The trial of Aaron

— Всем встать. Идёт суд по делу Аарона Миньярда, обвиняющегося по статье 32 пункт 6 уголовного кодекса Колумбии: убийство в целях самообороны. Раздался громкий стук. Эндрю не знал, откуда он был: то ли судья стукнула молотком, то ли это его сердце так бешено стучит. Ещё несколько минут и другие узнают то, о чём не должны знать. Ну, или он просто не хотел, чтобы они это знали. Сути не меняет, наверное. Он не знает. Он не хочет думать об этом, но мысли так и лезут в голову, заставляя от злости и отчаяния сжать руку в кулак. — В зале суда присутствует жертва Дрейка Спира, который посмертно обвиняется в статье 205 уголовного кодекса Колумбии об изнасиловании, — Эндрю Миньярд. Право слова предоставляется жертве. Расскажите, что происходило до убийства Дрейка Спира. Эндрю сначала растерянно посмотрел на судью, затем — на Нила. Тот неуверенно кивнул. Эндрю впился ногтями в собственные бёдра в попытке хоть как-то заглушить нарастающую тревогу. Понимая, что он не имеет права медлить и задерживать суд, он тихо, стараясь не выдать печаль, начал: — Родители Ники пригласили меня, моего брата и самого Ники на семейный ужин. Мы также взяли с собой Кевина Дэя и Нила. Нас встретили и мы сели ужинать, но мне захотелось прогуляться по дому. Спустя пару минут Лютер пришёл поговорить со мной. Тогда он и признался, что на самом деле этот ужин был не их с Марией идеей. Это была затея Дрейка, который, по словам Лютера, хотел исправить ситуацию и наладить наши с ним отношения. У нас возникла ссора. Я не соглашался встречаться с ним, но Лютер не стал меня слушать, однако сменил тему и велел пойти в комнату на втором этаже за алкоголем. Там уже ждал Дрейк с бутылкой шампанского. Он пытался добровольно меня уговорить, но спустя пару попыток понял, что я не соглашусь, и ударил меня бутылкой по голове, — Эндрю оглянулся на Аарона и Ники, читая на их лицах явное презрение и ненависть к убитому. — Тогда я не потерял сознание, но оно стало мутным. Я сопротивлялся как мог, но Дрейк был пехотинцем с ростом под метр девяносто. У меня не получилось его остановить. — Как именно Вы сопротивлялись? У Вас было оружие или Вы применяли физическую силу? — У меня не было оружия. Я пытался его ударить под дых, по ногам, голове, животу, но он каждый раз перехватывал мою руку. Тогда я вцепился ему ногтями в лоб, расковыривая кожу до крови. Он взбесился и скрутил мне руки, решив, что хватит медлить. Далее он... — Эндрю запнулся, и его глаза выспыхнули обидой и злостью. Он пытался прогнать нахлынувшие чувства, но получалось плохо. Сделав длинный вдох, он немного повысил голос, чтобы его было лучше слышно: — Он бросил меня на заранее подготовленную кровать. Я лежал на животе, упираясь головой в стену. Он схватил меня за волосы и... начал. — Как долго продолжался процесс? Делал ли он что-то ещё? — Не знаю, я не помню, — он подождал, ожидая вопросов судьи но в итоге вопросы задавал он сам себе. Не помнил или не хотел помнить? Наверное второе, только разве это важно? Уже нет. — А потом в команту кто-то ворвался, — он притих. Говорить, что его видели в таком состоянии, да и вообще описывать это всё — полное унижение. Он никогда не отмоется от чувства стыда, плотно засевшего в груди. — Я сначала не понял, что произошло. Потом я услышал голос Дрейка и Нила. Заметив, что стало слишком тихо, я сел. Нил прикрыл меня одеялом и сказал, что Дрейк умер. Сам момент убийства я не видел — ещё лежал, уткнувшись лицом в подушку. — Подвергались ли Вы домогательствам со стороны убитого раньше? Эндрю отвёл взгляд от судьи, несколько секунд посмотрел в пол. Потом оглянулся на Нила, выискивая ответ у него. Тот долго смотрел ему в глаза и наконец снова слабо кивнул. Эндрю очень не хотел это рассказывать, но понимал: если не расскажет, шансов условного срока для Аарона будет меньше. Он не знал, сможет ли брат выжить в колонии. Конечно, хотелось верить в него, однако лучше не рисковать. Нельзя, чтобы из-за его чувств страдали другие. — Да, — наконец выдавил он. Кэсс удивлённо ахнула, но промолчала. Конечно, она не знала. И не должна была. — Сколько Вам было лет? — Двенадцать, — Ники поморщился и посмотрел на него стеклянными глазами. Эндрю уверен: ещё чуть-чуть и его сентиментальный двоюродный брат заплачет в три ручья. Это давило ещё сильнее. — В таком случае Дрейк Спир также посмертно обвиняется в статье 5 уголовного кодекса Колумбии о педофилии. Вам есть, что добавить? — Нет. Это всё, — Эндрю услышал всхлипы, оглянулся: Ники закрыл лицо руками, стараясь скрыть плач, чтобы не мешать заседанию. В сердце кольнуло. Так и знал. — Разве что потом пришли Кевин, Ники и Лютер, но вряд ли это важно. — Ваши слова приняты к сведению. Слово предоставляется Кэсс Спир, матери погибшего Дрейка Спира. — Ваша честь, я никогда не знала о деяниях сына! Я гордилась им. Морской пехотинец, как-никак... Скольких трудов ему это стоило! Эндрю жил с нами в двенадцатилетнем возрасте, но никогда не говорил о чём-то подобном! Может, если бы он сказал, мой сын был жив... Он действительно, действительно виноват, я знаю это, но, понимаете, это же всё-таки родной человек, семья! Ох, извините... — она не сдержала слёз и заплакала в платок. — Я считаю, что убийцу моего сына нужно посадить. Кем бы он ни был, это убийство, Ваша честь. Можно было решить всё по закону, — Аарон метнул в неё самый жестокий взгляд, который он когда-либо показывал, но Кэсс ни разу не посмотрела на него за всё время. — А он убил... Судья пропустила мимо ушей мнение Кэсс, но, возможно, приняла его к сведению. Она помедлила, разглядывая заплаканное лицо Кэсс, скажет ли ещё что-то? Поняв, что она закончила, судья перевела взгляд на Эндрю. — Жертва, Вы рассказывали кому-то о домогательствах со стороны Дрейка Спира? — Нет. Кэсс не врёт. Я не рассказывал это ни ей, ни Ричарду, ни кому-либо ещё. Нил вопросительно посмотрел на него — дескать, а я? Эндрю бесстрастно посмотрел на него, показывая, что ему плевать. Нил решил, что Эндрю, в общем, сделал правильно. Эта деталь никак не повлияет на судьбу Аарона. — Слово предоставляется подсудимому, — угрюмо сказала судья. — Расскажите ситуацию от своего лица. Аарон взглянул на Ники. Видя плачущего кузена, сердце сжималось. Он не хочет, чтобы Ники плакал. Не хочет, но сейчас не в силах что-то сделать. Надо было оставить его дома, зачем он его потащил сюда? Знал же, что так будет. Да он и сам, кажется, скоро заплачет. С трудом вернув себе кислород, он рассказал: — Когда мы приехали всё было нормально. Мы разговаривали с моим дядей и Марией. Потом Эндрю ушёл, а через несколько минут дядя пошёл за ним. Никто этому значения не предал, но потом они начали повышать голос. Зная их характеры, я не удивился и продолжил беседу. Спустя время, когда дядя признался, что это мероприятие не их с Марией идея, а Дрейка, Нил вышел и потащил меня за собой, взяв клюшку. Я не стал сопротивляться, и мы тихо поднялись наверх. Нил отдал мне клюшку и выбил дверь. Увидев, что Эндрю уткнут головой в подушку, а Дрейк... — лицо исказилось презрением, — делает это с ним, я опешил, но быстро пришёл в себя, рванул к нему и ударил клюшкой в висок. Брызнула кровь. Далее пришёл Кевин, удивился и ушёл. Через несколько минут он вернулся с Ники и дядей. — Ваше видение услышано, — сухо отозвалась судья. — Слово предоставляется адвокату подсудимого, мистеру Уотерхаусу. — В защиту своего клиента я хочу сказать, что он несовершеннолетний, и его поступок был самообороной. Он хотел его обезвредить, убийство не входило в планы. Дрейк Спир мог убить его одной рукой, другого варианта не было. Согласно статье, по который Вы, Ваша честь, его обвиняете, максимальный срок, который Вы можете ему дать — два года. И это не учитывая его несовершеннолетие. Спасибо, — он присел, с надеждой глядя на Аарона. Тот даже не посмотрел в его сторону — его взгляд был прикован к близнецу. Эндрю не смотрел на него. Ну да, как всегда. Хотя сейчас Аарон был готов простить ему это, да и вообще всё. Он никогда не спрашивал брата о его семьях. Может, стоило? Эндрю сам не позволял лезть в это дело, но, возможно, он мог ему помочь в этом. Хотя смысл? Аарон не такой сильный, это Эндрю о нём заботится, пусть и своеобразно. Пусть просто защищает, ему этого достаточно. Но Аарон слаб, он не сможет оплатить брату той же монетой. Вина и собственная слабость прожигала дыру в сердце, заставляя чувствовать себя бесполезным ничтожеством. Как же Эндрю это делает? Почему от него исходит эта сила? Аарон хочет также. Он хотел бы позавидовать, но понял, что для такого эффекта Эндрю пришлось несладко. Очень сильно. Такова цена его «дара». — Свидетель Нил Джостен, Вам есть что сказать? — Нет, — буркнул Нил. — Я видел не больше, чем Аарон. Всё так, как он сказал. — Суд удаляется для принятия решения. Всем встать. Судья удалилась. У них есть полчаса, чтобы поговорить, только о чём? Ни у кого слов не осталось, лишь эмоции, делающие больно. Аарон хотел бы утешить Ники, да вот только выйти к нему он не может: находится за решёткой. Несколько месяцев, значит, гулял на свободе, а сейчас его признали особо опасным. Смешно, только смеяться не хочется. Хочется плакать. — Эндрю, — окликнула Кэсс. Он не посмотрел. Взгляд устремлён в пол. Он не хочет никого видеть и слышать. Она ненавидит его. Он никогда больше не сможет стать её сыном. Никогда. Всё потеряно. — Почему? Почему ты не рассказал? Не молчи, Эндрю! Я хотела, чтобы ты жил с нами. Думала, в хорошей семье ты исправишься. Ты мог просто сказать! Дрейк бы тогда... — Заткнись, — зашипел Нил, который всё это время сидел молча, если его не спрашивали. Эндрю поднял голову. — Ты даже не спрашивала его. Ты не имеешь права его винить. — Я не с тобой разговаривала, — упрекнула Кэсс, но её голос не был наполнен злобой. Скорее, она просто констатировала факт. — Тебя там не было, ты ничего не знаешь. — Это тебя не оправдывает. Ты же ни разу не спросила Эндрю об этом, я же прав? Как ты вообще могла не знать? — Она не знала, — вмешался Эндрю. — На людях Дрейк вёл себя как нормальный человек. Эту его сторону знали только приёмные дети Спиров. — Пусть и так, — кивнул Нил. — Всё равно. Ты же не спрашивала его об этом. Я уверен, что Дрейк запретил об этом распространяться и угрожал ему. Иначе и быть не могло. Прекрати строить из себя и своего сыночка жертв. — Что ты... — Кэсс не нашла оправданий и снова зарыдала. Нилу этого было недостаточно. Он хотел продолжить, но Эндрю махнул рукой — дескать, перестань. Нил понимал, почему он её оправдывает, но она же всё равно частично виновата в этом. — Эндрю... — обрёл голос Ники. — Почему? Почему ты не рассказал нам? Мы же... мы могли бы что-то придумать... Эндрю не ответил. Не мог, не хотел. Зачем показывать, что ты слаб? Слаб и уязвим. Он должен быть опорой для них. Тем, кто обеспечивает им безопасность. Тем, на кого они могли положиться. А теперь? Теперь кто он? Для них он — слабак. Грязный. Как они могут теперь рассчитывать на него? Он не смог спасти себя, как же он спасёт их всех? Повезло ещё, что Кевина тут нет. Кевин видел его пошатанный образ сильного лишь немного. Возможно, он не перестал в нём сомневаться. Остальное время все молчали. Возможно надо было поговорить, но никто больше не хотел. Силы и нервы у всех на исходе. Зачем обострять ситуацию? Молчание — залог успеха. Наконец послышался стук молотка. Судья вернулась. Аарон замер. В колонию не хотелось, но если так решат, то ладно. Он не будет спорить, не хочет. Если Эндрю решит, что ему лучше в колонии, то пусть так и будет. Он ненавидит его? Если бы Аарон не убил Дрейка, он мог бы обрести семью. То, чего так хотел, о чём так мечтал... Плевать. Пусть хоть возненавидит. Дрейк — мразь, которая заслужила смерти. Подобная мерзость не достойна жизни. — Суд принял решение и сейчас его огласит, — судья сделала паузу и посмотрела на всех присутствующих. Все напряглись. — Суд решил признать Аарона Миньярда виновным, — в зале нахлынуло возмущение. Судья грозно постучала молотком, призывая к тишине. — Но подсудимый оправдывается обстоятельствами и приговорён к году условного срока. Подсудимый не имеет права покидать штат, не предупредив суд. Также он лишён права на профессии, связанные с законом. Если подсудимый в ближайших год нарушит закон по уголовной статье, то условный срок станет реальным, и он отправится в колонию. Заседание завершено. Судья вновь удалилась из зала. Охрана вывела Аарона, за ним пошли и остальные. На улице дул ветер. Нил протянул Эндрю, который был в одной футболке, ветровку. Тот окинул его взглядом — мол, а сам в толстовке замёрзнешь, но всё же накинул её, не застегнув. Оба сели на тёплые от недавней солнечности ступени здания. Аарон и Ники встали рядом, решив не пачкаться. Лицо Ники ещё было заплаканным. Он смахнул с лица остатки и выдавил слабую улыбку. Аарон ободряюще похлопал его по плечу, на что тот кивнул. Эндрю достал пачку сигарет, сунул одну в зубы, посмотрел на Нила и протянул одну ему. Тот взял и сразу сделал затяжку, в то время как Эндрю ещё держал свою в зубах и смотрел куда-то вдаль. — Ну, довольно хороший исход, — тихо сказал Ники. — Ты же не собирался идти в ментовку, да? — Ещё чего, — фыркнул Аарон. Разговор зашёл в тупик. Эндрю наконец закурил. Ветер сдувал дым, но он не обращал на это внимания. Кэсс вышла из-за двери и бегло окинула взглядом всю компанию, после продолжила сверлить негодующим взглядом только Эндрю. Тот посмотрел на неё пару секунд, затем отвёл взгляд, не смея смотреть в глаза. Она простояла столбом с минуту и села в машину, однако отъезжать не собиралась. — Нам тоже пора, — сказал Нил, выкинув бычок в урну. — Эндрю? — Поведи ты, — встав, ответил тот. Нил молча внял ему и сел за руль. Эндрю сел рядом, облокотившись на стекло. Он знал: Нил захочет об этом поговорить, поэтому уже сейчас готовился к этому. Конечно, можно было не отвечать, только он не мог отказать, когда дело касалось Нила. Нил — его слабость. Главная и любимая. — Кэсс не простит нас, — шепнул он спустя полчаса, чтобы не разбудить уже уснувших Аарона и Ники. — Если она винит в этом тебя, то и чёрт с ней, — ответил Нил, поворачивая руль. — Забей. Эндрю, я понимаю, что ты хочешь семью, но у тебя она уже есть. Кэсс не заслуживает быть твоей матерью. — Может, — согласился Эндрю. — Но ты — мираж. Помни об этом. — С тобой некогда помнить о чём-то.