Спастись нельзя любить

— …И я что-то так загорелась этой идеей, что как можно скорее хочу начать, — Даша радостно закончила рассказ, который продолжала уже несколько минут, поправила пушистый шарф на шее и обернулась на Марка, идущего рядом. На его ресницы упало несколько снежинок. — Что думаешь? — М? — он повернул к ней голову, вскидывая брови. Даша застыла на несколько секунд, понимая, что он вообще не слушал. Поморщилась, убирая руки в карманы куртки, и отвела взгляд. — Извини, Даш, я что-то задумался. О чём ты спросила? — Говорю, что хочу полностью свою песню написать и записать, со всеми инструментами. Только вокал не мой будет, потому что этим природа обделила, а автотюн я терпеть не могу, — девушка устало повторила, не глядя на своего молодого человека. Он взял её под локоть, притягивая ближе. — Ну, не обижайся, ты чего? Я говорю, просто отвлёкся, — он пожал плечами. — Отличная идея. Только вот давно ты умеешь на басу играть? — Так в этом и был мой вопрос, — бросила она раздраженно, хотя уже смягчилась. — Не научишь меня самым базовым вещам? — О, — Марк чуть удивлённо вскинул брови. — Конечно. Без проблем. Хоть сегодня. — Спасибо, — Даша наконец улыбнулась. Она просто не умела долго злиться на него. Особенно когда они шли по вечерней, украшенной к Новому году Москве, и всё вокруг было таким красивым и даже несколько чарующим: яркие гирлянды на зданиях и деревьях, падающий снег, не слишком холодная погода и люди, идущие в спешке, потому что за два дня до праздников надо успеть закончить все дела, но — с улыбками на лицах. — Хочешь глинтвейн? — спросил вдруг Марк, потому что в здании справа показался уютный желтый свет из-за стекол кофейни. — Очень, — радостно отозвалась девушка. Они зашли внутрь, чувствуя мягкий удар теплого воздуха в лицо. — Алкогольный или нет? — Давай два разных, — предложил парень, глядя на меню и машинально постукивая ногой в такт новогодней мелодии из динамиков. Пока им делали напитки, Даша разглядывала лицо Марка, в очередной раз влюбляясь заново. Ему шел легкий румянец, окутавший его щеки из-за мороза, шли чуть замерзшие брови и ресницы с застывшими на них каплями растаявших снежинок. Парень снял шапку и провел ладонью по волосам, а потом поймал пристальный взгляд Даши. Его чисто-голубые глаза улыбнулись, приподнялся уголок тонких губ. Даша смутилась, но не могла оторвать взгляд. — Что-то не так? — спросил Марк, надевая шапку обратно и поднимая выше воротник куртки. В помещении было даже жарко, а вот на улице пробирал ветер. — Всё так. Ты просто очень красивый, — Даша улыбнулась, и он — в ответ. На щеке появилась ямочка. — Мы как будто только начали встречаться, ей-богу, — рассмеялся он вдруг, а потом подошел к стойке, забирая два ароматных стаканчика. Как только они вышли на морозный воздух, от горячих напитков повалил пар. Запах корицы, кардамона и гвоздики был такой вкусный, что хотелось просто утопиться в нём, но Даша сделала глоток, замирая и наслаждаясь. Даже прикрыла глаза, чтобы полностью прочувствовать вкус декабря, запечатленный в этом напитке. Терпкое винное послевкусие заставило её улыбнуться. Когда Даша наконец открыла глаза, увидела насмешливый и несколько снисходительный взгляд Марка. — Чего ты такой занудный? — спросила она с улыбкой и первая возобновила шаг. Они уже шли в сторону ближайшего метро — даже с глинтвейном гулять было холодно. — Почему? — возразил тот, делая глоток своего напитка, а потом забирая стаканчик у Даши, чтобы согреться не только теплом, но и алкоголем. — Ну посмотри как вокруг красиво! — она не сдержала восклицания, — Я пытаюсь радоваться, создаю новогоднее настроение, а ты… — Я просто не понимаю, что такого романтичного ты во всём этом находишь, — без всякого притворства улыбнулся Марк. Девушка остановилась, со всей серьёзностью глядя на него. — Ну вот просто закрой глаза. Сделай вдох, — Даша взяла его за руку. Он закатил глаза. — Ну пожалуйста! Смерив её еще одним смеющимся взглядом, он всё же повиновался. Даша замолчала, тоже прикрывая глаза, а потом сделала шаг в сторону, чтобы заскрипел снег под ногами. — Слышишь? — ее голос перешел на заговорщический шепот. — Хруст снега, запах глинтвейна. Даже машины где-то далеко. И люди. А мы — здесь… Марк первым нарушил умиротворенную тишину: накрыл губы девушки своими, наслаждаясь их теплом на контрасте с холодной кожей лица. Вкус глинтвейна был таким же отчетливым, как ощущение спокойствия. — Всё ещё не романтично? — усмехнувшись, тихо спросила Даша, когда они отстранились и прижались друг к другу лбами. — Ну, разве что самую малость, — Марк хитро ухмыльнулся, ещё раз поцеловал её и отстранился, чтобы взять за руку и пойти дальше прямо по улице. За эти несколько минут Даша стала чуточку счастливее — и была уверена, что через пару недель не вспомнит ни колких фраз Марка, ни холодного ветра. Отчетливо застынут в памяти лишь эти моменты, где они касались друг друга, этот вкус вина, корицы и гвоздики, этот запах свежего снега и его хруст под ботинками… Так происходило всегда: несколько минут хорошего в её памяти умудрялись вытеснять часы плохого. Когда они уже по возвращении домой отогревали руки под краном, стоя вплотную рядом, Даша позволила себе немного рассуждений о прошедшем вечере. — Так хорошо прошлись сегодня, да? — спросила она с улыбкой. — Ну, было неплохо, — признался Марк. — Может, после новогодних праздников повторим? В ближайшую неделю, наверное, для такого будет слишком много людей, а потом — отлично. — Ну, только может не вдвоем, а компанией? — спросил вдруг парень, натянув улыбку. — Так повеселее, что ли. Будет, о чем поговорить… — А нам вдвоем не о чем, что ли? — тихо спросила Даша, которую эта фраза больно задела. Не говоря прямо, Марк буквально намекнул, что ему с ней неинтересно. — Нет, почему, — он смутился. — Но всё равно, чем больше людей, тем лучше. Даша, которой редко когда было комфортно гулять в компаниях, была совсем не согласна, но разумно промолчала. Снег почти прекратился, глинтвейн немного остыл и уже не обжигал горло. Остальную часть пути до метро Марк рассказывал Даше всё, что важно знать, прежде чем начинать играть на бас-гитаре, и она слушала, пытаясь переключиться с плохих мыслей. В конце концов, впереди были праздники, вокруг так красиво приближался Новый год, а Марк, если не считать их последнего диалога, был удивительно милым сегодня. Мало что могло по-настоящему испортить ей настроение этим вечером, но где-то на глубине остался неприятный осадок.

***

— Что-то наши ряды поредели, — усмехнулся Игорь, делая глоток пива и оглядывая комнату, в которой сидели преимущественно участники «Наутилуса». Было уже пятое января, и ребята, постепенно оживая после празднования, решили собраться в квартире Игоря — именно она была самой просторной, — чтобы обменяться подарками и просто поговорить (читай: снова выпить). Уже наступил тот этап, когда в комфортном молчании все просто расселись на диван и кресла в гостиной с банками пива, сидра или просто лимонада. Даша была с Марком, но кроме него из «Коралины» никого не было. Более того: Слава тоже уже был один. — Я решила, что не нужно нести ссоры в новый год, и предложила Алику расстаться, — Варя начала первая, поводя плечами. — Он так выглядел, как будто даже обрадовался. Короче, любовь даже три года не живет. Два с половиной — максимум. — То же самое, — выдал вдруг Бутусов. — Ну, я просто понял, что Анжелика — не совсем мой человек. Да и к тому же… Все замолчали, без слов понимая. Слава смущенно прочистил горло и перевел взгляд в окно, где темнел вечер. — Как-то грустно, — усмехнулся Беляев. — А чего мы не на студии собрались? Могли бы поджемить, хоть какое-то отвлечение… — Давайте завтра, — с улыбкой предложила Даша. Пожалуй, только она и Игорь сидели с безмятежными выражениями на лицах. Даша отмечала новый год с мамой и родителями отца — бабушку и дедушку со стороны Константина она видела не так часто, но это всегда были самые теплые встречи. В этот раз вышло так же: Даша поймала себя на мысли, что ей не обязательно пить, чтобы хорошо провести время, и вообще — шумные компании не для неё. Задумалась она об этом потому, что Марк предложил присоединиться к нему вечером тридцать первого декабря: он сам встретил Новый год в клубе, где всю ночь абсолютно бесплатно выступали разные группы, в том числе — «Коралина», а зрители, состоявшие преимущественно из участников самих групп, могли просто заказывать в баре напитки и хорошо проводить время. Даша, лишь услышав это предложение, сразу поморщилась и поняла, что такое времяпрепровождение не для неё. И убедилась в этом, когда спокойно сидела с семьей, смотрела фильм с пакетом попкорна и просто отдыхала. — Можно и завтра, — протянул Игорь, — а можно и нет. Что-то так лень работать… — Ну, наш собственный отпуск всё равно начнётся чуть позже, — напомнила Варя. — А пока мы, если можно так выразиться, на работе. Так что я одобряю, давайте соберёмся завтра на студии и хотя бы прогоним нашу программу. Кто-нибудь звонил Лёше? Пока они обсуждали плотный график Могилевского, Даша задумалась о том самом «отпуске», который упомянула Варя. После окончания новогодних праздников они запланировали поездку в Сочи, в горы: не всей компанией, но большинством из тех, кто любил кататься на лыжах или сноуборде. Пока должен был поехать весь состав «Наутилусов», кроме Алексея, а помимо них — Марк, Алик и Женя, из которых кататься действительно умел и любил только Альберт. Марк часто вспоминал прошлое и брал сноуборд, но плотно занимался этим только в детстве и потому не особенно любил кататься сейчас — согласился поехать только из-за Даши. Женя просто пользовался любой возможностью хорошо провести время, напиться и с кем-нибудь познакомиться, поэтому согласился без особенных раздумий. Теперь они всей своей компанией ждали этой поездки — но уже стало непонятно, как будут уживаться неделю в одном отеле Варя с Аликом: они оба были настолько злопамятными, что вполне могли специально подрезать друг друга на трассах и назло поцарапать покрытие на бордах. Даша, слушая диалог Игоря и Вари, переключила внимание на Славу. Он выглядел каким-то уставшим. И хотя он почти ничего не сказал о том, почему так быстро расстался с Анжеликой, причина расставания была ей почти кристально ясна. И думать об этом было больно. Даша не могла представить, что люди обычно делают в таких ситуациях, и при этом была слишком проникнута эмпатией, чтобы злиться на Славу за то, что он признался ей. Она просто не могла его винить — потому что понимала, как это — влюбиться в человека настолько, что не можешь думать ни о ком другом. Когда Слава тоже включился в разговор и его губы наконец растянулись в улыбке, Даша почти выдохнула с облегчением. Ей хотелось думать, что он двигается дальше, что чувства к ней постепенно его отпускают… Но пока всё выглядело несколько иначе. Вечером того же дня Даша в предвкушении сидела в гостиной с бас-гитарой Марка, слушая его объяснения, и пыталась сыграть песню Gorillaz — свою первую на бас-гитаре. Оказалось, что со знанием обычной гитары обучиться басу не так уж и сложно — и девушка постукивала ногой в такт, наслаждаясь вибрацией, которую отдавали низкие звуки в ответ на удары по струнам. — Да, неплохо получается, — Марк улыбнулся, качая головой под песню в колонке. — Чтобы написать свою партию, нужно будет просто понять принцип построения партий бас-гитары. А вообще это довольно просто. С этим я тебе точно смогу помочь. Когда дело касалось его любимого инструмента, он становился просто прелестнейшим человеком — и Даша смотрела на него с восхищением. — Спасибо, — она радостно улыбнулась, а потом решила взять другую песню. Пальцы от непривычки начали болеть, но её это не остановило. Уже через несколько минут, позвонив Гоге и выпросив у него табы, она играла «Одинокую птицу» из их собственного репертуара и думала о том, как, наверное, классно на сцене Копылову: стоит себе, двигается в такт, перебирает струны, — пока с какой-нибудь Даши сходит уже седьмой пот, а отыграна только половина сет-листа. Девушка улыбнулась этим мыслям. Так или иначе, именно в такие моменты, осваивая что-то новое, несмотря на разнообразные трудности, она понимала, что готова на всё ради достижения своих целей. Самое сложное сейчас заключалось в том, что особенных целей у Даши и не было.