Воскресший закат

‿︵‿︵୨˚୧ - -୨˚୧‿︵‿︵

      На ущелье, у подножий гор, развернулась кровопролитная война. Это было сражение не только за выживание, но и за будущее, против общего врага — жестоких Орков, которые, подобно безжалостному потоку, хлынули с гор. Гномы и эльфы, враги по природе, были вынуждены объединиться, и это единение в глазах неподготовленного наблюдателя могло показаться настоящим чудом. Но в условиях безумия войны старые распри и недопонимания были забыты, и на первом плане оказалась лишь цель — свержение угнетателей, которые не щадили ни людей, ни природу.       Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в огненные тона, а его лучи, пробиваясь сквозь густую пыль сражений, освещали луга ущелья, где бушевали неистовые бои. Крики воинов, смешиваясь с воем стрел и гремящим звуком стали, создавали страшный, но величественный оркестр, полон решимости и отчаяния. Враги, подобно сплоченному муравейнику, стремительно сыпались с гор, образуя сверкающий ковер, переливающийся на фоне вечернего света. Они шли вперед, полные ярости и ненависти, и казалось, что ничто не сможет остановить их неумолимый натиск.       Но гномы, кованые в боях, нашли ответ на этот вопрос. С небольшим отрядом воинов-мужей они вышли на встречу полчищам Орков. Как только до врага оставалось лишь несколько шагов, гномы остановились и в один миг сложили свои щиты перед собой, создав неприступную стену. Ровный ряд щитов, острые копья, готовые пронзить врага, создали живую преграду, способную остановить ярость противника.       Внезапно из стены выскользнули бравые войны, словно призраки, отрывшиеся от каменной глади, и устремились в смертельный танец к врагам. С каждым ударом меча они прорезали волны противника, как рубцы на теле, оставляя за собой лишь хаос и разрушение. Стена, некогда надежная преграда, превратилась в арену резни, где каждый воин сражался за свою жизнь и честь, отбивая натиск врагов, которые, казалось, не знали усталости. В то время как битва бушевала, где-то на горизонте приближались огромные чудища, серые и облезлые, несущие на своих спинах устрашающие конструкции катапульт. Эти могучие создания, как неумолимые вестники разрушения, остановились по приказу своих вождей, готовые нанести сокрушительный удар.       На холме, окруженные зловещим рычанием, собирались орки, их фигуры величественно возвышались над пейзажем. Катапульты, укрепленные на их плечах, были уже заряжены, а их жесткие взгляды, полные безжалостной решимости, были нацелены на казавшиеся несокрушимыми башни города. В воздухе раздался грозный окрик — приказ, который поверг в трепет не только врагов, но и тех, кто находился в обороне. В эту же секунду артиллерия из катапульт огласила мир свистом снарядов, которые, как метеоры, полетели к своим целям. Гигантские валуны, вращаясь в воздухе, обрушились на стены, сокрушая их, как спичечные коробки, оставляя за собой лишь пыль и крики ужаса.       В стороне от стен, мощные существа, словно живые тараны, разгонялись, снося преграды и открывая путь для целых отрядов мразей, стремящихся проникнуть в город. Битва гремела во всю мощь, с каждым мгновением унося жизни десятков, сотен и тысяч, превращая землю в кровавое поле. Она не собиралась утихать, а лишь накапливала силы, готовясь к финальному аккорду. В этом безумии, где орудия смерти свистят и сотрясают воздух, знали лишь одно: окончится все лишь с проигрышем и смертью одной из сторон, и каждая из них была готова отдать всё ради победы.       Даже не знаю, что и говорить, но мой бой с их главарём Азогом Оскревнителем — это не просто схватка, это столкновение судеб, маленькая битва, в которой каждое движение и каждое решение имеют значение. Мы оба были лишь фигурками на этой шахматной доске, но для нас этот поединок был поистине решающим. Как только свет упал на мой клинок, я увидела, как Азог усмехнулся своей ужасающей улыбкой, эта морда была знакомой, и я мечтала, чтобы на ней больше никогда не были эмоции. Он зарычал, как дикий зверь, и бросился в мою сторону, словно ураган, стремящийся разрушить всё на своём пути. Я призвала магию, чтобы мой меч стал сильнее, но, когда наши удары столкнулись, раздался гремящий звук, который отозвался в моём сознании, как грозный гром.       Ноги еле держались на месте, руки с трудом удерживали клинок, а в воздухе витал запах крови, напоминание о многочисленных жертвах, павших в этой жестокой борьбе. Я заметила, как Торин смотрит на меня, полон тревоги и страха, но я не могла позволить ему вмешаться. Моя магия, как прочная нить, удерживала его в стороне и одновременно исцеляла, но отметины на моём теле уже почти захватили всю мою сущность. Боль пронизывала каждую клеточку, но, воскликнув, я нанесла ему удар по лодыжке, и он отскочил назад, как поражённый зверь.       Собрав весь воздух в лёгких, я вновь подняла голову с клинком, готовая завершить эту схватку. Но в голове крутилась мысль:       — Как моя жизнь вот так изменилась? Будто ещё вчера я просто ехала на поезде....

‿︵‿︵୨˚୧ - -୨˚୧‿︵‿︵

      — Всё! Наконец-то закрыла! — с облегчением проговорила я, с трудом застегнув объёмный чемодан с моими вещами. Он весил, казалось, целую вечность, и каждое его движение резонировало с моими усталостью и волнением. В общажную комнату зашла моя одногруппница Маргарет, высокая элегантная девица: сероглазая брюнетка с вечно хитрым взглядом и такой же улыбкой. Её появление словно принесло свежий ветер, но я знала, что это может обернуться и бурей, когда она заметит, в каком состоянии мой чемодан. Лицезрев представление, которое я здесь устроила, она пробежалась глазами по застёгнутому чемодану, молния которого держится на последних нитках и вот-вот разойдётся, а потом взглянула на меня, вскинув бровь.       — Надин, я уже боюсь спросить, что ты туда напихала? — спросила она, явно оценив мои навыки упаковки. Я попыталась выглядеть невозмутимо и уверенно, но внутренний голос подсказывал мне, что это затишье перед бурей.       — Только самое нужное, — ответила я, смахивая прилипшие ко лбу пряди. Эта фраза звучала как некий мантра, которую я повторяла себе, чтобы оправдать свое неумеренное желание взять с собой все возможные вещи.       — Нет, так дело не пойдёт. Ты этот чемодан даже до вокзала не довезёшь! Открывай быстро! — скомандовала Маргарет, и в её голосе слышался нарастающий нотки беспокойства. Мне оставалось только подчиниться, ведь доля правды в её словах всё-таки была.       С горем пополам я расстегнула этот зловещий чемодан, и лучше бы я этого не делала. Как только я его распахнула, все мои «нужные» вещи тут же вывалились из него, образовав целую гору. Я могла бы поклясться, что в процессе сбора своего багажа мне казалось, что без этих вещей я просто не смогу прожить эти четыре дня.       — Надин Говард, ты готовишься в концу света? Мы едем всего на четыре дня! — возмутилась Маргарет, разгребая мою кучу вещей с таким недовольством, будто у неё в руках оказался не чемодан, а настоящий кладбище ненужных предметов. — Вот скажи на милость… зачем тебе кофеварка и тостер?       — Я же говорю, что взяла с собой только самое необходимое! — ответила я, забирая у неё из рук мои приборы, которые судя по всему останутся дома, как нечто совершенно лишнее. Я понимала, что она права, но в голове продолжал вертеться образ идеального завтрака на природе.       — Солнце моё, мы же не на отдых едем, а по заданию для университета! — напомнила мне Маргарет спокойным тоном, стараясь уладить наши разногласия. Её голос словно вдруг напоминал мне о цели нашей поездки, и я, осознав, что в таком темпе моему гному, как его там, вообще места не останется, покусала губу, стараясь сдержать смех.       — Торин Дубощит! Как ты не можешь запомнить?! — закатила глаза я, а потом вспомнила про книги, которые я хотела взять с собой. Как всегда, в моём списке важных вещей оказывались не только учебные материалы, но и томики с эпопеями о старинных героях. — А ты вообще любитель старпёров!       — Трандуилу всего лишь чуть больше 6000 лет! — возразила Маргарет, аккуратно складывая мою одежду и распределяя равномерно в чемодане, как будто сама была ответственна за его содержимое. Я не могла не усмехнуться над её преданностью: ведь по её логике, возраст героя означал его мудрость и опыт.       — Да он у тебя прям в полном расцвете сил! — подколола я её, понимая, что наш разговор плавно переходит в привычный ритм шуток и подколок, которые как раз и делали наши отношения особенными.       — Надин, а зачем ты книги берёшь? — спросила Маргарет, с интересом наблюдая за тем, как я параллельно с ней укладываю «Хоббит» в мой чемодан. Я понимаю, что в её вопросе проскальзывает лёгкая ирония: ведь мы собираемся в поездку, где, казалось бы, нет времени для чтения.       — Чем же я ещё буду заниматься в поезде? — ответила я, стараясь звучать убедительно. Ведь в моём представлении дорога — это не только способ добраться до пункта назначения, но и возможность погрузиться в волшебный мир Толкина.       — Например, со мной поболтать, — предположила она, подмигивая и показывая на своё любимое кресло у окна. Я не могла удержаться от смеха, ведь её разговоры зачастую завершались тем, что она через пять минут засыпала, словно только и ждала момента, чтобы прикрыть глаза.       — Сказала та, которая отрубается спустя пять минут после начала движения! — отшутилась я, стараясь сохранять лёгкий тон, даже когда мои вещи напоминали о том, что пора уже собираться. Честно говоря, в моём чемодане уютно разместились не только книги, но и несколько других странных предметов, вроде тостера и кофеварки, которые, казалось, совершенно не к месту в дороге.       — Так, через два часа мы выходим! Не дай Бог ты не будешь готова! — пригрозила мне Маргарет, взяв с собой полотенце, как будто это было единственное, что ей действительно нужно для отдыха. Я посмотрела на свой чемодан, который наконец-то аккуратно застегнулся, и почувствовала, что готова к приключению. Пусть даже Маргарет будет спать, я всё равно проведу время с книгой и окунусь в чудеса Средиземья, пока она будет мечтать о чём-то своём.

‿︵‿︵୨˚୧ - -୨˚୧‿︵‿︵

      — Вы взрослые люди, надеюсь, правила поведения рассказывать не надо, — распинался перед нами декан факультета, стоя на платформе в ожидании нашего поезда. — Однако предупрежу, если я услышу, что вы шумите, как школьники, то, клянусь бородой Ричарда I, я вышвырну вас из поезда, — закончил он. Эта угроза, звучавшая так комично на фоне нашего нетерпеливого ожидания, вызвала у студентов лишь улыбки и сдержанные смешки. Мы, магистранты, прошли множество сложных испытаний, и слова декана воспринимались скорее как часть его привычного стиля, чем как реальное предупреждение. Поезд, наконец, подошел, и вскоре мы оказались в уютных купе, где шум и веселье казались более чем допустимыми.       Я села на нижнюю полку напротив Люси, в то время как Маргарет и Дебби расположились сверху. Атмосфера накалялась, но вежливые шутки и дружеские подколы позволяли нам забыть о предостережениях декана. Внимание переключилось на уставшие лица наших соседей, когда в дверь постучали. Непрошеные гости, два атлетично сложенных парня, с улыбками на лицах заглянули в наш уютный мир.       — Голые есть? — спросил первый — Дэниэл, поднимая брови с игривой ухмылкой.       — Только в твоих фантазиях, — отшутилась я, а в этот момент в наше купе вошли двое атлетично сложенных парней, закрыв за собой дверь.       — Девчонки, не хотите погреться? — с улыбкой спросил Алекс, доставая из-за спины бутылку горячительного напитка, как будто это было самое естественное предложение в мире.       — Риторический вопрос, — пошутила Дебби, подмигнув мне. — За вами хвоста не было?       — Нет, этот старик уже уснул сном младенца. Наливаем? — ответил Алекс, и в стаканчики, которые принёс Дэниэл, стал разливать содержимое бутылки. Атмосфера в купе накалилась, и смех, словно искры, разлетелся по всему пространству.       — Надин, а ты чего не пьёшь? — спросила Люси, приподняв бровь и смотря на меня с любопытством.       — Ты же знаешь, я не люблю такое, — ответила я, отложив телефон в сторону. Всё-таки живое общение куда лучше этой электронной коробки, и я не могла не ценить момент.       — Не переживай, специально для тебя я принёс это… — сказал Дэн и, с блеском в глазах, достал из своего рюкзака напиток с градусом гораздо выше, спрайт с лаймом и лёд. Ловко смешав всё это, он передал мне стакан, и в этот миг я почувствовала, что мы все на одной волне.       — Спасибо, ты знаешь мои предпочтения, — ответила я, принимая его презент с улыбкой.       — Мы же одногруппники, надо заботиться друг о друге, — сказал он с лёгкой иронией. — Ну что, продолжаем? — предложил он, и, чокнувшись бумажными стаканчиками, мы продолжили наше увлекательное путешествие, которое обещало быть полным сюрпризов и неожиданных поворотов.       За разными беседами мы провели часа два, постепенно повышая промилле алкоголя в своём организме. Меня не сильно брал алкоголь, тем более разбавленный, как и Люси с Дебби, а вот Маргарет и парни конкретно так уже опьянели. Мы поняли, что надо расходиться. Люси и Дебби проводили Алекса и Дэна до их купе, чтобы не спалил старый декан, а я уложила Маргарет спать, укрыв поездной простынёй, и сама легла на свою нижнюю полку. Перед сном я написала родителям, что всё хорошо, и закрыла глаза, проваливаясь в свои фантазии.       Однако я так и не заснула. Сон никак не шёл, а девочки уже спали. Недолго думая, я решила заново окунуться в мир Средиземья и достала из чемодана книгу «Хоббит». Включив маленький свет, я открыла нужную мне страницу и полностью погрузилась в чтение. Зачитавшись до беспамятства, я и не заметила, как мы ехали по ночному крымскому мосту, озарявшему темное купе своими огнями. Я глянула в окно и красота темно-синего моря, простирающегося повсюду, наводила не только тоску о доме, но и дарила невероятную красоту природы, от которой краешки моих губ сами поднялись вверх.       Я хотела снова вернуться к чтению, ведь мне осталась последняя глава, но вдруг поезд задрожал, и все мои одногруппницы проснулись. Дрожь была такой сильной, что пробирала до самих костей. Внутри меня нарастало беспокойство, когда я заметила, как Люси испуганно глядит на нас.       — Вы тоже это почувствовали? — спросила она, её голос дрожал от страха. Я кивнула, и тут же в голове промелькнули мысли о том, что могло вызвать этот странный толчок. Дебби выглядела встревоженной, её беспокойство было заметно.       — Что случилось? — спросила она, как будто искала утешение в наших глазах.       Маргарет, не медля, спустилась со своей полки и уверенно произнесла:       — Не знаю, нужно спросить у декана. — Её решительность немного успокоила меня, но при этом я понимала, что ситуация не выглядит хорошо. Когда мы открыли дверь, нас встретило смятение — другие пассажиры тоже вышли из своих купе, их лица отражали страх и недоумение. Они метали взгляды в сторону поездов, словно ища объяснение этому хаосу.       — Мне это не нравится, — тихо проговорила я, чувствуя, как холод проникает в самую душу. Внезапно поезд, казалось, подпрыгнул, и паника захлестнула нас, как волна. Крики людей смешивались с треском металла, и я уже не могла различить, что происходит на самом деле.       — Да что, чёрт возьми, происходит?! — закричала Маргарет, её голос был полон ужаса, и этот ужас передавался всем вокруг, как вирус, охватывающий наше сознание. Я пыталась понять, что делать, но в тот момент всё, что имело значение, — это то, чтобы выжить и выбраться из этого поезда, который вдруг стал не только средством передвижения, но и местом, полным неопределенности и страха.

‿︵‿︵୨˚୧ - -୨˚୧‿︵‿︵

      Когда меня поглотила тьма, я почувствовала, как мой разум начинает угасать. В этом бескрайнем мраке, когда тени захватывали последние остатки надежды, я вдруг заметила миг света, яркого и манящего. Словно неведомая сила тянула меня к этому ослепительному сиянию, и в тот момент сердце наполнилось трепетом. Я знала, что этот свет — обещание чего-то большего, чего-то прекрасного, что могло спасти меня от гнета отчаяния. Я устремилась навстречу свету, словно птица, вырывающаяся из клетушки серых будней, и всё вокруг меня засветилось яркими красками.       С каждым шагом к свету я ощущала, как тьма отступает, как тяжелые цепи невидимых страхов ослабевают и падают на землю. Мое дыхание стало легче, а сердце — свободнее. Я вспомнила о том, что жизнь полна чудес, что в ней есть места, где свет и тепло могут согреть даже самое холодное сердце. Этот миг откровения заставил меня осознать, что тьма — это лишь временное состояние, призрак, который уходит, когда мы решаем не сдаваться. Я ощущала прилив сил, желание двигаться вперед, и эта внутренняя энергия превращалась в яркую нить, связывающую меня с тем светом, который становился все ближе. Я шла, и тени, когда-то столь устрашающие, теперь казались просто частью моего пути, моментами, которые были необходимы для того, чтобы я могла ценить это пробуждение.       Когда ослепительное сияние рассеялось, я оказалась в объятиях молодой женщины, которая нежно баюкала моё слабое тело. Её тепло и забота проникали в самую глубину моей души, наполняя её легкостью и добротой. Я почувствовала, что время и пространство потеряли свое значение; в её глазах отражалась безграничная любовь. Однако вместе с этим пришло смятение, которое захватило меня, когда я поняла, что не могу произнести ни слова. Я подняла дрожащие руки и поймала себя на мысли: всё, что было раньше, оказалось лишь тенью.       Глубокое осознание охватило меня, когда я посмотрела на свои маленькие пальчики и нежную кожу, поразившись, как это всё отличалось от того тела, которое я когда-то знала. В этот момент внутри меня раздалось громкое 'нет' — нет, это не может быть правдой, это невозможно! Но затем, как волна безысходности накрывает пляж, ко мне повергла истина: я переродилась. Мой ум метался между воспоминаниями о жизни, которую я вела, и новой реальностью, которая открывалась передо мной. Я чувствовала, как энергия проникает в каждую клеточку моего нового тела, заставляя меня осознавать, что это не конец, а начало...