Герой

      Прошло несколько дней. Кунигами потихоньку привыкал к своему новому графику без работы, хотя уже было пора отвыкать обратно. Тренироваться дома было не так сложно, сложнее было прятать от Чигири любые гантели, потому что ему вечно хотелось чем-нибудь заняться. Благо, Кунигами мог просто купить ему новую книжку и отвлечь, пока тот её не прочитает.       Они ещё ни разу не ссорились за это время, только буднично ворчали друг на друга. Появилось стойкое ощущение того, что так и продолжится, и ничего не изменится в худшую сторону.       Хёма хотел увидеться на днях с Рео и Наги, но те улетели куда-то за границу отдыхать. Чигири даже задумался о том, что хотел бы куда-то съездить с Кунигами. Он был очень рад за парней, что у них в отношениях всё стабильно хорошо. Не говоря уже о том, что у него самого было ощущение, что Кунигами останется для него первым и последним.       Чигири действительно смог простить Рёнске за всё, ему даже казалось, что слишком легко простил. Но сердцу не прикажешь. Кунигами для него делал очень многое, он жертвовал своим временем и силами каждый день.       

***

      В тот день у Рёнске должна была быть первая сессия с психологом. У него закрадывались мысли о том, что ему это не нужно, ведь всё итак наладилось, но он всё-таки решился попробовать. Кунигами сидел в спальне перед своим ноутбуком и ждал звонка. В дверях появился Чигири, несмело заглядывая в комнату. — Хей… Ну чего, ты готов? Рёнске резко поднял голову на голос. — А? Ага. Наверное, — Кунигами потупил взгляд, — Я не знаю, сейчас позвонит, и посмотрим. — Я уверен, что всё пройдёт хорошо. — Да я-то тоже уверен. Просто мысли в кашу… Знаешь, когда ты уже вот-вот ждёшь звонка, всё, о чём ты хотел спросить и думал, будто испаряется. Я ещё думал, нужно ли оно мне… Но нужно же ведь, да? — Я не в праве решать за тебя, но, я считаю, лишним не будет… Надеюсь ты не делаешь это только ради меня. — Да нет, конечно. Ты знаешь, тебе самому становится не по себе, когда ты понимаешь, что не всегда контролируешь свою же психику. — Не особо представляю, но со стороны выглядит довольно пугающе… Ты просто очень открытый в общении, но, когда дело касается твоих переживаний и мыслей, до тебя не достучаться. И когда в твоей голове что-то щёлкает, это выглядит… Страшно… И смотреть на это очень грустно, даже не помочь никак. Тем более, сейчас для нас довольно тяжёлое время, невозможно держаться в таком графике вечно, психолог не помешает никогда. — Да уж, ты прав… У меня пара минут осталась до звонка. — Тогда я пойду, — Чигири улыбнулся, — Если что, я на кухне буду, обед приготовлю. — Хорошо, давай. Я мыл посуду, она вся на столешнице, дотянешься. Закроешь дверь? — Да, конечно, — он кивнул головой и тихо закрыл за собой дверь.

***

      Кунигами шумно выдохнул и попытался придумать, как ему начать разговор и о чём вообще рассказывать психологу. Ноутбук сообщил о входящем видеозвонке, и парень ответил. В окошке появилась довольно молодая на вид девушка с короткими розоватыми волосами. — Здравствуйте! — приветливо поздоровалась она с экрана. — Здравствуйте, — кивнул ей Кунигами. — Давайте сначала с вами познакомимся, да? Насколько я могу понять, вас зовут Кунигами Рёнске. Как я могу к вам обращаться, чтоб вам было комфортно? — Ну… Можно на «ты» и по имени, в принципе. — Хорошо, Рёнске, — девушка улыбнулась, — Меня зовут Теиэри Анри. Можешь звать меня просто Анри. Ты в первый раз у психолога? — Да, пока что первый. — Хорошо. Поскольку для тебя это совершенно новый опыт, сегодня мы с тобой просто познакомимся немножко, ты опишешь проблемы, с которыми пришёл, и мы посмотрим, как будем действовать. Возможно, если мы сразу дойдём до какой-то проблемы, и ты будешь готов, можем приступить и к самой терапии уже сегодня. — Хорошо, — Кунигами немного расслабился и улыбнулся. — Так, ещё хотела спросить… Мы с тобой всегда будем по видеосвязи общаться или очно тоже будем? — Я думаю, в следующий раз можно будет уже очно. Просто мне ближайшие несколько дней нужно быть всегда дома. — А, отлично! Хорошо, Рёнске, а сколько тебе лет? — Двадцать три. — А мне тридцать. Не только я должна о тебе знать всё. Ты тоже обо мне должен что-то знать, — девушка улыбнулась и заглянула к себе в планшет, — Может ты в состоишь отношениях? — Да, я в отношениях, — Кунигами немного напрягся, — У вас на страничке было написано, что вы не против однополых пар… — Да-да, всё хорошо! — Тогда — супер, — Кунигами улыбнулся, — У меня парень есть, да. Собственно, у нас были некоторые проблемы, я поэтому и обращаюсь к вам. Не чтобы проблемы в отношениях решить, а чтобы в моей голове как-то всё… Починить, не знаю… — Погоди-погоди. Мы никого чинить не будем, я всего лишь буду направлять твои мысли, чтобы ты, например, задумался о том, о чём ещё никогда не задумывался, и мы с тобой нашли корень проблемы. Но, если твой молодой человек считает, что нужно тебя починить, то… — Не-не-не! Он так как раз не считает, это моя формулировка. Простите, я волнуюсь просто. К тому же, он сказал, что, если проблема окажется и в нём, он бы тоже к вам сходил поговорить.       Девушка мысленно зацепилась за формулировку слов Кунигами, задумчиво приподняв брови, но решила сначала продолжить диалог. — А, ну это мы посмотрим ещё. Вернёмся к знакомству, да? — она приветливо усмехнулась, — Я, кстати, тоже в отношениях. У меня муж есть. Детей у нас нет.       Кунигами кивал, с интересом слушая её. — Мне стоит рассказать тебе о своих методах работы, чтобы ты понял, подхожу ли я тебе как специалист. — Хорошо, давайте, слушаю вас, — парень улыбнулся ей. — Что ж… Наверняка ты понимаешь, что разные психологи работают по разным методикам. Я — психоаналитический психолог. Психоаналитическая теория, проще говоря, объясняет механизмы работы психики. Это даст нам возможность понять особенности твоей личности, как бы увидеть проблему "изнутри". Наша работа будет направлена на улучшение понимания самого себя. Предупреждаю, что это, прежде всего, длительная работа — от полугода регулярных встреч. Но, не пугайся, даже после нескольких консультаций тебе станет более понятно, что происходит в твоей жизни. Может ты уже готов поделиться чем-нибудь? Если нет — я задам наводящие вопросы. — Ну, во-первых, я думаю, ваш метод работы мне более чем подходит. А во-вторых, я, вроде бы, выписал себе какие-то темы для обсуждения, но, если честно, будто бы уже забыл всё, что спросить хотел… — Ничего страшного, так обычно и бывает. Тогда давай ещё поговорим немного. Как ты понял, что тебе нужно пойти на терапию? — После расставания с парнем. Мы сошлись обратно сейчас, и я его очень люблю, поэтому не хочу повторить своих ошибок. Тем более, что мы вместе живём сейчас. — А до расставания вы тоже жили вместе? — Да. Тогда и начались проблемы… — Ну, это, к сожалению, довольно частое явление. Кунигами усмехнулся. — Не поверите, я ему говорил то же самое, когда он предложил нам съехаться. Но, на удивление, не в переезде дело, мы неплохо ужились вместе. Я, честно говоря, и сейчас бы не осмелился жить с ним, рановато всё-таки для только-только сошедшихся людей. Просто из-за некоторых обстоятельств, он не может один жить, а с жить родителями, особенно человеку, который много лет уже живёт один — пытка. — А как его зовут? А то, чувствую, мы с тобой много будем ваши отношения обсуждать, с именем проще будет, — девушка усмехнулась. — А, да, хорошо. Чигири. Чигири Хёма.       Брови Анри взлетели, она очень удивилась, заставляя Кунигами задуматься. Девушка выглядела очень заинтересованной и воодушевлённой. — Ой, погоди! Если я не обозналась, то он симпатичный такой с розовыми длинными волосами, да? Ещё бариста в кофейне работал. — Ого, — Кунигами и сам удивился, — Да, это он. А вы знакомы? — Не совсем. Я видела его пару раз. Просто, мой муж — его юрист. Они сейчас какие-то вопросы судебные решают, муж мне много рассказывал об этом деле. Ворчит вечно, что ему теперь некому делать кофе по утрам. Как будто остальных бариста не существует, ей богу, — она рассмеялась. — Ничего себе, как мир тесен. Ваш муж — Эго? — Да, он самый! — Я знаком с ним, я тоже в суде участвую, — Кунигами задумался, — Слушайте, а нам, в таком случае, можно вообще с вами проводить терапию? Просто… Профессиональная этика… — Да, естественно. Всё конфиденциально, я не имею права рассказывать ничего о своих клиентах. Я даже Эго не скажу, что я — твой психолог. Его дела — его дела. Он может рассказывать что угодно о своей работе, но я ему ничего никогда не рассказываю о своей. Ты, естественно, можешь рассказывать о наших сессиях что угодно и кому угодно. Мне, с профессиональной точки зрения, стало даже интереснее познакомиться с тобой поближе! — А, хорошо, — парень улыбнулся, — Тогда мне не стоит пересказывать, почему мы с Чигири съехались снова. — Нет, я уже поняла. Нам нужно понять, с чем мы с тобой будем работать. Расскажешь, что произошло, из-за чего вы поссорились? — Ну, это долгая история… Анри отвела взгляд, прищурившись. Видимо, посмотрела на часы на стене. — У нас ещё есть время, я внимательно слушаю, если ты готов. — Хорошо, я готов. В общем… — Кунигами тяжело вздохнул, — На тот момент мы встречались пару месяцев. Я очень часто оставался у него на ночь, и в тот день тоже остался. Я ещё не задумывался об этом, но Чигири предложил нам съехаться. Я, на самом деле, не особо поддерживал его идею. В его жизни это первые отношения, и он был очень воодушевлён, без задней мысли думал, что это будет хорошо для нас обоих. Я же опасался того, что съезд может всё разрушить. Люди же часто не сходятся во взглядах на тот же быт, когда начинают проводить всё время в одной квартире вместе друг с другом. Он явно обиделся на мою реакцию, сказал, что я просто боюсь ответственности… Но я не считаю, что тогда я был неправ. Мне кажется, что нормально бояться ответственности, когда вы ещё на начальной стадии отношений. — Извини, что перебиваю. Да, на самом деле, вы абсолютно обоснованно имели разные взгляды на съезд. Тут нет правых. — Да. Поэтому мы обговорили это подробнее, и я решил, что стоит переступить через свои страхи. Я был серьёзно настроен на наши отношения, поэтому был готов попробовать. Мы съехались, и мои опасения не оправдались. Что касается быта, мне казалось, что у нас всё идёт даже лучше, чем могло быть. Мне всегда было комфортно с ним, мы не конфликтовали. Но одним вечером он будто закрылся от меня, я почувствовал неладное, поговорить с ним хотел. На что Чигири мне сказал, что совместная жизнь оказалась не такой, как он себе представлял. Просто я очень много времени провожу на работе, поэтому ему стало казаться, что я ему перестал уделять достаточно внимания. Сейчас я понимаю, почему он так говорил. — И как думаешь, почему? — Ну, когда вы постоянно видитесь в формате свиданий, это немного иначе ощущается. Если что, я — тренер в спортзале. И мы там и познакомились, я был его тренером. И виделись мы то по утрам в его кофейне, то на тренировках, то, соответственно, на свиданиях. Видимо, ощущения от таких встреч ярче. Он не осознавал, что большую часть своего времени я в зале, что я часто бываю уставшим, что у него не такой плотный график, как у меня. И, дело в том, что мне-то наоборот казалось, что всё хорошо, я был рад, что мы не ссоримся из-за разбросанных носков и грязной посуды. Я очень удивился, когда он сказал, что ему чего-то не хватает. И я понимал, что это не его вина — в том, что он так ощущает перемены в наших отношениях. Я не хотел сказать чего-то лишнего, поэтому решил прогуляться полчасика на свежем воздухе. Это я сейчас так спокойно об этом рассказываю, но тогда я был достаточно сильно раздражён… Короче, я вышел в соседний двор, сидел себе спокойно на лавочке, думал о всей этой нелепой ситуации. А потом ко мне вдруг кто-то подошёл. Я вообще не был в духе с кем-то общаться, поворачиваюсь на человека, а там стоит один очень мерзкий тип. Вам уже наверняка Эго рассказывал о братьях Ванима, да? — Это подсудимые которые? — Да, именно. — Тогда, рассказывал. Ты встретил одного из них? — Ага. И он… — Кунигами замялся, — Он начал допытываться до меня, почему я сижу тут. Я его послать пытался, а он начал говорить, что, мол, я парень хороший, а Чигири, извините за выражение, пидор, мол, зачем он мне… Я сначала очень разозлился, с какой он вообще стати трогает Чигири. А потом он начал рассказывать мне о его прошлом… Тут-то у меня крыша и поехала… — Кунигами прикусил губу, уставившись расфокусированным взглядом на клавиатуру ноутбука. — Тебе тяжело об этом говорить? — Да, есть такое… Просто меня уже давно преследует чувство вины за всё, что я натворил… Хоть Чигири и простил меня, я сам себя простить не могу, извиняюсь перед ним за всё на свете… Я… Я не умею разговаривать о своих проблемах, это просто переходит в агрессию… — Молодец, что обратился ко мне. Не беспокойся, я помогу тебе с этим, обязательно станет лече. А по поводу чего ты испытываешь вину? — Да блин… Ванима рассказал мне, что Чигири вообще не тот, кем кажется мне. Он говорил, что… Ну, не то что бы он мной пользовался, а что ему просто нужно было вот это моё внимание… Что наши отношения ничего не значат, потому что Чигири вообще в любовь не верит. Только внимание и секс. Меня это ужасно разозлило. Я очень люблю его и любил тогда, а эта тварь мне рассказывает такое. Меня просто переклинило. То, что буквально минут двадцать назад говорил Чигири и эти слова Ванима наложились друг на друга и создали у меня в голове единую картину. И я был очень зол. С одной стороны, я поверил Ванима, а с другой — какое вообще он имел право лезть в мои отношения? Это сейчас со стороны звучит как откровенная ложь, но я объясню, почему я поверил. Сейчас, только историю закончу, — Кунигами сделал небольшую паузу, — В итоге я просто ну… Я побил его… Несильно, пару раз ударил, можно сказать, сдержался. Ну вы сами меня видите, не сдержался бы, подсудимым сейчас был бы я. Потом я вернулся домой, прокручивал у себя в голове всё услышанное. Мне было ужасно не по себе… Знаете, вот вы видите любимого человека, видите в его глазах непонимание, какой-то страх, вину. Видимо, он всё время моего отсутствия сам думал над тем, что сказал, хотел всё обговорить. А тут я, да ещё и в таком виде прихожу… Я смотрел на него и видел, как наши отношения по кусочкам распадаются. Я очень любил его, но буквально наблюдал, как моё мнение о нём меняется. Все его действия принимают совершенно другой подтекст. Это невероятно больно… Мы сидели молча довольно долго… Мне было очень хреново, а он не понимал, что случилось, потому что я не мог ему толком сказать. Я просто… Я пытаюсь говорить о своих чувствах, но это для меня очень сложно. И, тем более, я не мог сказать ему, мол, Чигири, я знаю, что я тебе нужен только из корыстных побуждений. Сейчас я понимаю, как я напугал его тогда. Сейчас я понимаю, насколько я был неправ. Просто у меня уже была такая ситуация в жизни и я не мог не поверить в слова Ванима. Я думал, что наконец встретил того, с кем бы хотел провести всю жизнь, а потом мне говорят такое… — А Ванима, он соврал тебе? — Частично. Чигири был таким, он сам в этом признавался. Но это было очень давно. Он действительно спал со всеми девушками, которые сходили от него с ума, действительно был так эгоцентричен. Но, знаете, когда вы теряете смысл своей жизни из-за нелепой случайности, вы пересматриваете свои взгляды. — Так, вот про это я уже не знаю, расскажешь? — А, хорошо. Он профессионально занимался футболом, а потом порвал связку в колене. Вот так же как сейчас, это повторная травма. И всё, он не смог больше играть так же, как раньше. Его банально те же Ванима задавили. Надеюсь достаточно обоснований, чтоб объяснить, почему им место за решёткой. И да, я действительно верю сейчас, насколько он изменился. Но тогда… Блин, я не знаю, зачем я вообще поверил… — Скажи, вот ты говорил сейчас, что у тебя уже была такая ситуация. Думаешь, это заставило тебя поверить им? — Полагаю, да. Всё просто предельно банально. Была у меня девушка, мы долго встречались. Я был младше, у меня в голове было гораздо меньше установок и границ. Я на радостях, что у нас уже год как всё было хорошо, предложил ей съехаться, а она мне прямым текстом выложила, что ей от меня, оказывается, не это было нужно. Да и вообще я слишком добрый, никому эта моя забота не нужна, ей вообще в отношениях со мной скучно, но секс зато у нас классный. Меня это тогда просто убило. Я, получается, год потратил на заведомо гиблые отношения с человеком, который меня и не любил никогда, — Кунигами активно жестикулировал, — Знаете, вот в тот момент я не сломался. Я как-то довольно легко это пережил, просто продолжил жить, искать себя в этом мире… А потом оно аукнулось… — Да, Рёнске, такое бывает. Просто мозг частенько блокирует травматичный опыт. Скорее всего, тебя и тогда это задело, просто защитная реакция сработала именно так, что ты будто бы не зациклился на этом. И в ситуации с Чигири это сработало как триггер. Как скоро после этого случая вы расстались? — Примерно через два месяца… — Ого. Подожди, вы ещё всё это время вместе жили? — Ага… Каждый день я смотрел на него и видел во всех его поступках только эгоистичные цели… Знаете, он ещё часто бросается какими-то колкими фразочками, когда не в духе. В один момент они все для меня начали звучать как прямая агрессия, как оскорбления и недовольство моим поведением. Я не верил, что этого человека я любил. Я уже, видимо, достраивал эту картину в своей голове, потому что Чигири явно пытался всё исправить. А я только отдалялся от него, хотел просто забыть, что он существует. Я не разговаривал с ним на серьёзные темы, под конец мы уже были будто просто соседями… А потом он, видимо, не выдержал таких перемен в моём поведении, рассказал нашему общему другу. Они догадались о том, почему я мог так измениться, Чигири в тот день хотел сказать мне, что я ошибаюсь, выяснить, что между нами… И в тот же день мои силы иссякли, и я просто бросил его. Собрал вещи, вышел на порог, собирался уйти молча. Но он пришёл и рассказал, что знает, что мне наплели. Но мне было плевать, я уже потерял к нему доверие, я не выслушал его и просто уехал. И мы жили порознь месяц… — И что заставило вас сойтись снова? — Его слепая вера в любовь. Надо ж было ему доказать мне, как я неправ. Он блин… Идиот… — Кунигами устало потёр глаза, — Вот как раз, возвращаясь к тому судебному разбирательству. Он мне позвонил, я же даже поднимать трубку не собирался… Я приехал к нему, увидел его. Он был в панике, в крови, с этой грёбанной вывернутой ногой… Я спросил его, зачем он влез в это дерьмо… А он сказал, что хотел доказать, что Ванима врали мне. И он даже не планировал эти доказательства показывать. Он просто хотел молча пережить это расставание, просто для себя хотел знать, что я был неправ… Он слишком, блин, держался за меня, за человека, который его ни во что не ставил два грёбанных месяца. И знаете… Одно дело — просто словесно поссориться, а другое — когда человек из-за вас пострадал. Пока я сидел в больнице, я всё больше осознавал, насколько идиотски я поступал. В тот момент я не мог взять и бросить его. Я, наверное, был бы даже согласен на хлипкую, кривую дружбу, лишь бы поговорить с ним, лишь бы он простил меня… Ну или хотя бы выслушал. Когда он был в состоянии принимать посетителей, я пришёл поговорить с ним. И… Этот его пустой взгляд… Я просто помню, как горели его глаза, когда мы с ним начали тренироваться. А тогда он смотрел на меня так устало. В его глазах было столько обиды на меня и ни грамма ненависти. Я не могу простить себя, понимаете…? У нас сейчас всё хорошо, но я не могу даже быть уверен, что такой херни не повторится… В больнице он сказал, что не уверен, что поступает правильно, вступая со мной в отношения второй раз. Я не знал, что мне делать, я ведь сам, по всей видимости, не могу адекватно нести ответственность за свои поступки… Я пообещал ему пойти к психологу… Вот поэтому я здесь. Я хочу научиться говорить о своих чувствах, я хочу научиться преодолевать эти всплывающие воспоминания из прошлого, я хочу быть достойным человеком для него… Потому что он дал мне второй шанс. А я его до сих пор люблю. Всё это время любил его и ждал, когда он уже скажет мне, что я ему надоел. А он никогда бы этого не сказал…       Анри задумчиво смотрела ну Кунигами, сдвинув брови к переносице. — А тебе не кажется, что вы сошлись тоже из-за твоего чувства вины? Тебе не казалось, например… Что он тебя своим поступком и этим инцидентом обязал с собой встречаться? — Нет, это не так. Об этом я уже задумывался. Это всего лишь обстоятельство, из-за которого мы снова встретились, а потом и поговорили. Наш разговор мог бы закончиться иначе, но так вот вышло… Он мне прямым текстом сказал, что не считает меня виноватым. А за моё поведение он готов меня простить. Он же доверяет мне… А я даже себе не доверяю в том плане, что не знаю, буду ли я всегда таким же адекватным и невозмутимым, либо мне стоит бояться, что меня может снова накрыть… — Я смотрю, нам стоит начать с тобой двигаться с избавления от чувства вины. Подумай, ты мог бы перечислить, за что конкретно ты испытываешь вину перед Чигири? Вот прямо по пунктам перечисляй. — За то, что поверил слухам о нём. За то, что бросил его так грубо и безосновательно. За то, что не дал шанса поговорить со мной. Если бы я дал ему шанс, этого всего бы не случилось. Поэтому я виню себя и в том, что он пострадал. И я не уверен в том, насколько я прав, но я не могу выкинуть эти мысли из головы. — Знаешь… Я заметила, что ты ни разу даже не выдвинул мысли о том, что не ты один можешь быть виноват… Ты говорил, что злился на Чигири, когда думал, что он не такой, каким кажется, но не обвинял его в этом, а просто ушёл от него. — Да как вообще можно обвинять Чигири… — Я никого не обвиняю, ты неправильно понял. Понимаешь, в любом конфликте виноваты оба. И, насколько я вижу, ты очень часто берёшь вину на себя. Например, ты всегда уступаешь Чигири, делая скидку на то, что он имеет право на различные иррациональные фантазии, потому что у него не было никакого опыта. При этом, на уступки идёшь только ты. И в последней ситуации… Ты уверен, что виноват именно ты? — А кто ещё? Если бы я не заварил всю эту кашу, он бы не пошёл ничего мне доказывать… — Но в чём твоя вина? Ты говорил ему: «Докажи, что ты не такой, как я думаю, и тогда мы сойдёмся обратно»? — Нет, я с ним не разговаривал вообще. — И чьей идеей было получить доказательства? — Его… — А кто начал драку? — Тоже он… — А кто довёл её до таких последствий? — Ванима… — А в чём твоя вина? — В том, что не брось я его, ничего бы этого не случилось! Блин, было бы это какое-то лёгкое сотрясение мозга, я бы так не парился. А тут, из-за какого-то моего сдвига, он реально пострадал.       Девушка замотала головой, и Кунигами обратил на это внимание, прекращая говорить. — Сколько вы там не общались? Месяц? У него есть своя голова на плечах, он сам решил даже просто начать с ними разговор. Сам же говоришь, что тебе эту аудиозапись он и не собирался показывать. Как ты можешь быть в этом виноват? — Я понимаю это логически, но не могу ничего сделать со своими мыслями… Да даже, если в этом я не виноват, я банально боюсь, что у меня снова может поехать крыша. — Ладно, хорошо, я тебя поняла. В принципе, я готова немного проанализировать ситуацию тебе. Как раз про то, что ты сам понимаешь абсурдность своих мыслей, но абстрагироваться и избавиться от них не можешь. Чувство вины, как таковое, бывает естественное и невротическое. В пример естественного чувства вины мы как раз возьмём то, что тебе совестно за то, как ты расстался с Чигири. Это некрасивый поступок, за который совершенно нормально было бы испытывать вину. Но ты говорил, что Чигири простил тебя, верно? — Ага. И не раз, если я правильно помню… — Так вот. Естественная вина может и перейти в невротическую. Это, как раз, то иррациональное чувство, когда ты как бы понимаешь, что тебя готовы простить, но в своей голове ты не прекращаешь винить себя. Если бы ты просто чувствовал себя виноватым в этой ситуации и хотел бы исправить отношения между вами, разговор был бы другой, — девушка внимательно наблюдала за реакцией Кунигами, — Я смотрю, тебя беспокоит в большей степени то, что произошло в результате. — На самом деле — очень… — Ага… Давай так скажем… А если бы ты знал, чем это всё закончится, ты бы поступил иначе? — Естественно… Я не предполагал ни того, что он меня действительно любит, ни, тем более, что это может закончиться травмой… Если бы я знал, я бы поговорил с ним, я бы даже не ушёл… — Вот видишь, у тебя не было информации, с которой ты бы поступил иначе. Всё, что произошло после вашего расставания, никаким образом от тебя не зависело. — Ну… Получается, что да… Я пытаюсь наоборот сделать всё, чтобы помочь… — Например? — Я не знал, что с ним случилось в плоть до момента, когда приехал. Я попытался сделать всё возможное: скорую вызвал, с врачами разговаривал, уладил вопросы с его работой, сообщил друзьям, оплатил операцию… Вы, наверное, не представляете, что это, когда ты видишь любимого человека в таком состоянии… — Неужели ты сделал всё это просто, чтобы искупить вину? И живёшь ты с ним тоже, чтобы искупить вину? В чём тогда смысл дальнейших отношений? Он вылечится через какое-то время, ты, можно сказать, почистишь свою карму, а дальше? — Нет, нет… Я люблю его, я просто хочу, чтобы с ним всё было хорошо… — Что он тебе сказал, когда узнал, что ты сделал для него? — Поблагодарил… — Разве человека, который в чём-то виноват благодарят? Кунигами похлопал глазами. Ему будто открылась простая истина, в которую он сам бы не смог поверить. Парень перевёл удивлённый взгляд на Анри. — Выходит… Выходит, что в этом я не виноват… Ого… — Да, именно. Понял, да? — Представьте себе, понял, — он удивлённо покачал головой. — А что у нас осталось? То, что ты поверил в сплетни? — Ага. — Ты правильно догадался, из-за чего мог так отреагировать. Мы с тобой ещё проработаем конкретно агрессию, но это уже потом. Ты говорил Чигири о своём прошлом? — Да. Когда мы выясняли отношения в больнице. Тогда я ему рассказал. — И что он тебе сказал? — Ну, он очевидно был не в восторге. Сказал, что с моей стороны это было эгоистично. И, я думаю, он прав. — Почему же? Кунигами задумался, подбирая у себя в голове нужные слова. — Одно дело, если бы у меня было диагностировано какое-то расстройство, либо же, если бы он знал моё прошлое. Короче, если бы был фактор, оправдывающий меня. Другое дело —, что он вообще ничего не знал. Для него это выглядело, будто я оправдываюсь. Он ещё мягко отреагировал, он поверил, что я не просто оправдываюсь, а пытаюсь объяснить свои предположения о возникновении у меня тех чувств. И он имеет полное право злиться, потому что я ничего ему не объяснил. — Хорошо, это ты понимаешь. Если ты считаешь себя виноватым в том, как поступил, чего ты хочешь получить от Чигири? — Ну… Я боюсь, что, даже если он меня простил, он может затаить обиду. Или же я могу не сдержать слово. — И поэтому ты пошёл на психотерапию? — Ага. Чтобы этого не повторилось. — А почему ты думаешь, что он такой злопамятный? — Не знаю… Он не злопамятный, я просто… Я видел до этого его реакцию на обиды, я видел его слёзы из-за моих необдуманных поступков… И я не хочу снова ранить его. Тогда у меня больше не будет шансов на прощение. Он поймёт, что я уже не первый раз ошибаюсь. Я не хочу его потерять… — А ты не помнишь, тебя когда-нибудь наказывали за какие-то проступки? — Да не особо. У меня добрые родители… — А одноклассники? Учителя? — Да нет… — А ты вообще когда-нибудь уже наступал на одни и те же грабли, поступая с любимым человеком плохо? — Нет. Я сам в шоке, что так произошло. Я будто бы очнулся от того состояния. А потом посмотрел на то, что натворил, и мне стало совестно… Ну, я могу это сравнить с чем-нибудь… — Давай, слушаю! — Ну вот… Например, я всегда оберегал свою младшенькую. У меня есть две сестры, кстати: старшая и младшая. А дети порой жестоки… И как-то раз я подрался с мальчиком, который задирал её. Ну, знаете, по-детски так, несерьёзно. Я думал, что творю добро и правосудие, а она расплакалась… Она испугалась такого меня. Примерно то же самое и с Чигири. — Кстати, неплохой пример, — Анри незаметно чиркнула что-то у себя в планшете, — Ты спрашивал Чигири, боится ли он тебя? — Сначала он и сам сказал, что немного боится. А потом… Потом мы провели несколько дней вместе, и он стал всё больше мне доверять… Я это очень ценю… — А знаешь, что будет самой большой ценностью для него? — Что? — Кунигами распахнул глаза, будто ожидая ответа на все вопросы. — Если ты будешь ему доверять. Ты сейчас очень много ответственности берёшь на себя. Посмотри, например, с кем ты его сравниваешь — со своей младшей сестрой. И потом… Ты говоришь, что заботишься о нём, ты решаешь большинство его вопросов. Ты будто бы всё хочешь суметь сделать сам, но не можешь принять прощение Чигири. Будто защищать его — твой долг. А без этого смысл отношений теряется, ты больше телохранитель, чем его молодой человек. Мне кажется, он и сам хочет, чтобы ты ему доверился. Даже если разбирать драку, то вот он — яркий пример. Он пытался быть на равных, он подрался. Он что-то хотел тебе доказать и доказывал это твоей же моделью поведения. И сейчас ему точно не хочется быть твоим хрустальным принцем. Доверь свои чувства, позволь простить себя, покажи, что ты и сам не железный. Чтобы вы всё-таки были в гармонии друг с другом. И для него будет огромным показателем, что ты не просто работаешь над собой с психологом, а ещё и готов принять всё прошлое и двигаться дальше. Кунигами молча переваривал слова Анри около минуты, но затем собрался и продолжил. — Знаете… Когда тебе это всё объясняет другой человек, всё настолько иначе воспринимается. Может он думал, что, раз я ему не могу рассказать о своих переживаниях, то хоть психологу рассказать смогу? — Вполне возможно. — Блин… Да, он многого не знает, не то, что вы, но он, наверное, хотел бы, чтобы я мог на него опереться в любой ситуации. Это нечестно, он мне говорит даже негативные мысли по поводу меня самого, а я ему — практически ничего. Вообще, мне стало легче… Сейчас я себя в этом даже не виню, скорее, мне хочется пойти и сказать ему всё, сказать, что я доверяю ему… Спасибо вам, я даже не знаю, как описать эти свои чувства… — Ничего, я тебя прекрасно понимаю, — Анри искренне улыбнулась, — Можно ещё вопрос напоследок? — Конечно. — Вот сейчас… Если представить вину в процентах, на сколько из ста процентов ты виноват? — Хм… Смотря в чём. В том, как бросил Чигири — процентов семьдесят. Но, я уже понимаю, что эту ошибку не исправить, надо двигаться дальше и принять его прощение. А в ситуации с дракой я не виноват. Я вот только сейчас это понял, пока с вами разговаривал… — Ой, это замечательно, что тебе так быстро всё стало понятно! С агрессией мы с тобой залезем уже поглубже в тебя, возможно ты даже вспомнишь что-то, что твой мозг заблокировал. А сегодня у нас домашнего задания не будет, — девушка ойкнула и легонько постучала себе по голове, — А, точно! Я иногда буду просить тебя выполнять какое-то задание, скажем… Скажем, в течение недели. Но сегодня ты просто скажешь Чигири всё, о чём думаешь. Если сможете всё детально обговорить, будет прям отлично. Потом расскажешь мне, естественно, — Анри подняла голову и снова взглянула на часы, — У нас с тобой заканчивается время Рёнске. Ну что, пора прощаться ещё на неделю? — Ага. Ещё раз спасибо большое! Мне очень понравилось с вами разговаривать. — Мне приятно, спасибо! Тогда я скину тебе в переписку свои окна на следующей неделе, и мы выберем дату встречи. — Да, супер! До свидания! — Пока-пока!

***

      Спустя час их разговора у Кунигами появилось ни с чем не сравнимое чувство облегчения, а ещё гора и маленькая тележка тем для обсуждения на следующем сеансе. Анри повесила трубку, и Кунигами сразу же полез за каким-нибудь блокнотом, куда он мог выписать всё, о чём ещё хотел поговорить.       За этот час он успел безумно соскучиться по Чигири, поэтому поднялся с кровати и вышел из комнаты в его поисках. С кухни тянулся вкусный запах еды, и Кунигами предположил, что Хёма всё ещё на кухне. Чигири сразу услышал приближающиеся шаги и обернулся, улыбнувшись парню. — О, ты закончил? Ну как всё прошло? — Знаешь, очень хорошо. Это… Интересный опыт. Человек раскладывает всё в твоей голове по полочкам, а ты открываешь для себя новые истины. А после сеанса обязательно хочется сходить на следующий, потому что вопросов накапливается куча. А ещё, прикинь, кто эта девушка оказалась? Вот мне даже интересно, узнаешь ли ты её! — Кунигами достал телефон и открыл на нём аватарку Анри в мессенджере, показывая Чигири. — Ого! Стой, это ж та девушка, которую Эго с собой приводил в кофейню. Я о ней только это знаю, в кафе видел пару раз. — Ага, это жена его, представляешь? — Ничего себе! Странная она, конечно, я б на этого чудика даже не посмотрел бы, будь я такой красоткой. — У меня навязчивое ощущение, что Эго сейчас за нами наблюдает и подслушивает твои слова, — засмеялся Кунигами. — Да уж, осторожнее надо… — Чигири сделал паузу, — А о чём вы говорили? Ну, если не секрет… — Не секрет. О чувстве вины в основном. — Оу… А… Передо мной что-ли? — Ага, — Кунигами нервно теребил пальцы. — Но я ведь говорил, что… — Знаю. Знаю, Хёма. Это не мешало мне себя винить за всё на свете. Но я сейчас довольно долго всё это с Анри обсуждал, и я не хочу зацикливаться на этом. Но у меня есть к тебе пара вопросов, могу я спросить? — Спроси. — Касательно наших отношений… Может тебе чего-то не хватает? В плане… Ну, моей открытости, чтобы я чувствами с тобой делился. Может ты вообще думаешь, что я не доверяю тебе..? — Ого, очнулся-таки… Тебе честно отвечать? — Да, конечно. Я за этим и спрашиваю, — Кунигами напрягся и внимательно смотрел на Чигири. — Всегда не хватало. С самого начала, — он пожал плечами, — Ты открывался только тогда, когда нужно было спасать ситуацию, и никак иначе было невозможно это сделать. Я не знаю, почему ты мне не доверяешь. Честно, не понимаю. Я, вроде бы, не слабее тебя. Я, вроде, заслуживаю уже твоей открытости со мной. А может у тебя просто блок на это какой-то, поэтому ты ничего не говоришь… — Но почему ты не говорил мне об этом..? — Потому что до тебя достучаться невозможно, это ж просто бессмысленно. — И тебя это устраивает? — В какой-то степени. Я уже смирился. Я хотел, чтобы хоть психолог говорил с тобой и тебе помогал. Я не вижу логики в своих ощущениях, я просто уже привык к такому тебе, который всегда смущается, когда пытается что-то сказать, закрывается от меня, берёт на себя слишком много ответственности, но не знает, как справиться с этим эмоционально. Ну да, это дерьмово. Но разве ты собираешься что-то менять? — Да… — Серьёзно? — Я для этого и спросил. Я хотел сказать тебе, что я очень люблю и ценю тебя. И с моей стороны это нечестно, я хочу тебе доверять. Почему я какой-то незнакомой женщине, которая копалась в моей голове доверяю, а тебе нет? — Ну, как раз потому что это незнакомая женщина… — Да это риторический вопрос, — Кунигами нервно поджал губы, — Короче, ты понял. Я буду к тебе открыт. И буду доверять тебе больше. Ты тоже не молчи, говори, если я не выполняю этого… — Выполняешь, не выполняешь… Хватит, расслабься, мне вот это твоё желание быть лучше для меня уже надоело. Ты достаточно хорош. Вот ты простил себя за всё то дерьмо? — Да. — Ну и всё. Голову свою для себя будешь лечить, а не для меня. Я-то тебя вообще любым люблю, неужели ещё не понял? — Не обесценивай мои старания, пожалуйста. Какой мне смысл работать над собой, если тебя всё итак устраивает? Вот сейчас оно тебя устраивает, а потом я сорвусь. Что будет дальше, ты уже знаешь. А я этого не хочу, я хочу доверительные, блин, отношения. И не только поверхностно. — Ого… Ты прям настолько серьёзно настроен..? — Ну да… — Я просто немного удивлён. Приятно удивлён… И как ты себя сейчас чувствуешь? — Ну, минуты три назад я был окрылён озарением, а сейчас я очень волнуюсь, будто я на экзамене. Звучит странно, но я бы хотел, чтобы ты подтвердил, что действительно ни за что меня не винишь больше, и, что тебе…       Чигири приставил костыли к столешнице, освобождая руки и притянул к себе в объятия Кунигами, держась за него. — Я не виню тебя ни за что. Мне приятно, что ты так стараешься, я хочу, чтобы ты доверял мне. И не только в эмоциональном плане, я в принципе хочу, чтобы ты мог рассчитывать на меня и воспринимать серьёзнее. Надеюсь, ты сможешь двигаться дальше, надеюсь, тебе станет легче, и ты это почувствуешь. А теперь помолчи, я очень соскучился…       Кунигами робко обнял его в ответ, поглаживая по спине. Объятия очень успокаивали, Чигири решил чуть ли ни лечь на Кунигами, зная, что тот его удержит. — Я устал разговаривать… Это тяжело… — Понимаю, Рёнске. Можем сегодня уже ни о чём таком серьёзном не говорить, если хочешь. — Да, было бы неплохо. Спасибо за твои слова.. — Да не за что. Я люблю тебя… — И я тебя… — Значит, будешь и дальше ходить к мозгоправу своему? — Ага. Я думаю, в следующий раз я уже смогу с ней лично встретиться. Тебе как раз швы снимут, будет полегче. — Это да, я уже заждался, — Чигири улыбнулся. Кунигами нежно поднял его лицо ладонями, любуясь улыбкой. — Ты у меня такой красивый… — Да, с таким красивым синяком на пол-щеки! — Да, именно, — он оставил лёгкий поцелуй на щеке Чигири, заставляя его покраснеть, — Ты обед приготовил? — Ага. — Не устал? — Не, наоборот. Хоть делом занялся. Надеюсь, получилось вкусно… — Более чем уверен, — Кунигами улыбнулся.