Fascinating mathematics

Утро было отвратительным. Впрочем, таким же отвратительным как и всегда. Поспать нормально опять не получилось и красные глаза опять слезились. Глядя в зеркало в такие моменты, Эндрю чувствовал себя ебаным кроликом. На часах было ровно 6. Аарон наверняка еще спал, и Эндрю бы с удовольствием присоединился к брату, но внутренний будильник и постоянная тревога не давала этому произойти. Во рту поселился противный привкус и необходимость пойти в ванную становилась все ярче. С опаской выглянув из комнаты, Эндрю замер. Опять. Очередной ебарь вышел из спальни Тильды зевая, и поправляя яйца одной рукой. Даже на расстоянии, парень отчетливо слышал запах перегара и духов из разряда тройного одеколона. Брезгливо скривившись, Эндрю спрятался обратно в комнату. Похоже валить опять придется через окно. Второй этаж — не так и высоко. Рюкзак стоял не разобранным со вчерашнего дня, так что вкинув туда документы и телефон, парень направился к окну, тихо взбираясь на подоконник. Не стоило забывать, что дверь все еще не имела нормального замка, а значит, ебарь мог заглянуть в поисках поживы, или еще чего. Примерившись, Эндрю прыгнул. Быстрый свист в ушах, небольшая боль при приземлении и вот он уже направляется в сторону ближайшей заправки. Обычно, в такое время они пустовали, разве что дальнобойщики могли заглянуть, но явно не в критическом количестве, поэтому парень и планировал в очередной раз привести себя в порядок там. Здание светилось приятным зеленым цветом, и тихо проскользнув внутрь, Эндрю испытал короткое удовлетворение, что его никто не заметил. Когда-то давно, будучи ребенком, он очень жаждал внимания, возможно, этим страдали все дети из системы, но все равно, вспоминая себя, из кожи вон лезущего, лишь бы очередная пара, пришедшая поглазеть, как в зоопарк, фальшиво ему улыбнулась и потрепала по голове, становилось тошно. Сейчас, Эндрю любил сливаться со стенами. Во взглядах людей, смотрящих на и одновременно сквозь него, было куда больше спокойствия, чем в их фальшивых масках. В уборной было тихо и безлюдно. Перемотанный изолентой кран подтекал, противно капая, но проигнорировав это, Эндрю открыл воду. Оставалось надеяться, что трубу не прорвет прямо сейчас. Холодная вода приводила в чувства. Вкус желчи исчез из рта, но лицо выглядело все так же изможденно. Намочив ладони, парень несколько раз провел ими по волосам заменяя мытье головы и укладывая волосы. На самом деле, ему всегда нравилась определенная длина причесок: чуть-чуть длиннее среднего, чтобы можно было собрать в маленький хвостик на затылке, но при этом волосы не спадали на плечи. Возможно, однажды он и сам отрастит что-то такое, но за волосами нужен уход, а у него нет на это ни возможности, ни денег. Криво усмехнувшись отражению, Эндрю развернулся к двери. Стоило уйти незамеченным, избегая лишних вопросов. Лениво направляясь к выходу, Эндрю прихватил со стеллажа плитку шоколада с орехами, пропихнув ее в рукав черного худи. Камер тут не наблюдалось, как и противной пищащей штуковины. Выскользнув за дверь, Эндрю выдохнул. Он и не заметил как задержал дыхание. Стоило скорее попасть в школу, иначе управление все же перестанет закрывать глаза на его прогулы. Шоколадка на вкус была как пластилин. Дерьмовый пластилин из детской коробки с радужным слоником, которую принесла какая-то женщина в детский дом, когда Эндрю еще и шести не было. Но парень упрямо продолжал жевать. Мелкие орешки противно застревали в зубах, а еще явно были пережарены, но выбирать не приходилось. Стоило съесть хоть что-то, пока аппетит не пропал окончательно, сменившись нервной тошнотой. На улице продолжало холодать, ноябрь близился к концу. Ветер назойливо задувал под худи, но так было даже лучше, разум оставался пустым. Одинаковые дома с одинаковыми газонами окружали, куда не глянь. От чего-то они бесили куда сильнее пластилинового шоколада, и старой, не подходящей по погоде одежде. Возможно, Эндрю мог бы купить пару новых вещей в секонде или барахолке, но от мысли, что в этой одежде кто-то ходил, на нее возможно пускали слюни, или дрочили в ней, становилось противно, поэтому он продолжал довольствоваться своей старой. На новой резной лавочке лобызалась какая-то парочка: парень, похожий на тролля своим огромным телом и девчонка, с длинными розовыми ногтями, явно младше него. Может быть, это даже тянуло на уголовку, но лишь посмотрев на них безразличным взглядом, Эндрю пошел дальше, умиротворенное настроение было забыто. В голове продолжали раздаваться противные чавкающие звуки. Вдали виднелась школа. Здание казалось чуть размытым, возможно его зрение начало падать, или изможденный взгляд просто не был способен на большее. Настроение портилось все сильнее. Ожидался очередной утомительный день. Уже при подходе к школе, внимание Эндрю привлекло мяуканье. Оглянувшись в поисках источника звука, парень наткнулся на маленький комок черной шерсти под, к счастью, пустой лавочкой. Подойдя ближе и присев, Эндрю смог также разглядеть льдисто-голубые глаза котенка. Такие же глаза он точно видел у кого-то, но именно тут, идеальная память дала сбой, и парень в упор не мог вспомнить их обладателя. Да и не было это такой уж важной информацией. Котенок продолжал мяукать, чуть высунув мордочку из-под своего укрытия, с опаской поглядывая на Эндрю. Словно не контролируя себя, парень потянул свою руку к животному, даже сам не понимая, что собственно говоря он хочет сделать. Погладить, взять на руки, затолкнуть обратно под лавку? Но одернув себя, Эндрю убрал руку за спину, стремительно вставая и направляясь в школу. В какой-то степени, Миньярд любил котов. Уж точно больше, чем людей. Но возможности забрать животное себе, у него не было, а давать ложную надежду, только чтобы бросить его потом обратно, или дождаться пока это сделает Тильда. Нет уж. Слишком часто он чувствовал себя таким котенком. Стараясь выкинуть из головы жалобное мяуканье, Эндрю спешно приближался к главному входу. Кажется, на улице начинался дождь. <center>***</center День начинался херово. Еле разлепив глаза, Нил сел на кровати. Бессонница мучила его не первый, и даже не второй день. Волевым решением поднявшись, парень прошлепал босыми ногами до ванной комнаты. Линолеум приятно ощущался, делясь прохладой; из открытого окна поддувало, кажется, намечался дождь. На самом деле, в квартире Нила почти не было ковров. Они лишь собирали бы лишнюю пыль, так что голый пол с подогревом на случай зимы, был лучшим вариантом. Став под душ, парень издал короткий стон удовольствия. Вода обволакивала, массажируя мощными струями забитые мышцы тела. Схватив с полки единственную бутылку с гелем, Нил нанес его на плечи и шею, позволяя воде справиться с намыливанием остального тела. Досадливо скривившись, когда пена попала в свежие порезы, парень зачесал мокрые волосы назад, чтобы они не лезли в глаза и уже более осмысленным взглядом обвел комнату. Почти вся она была в сером цвете. Выделялись лишь белые полотенца для тела, и синяя зубная щетка, к которой немедленно потянулся Нил. Дозатор выдавил необходимое количество мятной зубной пасты, издав тихое жужжание. спокойная утренняя рутина была одной из самых любимых Нилом. Единственное, чего сегодня не хватало — это хорошая пробежка, или хотя бы силовая тренировка, но увы. Назначенная встреча, и последующая работа сильно портили привычные планы. Работа учителем не сильно привлекала Нила в принципе. Он не очень любил детей, и большинство из них его бесили, будучи просто обыкновенными подростками, в чьих головах гулял только ветер и желание позаигрывать друг с другом, либо просто повтыкать в телефон. Наблюдались также несколько детей из явно неблагополучных семей, но все это было далеко не его делом. Если повезет, то уже вскоре парень сможет уволиться и заниматься тем ради чего собственно и тратил столько сил и времени все предыдущие годы. Сплюнув зубную пасту в последний раз и прополоскав рот, Нил вышел из-под душа, протирая полотенцем тело и заматывая его в последствии на бедрах. Кофемашина, купленная буквально месяц назад была его спасением уже не впервые, поэтому дожидаясь свой Американо, парень все же сменил полотенце на белье. Кофе был идеален, как и всегда. Горький ровно настолько, как нравилось Нилу, и главное готовый с поразительной скоростью. Один из десятков ненавистных классических костюмов был достан со шкафа и надет с нарочитой небрежностью. Галстук же, Нил и вовсе оставил развязанным, просто накинув вокруг своей шеи. Растрепав практически совершенную природную укладку в форменное безобразие и запихнув в карман самый нелепый из найденных, платок с желтыми уточками, так, чтобы его было видно, Нил притворно-радостно улыбнулся своему отражению в зеркале. Времени оставалось критически мало, и скоро обводя прихожую взглядом, парень ловко схватил левой рукой трость, почти сразу перебрасывая ее в правую. На телефон пришло сообщение. Ему стоило поторопиться.