Под палящими лучами лета

Как много людей... Ужасно. Отвратительно. Противно. Дотторе увеличивает громкость в наушниках, лишь бы не слышать гомон голосов. Ему с самого начала не нравилась идея поехать в лагерь, и мнение не особо изменилось. Он к свежему воздуху близок так же, как небо к земле, какой оздоровительный лагерь?! Автобус с детьми, один из многих, заехал на парковку. Дети начали выходить из транспортного средства, толкаясь и стремясь выбраться первыми. Дотторе же пережидает всё это в стороне. Выйдет последним, зато не в толпе. Звук в наушниках пришлось поубавить, хотя бы чтобы слышать о чем говорят вожатые. Потеряться в первый же день не хотелось. Забрав чемодан из багажного отделения автобуса, Дотторе поволокся за толпой к зданию регистрации. Судя по тому, как палит солнце, сгорит он в первые два дня. Ужасно... — Чего ты такой хмурый? — прозвучал бодрый голос прямо у него над ухом, заставляя вздрогнуть. Дотторе осматривает напугавшего его парня. На вид они примерно ровесники, но привлекло Торе не это. У него были.. уши какого-то зверька? И хвост? Нет, он конечно слышал о подобном явлении, но видеть своими глазами... — Я не хотел сюда ехать, — всё же ответил Торе, переставая столь нагло пялиться на собеседника. — Оу, да? — похоже, едва ли его затронула эта фраза. — Ничего, исправимо. Меня, кстати, Тигнари зовут. Тебя? — Дотторе, — лишь вздохнул он, чуть ускоряя шаг, ведь они уже начали отставать. — Первый раз в лагере? — не унимался с расспросами Тигнари. У него что, цель ему нервы трепать? — Отстань.

×××

Их заселяли в алфавитном порядке. Наверное, это хорошо, потому что Дотторе шёл одним из первых, смог выбрать себе кровать. В углу, и ближе к двери чтобы не привлекать к себе внимание, бродя по комнате. Можно о нём все забудут на эту смену пожалуйста? От количества спальных мест в комнате Дотторе, вообще-то, передёрнуло в самом начале. Шесть человек... Ужасно... Ему не нравится это место. Четыре кровати стояли у одной стены, перпендикулярно ей, между ними тумбочки — одна на двоих. Ещё две кровати вдоль стены напротив. У них тумбочки отдельные, а между кроватями шкаф. Но, когда Дотторе зашёл в комнату, эти два места с персональными тумбами уже были заняты, выбора было не особо... — Надо же, какое совпадение! — весело проговорил его недавний знакомый, плюхаясь на соседнюю кровать. Под окном. Он не только больной на голову, но ещё и мазахист? Солнце же в глаза слепить будет... — И тебе здравствуй, — пробубнил Дотторе, занимаясь крайне увлекательным разбором сумки. Эти тумбочки между кровати представляли собой по сути два поставленных друг на друга шкафчика, скреплённые между собой. Открываются дверки в разные стороны, чтобы хозяину тумбочки легче было с кровати тянуться. Дотторе досталась верхняя, Тигнари, соответственно, нижняя... — Можно вопрос? — не терял надежды разговорить юношу Тигнари. О разборе сумки он не волновался похоже, раз пока к ней не прикоснулся даже. — Ты уже задал, — пробубнил Дотторе в ответ. В тумбу, разделенную изнутри на две полки, отправилась косметичка с шампунем, зубными щеткой и пастой, мылом. На ту же полку встали чашка и ложка в ней (Торе так и не понял зачем. В столовой не будет посуды?...) — Можно три? — с усмешкой продолжил Нари. Подвинув к себе сумку, расстегнул её, всё же принялся заставлять свою тумбочку. — Давай, — лишь вздохнул его собеседник. На нижнюю полку тумбочки была отправлена прихваченная из дома книга, а также блокнот для всего на свете, являющийся одновременно и дневником, и заметками, и местом для набросков чего-то или кого-то. На блокнот сверху лег небольшой пенал. С тем, что можно в открытую положить в тумбочку, всё... — Ты альбинос? — выпалил Тигнари, продолжая разбирать свои вещи. По сути, тот же набор что и у Дотторе, разве что добавилось пара каких-то масел. Для ухода за хвостом? От подобного вопроса Торе впал в ступор на немыслимо долгие пять секунд, после рассмеялся, пусть и достаточно коротко — Нет, и даже не близко. — но ты бледный... И глаза красные... — не унимался Тигнари. — Курю марихуану и из подвала не вылажу, вот и всё — правда? — нет, дубина! Бледный потому что из дома не выходил почти, глаза красные из-за отсутствия в них пигмента в нормальном количестве, но это не делает меня альбиносом, — почти что прорычал от раздражения Дотторе, доставая из чемодана одежду. Шкаф, ожидаемо, у них общий на всю комнату. У каждого своя полка и две вешалки. Дотторе хочет домой...

×××

— Летний лагерь «Лесок» всегда рад гостям, новым и старым! — старший педагог широко улыбается, приветствуя приехавших на смену детей — Если б это ещё было взаимно, — бубнит себе под нос Дотторе, отходя в тень. Идея покидать комнату и домик ему в принципе не очень нравилась, хотя Дотторе прекрасно понимал, что ходить придется как минимум в столовую и в душ. Что до мероприятий... От того, что вся смена расписана чуть ли не по часам его передёргивало. Но, возможно, получится договориться с вожатыми... Судя по тому, что он сейчас стоит на вечерней первой линейке, в стороне от отряда в тени берёзы, не получится. Но мириться с поражением Торе не намерен. Не сейчас. — Тебе понравится! Вот увидишь! — раздавшийся рядом голос заставляет вздрогнуть. Снова. Тигнари, похоже, поставил себе цель — заставить Дотторе словить сердечный приступ до конца смены. Ему нужна инструкция по выживанию на эти восемнадцать дней... — Мне уже не нравится, — мрачно отзывается Дотторе. — Если тебе интересно конечно. — Не уже, а ещё! — Тигнари бодро упирает руки в бока, улыбается во все тридцать два. Дотторе подмечает у него небольшие клыки. — Расскажешь немного о себе? — Чего? — фенек столкнулся со взглядом из разряда "что тебе от меня нужно?" — В смысле? — Ну.. надо же мне знать, о чем с тобой поговорить. — Можешь не говорить. У меня в планах просидеть в комнате всю смену. — Это же ужасно! — Мне подходит.

×××

Широко улыбаясь (серьезно, Дотторе уже бесила эта приветливость) вожатая прошла по комнатам, собрала телефоны. Прекрасно, теперь даже музыки не послушать... Дотторе всё больше хочет домой, но молчит, лишь вжимается больше в угол, сидя на кровати, чиркает что-то в своем блокноте. По сути просто линии. Но это чтобы создать видимость занятости, чтобы его никто не трогал. Идея хорошая, да вот только его занятость, похоже, мало волнует соседа. — Что рисуешь? — интересуется Тигнари, ложась поперек своей кровати и свешивая с неё голову, глядя на мир вверх ногами. — Ничего интересного, отстань, — бурчит Дотторе, сам же из-под прикрытая блокнота смотрит на фенека. Переворачивает лист, в углу чистого появляются нужные штрихи-наброски. — Покажешь? — Тигнари положения не меняет, кончик его хвоста немного повиливает, разглаживая простынь под собой. — Нет, — отрезает негромко Торе. Рисовать у человека животные уши труднее, чем казалось...