Ангелы не носят белое

      Машина остановилась перед воротами небольшого двухэтажного дома. Нажав нужную кнопку, Аккерман заставил их сдвинуться в сторону, чтобы дать возможность въехать во двор.       Эрен выбрался наружу и огляделся. Небольшой коттедж прекрасно смотрелся под сенью японского клёна. Огромные панорамные окна. Покатая крыша тёмно-зелёного цвета сочеталась с деревянными стенами, выкрашенными тёмно-коричневым коллером. — Куда ты меня привёз? — А ты как думаешь? — Твой дом? — Не только мой. — А чей ещё? Микасу ты разместил в комнате Кирштейна. — Надеюсь, что твой, Эрен.       Парень уставился на Ривая. — Ты предлагаешь жить вместе?       Он не ожидал такого развития событий настолько быстро и теперь не знал как реагировать. — Ну, я же обещал показать тебе королевское ложе.       Королевское. Эрен подумал, что даже соломенный тюфяк в гнилом бараке покажется ему королевским ложем, если под боком будет лежать Ривай. — Ну показывай своё ложе.       Мужчина усмехнулся. Все чувства Эрена можно было прочитать по его лицу, и сейчас, как бы он не храбрился, было видно, что парень волнуется. Глупый дурачок. Леви и в его каморке под крышей было бы комфортно, лишь бы сопляк был рядом. Но теперь, когда бордель больше не был борделем, пугать персонал стонами парня было не с руки. А стоны будут. И хрипы. И стёртые колени. От одних только мыслей о том, что Эрен в его доме, у Аккермана в паху потяжелело. Он был уверен в себе, уверен, что не получит отказ. Но чисто формально спросить было нужно. Даже если откажется, никуда Йегер не денется. Ривай не позволит. — Пойдём.       Аккерман открыл дверь и пропустил Эрена вперёд. В доме царил минимализм. Минимум вещей и мебели. Чисто так, что с пола можно было есть. Пахло хвоей. Наверх вела широкая лестница. Не хватало каких-нибудь ярких акцентов, типа разноцветных подушек, но это всё наживное. — Мне нравится. — Внизу кухня, гостиная. С другой стороны дома небольшой зал с тренажёрами. Наверху кабинет, спальня и ванная комната.       Леви поднимался по лестнице ничуть не сомневаясь, что Эрен следует за ним. Двери в кабинет и спальню были глухими. — А комната для гостей где? — Эрен, ну какие гости? — Ну… А я? — А тебе сюда.       Аккерман гостеприимно распахнул дверь в спальню.       Н-да, это была не кровать, а именно что ложе. Траходром, на котором совершенно спокойно могли поместиться трое или даже четверо. Эрен кинул взгляд на Ривая — ниже Йегера на голову. — У тебя мания величия, Ривай? Зачем такая огромная? — После окопов хотелось спать, как человек. Тебе понравится. Ещё сам попросишь купить пошире. А теперь марш в душ.       Леви открыл ящик комода и вытащил чистое полотенце. — У нас не так много времени. — А мы разве не…       Эрен покраснел, чем только порадовал Аккермана. Его мальчик настроился на секс? — Не сейчас, Эрен, — мужчина подошёл совсем близко и заглянул в аквамариновые глаза, — я не хочу торопиться. Особенно с тобой. Поэтому сначала мы съездим к Смиту, а уже потом… — А зачем нам к Смиту? Нам Смит не нужен. — Сопляк, — ласково улыбаясь Леви провёл ладонью по лицу Йегера, — он и Ханджи вся моя семья. Должен же я познакомить их с тем… Короче, марш в душ.       Эрен рванул в ванную комнату, чуть не расшибив о дверь свой лоб. Ривай хотел сказать именно то, о чём подумал он сам? Его хотели представить семье, как её новую часть? Ведь так?       Эрен мылся быстро, хотя безумно захотелось понежиться в этой огромной джакузи в ароматной пене. Желательно с Риваем. Спинку, там, потереть друг другу, ну или что другое попадётся под руку. Эрен почувствовал напряжение внизу живота. — Эй, сопляк! Ты там не утонул, не растаял?       Чёрт, как не вовремя. Дал бы ещё хоть десять минут, но Леви уже стучал в дверь. — Иду, иду. Помыться человеку нормально не дадут. — Позже помоешься. Под моим чутким руководством.       Эрена захлестнул жар. Блядь, щёки не горели, а полыхали. Пришлось ополоснуться просто ледяной водой, чтобы унять нарождающееся возбуждение.       Когда парень вышел из душа в одном полотенце, Леви пришлось сглотнуть и тихо выдохнуть. Хотелось завалить Йегера на кровать и, плюнув на всё и Смита тоже, наконец-то узнать, каков парень на вкус и цвет. Хотелось снять губами каждую каплю, которая упала с влажных волос на грудь, и оставить на ее месте свой след. Хотелось сорвать полотенце и увидеть, каков Эрен обнажённый. Увидеть его возбуждение. Слизнуть прозрачную каплю. Взять глубоко и испить до дна. Хотелось развести тощие полужопия, вот уж про кого не в коня корм, и вылизать маленькую дырочку, заставляя её сдаться под натиском аккермановского языка. Прощупать внутри гладкость стенок. Заставить прогнуться в пояснице так, чтобы грудью на простыне, а задницей к небу. Подготовить, растянуть и, наконец-то, выебать. За всё время, что эти вишнёвые губы не давали покоя. Утонуть в глазах цвета моря. Насладиться голосом, хрипящим его имя. — … Эй! Ривай, ты заснул? Я спрашиваю — помочь с запонками?       Эрен смотрел, как застыл Аккерман, внезапно уставившись на Йегера. Антрацит шёлка рубашки струился по плечам. Армейская выправка заставляла держать спину прямо. Стройные ноги, тонкая талия, подчёркнутая высокой посадкой классических брюк. Если в ванной он просто мечтал, то сейчас был готов упасть на колени и отсосать этому мужчине просто потому, что он есть на этом свете. — Да, помоги.       Йегер взял запонки в руки. — Ух ты! Серебро с чернью! Это эмблема вашего отряда? — Да. Это Крылья свободы. — Красиво. И необычно.       Чернённое серебро действительно смотрелось очень красиво на манжетах антрацитового цвета. — Слушай. Мне, наверное, не стоит ехать. Мне даже надеть нечего. Только опозорю тебя своим видом. Ты вон весь какой, охуеть и не встать, а я… — Дурак ты, Эрен. Неужели ты думаешь, что Смиту с Ханджи есть дело до того, во что ты одет? — Ну, может им и нет. А вот я буду чувствовать себя нищебродом на приёме у королевы.       Ривай засмеялся. Так искренне, что Эрен сам не заметил, что улыбается. — Королева! Вот уж посмеюсь над ним! Когда увидишь его, поймёшь насколько точно ты дал ему характеристику. А насчёт одежды — вот, выбирай.       Аккерман открыл шкаф, в котором Йегер обнаружил кучу рубашек в цветовой гамме от черного, до серого. — А почему нет белой? — Не все ангелы носят белое, Эрен. — Армин?       Аккерман кивнул. — Он очень любил белый цвет. Может поэтому тот маньяк и выбрал его. Он выделялся, понимаешь?       Эрен понимал, что впереди долгий путь. Может быть когда-нибудь Ривай и сможет завершить свою войну. Йегер будет рядом.       Они приехали к дому Смита и Ханджи через час. Особняк отличался размерами от коттеджа Аккермана и размерами и помпезностью. Только дворецкого у дверей не хватало. Сколько же слуг убирают этот дом?       На крыльце стоял высокий и статный мужчина. Пшеничные густые волосы, пронзительные голубые глаза, твердый подбородок и упрямый рот. — Леви, — мужчина пожал Аккерману руку, — это он?       О нём говорили? Про него знают? Эрен почувствовал себя экспонатом. — Эрен, знакомься. Мой бывший командир Эрвин Смит. — Командиров бывших не бывает, капрал Аккерман.       Эрен пожал твердую ладонь. Ему было неуютно под пристальным взглядом голубых глаз.       Дверь распахнулась и на пороге появилась женщина. Всклокоченные волосы напоминали гнездо, огромные очки, подвижное лицо. Эрен с интересом разглядывал её, думая, каково ей было проводить вскрытие Армина. Каких сил и нервов ей стоило писать заключение по изувеченному телу своего сослуживца и друга. И в этот момент Йегер проникся к ней таким доверием, что даже удивился своей реакции. — Ну? Долго ты ещё морозить всех на улице будешь? Эрен, пойдём, поможешь мне накрыть на стол, а то у меня рук не хватает.       Йегер оглянулся на Ривая и, получив лёгкий кивок, ушёл за Зоэ. — А вы что, одни? — Ну да. А ты думал, здесь толпа слуг? — Ну… Да, вообще-то. Судя по размерам дома… — Нет Эрен. Всё на мне. От Смитти хер дождёшься помощи, всё сама.       Уже через пять минут Эрену стало казаться, что он знает Ханджи всю свою жизнь. Она болтала без умолку, но это не выводило из себя. Зоэ рассказывала про Леви, их службу, жизнь на гражданке и всё это с юмором, в лицах, заставляя представлять себе героев историй. Только про Армина она упомянула один раз и то вскользь. Эта рана не затянулась ни для кого из них. Да и затянется ли вообще?       Обед проходил в разговорах. Ривай молчал и наблюдал за Эреном, а тот вовсю болтал и спорил с Ханджи, а потом, осмелев, и с Эрвином. Пацан вписался в их маленький отряд, у Крыльев появилось ещё одно перо.       В какой-то момент Эрен взглянул на Ривая и в нём что-то оборвалось, словно сорвав защитный клапан. Йегер смотрел с глаза, сереющие сталью, и в душе нарастало какое-то новое чувство, заставляющее его воспарить над миром, как огромный монгольфьер, наполненный горячим воздухом. Каждый кусочек пазла встал на своё место, картинка обрела чёткость, все мотивы стали ясны и понятны. Ведь всё так просто, как кирпич.       «Люблю тебя», — Эрен беззвучно прошептал одними губами, не отрывая глаз от Ривая.       «И тебя», — так же беззвучно ответил Аккерман.       Чёрный BMW нёсся по улицам вечернего города. В машине висело напряжённое молчание. Оба, и Эрен, и Леви, боялись сказать хоть слово. В какой-то момент они практически одновременно встали из-за стола и направились к выходу. Возмутившийся, было, Смит был мастерски успокоен и уведён Ханджи. Эрен всерьёз задумался о её ангельском происхождении. Сейчас он боялся не то, что сказать хоть слово, Йегер боялся кинуть взгляд на Ривая. Только иногда косил глаза на ладонь, так мастерски переключающую передачи. Эрен хотел быть тем рычагом коробки, который так уверенно сжимала ладонь Леви. — Ещё один взгляд и я разложу тебя на заднем сиденье, понял, сопляк?       Эрен отвернулся в окно. Он не имел сильных возражений против заднего сиденья бэхи, просто наблюдать за Риваем в отражении было удобнее. И, наверное, безопасней.       А Ривай гнал. Вдавливал педаль газа в пол и представлял, что это он вдавливает Эрена в постель. Переключал скорости и представлял, как будет изводить сочащийся член парня пальцами и языком. Лазурная подсветка торпеды просто кричала о глазах цвета моря, в которых Ривай был готов утонуть сразу и навсегда. Кожа руля заставляла думать о нежных боках, которые он сегодня сможет наконец-то почувствовать своими ладонями.       Больше ни одной ночи Ривай не был готов провести в одиночестве. Без Эрена. Без своего мальчика. Такого красивого, доверчивого, отзывчивого. Только в его глаза Ривай хотел смотреть до последней минуты своей жизни. Только его губы целовать. Только его любить во всех смыслах и позах.       Когда чуть позже Ривай склонился над опрокинутым на спину Эреном, то подумал о сером небе над лазурным морем. Огромный монгольфьер цвета Солнца парил с ними, унося в страну под названием Счастье.