Подработка для искупления

      В металической стенке лифта я рассматривала своё отражение. Пряди волос, которые торчали из-под шапки промокли от снега, нос и щеки красные будто за них дергали с зверской силой. Бёдра будто обтянуло пленкой, хорошо что темно-коричневая дубленка с дешёвой подкладкой прикрывала пятую точку. Ощущая лёгкое покалывание, растирала ладони. На удивление в коридоре была гробовая тишина — это заставило засомневаться, что на этаже в квартирах ещё есть жизнь. Глупая надежда питала мое решение сюда притащиться. Я постучала в дверь. Конечно, он ведь всегда торчит дома… хах, торчит.       Послышались многократные повороты замка, щелчки и скрип ручки. Дверь открыл мужчина в наушниках с планшетом в руках, кивнул мне мол заходи. Уняв дрожь, я переступила порог. Несказанно повезло… хотя ещё не факт, что он тут. Может придётся разговаривать с кем-то другим.       Я пошла в глубь помещения следом за мужчиной, но остановилось у приоткрытой двери откуда ползла полоска приглушенного белого света. Девушка со собранными в пучок светлыми волосами в фиолетовом кружевном белье, стояла на коленях между мужских ног и издавала ртом хлюпающие причмокивания. Не трудно понять, чем была занята сейчас её глотка. Я отвернулась от зрелища и быстро пошла дальше в гостиную. Господи, пусть они уже заканчивают. У меня нет времени и желания испытывать терпение Ляхова.       Всё же я его боялась. Я вообще много чего боюсь в последнее время.       Время тянулось. Я жутко волновалась, даже нервничала. Было трудно усидеть на месте, безумно хотелось курить прямо пыхтеть как паровоз, но встать с проклятого чёрного дивана не получалось будто я срослась с ним. Телефон пришлось отключить и сдать, но настенные часы сообщали, что уже ровно 40 минут я извожу себя, возможно, пустым ожиданием. На что я наделялась? Зная, что этот козел может вообще не выйти и я могу просидеть тут вечность.       Ещё через полчаса я всё-таки решила оторваться от дивана. Резко встав, я пошатнулась оттого, что потемнело в глазах и голова закружилась. Охренеть. Надо будет выпить! нельзя так нервничать. — Уже уходишь, Алинка? — Кулик плюхнулся в кресло и налил в бокал коньяк. — Сядь, — тихо, но требовательно сказал он.       Я опустилась обратно на диван, чувствуя как от страха и ужаса промокло мое белье. — Ты такой наглости у брата научилась? Нет… вас просто воспитали плохо, — ухмыльнулся Артём. Спокойно. Просто потерпи… тебе бы тоже манерам поучиться, уёбок! — Не надо делать такое лицо, — брюнет тихо смеётся. — На правду не обижаются, — он делает глоток и ставит бокал на журнальный столик. — А я то думал куда же она пропала и не дозвониться… — Гриша сменил симку, — оправдываюсь. — Я уже понял. И подарок мой тоже нашёл?       На его слова я просто кивнула. Когда Гриша узнал, что я и Артём знакомы и даже имели общие дела, то вытряхнул все мои вещи и даже душу наизнанку вывернул. Все украшения были уничтожены вместе с техникой даже мое нижнее белье не оставил в покое. Пришлось потом с Кристиной по магазинам ходить. Так себе воспоминания. — Адрес еще помнишь, умничка! Какими судьбами, Алина? — он едва махнул рукой и на журнальном столике оказался еще один бокал.       Я проглотила ком, выдохнула и пододвинулась ближе к краю дивана. — Мне нужна твоя помощь — выдавила я из себя. — Можешь пробить телефонный номер? Чей он, адрес и прочую информацию? — я протянула кнопочный телефон Марка. — Интересно… А Ляхов что?       Я отвела взгляд и опустила голову. Сама на знаю почему меня потащило к Артёму. — Ха-ха-ха, ясно. Ты ему не доверяешь… как же я польщен! Ему и дела, наверное, до тебя нет. Его стиль…       Я сделала несколько обжигающих глотков коньяка не в силах терпеть неожиданную сухоту в горле. Следом ещё несколько. Я быстро осушила бокал. Горючее меня расслабило и переносить общество Депо стало легче. — Как будешь платить? — ухмылка застыла на губах брюнета. — Не знаю, — одними губами выдохнула я. — Что ты там мямлишь? Громче, Алина, я знаю ты умеешь, — смеётся.       Я хотела выпить ещё, но бокал был пустой, а лёгкий полумрак прижимал к дивану и раздражал глаза, но даже так можно было разглядеть как Кулик хлопает по своим коленям. — Сядь поближе, если так стесняешься громко говорить…       В такие моменты исчезает гордость, уверенность и всё остальное, что делает человеку честь. Сильный страх или глубокая болезненная привязанность подталкивает меня и я опускаюсь в объятия дьявола.       Гриша мог бы дать мне многое, но он никогда не даст мне того, что может дать мне Артём Кулик. Я жалкая рабыня своих грёз.       Я сажусь боком на его колени, одна рука Артема обвивает меня за талию, а вторая поглаживает бедро. — Чем будешь платить? — шепотом спрашивает он. — Ты же знаешь, что мне нечем… — Натурой…- я одариваю его зобным взглядом на что он только тихо смеётся.- Да знаю я всё о тебе. — Что? — Ляхов тебя не особо балует, Бадуров уволил и мальчик кучерявый ничего тебе не даст хоть и с Гришей дела мутит.       Это пугало каждый раз. Абсолютная осведомлённость Артёма обо всем и всех. — Я могу поторговать пока докатываю тур, — предлагаю я. — Нет, Алинка, наркотики это не твоё. Ты же не Марк, — он снова тихо смеётся. — Денег с тура не хватит, у меня есть долги…просто скажи, что мне нужно сделать, — с грустью выдыхаю я. — Помоги мне…- дрожащим голосом шепчу я, сдерживая слёзы.       Артём поддаётся вперёд, накрывает мои губы своими и нежно целует. — Обожаю когда ты плачешь, такая красивая, — убирает пальцами прядь моих волос за ухо. — Не удержался. — повисла тишина. — Пожалуйста, Тёма, — слёзы покатились одна за другой, в носу щепало пока я отчаянно целовала его.       Я чувствовала его настроение, какое огромное удовольствие он испытывает, наблюдая мое постыдное поведение. Знала, насколько он доволен моим поступком. Я снова выбрала его как и всегда. Несмотря на то, что я каждый раз убегаю, прячусь и отталкиваю, всё равно возвращаюсь к нему как кошка и нежусь у него на коленях. — Хорошо, Алина, я помогу тебе.

***

Зачем, зачем, зачем я согласилась?! Идиотка… Ещё и деньги взяла на такси!        В такси играла новогодняя музыка, пахло хвоей и мятной жвачкой. Я смотрела в окно и прокручивала слова Артема снова и снова, потом обвиняла себя, жалела о решении. Я всё сделаю ради тебя. Ради твоего покоя.       За большим красивым забором стоял дом и горящий свет из окон озарял двор. Окурок сигареты обжог пальцы и я уронила его в снег. Заходить не хотелось, поэтому я прогулялась вдоль улицы ещё раз. — Алиночка вернулась! Скорее к столу, — защебетала Кристина. Актриса…       Я быстро скинула ботинки, шапку и дублёнку. Прошмыгнула на второй этаж и забежала в комнату, упала на кровать. — Где была? — раздался голос.       Я вскрикнула от неожиданности и подорвалась с постели. Гриша стоял у стола и листал книгу, которую я сперла из личной «библиотеки» Ракитина. — Новый Арбат. В кафе, — отмазалась я. — А ты прячешься от тещи? — попыталась поддеть его. — Пойдём ужинать, — Ляхов положил книгу на своё место и уже собирался уйти, но я схватила его за руку. — Я… нет, ничего. Прости, — я отпустила его.       Гриша ухмыльнулся, посмотрел на меня как на дуру и ушёл. Я на секунду подумала, что готова всё ему рассказать, броситься в объятия, плакать и молить простить меня, просить помощи, но пути назад уже нет. Я предала Гришу ещё в ту минуту, когда решила ехать к Артёму. Уже поздно. Надо было думать раньше.       Я переоделась, помыла руки и спустилась в столовую. Мы сели за стол, Гриша толкнул речь и мы приступили к трапезе. Наталия Андреевна расспрашивала про встречу с подругой, прогулку. Я снова ей что-то наговорила и провалилась в тарелку. Кусок не лез в горло, но если бы я отказалась от еды, то мама Кристины наверняка бы очень расстроилась.       Не помню как поднялась в комнату. Всё вокруг кружилось и вертелось. — Моя маленькая, милая Алинка, я помогу тебе выбраться из этой тьмы, но к огромному сожалению, тебе придётся быть на моей цепи столько, сколько мне это будет удобно… — тихо сказал Артём. — Нет, нет… я лучше сама! — я попыталась встать с его колен, но Кулик удержал меня. — У тебя не получается, Алина, иначе ты бы не пришла сюда. — Нет, нет, нет, — слёзы хлынули ручьём.       Я уткнулась в его плечо. — Тебе даже не придётся с ними спать. Просто видеться…

***

      Я таскала аппаратуру из угла в угол уже второй час. Бадуров ругался с кем-то по телефону и удивительно, что не со мной. — Алина, блять! Брось уже провода! Без тебя справятся, — прикрикнул на меня Яникс. — Но ты… ладно, к черту. — Кофе, воды и обезбол, — Бадуров пихнул мне в руки деньги и вытолкал из зала. Лучше бы умоляла Бадурова оставить меня на побегушках.       Во время концерта мне пришло сообщение от неизвестного номера. Жаль, что содержание мне было не мило, но я была готова считать каждую минуту, секунду до поездки в Брянск. Под ногами мерзкая слякоть, дождь со снегом бьют в лицо, а я тащусь в дурацкую аптеку за обезболивающим. Яникс стал страдать головными болями и даже отказался от алкоголя. После концерта он возвращается в номер и спит столько сколько у него получается. Женщины, тусовки, бесконечный кутёж — осточертело ему. Я спала на диване в роскошном люксе, подносила ему воду и таблетки, а иногда делала компресс из холодного мокрого полотенца. Мне трудно было представить какую боль он переносит, но спокойно воспринимала его раздражение и злость. Порой мне кажется, что и я начинаю страдать мигренями. — Может в больницу? — тихо спрашиваю Яникса, массируя плечи. — Нет… может позже, не сейчас, — устало ответил он. — Стоило тебя уволить и ты стала работать лучше или моя проблема так повлияла на тебя? — Это безысходность, — шучу.       Действительно наши отношения стали лучше, мы сблизились на почве дурного настроения Бадурова. — Обезболивающее больше не канает, — он отшвырнул полупустой блистер. — Может секс? — С тобой что ли? — смеётся. — Без обид, но нет. Я столько таблеток выжрал, что у меня не встанет. — Зато честно. У Марка тоже часто болела голова и ему отлично помогала… — Тебе надо дунуть, — выпалила я. — Что? — Покурить косяк, — радостно пояснила я. — Я тебе где его возьму и вообще это дрянь… наркотики зло! Мне тебя ещё учить надо, что ли? — рассердился он.       Янис встал с кресла, осушил стакан воды и схватился за затылок. Он поморщился и потащился в сторону кровати. — Вали отсюда… — сказал Бадуров и уткнулся в подушку. — Как ты вежлив, — пробубнила я.       Взяв свои вещи, погасила свет и оставила его в гордом, сонном одиночестве. Потом спасибо скажешь       Скользкая, морозная погода, мужчины и женщины стоят около входа в какой-то задрипанный бар. Внутри до ужаса воняет, мрачная обстановка, толпа мужиков разносится под рок, звенят бокалы, льётся пиво. В углу лобызаются. Я протискиваюсь к барной стойке. — Абсент, — кричу я в ухо бармена и он протягивает мне терминал. — Сейчас подойдёт мой парень и оплатит, он в туалет отошёл. Достаточно того, что я на входе отдала свои последнии бумажные, за алкашку расплатится Дух Святой.       Бородатый мне кивает и активно двигает руками. На блестящем и липком дереве появляется бокал с зелёной жидкостью, я быстро вливаю её себя. Вкус — дрянь, явно разбавленная жижа, но это уже внутри. Вглядываюсь в месиво и нахожу свою жертву. Я врезаюсь в толпу на крошечном танцполе, проникаю в самый центр и закрываю глаза. Музыка проникает под кожу, бежит по венам и заставляет сердце стучать в такт. Через пару минут сзади уже липнет пьяное тело, а руки как щупальца прилипают к талии. Попался!        Чудовище жадно зырит на меня своими красными стекляшками, давит мерзкую лыбу. Мы танцуем минуты три, я беру его за руку и веду к барной стойке. Тощий прикладывает свою карту и, не дожидаясь одобрения операции, идём в туалет. Я прижимаю его к стене, страстно и мокро целую, а он лапает меня в ответ. — У тебя есть? — спрашиваю между поцелуями. — Только экстази. — Курево? — У Диджея, — парень спускается к моей шее.       Его руки сминают мою задницу, а мои шарят по его карманам и вытаскиваю картхолдер. Достаю кредитку и возвращаю в задний карман. Отталкиваю от себя и быстро ухожу. — Сука, — кричит мне в след.       Пришлось ждать утра, чтобы подловить диджея и спросить у него о том самом. Он пихнул мне в руки пакетик, а я сунула ему вздёрнутую в толпе наличку. — 300 рубли не хватат, — сказал он с акцентом.       Я обшарила все свои карманы, но денег не было. Мы молча пошли до ближайшего банкомата. Уровень неловкости зашкаливал, но как только «сделка» завершилась вызвала такси. Блять ещё и водку покупать для дезинфекции. На какие жертвы я иду ради тебя!

***

      Осталось три концерта, а меня мучали вопросы: Марк ездил в Брянск к Отцу, но зачем? Встречались они или обошлись телефонным звонком? Ездил Марк один или с кем-то? Мучения были не долгими, так как Яникс всё же был основной моей заботой.       Я стояла на балконе, укутавшись в плед и раскуривала самокрутку, которую сделала наспех в туалете ДК, пока выступал Янис. Осталось только уговорить парня немного затянуться. Бадуров, держась за висок, сидел в гостиной и листал новостную ленту. — Янис Бекирович, — окликнула я его. — Выйдете на балкон, подышите воздухом. Не нужно читать всякий бред.       Репер убирает телефон в сторону, откидывается в кресле и через минуту поднимается с места. — Зачем позвала, если куришь? — он морщится. — Я встану подальше.       Янис застёгивает куртку наполовину, облокачивается на перегородку. Ночной город негромко шумит и ярко сияет. — На чистый табак перешла? — спросил он. — Нет, пришлось взять у работника ДК… ну в смысле как взять. Я у него стрельнула, потом ещё и он мне просто отдал всё остальное, — враньё. — Чего не купишь сигареты? — Понимаешь, я являюсь ученицей школы леди имени Григория Алексеевича Ляхова, за мной…мм, наблюдают, — смеюсь я и чувствую как подкатывает расслабление. Он мне пару часов мозги вынес за те 300 рублей, что я сняла, а ты мне предлагаешь сигареты купить. Меня в жизни так не ебали, как сегодня мои мозги. Хотя почему я так… Гриша же ебал.       Я ухмыльнулась мыслям. — Хочешь? — предлагаю я ему, но он отрицательно мотает головой. — Пожалуйста, докури, жалко просто так табак выкидывать, тем более хуже тебе уже не станет. Надо расслабиться, а тебе массаж сделаю, — умоляюще произнесла я.       Янис соглашается, я отдаю ему самокрутку и захожу ему за спину, кладу свои замёрзшие руки на лопатки и нежно глажу. — Знакомый запах… где достала? — цыкнул он. — Ну…       Пока Янис курил, я рассказала ему о своём «подвиге». История его очень повеселила, он смеялся довольно долго. — Ты же могла позвонить Артёму Майоту, спросить у него, — заключил Яникс.       Я мысленно ударила себя по лбу и обматирила с ног до головы. Провела ночь в таком ужасном месте, утром полоскала горло водкой и чуть кожу не стёрла мочалкой, а ведь можно было просто позвонить. Кажется, я деградирую или просто меня жизнь заебала настолько сложными поворотами, что я не в состоянии делать что-либо по-проще. - Откуда ты вообще знала, что оно там будет? - спросил репер. - а ели бы тебя приняли? - Не знала, просто повезло. Такая штука бывает только там, где уныние проникает под кожу и зудит, вызывает сосущую обреченность на холодную пустоту. Короче говоря, в такой бар приходят люди, которые хотят быстрее сдохнуть. Их жизнь - это полная пизда из говна и палок, - отвечаю я. - Они литрами бухают всякую бурду, которую трудно назвать алкоголем. Трахаются в заблеваном толчке, который моют от силы раз в месяц и бегают курить после каждого трека, который заканчивается после припева, а завтра им на работу к 8 утра и ебашить до самой ночи, чтобы потом вернуться и проебать всё до копейки, похуй на остальных, - раздраженно выдохнула я.       Я чувствовала на себе внимательный взгляд Яникса. Он слушал и ждал. - Мы с братом бежали от такой жизни… - Каждый сам выбирает как жить, Алина, - перебивает меня Яникс и заключает в тёплые объятия. - Больше не ходи в такие места, - он легонько хлопает меня по спине и возвращается в тёплое помещение.       Я возвращаюсь следом за ним и тихонько наблюдаю. Его жест меня удивил. Почему-то стало спокойно. Парень быстро лёг в кровать и меня отправил отдыхать. Как только голова коснулась подушки, усталость накрыла как плед и сон быстро забрал меня.