Ты обещал подарить мне мир

Ребекка зашла во двор дома Майклсонов, ища глазами свою старшую сестру. Вся семья знала, что в это время Фрея была погружена в изучение своих заклинаний, но сейчас её там не было. В комнате лежала фирменная книга, пара непонятных для Первородной вещей, но ведьмы не было. Ребекка огляделась — где же Фрея сейчас? Младшая Майклсон хотела пожаловаться по поводу их маленького скандала с её любимым, но ведьмы, казалось, не было. — Ну и где же она? — подумала Ребекка, недовольно сжимая кулаки, пока не услышала обеспокоенный голос Фреи на верху. — Ник, ты уверен, что тебе не нужна помощь? Подняв голову, Первородная увидела своего брата и застыла. На его руках была Кэролайн, она была без сознания. Что могло случиться между этими тремя, что Форбс оказалась в отключке? Клаус, как будто постарел, хоть это невозможно, а Фрея так переживала. — У вас всё хорошо? Что с нашей Блонди? — спросила Ребекка. Клаус уже спустился по лестнице и подошел к Ребекке, всё ещё держа Форбс на руках. — У Кэролайн был нервный срыв, — подала свой голос Фрея, — и Ник не хочет говорить, что собирается делать. — У Блонди? Нервный срыв? Это серьёзно? Она же у нас "Мисс Совершенство", всегда держит себя в руках! Ник, правда, куда ты её ведёшь и что собираешься делать? Да, Ребекка не полюбила Кэролайн сразу, но девчонка оказалась не такой уж и плохой. При последних их встречах блондика даже успела понравиться Ребекке, или, по крайней мере, первородная не испытывала столько раздражения к Кэролайн. Сейчас ей было жаль, что Форбс находилась в таком состоянии. Ребекка сразу заметила изменившееся лицо Клауса, который смотрел на бессознательное тело девушки с таким волнением. Он давно не смотрел так на женщин, а может, даже никогда. — Я не думал, что эта ситуация с матерью так сильно повлияет на неё. Думаю, ей надо побыть на свежем воздухе, где её никто не побеспокоит. Отвезу её в наше поместье за городом. — Ладно, если что, дай знать, как она, мы на связи, Ник, — только и смогла ответить младшая сестра. Клаус сразу направился к воротам, к их подземной стоянке. Ребекка не скрывала, что была стервой, но, увидев, как бледное, маленькое тело Кэролайн лежало в руках брата, ей стало как минимум грустно. Хотя нет. Болезненно. Совсем быстро Клаус скрылся, и, неожиданно для себя, первородная произнесла: — Кэролайн не заслуживает таких страданий. Тихо, но Фрея услышала сестру и взяла её за плечо. — Милая, не хочешь мне рассказать немного про нашу гостью? Вижу, вы о ней многое знаете. Особенно Клаус. — Расскажу, но за эту информацию я требую фирменное вино из твоей коллекции. Сёстры переместились на диван, налив себе по бокалу красного вина. *** — Я даже не знаю, что тебе рассказать, — начала Первородная. — Кэролайн была маленькой мечтой нашего брата. Он бегал за ней как мальчишка, что очень тогда меня бесило. — Что? Наш Ник? — перебила удивлённо Первородную Фрея. — Не верю. — Говорю тебе, он сдувал с неё пылинки. Она была той, кто не боялся говорить всё, о чём думает, чем ещё больше заполучила интерес брата. Клаус влюбился в неё и потакал всем её капризам, он становился как домашний кот рядом с ней. — Я всё ещё думаю, если мы говорим о том же брате... Чтобы наш Никлаус был как "домашний кот"? Что-то новое. — Наш брат — очень романтичная натура. Он всегда защищал Кэролайн от всех, даже от самого себя, мне кажется, — последние слова Ребекка произнесла и сразу же задумалась. А почему всё так? Но сразу же продолжила говорить. — Кэролайн жутко меня бесила, я правда не понимала, почему ей столько всего позволено. Но в конце до меня дошло. — И почему же? — Фрея обдумывала каждое слово сестры и пыталась понять: брат всё ещё любит Кэролайн? А если да, то почему не стал добиваться её дальше? Но свои мысли ведьма оставила только для себя, обдумывая, что сказала Ребекка, и ожидая ответа. — Думаю, наш Ник просто полюбил её. Невинность. Доброту. Даже назойливую правильность Кэролайн. Как я поняла, он даже предлагал ей переехать в Новый Орлеан, но она отказалась. Да, Фрея, — продолжила Ребекка, увидев взгляд сестры, — может, это было даже больше, чем симпатия, а влюблённость. — Значит, это и правда серьёзно. Но почему Кэролайн отказалась тогда и приехала только сейчас? — в голове старшей сестры появлялось всё больше вопросов и всё меньше ответов. — Потому что Блонди дура, — ответила Ребекка. — Наш брат мог с лёгкостью подарить ей весь мир. Убить любого, кто только осмелился посмотреть на неё не так, но Кэролайн у нас такая правильная, что всегда выбирала друзей. Как бы сильно я не ревновала его к Кэролайн, но это так, и это меня раздражало в ней ещё больше. Ведь думать надо о себе хоть иногда, а не бегать и всех спасать. — Интересно, получается, он был готов ради неё на столько, а она смогла от всего этого отказаться? — Видимо, что-то в голове Блонди поменялось за эти два года, не знаю. Потому что, зная её, она так просто не уехала бы из своего любимого города. Может, это смерть матери, а может, что-то ещё, о чём мы не знаем. Фрея, они взрослые, сами разберутся, — тут же, после своих мыслей, блондика вспомнила, зачем пришла. — Я вообще-то приехала жаловаться на Марселя. Он такое мне сказал, что я просто осталась без слов. — О боже, что на этот раз? — рассмеявшись, спросила ведьма. Дальше сёстры полночь обговаривали свои мысли, и обе понимали, как сильно нуждаются друг в друге. Ведь все эти тысячи лет им так не хватало всей этой лёгкой атмосферы и поддержки друг друга. *** До особняка оставалось всего несколько минут. Клаус обдумывал свои дальнейшие действия. Надо было решать, что делать дальше. Кэролайн явно была психически нестабильной, и гибрид до сих пор не особо понимал, что произошло. Лиз Форбс умерла, и это, конечно, безумно повлияло на неё, но Клаус был уверен, что есть что-то ещё. Первородный жил не первый век и прекрасно осознавал, что проблема не только в этом, а ещё в чём-то. Её слово о том, что она устала от проблем друзей, — гибрид всегда видел это у Елены. У неё был синдром главного героя. Да, она потеряла много близких, но двойник привыкла фокусироваться только на своих проблемах и ждала пока все решали её проблемы, другие просто должны были забывать о своих. Сколько раз эти маленькие гады посылали к нему Кэролайн, чтобы отвлечь или о чём-то попросить, и в девяти случаях из десяти это касалось Елены. В своих мыслях гибрид не заметил, как подъехал к двухэтажному дому, в котором он планировал приводить в чувства молодую вампиршу. Повернув голову, Клаус увидел спящую Форбс. Фрея сказала, что она пробудет без сознания пару часов, так что времени ещё было достаточно, чтобы он хорошенько всё обдумал. Выйдя из машины, Клаус открыл заднюю дверь и, совсем нежно, снова взял на руки Кэролайн. — Кажется, я готов держать тебя на руках вечность, дорогуша, — тихо произнёс Никлаус. Неся свою гостью в дом, в Клаусе просыпались давно забытые чувства. Забота о ком-то таком беззащитном... Хоуп и его семья — это не считается, ведь это и так очевидно, что самые сокровенные его эмоции и чувства для них, но не для женщин. Пока Клаус поднимал бессознательное тело Кэролайн, сам для себя признаваясь, что женщины в последние века для него были просто потребностью, ну и тёплой кровью. Ничего больше. Но эта маленькая девчонка решила перевернуть его мир. Клаус бережно положил тело блондинки на кровать и начал размышлять, с чего им начать разговор, когда она придёт в себя. Сейчас Клаус точно не мог совершить ошибку, которую совершили её друзья, ведь в таком состоянии было легко потерять её доверие, а этого категорически допускать нельзя. Кэролайн в такой момент нельзя оставлять одну, как бы сильно ей этого не хотелось. Кто-то должен был оставаться с ней рядом, и гибрид даже не думал оставлять её одну, ведь он мог немного схитрить и делать только вид, что позволяет ей убивать себя непонятными мыслями. Когда дело будет совсем дрянь, примерно как сейчас, он примет меры. Ведь такой девушке, как она, губить себя непростительно. *** Кэролайн медленно открыла глаза от тёплых лучей солнца. Девушка постепенно начала приходить в себя, сев на кровать. Тело не хотело слушаться — Форбс только проснулась, но ощущение, что её переехал поезд, не покидало её. Блонди поняла, что находится не в комнате, в которой она очнулась вчера. Это была более маленькая и уютная комната в более открытых тонах. Встав, Кэр посмотрела в окно на прекрасный лес вокруг... Стоп. Что? Лес? Где она, чёрт возьми? Дверь в комнату была открыта. Кэролайн решила выйти и спуститься вниз, на ватных ногах. Тело никак не приходило в норму, что безумно беспокоило Форбс. Кэролайн обнаружила Клауса в зале, который выпивал бурбон, сидя в кресле. Гибрид явно о чём-то думал. — Я уже хотел бить тревогу, ты долго не приходила в себя, — сказал гибрид, поднимая взгляд на вампиршу. Клаус немного застыл, внимательно разглядывая Кэролайн. Блонди была в лёгкой обтягивающей майке, пижамных штанах и босиком. Она была идеальна. Мечтой. Волосы немного растрёпаны, что ещё больше придавало ей домашний вид. Она ангел. Определённо ангел. Посланный для него. Медленно подходя к мужчине, леди Форбс села в кресло рядом с ним, виновато смотря на него. Но в её движениях гибрид заметил и лёгкую слабость, вероятно, от заклинания сестры. Но если бы он сломал ей шею, было бы намного хуже, ведь его сила была несравнима, и это могло бы причинить ей намного больше боли. — Прости. Я вчера немного была не в себе, — начала говорить Форбс, обдумывая каждое слово. — Я чувствую себя идиоткой. — Ты имеешь право на эмоции. Каждый из нас имеет на это право, — Никлаус анализировал, стоит ли ему продолжать. — Может, стоит поговорить? Кэролайн сразу подняла ноги на кресло, как бы закрываясь от всего мира. Сейчас она походила на хрустальную куклу. Нежную и такую идеальную. — Я не знаю, что говорить. Кажется, ты и сам всё знаешь... — Нет, девочка моя, не знаю, — грубо перебил Клаус блондинку, но тут же успокоил себя: нельзя позволять эмоциям брать верх. — Я знаю, что веду себя глупо, но я правда не могу с собой ничего поделать. — Ты ведёшь себя абсолютно нормально… для такой ситуации. И перестань чувствовать вину за свои эмоции. Вот что на самом деле глупо, — уже мягким голосом ответил гибрид. — Я не была готова потерять её так рано, — одними губами сказала Кэролайн, но Клаус услышал. — Я знаю, — поднявшись с кресла и сев на колени перед Кэролайн, начал мужчина. — Но думаю, шериф не была бы рада увидеть тебя такой. Думаю, она хотела бы, чтобы ты продолжила жить. С глаз Кэролайн полились слёзы. Ей было больно. Она и сама думала об этом вчера, но что ей с собой поделать? Отключать чувства совсем не выход, хотя такие мысли у неё появились, когда мать была ещё жива. — Но её нет. И она не видит меня. Каждый мой вздох без неё приносит мне адские страдания. Мне плохо, Клаус, и я, как любая любящая дочь своей матери, имею на это право. Вот и откровения. Клаус застыл. Он и не знал, что отношения между шерифом и Кэролайн настолько крепки. — Кэролайн. Поверь моему великому опыту, твоя боль будет с тобой всегда, но ты должна научиться с ней жить. Кэролайн подняла свой опустошённый взгляд на Клауса и медленно встала, подойдя к бутылке с алкоголем, налив себе и выпив всё содержимое бокала. Девушка громко произнесла: — Дело в том, что жить я не хочу с такой болью. Я думала отключить чувства! Правда думала! Но ведь когда я включу их обратно, вся моя боль вернётся ко мне! От этого невозможно избавиться, Клаус! Эти мысли будут со мной всю мою оставшуюся вечность! Я не смогу жить с грузом, что из-за меня мама... Кэролайн замолчала. Поняла, что сказала только что вслух. Девушка встретила взгляд Клауса, который причинил ей ещё больше боли. Гибрид как будто увидел перед собой самую болезненную сцену в своей жизни. Его глаза буквально кричали о боли и сочувствии к ней. Клаус поднялся на ноги. Глаза первородного бегали по ней. Он в ужасе услышал то, чего так боялся. Из глаз Форбс всё больше текли слёзы, а тело всё больше переставало слушаться. — Что? Нет. Только не это. Она не хотела жить. В ушах Клаус слышал биение своего сердца. Да что её так съедает изнутри, что Форбс не хочет жить? — Неважно, — девушка начала заламывать себе пальцы и кусать губы. — Говори, Кэролайн! — Клаус повысил голос. Нет. Он услышит. Первородный чувствовал, что она умолкает, о чём-то важном. — Я тоже причастна к её смерти! — прокричала девушка, что есть силы. — Я дала ей выпить своей крови, чем ускорила развитие рака! Как оказалось, кровь вампира может излечить не всё. Может, если бы не я, она могла прожить немного дольше. Клаус застыл буквально на мгновение, но через секунду уже держал в объятиях Кэролайн. — О чём ты, девочка моя? — дрожь в её теле становилась всё сильнее, она опять впадала в истерику. — Я полная дура! Чудовище! Своей глупостью я подвергла её мукам. Из-за моей крови последние часы она провела в страданиях, пока я веселилась со Стефаном. Я не успела с ней попрощаться! Я ненавижу себя за это, Клаус! Она упала на пол в его руках. Он слышал море эмоций в её словах. Клаус даже близко не подозревал, что творится с ней. Она сгорала заживо, уничтожала себя. — Кричи. Плачь. Тебе станет легче, — Клаус знал, что, вероятно, после этого ей станет легче. Ему становилось легче. Кэролайн всё ещё рыдала в его объятиях. — Я ненавижу себя! Я правда не смогу с этим справиться! Ты слышишь меня? Я не смогу! — кричала молодая девушка. — Вот так. Кричи, Кэролайн. И она кричала. Била его маленькими кулачками в спину. Она опять хотела остаться одна. Клаус понял: она так себя наказывала, хотела, чтобы никого с ней не было рядом. Но он её не бросит. Не сейчас. Никогда. Он понял это сейчас, держа её в своих объятиях. Они просидели так на полу долго. Очень долго. Первородному казалось, что они так сидели целую вечность. Но он чувствовал, что с каждым новым вздохом Кэролайн становилось легче. Клаус нежно поглаживал девушку по волосам, успокаивая и давая понять, что она не одна и никогда не останется одна. Он сделает всё, чтобы ей было легче это пережить.