сдержишь обещание?

*** – Что? Завел друга и радуешься жизни? Даже позволил себе сбежать на ночь глядя - пиная в живот блондина, кричал одногруппник парня, пока толпа других ребят смеялись. – Сдался ты ему. Поиграется с тобой, до конца каникул и кинет уехав обратно в город. - напоследок плюнув под ноги, парень вышел из помещения, а за ним и другие. А Феликс лежал кашляя и с трудом глатая воздух вместе с кровью. *** – Здравствуйте, а вы не видели тут Ли Феликса? Он обычно тут сидел, - Хван просидел на лавочке 15 минут, думая что парень может просто опаздывает, но сорвался и пошел спрашивать у надзирателя. – Феликса.. нет я его с утра не видел, можешь посмотреть в его комнате. – мужчина протянул парню ключи кивая на дверь сзади. Старший взял ключи, поблагодарив побежал на верхний этаж. Проходя мимо лестничной площадки он увидел компанию ребят. – Жостко ты его. Но будет знать как уходить из приюта, хахвха, - услышав это Хёнджина чуть ли не взорвался, пообещав себе что просто так им это не оставит, рванул под леснечную кладовку. Открыв дверь он не поверил своим глазам. Маленькое, хрупкое тельце обессиленно лежит на полу скрутившись от боли. Дверь со скрипом открывается полностью, и Хван подбегает ближе. Он садится на пол и притягивает парня к себе. Ликс, лишь изнеможенно следует взглядом за плавными движениями чужих рук что убирают челку со лба. Блондину показалось, что его сознание погрузилось в полную темноту. Его чувства притупились, и он едва ли мог понять, что происходит. Дыхание становилось тяжелым, а тело обливалось потом. Хван взял хрупкое тело на руки, быстрым шагом выходя из помещения, потом уже и на улицу. – Помогите, ПОМОГИТЕ ЧЕРТ ВОЗЬМИ, вызовите скорую, - положив тело на землю, к парням подбежал надзиратель уже набирая 103. – Что с ним случилось? - обеспокоенно спрашивает мужчина, смотря на Хвана. Хван сжимает руки в кулаки, услышав шептанье знакомого голоса и больше не в силах сдерживаться набежал на парня который стоял в кругу той самой компашки, сразу ударив кулаком по лицу, за ним же коленом по животу. Другие парни не сразу поняли что происходит, только после пару мгновений начали разнимать двоих. А точнее Хёнджина от шатена, который избил его не до смерти к его сожалению, но лицо и пару косточек подправил. К этому времени уже приехала Скорая, оказали первую помощь парню которого избил Хван, а Феликса унесли на носилках в машину, сказав что надо ехать в больницу. Конечно же брюнет настоял на том что он тоже поедет с ними. *** Хёнджин все ночь провел у кушетки блондина. В сотый раз признаваясь ему в любви, конечно зная что он не слышит его. Говоря ему не покидать его, только не сейчас, он же обещал себе что сделает его счастливым. Было слышно чуть ли не каждые три минуты как заходят или выходят врачи. Такое чувство, будто Хван был временно отключен от мира, на лице парня не было ни единого знака на эмоции. Голоса людей за дверью казались ему далёкими и непонятными. Брюнет настолько переживал за Ликса, буквально "выжигая" его лицо, надеясь на хоть малейший знак на то что он очнулся. Он закрыл лицо руками. Сейчас, парень чувствовал себя как никогда «убитым» внутри. Он сейчас хотел лишь одного — обнять своего малыша и еще раз полежать на том берегу. По подбородку Хёнджина начали стекать горячие слёзы. Нет, он не всхлыпивал, не орал.. не издавал ни звуку. Слёзы безшумно стекали по лицу парня, и так же безшумно падали на постель. Это было чем-то новым для юноши - так ярко проявлять эмоции. За всю жизнь парень не испытывал столько боли, как сейчас. Чувства взяли вверх, и сейчас старшему было плевать на всё и всех. – Х-Хёнджин.. - сверху послышался хриплый но до жути любимый голос. – Ликс? Боже мой, ты очнулся, котенок, как ты? как себя чувствуешь? - начал тараторить Хван, и выбежав за дверь крикнул - Позовите врача, тут пациент проснулся!! – после, обратно подбежав к младшему, брюнет наклонился и нежно поцеловал парня в щеку. – Ты не представляешь как я переживал, - из глаз упала слезинка, но уже у Феликса. – Всё хорошо..теперь - так же полушепотом ответил блондин. В палату зашел врач и начал делать записи по состоянию парня. И анализировать дальнейшее лечение. *** Феликс пролежал в больнице неделю, все это время Хван был рядом. А его бабушка каждое утро привозила им домашнюю еду. – Даваай, открывай ротик, надо есть, - делая самолётик из ложек, Хёнджин кормил младшего. – Ну Джини, я ж не маленький, и я не хочу, я правда наелся - парень надул губки отказываясь есть. – Значит так, если ты сейчас не покушаешь, то.. я буду тебя целовать всю ночь. Так что у тебя губы отсохнут. – Боюсь мне даже понравиться, - усмешка. И он правда целовал. Не переставая, они засыпали и просыпались в обнимку, оправдываясь перед друг другом тем что в палате только одна кровать. Но это естественно, всего лишь предлог для близости. *** – Проходи, и чувствуй себя как дома, - Хван зашел в дом, а за ним и Ликс. Ликса выписала, а Хёнджин не захотел отправлять его сразу в приют, поэтому бабушка разрешила остаться блондину у них с ночевкой. Вечер обещал быть интересным. Феликс лежал практически на старшем, они лежали, болтая о всяком параллельно смотря какой-то ужастик на диске. В страшные моменты, парень прижимался к старшему, на что тот отвечал крепкими объятиями. Решив немного понаглеть Хван завел реки под футболку блондина. Слегка холодные кончики пальцев обжигали. Ли не отстранялся а наоборот его тело отзывалось на прикосновения легкой дрожью. Старший не сильно сжал руки на талии, медленно протянув парня на себя усадил его на свой пах. Притянув младшего за воротник Хёнджин начал осыпать его шею поцелуями, продолжая блуждать другой рукой по телу. Извиваясь в крепких руках парня, ласкаясь и лишний раз подставляясь под разгоряченные прикосновения, юноша закидывает голову назад, тело будто бы отказывается подчиняться – само отзывается на действия Хвана и желает большего. Тело кипит, содрогается, мечется, желает. В один момент блондину и вовсе кажется, что его желают извести и заставить сгореть в сладких муках и тягуче-медленных невесомых прикосновениях. Каждое действие смущало и заставляло уши пылать. Всякий шепот на подобие «Малыш, ты сам хочешь этого?» «Просто скажи и я прекращу эту сладку пытку» и неловкие действия вместе с прикосновениями распылали. Хотелось большего? однозначно. Но смущение и здравый смысл запрещали и красным сигналом приказывали остановиться. Только что ты сможешь предпринять, когда касания столь горячи и страстны, а грязные слова, кинутые вскользь по мере процесса, насколько заводящие? Внизу живота приятная тягота, тело тихонько дрожит, почти незаметно, и младший, возможно бы сдержался, если бы тот, впридачу ко всем своим махинациям, не целовал всю его шею, словно пробуя на вкус. Руки сильнее стискивают бока блондина, и тот издает непроизвольный писк, а Хван извиняется за то, что переборщил нежным поцелуем в губы. Старший резким движением перевернул того на спину, сам нависая сверху. На младшего накатила волна блаженной слабости. Просто, брюнет знает, на какие точки давить, чтобы расслабить непокорного малыша. А именно, он брал нежностью, ведь давно понял, что Ликс существо мягкое и пушистое, с которым нужно как можно нежнее и аккуратнее. Поэтому Хван потянул футболку наверх, оголяя торс и ребра, а после, стал покрывать их нежными поцелуями, иногда покусывая и оставляя засосы. Младший прикрыл глаза, тяжело дыша, Хёнджин стягивает ненужные тряпки отбрасывая их в сторону. Полдела сделано, он доволен проделанной работой и восхищен изгибами тела парня. Такой стройный, кожа мягкая, медовая, с парочкой засосов, которые оставил на ней самолично Хван. Грудь младшего рвано и тяжело вздымалась и точно также опускалась, а из лёгких вырывались переодически выдохи и полустоны. Сказать, что Ликс стеснялся, значит ничего не сказать. Ему было очень неловко находиться в голом состоянии, да ещё и под таким пристальным взглядом, наполненным самыми похотливыми желаниями. – Ты стонешь от одного моего взгляда, –опять возвращается к уху, целует за ним и продолжает пытку бархатистым шёпотом. – Давай теперь ты. - в мольбе закусил губу младший, затем потянулся за поцелуем и получил его, но не долгий. Парень тянется к краю футболки брюнета, надеясь поскорее избавиться от нее. Может тогда не так стыдно будет, если они разденутся оба. Он пытается снять со старшего эту чёртову футболку. Для начала пока только футболку, а то, если раздеть его сразу и полностью, Ликс чувствует, что случится непредвиденное обстоятельство в виде его преждевременного оргазма. Или того хуже инфаркт словит. А этого не хотел бы никто. Хван послушно приподнимается с разгоряченного тела, и неотрывно смотря на младшего, медленно, издеваясь над бедным парнем снимает футболку. А второму становится ещё хуже, в хорошем смысле. Тело старшего больше, чем прекрасно. Младший немного задыхается и завидует сам себе, потому что вот это вот идеальное тело вновь накрывает его, кожа к коже. Это совсем не так, как с одеждой. Ближе, интимнее. Каждое прикосновение словно ожог, но не болезненный. Младший хватается за плечи и тянет на себя, касается губ своими, и до одури страстно целует, кусает, пока пальцами вцепившись в чуть смуглую кожу, ведёт по ней, оставляя царапины короткими ногтями. Старший отстраняется, но только для того, чтобы припасть к сладкой шее того, сначала пройдясь языком, потом оставляя самый нежный поцелуй и под конец вгрызаясь. Феликс вскрикнул, но не оттолкнул. Хёнджин всасывает небольшой участок и оставляет свою багровую метку. Пытка, именующая себя «возбудим и не будем ничего с этим делать» становится невыносимой. Младший незаметно тянется вниз и лёгким движением проскальзывает под резинку штанов Хвана. Он хочет также залезть и в сами боксеры, чтобы помучать старшего медленно и аритмично надрачивая ему, чтобы тому крышу сорвало. Он просто не знает, что ему и так уже сорвало, просто он старается не торопить события. И младший не успевает осуществить свой коварный замысел, потому что Хёнджин успевает схватить его за предплечье, и вытащить руку из своих штанов, во имя избежания включения животных инстинктов. – Если ты так хочешь этого, попроси, - руку все ещё держит. Трезвый Ликс наверное удивился бы такому заявлению, но затуманенность рассудка не позволяет ему. Он тупо молчит, не зная, говорить ли правду, либо же просто помолчать. На провокацию вестись не охота, только потому, что это провокация. Но с другой стороны, у него внизу огромная проблема, с которой хотелось бы разобраться, также как и у партнёра, правда у него проблема побольше, в прямом смысле этого слова. – Тебе нужно просто сказать. - способ выпытать просьбу у него довольно своеобразный. Ухмыляется, брюнет сохраняя стальную серьезность. Словно не он только что целовал млеющего его и засосы на нем не он оставлял. – Джинии..- лукаво начал Ли, хитрюще улыбаясь, закусывая пухлую губу и щурясь. - ...Хёнджин..Трахни меня, пожалуйста. Младший обхватывает брюнета за талию ногами и тянет, заставляя его упасть на себя, тот успел вовремя подставить руки, чтобы ненароком не раздавить младшего. Сказать, что Хёнджин в шоке - ничего не сказать. Он ожидал неловкой просьбы, красных щек и спрятанного, стыдливого взгляда, да чего угодно, но ни как ни такого вульгарного, бесстыжего заявления. Но вежливого. Он всё-таки пожалуйста сказал. Это тоже было неожиданно. Парень разачарованно хнычет, когда старший отстраняется и встаёт, подходит к шкафу и что-то ищет там. Отметины на шее немного пульсируют, не дают о себе забыть. Из раздумий его вытаскивает вернувшийся на место Хван. Тот облизывается, а затем и закусывает свою нижнюю губу, слегка припухшую от многочисленных поцелуев, потом слегка растягивает уголки губ в приторной улыбке и поглядывет в глаза светловолосому. А тот сводит колени вместе. – Раздвинь ножки, малыш. - Хван резко раздвигает ноги младшего, не дожидаясь ни ответа, ни действий со стороны второго, на что получает вздох и дрожь в коленях Ликса. Старший мучительно медленно ведёт своей большой ладонью по внутренней стороне бедра, заставляя вздрогнуть и ахнуть, усиляя дрожь. Рука останавливается, чуть-чуть не доходя до ягодицы, к которой она и двигалась. В какой-то момент, который Ли, как всегда, упускает, Хван остаётся таким же обнаженным как и сам он, а в руках его красуется небольшой белый тюбик. И кажется, тот догадывается, что это. Становится совсем дурно. То ли это из-за переживания насчёт их первого раза. И к тому же с, мать его, проникновением. То ли из-за того, что Хёнджин своей лапищей обхватил твердый член и начал медленно водить рукой, размазывая обильно выступающую смазку. В ту же секунду блондин чувствует, как что-то холодное касается его прохода, круговыми движениями массирует, расслабляя напряжённые мышцы. Конечно же это длиннющие, как он и говорил, пальцы старшего, смазанные толстым слоем смазки из тюбика. А толстым, чтобы младшему было как можно комфортнее и легче переносить новые, непривычные ощущения. Вырываются стоны, он не в силах держать в себе свои эмоции. Он мечется по кровати, не знает куда деть руки, ибо старший далековато и дотянуться до его мягких волос не возможно. Его слегка потряхивает, тело уже не просто дрожит, а чуть ли не бьётся в конвульсиях от такой мучительной пытки. Хочется, чтоб Хван ускорился, скорее довел до предела. Но на любые действия, побуждающее к этому, он лишь замедлялся. Ликс скулит, закусывает до крови губу, подаётся бедрами вперёд, но все тщетно. Теперь старший действительно издевался, но любя. – Сейчас будет немного неприятно... - поцелуй за ушком и разрыв очка одновременно. - Расслабься Немного - это сказанно сильно. Когда в твой задний проход вторгается, хоть и один, но палец, тут не просто не сможешь расслабиться, тут переосмыслишь всю свою жизнь, начиная с рождения и заканчивая происходящим. Кажется, что от этого получить удовольствие невозможно ну вообще никак. Он сильнее скамкывает одеяло в маленьких кулачках, и на глаза вступают слезы, когда в него погружается новый палец. Стенки настолько плотно облегают их, что Ликс может чувствовать каждую фалангу, ощущать медленное движение то внутрь, то наружу. Брюнет пока далеко не заходит, чтобы не причинять ещё большей боли. Он покрывает поцелуями все лицо, сцеловывая каждую выступившую слезинку с уголков глаз, целует линию челюсти, шею, бесконечные поцелуи старшего ощущаются так хорошо и тепло. В какой-то момент, он даже не заметил в какой именно, он более менее привык. Уже не было настолько больно, слегка дискомфортно, но слезы прекратились. Даже после третьего пальца, он чувствовал больше удовольствие чем боль. Хван активно целует его в губы, живот, проходится чехардой поцелуев по внутренней стороне бедра. Это действительно отвлекает младшего и в один момент до ушей брюнета доносится громкий, сладкий стон. Темноволосый слегка прогибается в спине, а Хёнджин ухмыляется. Он нашел нужную точку. Старший вытаскивает пальцы, но резко вновь вгоняет их обратно, попадая прямо по простате и вызывая ещё один, более громкий и откровенный стон. Старший прильнул к губам младшего, окончательно вытаскивая из него пальцы. Он готов. Парень довольно улыбается, коротко целует зацелованные губы и отстраняется. Хван расцепляет ноги младшего, чтобы в следующую секунду пошире развести и поудобнее устроится меж ними. Широкие ладони нежно оглаживают бедра, а головка коснулась разработанного прохода, заставляя вздрогнуть. Младший готов, растянут, расцелован, насквозь пропитан лаской и любовью, но он все равно боится признать себе, что все это реальность. Сильно углубиться в вопрос о реальности происходящего ему не даёт вошедший наполовину член брюнета. Для младшего это было слишком резко и неожиданно, поэтому он не успевает предостеречься от громкого вскрика. Но не для кого уже это не было важно. Хвану срывало крышу от узости темноволосого, поэтому ему даже в кайф были сладкие стоны младшего. В любом случае, дверь была предусмотрительно заперта. В уголках глаз младшего вновь скопилась влага, которая вскоре сменилась пеленой немыслимого удовольствия, старший уже в сотый раз расцеловал ему все лицо, шепча всякие нежности в самое ухо и затем вошел до конца, попадая прямо по комочку нервов. Младшего гнет дугой, тело дрожит, словно прошибленое разрядом электрического тока, а с губ слетает протяжный стон наслаждения, который старший моментально ловит своим поцелуем, чтобы младший стонал в поцелуй. Новый толчок. Ликс мычит в поцелуй, пока его короткие ногти располосывают широкую спину блондина. Боль уходит на второй план, позволяя удовольствию проникнуть в каждую частичку тела, моментально растечся до самых кончиков пальцев с каждым новым попаданием по простате. Младший жмется ближе к старшему, подается бедрами навстречу и целует безостановочно, хочется слиться с ним в одно целое. Губы уже давно болят от нескончаемого града закусываний их в порыве экстаза, но кого это волнует?Младший дает ему волю, каждый раз прижимая к себе, чтобы как можно глубже принимать в себя старшего. Хван ускоряется, но не до предела, больше не в силах целовать сладкие, пухлые губы. Кислорода слишком мало. Легкие истощены, и если бы не жизненно необходимый воздух, парни давно бы уже дышали друг другом. – Мы разве договаривались на медленный секс? - сквозь всхлипы и стоны выговаривает младший, облизывая онемевшие от поцелуев губы. Хёнджин поднимает расфокусированный взгляд на наглую физиономию Ликса, приостанавливая движения, дабы осознать сказанное. Старший ухмыляется, с громким хлюпающим звуком и стоном разочарования со стороны младшего, выходит из перевозбужденного тела, бросая неоднозначный взгляд на того. Последний в связи с новой волной возбуждения, что словно гром и молния пробивают его на дрожь и темноту перед глазами, даже не может разобрать, хитрый это взгляд, похотливый или удивленный, или же все вместе и сразу. Но не сказать, что ему он не нравится. Нравится, еще как нравится, до безумия. – Тебе медленно, малыш? - вопрос скорее риторический, ибо ответить на него никто, даже с присутствием здравого смысла не смог бы за миллисекунду, за которую Хван с новой силой ворвался в разгоряченную, растянутую плоть. Теперь светловолосый начал задыхаться по-настоящему. Старший не щадил его ни на секунду, не давая и глотка воздуха сделать. И космос и звезды плясали перед глазами, заставляя окунуться в забытие, теряя там собственное имя, что Ли и делал, безостановочно выстанывая лишь имя старшего, оттягивая взмокшие, но все еще шелковистые локоны и на пределе сил сжимая в себе его пульсирующий, уже готовый к разрядке член, чтобы доставить еще больше удовольствия. Хвана ведет по страшному, особенно после того, как блондин стал стонать его имя еще громче. Он терзает младшего во всех смыслах, начинает оставлять новые, длительного назначения, и весьма болезненные засосы на груди и плечах. Феликс теперь, даже если очень сильно захочет, не сможет от них избавится. А кто говорил, что захочет? При таком темпе и всем том разврате, что происходит, на долго их не хватает, первым сдается брюнет, изливается внутрь, не успев даже выйти, и, будто не заметив этого, еще несколько раз толкнулся в горячее нутро. Младший не заставил себя долго ждать, чувство заполненности и финальный, максимально блаженный стон старшего сыграли свою роль и он кончил следом на свой живот. Хёнджин, с тяжелым, словно после трехчасового бега, дыханием, без сил повалился прямо на младшего. А младший обнимает старшего, нежно гладит все царапины, оставленные им самим же, зарывается в волосы, аккуратно, лениво перебирая пряди. Верх блаженства наступил. Все тело расслабленно, эйфория смешалась с кровью и растекалась по всему телу, заставляя сердце прыгать в груди от счастья и осознания произошедшего.