У свободы маленькое тело

      Когда-то Аль-Хайтам установил чёткие критерии своей жизни. Комфорт, спокойствие, изолированность от общества, прибыльная и ненапряжная работа, изобилие книг и регулярные исследовательские одиночные поездки. Однако он пропустил один пункт, про который особо никогда не задумывался. Для начала, он никогда и не стремился разделять своё пространство с другим человеком. У него не было стремлений делиться своим внутренним состоянием, а понятие «чувственность» не относилось к нему так же, как и «эмоциональность». След этих двух принципов простыл за последний месяц столь быстро, что Аль-Хайтам порой терял контроль за собственными мыслями и телом.       Он сидел за столом ранним-ранним утром, держа книгу в одной руке, а второй потягивал сладкий чай из медового цветка. Юсахли запретила ему пить кофе на ближайшую неделю. Разумеется, он мог бы возразить, или незаметно заваривать его себе, или вовсе покупать в рабочее время. Но ничего из этого он не предпринимал. Иногда он задавался вопросом «Почему я не сопротивляюсь?», на что в итоге нашёл простой ответ — ему не хочется. Подсматривая на Юсахли, увлечённо перебирающая травы, ему казалось, что она в такие моменты забывает обо всём, включая него. Раньше его мало интересовали особи женского пола в своём окружении. Они были или слишком глупы для него, или, за редкими исключениями, настолько умны, что в восприятии Аль-Хайтама они больше походили на мужчин. Другой особенностью было то, что они казались ему одинаковыми. Одна форма, преимущественно одна причёска, одни и те же учебные цели, стиль жизни. Глядя за Юсахли, она не соответствовала ни одному клише. Даже в форме девушка сразу выделялась из толпы. Будь то пышные кучерявые волосы, для которых зелёный берет был слишком маленький. Или её странная увлеченность травами и едой, противоречащая нежеланию обучаться в Академии. Вся её суть заключалась в противоречиях, удивительно гармонизирующих друг друга.       Она прервала его размышления, подбежав к нему и восторженно рассказывая о запахе очередного цветка, который изменил свои свойства после высыхания. Ботаника его не стала интересовать настолько, чтобы он воспринял её разговор. Единственным растением, который его действительно интересовал, был тот самый цветок с красными лепестками. Увидев мимолётную перемену в настроении Аль-Хайтама, Юсахли вначале спросила, в чём дело, а потом поинтересовалась, не наскучила ли она ему с разговорами о травах. На последнее он ответил отрицательно и сказал, что сомневается в правильности делать такой акцент на аромате. Юсахли возразила, так как по её мнению ароматерапия играет большую роль при восстановлении человека. — Приведи пример, как может запах влиять на состояние человека, — скептически спросил Аль-Хайтам, чтобы отвлечь её.       Та положила руки на талию, чуть поразмыслила, попросила его закрыть глаза и мгновениями позже поднесла баночку к его носу. У него сразу распахнулись глаза. Юсахли засмеялась от внезапного прилива бодрости. — Вот видишь, стоит тебе неделю не пить кофе, как взбадриваешься от одного запаха.       Аль-Хайтам слегка улыбнулся от неожиданности ситуации, однако тяжёлые мысли не покидали его. Ему надо было поговорить с ней, но не сейчас. Впереди ещё один долгий день, и у неё слишком хорошее настроение. Потом.       Аль-Хайтам ждал вечера, и от этого рабочие часы тянулись словно неподатливая резина. Он посматривал заявки учёных Академии и обнаружил очередное творение преподавателя Юсахли. Он предлагал использовать смесь слаймов крио стихии для создания препаратов, снижающих температуру тела. Прочитав эту неистовую глупость, он мысленно пожелал, чтобы следующая учебная поездка Юсахли не оказалась на Драконьем Хребте.       Он продолжал интенсивно размышлять о предстоящем разговоре. Аль-Хайтам мог бы вернуться домой уже сейчас, но занятия Юсахли должны закончиться только через час. Придётся ещё ждать. Внезапно его озарило, и он вновь направился в отдел ботаники взять с собой ту самую книгу, после которой он лишился покоя. Вернувшись к себе, он нашёл нужную страницу и положил в неё закладку. Ровно в момент окончания занятия Аль-Хайтам вышел из своего кабинета и направился домой теми путями, по которым должна была сейчас идти Юсахли. Но её не было ни в одной толпе студентов Академии. Первая часть плана уже не удалась, и он перешёл к другой. Неспешным шагом он вернулся домой, где обнаружил девушку, лениво конспектирующей какой-то раздел учебника. Она взглянула на пришедшего Аль-Хайтама и удивлённо спросила: — Ты так рано? — Ты тоже непривычно рано пришла. — Ах, — Юсахли махнула рукой, — сегодня такие скучные занятия. Я решила вернуться домой, всё равно все находятся в Академии.       Догадка Аль-Хайтама подтвердилась. Её прогулы в последнее время участились. Иногда из-за него, а иногда она сама начинала ныть и пряталась в его комнате, пока Кавех не уходил. По воле счастливого случая, он сегодня снова был занят вопросом о перепланировке здания Академии.       Она подошла к нему и обняла, Аль-Хайтам прижал её в ответ сильнее и поцеловал в макушку. Девушка обратила внимание на знакомую книгу, которую он держал одной рукой. У неё резко поднялось настроение, так как она подумала, что сумела всё же вызвать интерес Аль-Хайтама к растениям. Она спросила его, для чего он взял эту книгу из библиотеки. — Захотелось спросить у тебя об одном цветке, — спокойно ответил он.       Она заулыбалась ещё сильнее и впопыхах села на диван, ожидая, пока Аль-Хайтам сядет рядом. Юсахли стала ещё радостнее, чем утром. Как же ему не хотелось начинать этот разговор. Он выдохнул, сел рядом, положил толстую книгу на стол и открыл её на нужной странице. Перед ними предстал рисунок красивого красного растения с множеством ярких алых лепестков. Радостное настроение Юсахли вмиг потухло. Ему даже не надо было говорить лишних слов, она его и так сразу понимала. Это была ещё одна причина, по которой он настолько привязался к ней. — Юса, ты изучала свойства этого цветка? — Более чем. — Сухо подтвердила она.       Они синхронно вздохнули. Юсахли резко встала, скрестила руки на груди и провернулась боком к Аль-Хайтаму. Её секрет, хранившийся в безымянной баночке, был раскрыт. — Значит, твоя шутка с солёными огурцами не оказалась шуткой? — Хотелось бы, чтобы она таковой и оказалась. Но нет. — Тебе нужно было сказать об этом мне раньше и не идти на такие риски, — Аль-Хайтам встал. — Мне было страшно об этом тебе говорить. Да и, — она покраснела, — ты бы всё равно об этом узнал чуть позже.       Аль-Хайтам широко раскрыл глаза и замолчал. Его догадки оказались ложными. Изображение дендробиума хитро подмигивало на страницах раскрытой книги. После их первой ночи Юсахли почувствовала неладное и бросилась в поиски снадобий, которые бы смогли предотвратить проблемы для них обоих. — Я правда пыталась принимать его, но после одного лишь глотка мне стало настолько плохо и тревожно, что я прекратила.       Аль-Хайтам растерянно смотрел на неё, а она на него. Его предположения заключались в том, что Юсахли при появлении первых признаков нежелательного сейчас состояния решила при помощи ядовитого растения убить то, что начало зарождаться внутри неё. Невзирая на то, что всё оказалось в точности до наоборот, и как бы поводов для беспокойства прибавилось, ему стало легче. Он вспомнил в деталях их первый раз. Действительно, только он остаётся ответственным за свершившееся.       «Какой просчёт».       Юсахли угрюмо ходила по комнате, остановилась и виновато посмотрела на него. Видеть её состояние было для него невыносимым. Он протянул руки к ней, приглашая обниматься. Она боязливо сделала пару шагов к нему, но мгновением позже оказалась прижатой к его крепкой груди. Аль-Хайтам мягко поглаживал её аккуратно уложенные волосы. — Хорошо, что ты этого не сделала, — прошептал он.       Её голова вынырнула из объятий и удивлённо посмотрела на него своими большими глазами, в ответ на что он мягко улыбнулся и прикоснулся своим лбом к её. — Перспектива смены статуса выдалась неожиданной, однако это в итоге настигнет и меня, — сложно выразился Аль-Хайтам. — Я буду стараться сделать так, чтобы это не было такой большой обузой для тебя, — абстрактной фразой заверила она. — Насколько? Неужели не будешь возражать, если я, к примеру, отправлюсь играть в карты с друзьями?       Юсахли призадумалась, забавно надув губы. — Не буду, если будешь брать меня с собой, — она гордо вздёрнула подбородок вверх и прикрыла глаза.       Аль-Хайтам улыбнулся и поцеловал её мягкие губы, оказавшиеся вблизи его лица. Резкая перемена атмосферы разговора вызвала в них двоих облегчение. Однако оставалась ещё одна задача. Это Кавех.       Вечер провели они как обычно — на кухне. И он, и она стремились не затрагивать главную тему сегодняшнего дня. Невзирая на то, что их слова не озвучивались, каждый из них продолжал интенсивно размышлять над тем, как будет разворачиваться их жизненный путь дальше.       Пару дней спустя появилась возможность оказаться с Кавехом наедине. Не сказать, что Аль-Хайтам ждал этого, но такое действие было необходимым. Его сосед был взвинчен, а волосы торчали в разные стороны, как будто он сегодня целый день только и делал, что хватался за голову. — Как успехи? — начал Аль-Хайтам, внимательно рассматривая свою чашку с чаем.       Взбудораженный Кавех вскинул голову и взглянул на него потрясённым взглядом. Днями раннее они снова сильно поругались. — Ты разговариваешь со мной или с чашкой?       Аль-Хайтам насупил брови. — Жизнь у чашки, в которую залили кипяток, наверное, непростая. Интересно было бы у неё узнать, как она справляется с завариваниям чая внутри себя. Но сейчас я обращался к тебе.       Кавех вздохнул. — Я почти закончил проект, но его отвергают старейшины. Видите ли, им не нравится дизайн, и требуют поменять планировку. — Неудивительно, — кратко заметил Аль-Хайтам, продолжая внимательно следить за чаинками, кружащихся в воде.       Последовал очередной недовольный возглас Кавеха. — Ты решил ещё больше испортить мне настроение?! — Нисколько, ты и сам с этим чудесно справляешься.       В адрес Аль-Хайтама посыпались возмущения и негодования, которые тот пропускал мимо себя. Разумеется, было бы проще в этот момент незаметно включить музыку, как он обычно и делал. Но надо было плавно переходить к делу. — Кавех, — он обратился к нему и посмотрел на него своим проницательным взглядом, — тебе обещали большой гонорар за свою работу?       По больному. Парень вмиг утих. — Недостаточно большую, чтобы я мог на следующий день отсюда уехать, но хотя бы частично рассчитаться с долгами.       Отлично, он заговорил об этом первый. — Значит, если всё пройдёт гладко, у тебя появится своя крыша над головой. — Именно, и ты перестанешь меня душить своим присутствием. — Разве не наоборот?       Кавех фыркнул в точности, как это делает Юсахли. От приятного воспоминания у Аль-Хайтама приятно защекотало внутри и он смягчится. — Послушай, ты решил завести разговор об аренде? Да, я сейчас не могу заплатить ни за себя, ни за Юсахли. Но поверь, скоро придёт время, и мы вдвоём освободим себя от пребывания с тобой. — Тут Кавех вспомнил, что сестра находится здесь около двух месяцев и приуныл ещё больше, зная, в какую сумму это ему обернётся. — Не утруждай себя этим, потому что Юсахли останется здесь, — наконец перешёл к делу Аль-Хайтам. — Что? — Услышанное потрясло Кавеха. — Ты в кои-то веки подумал о ком-то другом? В принципе, я знал, что её еда не может оставить кого-то равнодушным. Даже такого, как ты.       В тоне Кавеха послышались нотки уверенности. — Причина не в этом, — сухо сказал Аль-Хайтам.       «И не только в этом, точнее». — А в чём же? И с чего ты взял, что я соглашусь оставить свою беззащитную сестру с таким зверем, терзающего психику любого нормального человека, как ты? — Разве я спрашивал у тебя разрешения? — Аль-Хайтам предпочёл бы озвучить эту фразу у себя в голове, а не вслух. Но что сделано, то сделано.       Лишь сейчас Кавех начал улавливать тончайшие намёки Аль-Хайтама. — Объясни мне, что происходит, — твёрдым тоном потребовал Кавех.       Аль-Хайтам обратился к кружке с чаем. — Мы с Юсахли сошлись. Прими этот факт как-нибудь.       В комнате повисла тишина. Аль-Хайтам продолжал внимательно смотреть в кружку, покручивая её, и наблюдая как интересно кружатся листочки в воде. Но молчание затянулось надолго, и ему пришлось поднять взгляд и встретиться с шокированным Кавехом с отвисшей челюстью. — Ты встречаешься с моей сестрой и ещё требуешь аренду с неё? — громкий голос Кавеха раздался на весь дом.       Аль-Хайтам от раздражения крепче сжал кружку и грозно посмотрел на него. — Я и слова не сказал о подобном. И если ты не заметил, то всё это время я ни разу не упоминал об аренде.       Сопоставляя факты, Кавех чуть успокоился. Скрестив руки на груди и подавшись вперёд, он заявил: — Я вижу, что в таком случае мне придётся поскорее искать деньги и рассчитаться с тобой, чтобы не мешать тебе.       Он сделал акцент на «тебе», но не добавил Юсахли. Почему-то он был уверен, что сестра невероятно нуждается в нём. — Забудь про это, — Аль-Хайтам махнул рукой, — и никуда я тебя не выгоняю. Живи здесь столько, сколько тебе нужно.       Секретарь сказал честно. Услышанное потрясло Кавеха наверное ещё больше, чем новость о романе её сестры с этим начитанным чудищем. — Слушай, что у тебя в кружке? Ты случаем не ядовитую ромашку пьёшь? — Не в той дозе, — «пошутил» Аль-Хайтам.       Воображение начало догонять Кавеха, после чего тот скорчил гримасу и снова завёлся. — Всё это время не вспоминал об аренде… — на выдохе процитировал Аль-Хайтама архитектор, — сколько же это продолжается?       Чуть больше месяца, на самом деле. Так и ответил секретарь, на что Кавех вспыхнул ещё сильнее. В адрес Аль-Хайтама посыпались обвинения, как он мог скрывать это от него, никоим образом не упоминая Юсу. — Потому что ты даже дышать Юсахли не даёшь спокойно. Думаешь, ей бы хотелось, чтобы такой сердобольный болван лез в её личную жизнь? — грубо ответил он. — Я её брат! — Тем более. — Нет, вправду, я удивляюсь, как такое хрупкое создание могло выбрать кого-то, вроде тебя, — Кавех начал ходить по комнате, размахивая руками. Сказанное зацепило Аль-Хайтама. — Юсахли, в отличие от тебя, более понятливая и терпеливая. Мог бы перенять эти качества, чтобы лучше общаться с людьми. — «С людьми»?! Не сомневайся в моих коммуникационных навыках! И не надо относить себя к нормальным людям, ты отдельная разновидность особо эгоцентричных существ! Глупая, глупая Юса… — Закончим этот разговор. Кстати говоря, у тебя есть выбор. Можешь вернуться обратно на диван.       Подтекст фразы окончательно взбудоражил Кавеха, но Аль-Хайтам оставил его наедине со своими сумбурными мыслями и решил прогуляться, громко включив музыку.       Дело было сделано. Но о главном он решил умолчать. Сам узнает, попозже. Секретарь выдохнул, когда очутился на улице. Прохладный вечерний летний воздух словно обнимал его, поздравляя с выполненной задачей. Он гулял несколько десятков минут, пока наконец не встретил Юсахли. Девушка спросила у него, почему он выглядит таким измученным. — Твой брат. Пошли погуляем, лучше пока не возвращаться домой.       Он вкратце передал пережитый разговор. Юса глубоко вздохнула. — Почему вы так не ладите?       Аль-Хайтам пожал плечами. Он начал рассказ о годах в Академии и совместном проекте с Кавехом, после чего их нормальные отношения свелись на «нет». Девушка отрицательно покачала головой. — Нет, дело не в этом. За такое время можно было бы найти общий язык… но вижу, вы оба к этому не стремитесь.       Абсолютно верно. На самом деле, Аль-Хайтаму комфортно с таким положением дел. И стало бы его общение с Кавехом нормальным, он утратил бы некую изюминку своей повседневной жизни. — Интересно, что ты скажешь, когда сама поговоришь с ним, — сказал ей Аль-Хайтам. — Мне тоже, — согласилась она.       Они по привычке вернулись очень поздно. Когда они вошли, в их ноздри ударил стойкий запах вина. Бедолага Кавех лежал на диване в окружении пустых кувшинов, но уже без проектов. Недавно Юсахли отругала его, что тот пролил алкоголь на свой чертёж, и в этот раз он аккуратно сложил свою рабочие документы на тумбе. Девушка аккуратно подошла к нему, погладила по голове, прикрыла одеялом и унесла прочь пустые кувшины. Рядом даже не было кружки, он пил прямо из горла.       И Аль-Хайтам, и Юсахли обрадовались, что продолжение неприятного разговора откладывается на потом. Уже без страха она оказалась в комнате секретаря, где уже переставила комод и добавила ещё больше растений, а ещё сменила покрывало и постелила ковёр. Они стояли в обнимку на этом самом мягком светло-голубом ковре, медленно стягивая друг с друга одежду. Им обоим стало легко на душе, ведь больше им не надо скрываться. Хотя бы от Кавеха. А от Академии и остальных жителей Сумеру можно скрыться за стенами дома. В эту ночь они спали мирно.       Когда Кавех открыл глаза следующий утром, первой он увидел Юсахли, сидящей рядом с ним на диване и держащей кружку с каким-то очередным горячим отваром. — Выпей, от похмелья. Тебе сегодня на работу надо. — Юса… — он хотел был заговорить, смутно вспоминая события прошедшего дня, но та лишь помахала головой и протянула чашку. — Все разговоры потом. Приходи в себя и собирайся.       Очередное травяное творение Юсахли быстро поставило Кавеха на ноги. Перед отходом он вновь захотел завести разговор, но та поскорее проводила его и сама поспешно направилась в Академию. Приготовившись, вечером они встретились за пределами дома и поговорили. Она много извинялась, что скрывала, и просила отнестись к ней и Аль-Хайтаму. Но в отличие от разговора с соседом, Кавех был очень мягко настроен. Как не крути, она его сестра, и спасла его сегодня от прогула, который мог бы оказаться для него фатальным, ведь сегодня он сдавал финальные правки. И всё же, сам факт связи с такой тяжёлой особью, как Аль-Хайтам, не давала ему покоя. — Юса, ты совсем не разбираешься в людях, — порицал он сестру за неудачный по его мнению выбор. — Сколько парней в Академии? Пруд пруди! Могла бы выбрать кого-то более адекватного, чем он. — Кавех, о чём ты? — Девушка вздохнула. — Они ведь все такие одинаковые.       «И все ходят в форме даже вне учёбы. Как скучно».       Поняв, что переубедить сестру уже бессмысленно, Кавех перевёл тему и похвастался, что проект наконец утвердили. — Строительство начнут через две-три недели, в зависимости от того, когда привезут камень из Ли Юэ. Потерпи немного, и я оставлю вас в покое одних, — немного грустно сказал он.       Девушка расчувствовалась от этой фразы. Ей вовсе не хотелось, чтобы её брат находился в плохом настроении, особенно из-за неё. Она принялась подбадривать его и хвалить его за всё, что только можно и нельзя. Погладив мужское самолюбие, Кавех отвлёкся от бренных мыслей.       В это время Аль-Хайтам впервые за долгое время находился дома один. Это чувство уже было настолько непривычным для него, что воздух в комнате казался ему невероятно чистым. Но ему было пусто. Он ощутил разницу с Юсой и без неё. И ему теперь остро не хватало того уюта, который он получал вместе с ней.       Брат и сестра вскоре вернулись, застав Аль-Хайтама с книгой на диване, как обычно. Все они сошлись на мысли, что им не стоит обсуждать ничего более вместе.       Строительство началось вовремя, и Кавеху выплатили первую часть гонорара. К его большому удивлению, сумма оказалась в несколько раз больше, чем обсуждалось на начальных этапах. Спустя пару недель он съехал в другой дом недалеко от них, поскольку пригрозился следить за сестрой. Зная брата, девушка пообещала самой приходить и готовить ему еду, на что тот с радостью согласился.       В первый день переезда Кавеха Юса и Аль-Хайтам лежали на диване каждый со своей книгой. Позже она отвлеклась от чтения, и завела разговор о том, что хочет поменять шторы и уже набросала эскиз узоров, которые хочет на них вышить. Секретарь поставил условие, что согласился на такое только если та покажет ему эскиз того самого купальника. Юсахли фыркнула удивившись, что он до сих пор об этом помнит. Она достала из комода свою исписанную тетрадь и протянула ему. Аль-Хайтам скоро перелистывал конспекты девушки, сменяющиеся небрежными картинками растений, рецептами и списками покупок. Наконец он нашёл тот самый эскиз, но вмиг разочаровался. Никакой это не был купальник в сетку с глубокими вырезками, а обычный цельный купальный костюм зелёного цвета, вокруг которого были написаны замеры тела. Он закрыл тетрадь, не листая дальше. — Неужели не понравилось? — расстроенно спросила она. — В сетку было бы лучше, — хитро подмигнул он ей.       Юсахли отложила тетрадь и обе книги на стол, легла ему на ноги и прикрыла глаза. Да, она действительно задумалась о новом эскизе.       Их разговор плавно перетекал с темы на тему. Настолько увлёкшись, они в итоге перешли на очень личный разговор. Аль-Хайтам решил поведать ей о своём детстве в такой форме, чтобы не вызвать к себе жалость у такой чувственной особы, как она. Услышав рассказ, она крепко обняла его и прошептала на ухо: — Я хочу дать тебе всё то, что ты не мог получить раньше.       В ответ он грустно улыбнулся и прижался к её груди. Ему было тепло и очень уютно. И всё, что ему хотелось сейчас, это она. Чтобы она была рядом с ним всегда.       Аль-Хайтам уговаривал её остаться в Академии, а Юсахли требовала прервать обучение. Они сошлись на том, что Юсахли выбрала себе проект самостоятельно и ушла на индивидуальное обучение. Уж тем более, ей лучше не показываться на людях через пару месяцев.       «Никаких плесенников!», — радостно воскликнула она и подняла руки к нему при выходе из Академии, когда исследовательский проект утвердили за ней.       Постепенно всё стало так, как хотела она. Утро проводить на кухне, день проводить с цветами и создавать новые смеси трав, а вечером отправляться на прогулку с Аль-Хайтамом. Периодически она навещала Кавеха, выполняя своё обещание. Как и Аль-Хайтам, она умалчивала о самом главном.

***

      За круглым деревянным столом одного заведения Сумеру сидели Сайно, Тигнари, Аль-Хайтам, Кавех и Юса. Они оживлённо играли в карты, за исключением Юсахли, которая в итоге отказалась. Она не умела играть, и первые две партии молодые люди старались её научить. Но девушка забывала правила, постоянно светила картами, подглядывала то к Аль-Хайтаму, то к Кавеху. Ей это наскучило, и она отказалась от игры, решив просто наблюдать за ними. На неудачное обучение повлиял ещё один фактор. Все, кроме неё, заказали себе вино, в то время как она попросила лишь горячую воду, чтобы добавить в неё трав, которые она носила с собой в маленьком мешочке. Казалось бы, ничего не должно произойти, но она единственная в компании начинала пьянеть. Чем сильнее и громче она смеялась, там чаще Аль-Хайтам поглядывал на неё, тонко намекая взять себя в руки. Он никогда не видел её в таком состоянии и не ожидал, что пары вина могут оказать столь сильный пьянящий эффект. Тигнари решил смягчить обстановку. Он обратил внимание на их невероятную схожесть с братом, когда та наклонилась ближе к Кавеху.       Аль-Хайтам в ответ на это замечание аккуратно захватил волосы Юсахли в хвост таким образом, что можно было разглядеть контуры её лица. Кавех прижался к её щеке и улыбнулся в точности, как она. Очертания, выражение эмоций, повадки — всё это было одинаковым. Кроме щёк. У Юсахли они были больше и милее. — Ужасающее сходство, — заключил Сайно. — Я никогда не замечала этого, пока ты не начал, — обратилась она к Аль-Хайтаму. — Никогда вдвоём не смотрелись в зеркало? — шутливо спросил Тигнари. — Не было надобности, — ответил Кавех, подпирая щёку рукой.       Мужчины продолжали внимательно играть, в то время как Юсахли наблюдала за партией. Ей было непонятно, чем они могли так увлечься. Заметив скучающий взгляд девушки, Тигнари решил задать вопрос: — Юсахли, по запаху похоже, что ты пьёшь чай из падисары. Редко кто заваривает его. — Мало кто знает о его удивительных свойствах. И очень зря, это прекрасное целебное растение.       Аль-Хайтам мысленно приготовился к бурному обсуждению, чем отвар из тычинок отличается от стебля. И разницу запомнил даже он. От стебля больше горчит, а от тычинки получаешь больше сладости. Развязку диалога он в точности предугадал. Юсахли и Тигнари с таким интересом обсуждали падисару, что спустя минут пять Сайно не выдержал. Он сказал Тигнари не задерживать ход и играть дальше, или сложить карты и отправиться в Альказар-сарай собирать цветы. Услышав это название, у Кавеха больно защемило в груди. — Сайно, мне кажется, ты ешь слишком много мяса, — по деловому ответила Юсахли. — Что в этом такого? — негодующе спросил Сайно. Его несколько удивило, что девушка угадала. — Избыток мяса делает человека слишком агрессивным. Тебе стоит есть больше крестоцветных. — Согласен. При чём, крестоцветные прекрасно влияют на пищеварение, — поддержал Тигнари. — Ребята, ребята, — Кавех замахал руками, — давайте продолжим играть. Юса, может попробуешь ещё одну партию?       Она отказалась и продолжила увлекательный диалог с Тигнари. От смешанной лекции по ботанике и питанию у Сайно закончилось терпение, у Кавеха вино, и лишь Аль-Хайтам спокойно наблюдал за происходящим. Ему было привычнее всех слушать рассказы про последствия приёма грибов руккхашава.       Разговор стал настолько сумбурным, что секретарь первым предложил сворачиваться. Он аккуратно взял Юсахли за руку и помог встать. Девушка казалась настолько пьяной, что делала неровные шаги. Тигнари высказал своё удивление об опьянении Юсахли. — Люди, занимающиеся травами, нередко имеют острый нюх. Видимо, поэтому Юсахли так сильно отреагировала на вино.       Лесной страж любезно попрощался с девушкой, пригласив их всех к нему. — Редко говорю такое, но было бы здорово увидеть всех вас в Гандхарве. Юсахли, нам стоит обменяться нашими знаниями о растениях. У меня есть экземпляры редких видов, которые растут в джунглях.       Юсахли с радостью согласилась и как ребёнок начала выпытывать у Аль-Хайтама, когда они поедут к нему в гости.       «Никогда». — Обсудим это позже, Юса. Таким прошёл один приятный летний вечер кое-где в Сумеру. Как-то в очередной раз увлечённо комбинируя травы, Юсахли уронила одну веточку. Поднявшись, она заметила нечто на столе и широко распахнула глаза. На неё смотрел подарок от Дендро Архонта за усердный труд.       Аль-Хайтам почаще стал отлынивать от работы, а Юсахли со временем стала реже выходить из дома. Глаз Бога помогал ей быстро выращивать растения прямо в домашних горшках, и она не чувствовала острой надобности оказываться на природе. Поездку к Тигнари пришлось отложить на неопределённый срок, да и сам Аль-Хайтам с самого начала не горел желанием отдавать внимание Юсахли к его травяной коллекции.       Вот так исполнились сокровенные желания двух людей, один из которых даже не осознавал их. Каждый получил в конечном итоге всё, что хотел: уют, комфорт и любовь.