Бесчувственная

—Ну всё, Кир, теперь от баб тебе точно отбоя не будет, – хрипло смеётся Захарова, параллельно пиная попадавшиеся под ноги камушки.       Медведева рассказывала про стажировку в баре, хвастаясь своими успехами. До этого она долго училась разным элементам флейринга у знакомых барменов или друзей. Так и накопила опыт, не обладая особым талантом. У неё вообще нет ни к чему предрасположенности, кроме желания и упорства, поэтому и приходилось в поте лица тренировать свои навыки, что нельзя сказать о её подруге. Кристина очень часто не доводит многое до конца, даже желания порой не хватает для достижения цели. Порой Кире кажется, что Захарову ничто больше не заводит, кроме бухла и тачек, однако это не мешает их дружбе. Они вместе ещё с поры школьных дней за партой, на которой сразу же что-то не поделили, а после в средних классах, начиная чувствовать своё физическое превосходство над другими, дружно спелись и с тех пор друг за друга горой. Кристину и её маму постоянно избивали собственный брат и отец, прививая тогда маленькой девочке жестокие правила выживания в этом мире, где либо главенствуешь ты, либо сожрут тебя. Кира же незапланированный ребенок, росший без отца. А её мама, когда начала замечать, что каждого «нового папу» что-то отпугивало, сразу поняла в чем дело и практически повесила воспитание дочери на своих родителей и брата. Хоть и разное прошлое, но суть одна, она их и связывала иногда даже не только внутренне, но и внешне. Вечно пацанский прикид, обе любят кепки и в принципе мало от них веет женственностью, но Захарова имеет длинные светлые волосы в вечном хвостике и нежные черты лица: выразительные голубые глаза, аккуратный нос и милую улыбку – что не вязалось как и с её характером, так и с манерами.       Крис докуривает, сразу же сплевывая скопившееся во рту на асфальт. Вдруг над головой Киры загорается лампочка. —Смотри, как могу, – на улице хоть и были люди, но не целая толпа, чтобы яблоку не было куда упасть. Все смотрели на них как на местное быдло, на коих они и походили, хотя в глубине души они те ещё барышни, потому что за совместным времяпровождением правило «одной бутылки» не нарушают, Захарова радуется, что скоро Кирюха научится мешать коктейльчики, каждый из которых она лично попробует. А вот один раз или нет – это уже дело обстоятельств. А пока Медведева уже смело целилась куда-то вперёд себя, слегка задирая голову, будто препятствия увидела, плюнула с особой личной техникой, которой делиться, естественно, не собирается. Девушки радостно наблюдают за траекторией полёта плевка несколько мгновений, блондинка готовиться ликовать, но наступил непредвиденный сюрприз. У одной глаза чуть не выкатились, а у другой протяжное «блять» изо рта вылетает. Ну откуда ж им было знать о том, что кому-то именно в эту секунду приспичило из-за угла дома выйти. Кире стремно. Пиздецки. —Блять, кисуль, прости! – выкрикивает Кира, но, кажется, что её случайная жертва будто в прострации находится. Даже не стерев субстанцию со своего лица, незнакомка двинулась в её сторону. В голове у Медведевой происходило целое ничего. Будто все мысли улетели, а в голове предательски заела одна песня про «муха тоже вертолёт». Нужно что-то придумать, чтобы извиниться, глаза из одной стороны в другую метаются, пытаются у подруги мысленно совет выпросить, но та лишь губы поджимает и кивком поддерживает. Взгляд снова возвращается к жертве ситуации и Кира подмечает, что девушка хоть и выглядит измученно, но вполне себе симпатично, поэтому за такое «подпорченное» личико стало вдвойне стремно. Татуированная ожидала любой реакции: злость, раздражение, пару «ласковых» в свой адрес, может быть даже слезы или подавленность. Брюнетка просто прошла мимо, даже не посмотрев.       Что-то на душе от такого кошки заскребли, ведь такое серьёзно било по самолюбию Киры. Её посчитали пустым местом, которое даже взгляда недостойно? Абсурд! Любому человеку хотелось бы въебать после того, как тебе «такое» в лицо прилетело, но даже если это не так, Медведева абсолютно всегда была магнитом для любого вида внимания, будь то интерес или отвращение. В голове даже мысль промелькнула: «Да хоть бы в ответ мне в лицо плюнула». —Крис, пошли быстрее, мы опаздываем. – не удосужившись развернуться к подруге, кинула та и пошла вперёд, не желая смотреть на фрика позади.

·l─── ⊶⊱﷼⊰⊷ ───l·

—Вил, я знаю, что у тебя есть салфетки, – Лизе не хотелось трогать «это» руками, а вытирать это краем футболки уж тем более не хотелось. Да, неприятно, но разве это впервые? Может раньше она хоть как-то отвечала, в этот раз настроение упало просто в бездну, силы на спор или, того хуже, на рукоприкладство исчерпывать не было желания, следовательно, Лиза просто не стала обращать на этих отбитых какое-то внимание. —Да, конечно. Что с лицом? Почему мокрое? – пошарив в сумке, Малышенко отдала салфетки и начала присматриваться. Ощущение было, что той кто-то смачно харкнул в ебло. —Дети водой обливались, – спокойно говорит врет Индиго. – Попали в меня.       Вилка губы поджимает, знает, что та пиздит. Не могут дети в аккурат только в лицо попасть. Да и не стала бы Лиза салфетки просить. Но ничего не говорит, потому что знает, если тему уводит, то не скажет. В могилу за собой ей легче унести, чем поделиться и это огорчает Виолетту.       Самой же Андрющенко разборки не нужны. Знает, что Вилка лично за ними побежит и плевать, если её потом изобьют. Лиза не брезгливая отнюдь, с тараканами, бывало, общалась. Но все равно, плевок в лицо уж точно было не приятно получить. Не впервые, что уж скрывать. Только раньше это были издевательства, а сегодня девушка увидела, что блондинке перед ней было по крайней мере стыдно. Но это не отменяло их быдловатое поведение на улице. Кстати, те девушки уже скрылись из виду и это успокаивало.       Дошли они все же в относительной тишине, стараясь не нарушать её без надобности. Каждый думал о своём. Лиза знает, что Малышенко обычно не давит на неё и не бежит вскрывать ей черепную коробку, бездумно пытаясь найти там ответы на свои вопросы. Поэтому Индиго благодарна ей за это. Вскоре перед глазами начала маячить яркая вывеска названия бара «Nebar», что Лиза посчитала весьма ироничным. И ещё даже не зайдя туда, она вспомнила, почему не ходит в такие места: там много пьяных людей, шумно и душно просто от заполненного пространства. Малышенко за руку тянет её через всю толпу, занимая место у барной стойки и взглядом кого-то выискивая. Протянув короткое «О», Вилка одной рукой крепко пожимает руку бармену, а второй по-дружески хлопает того по спине и начинает представлять парня, по имени Антон. Андрющенко немного удивляет его высокий рост около двух метров, даже представляет, как тот бьётся головой обо всё что только можно и нельзя, подмечает его кудрявые волосы, цвет которых почти не разобрать из-за разной цветовой гаммы под названием «смерть эпилептика», и к завершению образа картины Лиза вдруг думает, что в средневековье он был бы или отважным рыцарем, или придворным шутом: лицо у него больно забавное. Бармен много шутит и смеется, предлагает выпивку, на что Виолетта во все зубы не то улыбается, не то как хищник скалится, увидев добычу. В ответ на предложение Индиго лишь воды просит. —Фух, народу вроде как не так уж и много, – выдыхает Антон, поворачивает голову по сторонам, – хорошо, что Кирюха на перекур сейчас ушла, а не потом. Хотя она и потом уйти может. —«Кирюха» это та малышка-стажёр? – с долей интереса спросила Лиза, – Мне Вилка рассказывала, что мало она на малышку смахивает. —Полностью согласен, – активное кивание, – просто она тут самая молодая, ей всего восемнадцать, а уже делает отличные успехи за барной стойкой. Кажется, она говорила, что её раньше друзья обучали или по типу того.       Бросив что-то наподобие «понятно», Андрющенко повернулась корпусом к остальной части постепенно заполняющегося зала и почти сразу же пожалела из-за слепящих огней. Виолетта уже по полной отжигала где-то в середине зала, подцепив какую-то миловидную девчонку. Лиза сразу же отворачивает голову, не горя желанием на такое смотреть. Конечно же она напомнит ей об этом, рассказывая обо «всех», к кому она клеилась или наоборот. Тем более, Вилка сама попросит, а Индиго красиво лапшу на уши повешает о том, что та всю ночь в компании трансов тусовалась и Лиза кое-как оттуда её вытащила, потому что уж очень Малышенко, видимо, понравилось то общество. Последняя, конечно, будет верещать и протестовать, но этого Андрющенко и добивается, как личную плату за её сопровождение по ночным клубам. Всё-таки работа пыльная, да и в горле сухость отвратительная скапливается, поэтому Лиза не против, когда её легонько по плечу хлопают, поворачивается, думая, что это Антон. —Привет, кисуль, ты пьешь? — у Индиго ступор секундный, а в глазах напротив весь огонек погас вместе с мгновенно исчезнувшей улыбкой. —Не пью. —Пиздец. —О, вы уже познакомились? – казалось, что Антона сложно не заметить, но в этот раз он как будто из воздуха появился, то ли спасая ситуацию, то ли ещё больше раскаляя её. —Кира, – стараясь как можно более дружелюбно, представляется и тянет свою полностью забитую татуировками руку для рукопожатия. —Лиза, – не отвечает на рукопожатие, но имя всё же называет. Всё-таки злопамятность у неё есть.       Антон отвлёкся на свою работу, а между этими двумя затянулась долгая пауза. В этот раз, когда мозг Медведевой уже может нормально соображать, она подмечает тату на Лизиной шее. Однако мысли о надписи «Индиго» не перекрывают нарастающую злость. Кире это уже начинает порядком надоедать. Одна и та же девушка сегодня два раза об неё ноги вытерла, а ей терпеть? Ну уж нет. Она извинилась за свой поступок, хоть и неуклюже в своей манере, но искренне, а её проигнорировали, даже за пустое место посчитали. Сейчас пошла на уступок, не смотря на свой характер, и это ей блять не понравилось. Её триггерит это, потому что её собственный дядя воспитывал или побоями, или молчанием, пока она не выросла и сама не стала отвечать физической силой на физическую. Холодное молчание брюнетки просто выводило из себя, поэтому Кира с раздражением отвернулась от неё, делая кому-то из посетителей пару шотов.       Лиза чувствует, что ей не рады, но эта проблема её никак не волнует, поэтому она от чьего-то греха подальше занимает где-то столик в углу, изредка наблюдая то за Виолеттой, то за барной стойкой, откуда ловит хмурые взгляды, которые, кажется, адресованы в её сторону. У этой Киры явно андрогинная внешность, притягивающая и отталкивающая одновременно, будто неизвестная опасность таится в недрах её подсознания. Это можно добавить в копилку «почему не стоит доверять именно этому бармену», ещё подмешает Андрющенко что-то в напиток и караул. Лиза, конечно, не особо волнуется за свои похороны: лишь бы закопали, неважно где – но и умирать в таком месте хотелось меньше всего. А вообще, пора перестать накручивать себя и расслабиться, но кто-то явно с этим не согласен. —Безалкогольный, кис.. Лиза, – блондинка сама поражается своей доброте. А может это не доброта, а чистый азарт в том, чтобы растопить сердце «Индиго»? Скорее всего последнее. Кира ставит моктейль перед девушкой и возвращается на свое рабочее место. Медведева думает, что они могут больше не встретиться, но это её не сильно печалит. Найти кого-то ещё это сущие пустяки. Она искренне рада здесь работать: это действительно то, что ей нравится. Тут привычный для неё круг общения, атмосфера и действия. Поэтому она, даже несмотря на своё чуть раздражённое настроение, нашла в себе силы успокоиться и вложить в этот, кажется, единственный моктейль за смену частичку своей души. Кира даже поворачивает голову за тот самый столик, чтобы посмотреть на реакцию того, для кого это делалось. Лизы нет нигде, а напиток стоит нетронутый. – Да блять!

·l─── ⊶⊱﷼⊰⊷ ───l·

      Лиза явно не ожидала такого. Буквально минуту назад она накручивала себя, что блондинка её отравит, а сейчас та её добровольно угощает, даже лично принесла ей за столик и ушла. Индиго долго гипнотизировала глазами ярко-оранжевую жидкость, с красиво выложенными кусочками мандарина и мяты, и почти даже сдалась, притягивая бокал к себе. Кире хотелось довериться. Но Малышенко, о которой Андрющенко немного забыла, напомнила о себе громкими орами и угрозами в чью-то сторону. Лиза разочарованно вздохнула из-за того, что не попробовала угощение, уводя свою подругу на улицу, она заказала такси.       Благо, что живут они рядом. Только вот Вилка с мамой, которая сейчас уехала не пойми куда и насколько на заработки, а Лиза одна. Уже наученная горьким опытом девушка еще в машине обшарила Малышенко в поисках ключей, чтобы потом на улице не «драться» за них, параллельно затыкая той рот, чтобы не наговорила ничего лишнего и их не высадили где-то на полпути. Виолетта почти всегда твердит Лизе, чтобы она оставалась у неё ночевать, если та её приносит домой в плачевном состоянии. Андрющенко всегда непреклонно укладывает подругу спать, а сама уходит домой, оставляя одни ключи на тумбе у входа, а вторые берет с собой, чтобы не оставлять дверь открытой и закрыть квартиру.       Идти одной ночью ей уж точно не страшно, наоборот, это навевает умиротворение после тяжёлого дня, что всегда идёт на пользу. Дома же возникает постоянное чувство усталости, а сон так и грозит усыпить прямо на пороге стоя. Лиза медленно плетется в комнату, стягивает всё, что стягивается, чтобы позже добровольно отдаться чёрной бездне своего разума.

·l─── ⊶⊱﷼⊰⊷ ───l·

      Выходные прошли относительно спокойно, как и смена на кладбище. Чтобы поддерживать своё существование, девушке нужна была хоть какая-нибудь работа. Лиза искала и Лиза находила себе заработок, но чаще всего нервы не выдерживали одновременно обслуживание людей в общепите и учёбу. Сейчас Андрющенко до сих пор обслуживает людей, правда, мёртвых. Это гораздо лучше того, что было, где сейчас нет недовольных людей только потому, что они не могут высказать свои претензии. В основном она работает смотрителем, но бывает, что не отказывается от работы могильщика и работает с лопатой и землёй. Зимой обычно зарплата выше и это немного радует, что в холодину людей не считают за роботов. Половину своей зарплаты она отдаёт за свою однушку, а другую на остальные жизненные расходы в виде еды и проезда. Особо не побалуешься, учитывая, что Андрющенко жуткая сладкоежка.       В диалогах чата Виолетта рассыпалась в словах благодарности и «блч Лизка я в следущтй раз запру тебя со мной в одной квартире хули одна шастаешл ночью???». Сейчас она сидит за одной партой с ней, вполне себе бодрая, чего не скажешь о Лизе. Она рада, что им хотя бы к третьей паре, потому что со смены пришла под утро, а поспать удалось часа четыре от силы. Малышенко, увидев это, по-дружески подставила своё плечо под сонную голову. Преподаватель ничего особо сам не делал, лишь включил какую-то конференцию доисторической эпохи, засев за кипу бумажек. Значит, можно не просто не писать, а даже вздремнуть, что у Андрющенко и получается. Татуированная лишь отважно отсиживает свое время, а позже тащит уставшую одногруппницу в столовую, подозревая, что та не завтракала, покупает и суёт ей в руки булку. Лиза благодарно смотрит на неё, выдав тихое «спасибо». Обе плетутся в поисках свободного столика, но вдруг Вилка оживает, вспомнив, как Индиго все выходные дразнила её тем, что вместо шикарных подкатов девушкам, она признавалась в любви толчку, где Лиза была по доброте душевной «переводчиком». Малышенко это явно позабавило, тем более она знает, что та стебётся над ней. Сама же Андрющенко заметила поднятое настроение подруги лишь тогда, когда она начала одной рукой трясти её, а второй кому-то безудержно махать —О, смотри, там Медведева. – Лиза не поняла о ком идет речь, пока та не крикнула – Кирюха! —Что блять? Судьба явно над ней издевается. Да и над Кирой тоже.

·l─── ⊶⊱﷼⊰⊷ ───l·

      Была бы её воля – не поступала бы вовсе. Но бабуля с дедулей всегда твердили, что без образования сейчас никуда. Только на добрую и для кого-то уже родную трассу, с чем многие не согласятся. Медведева, например. Поэтому сейчас она стоит с твёрдым решением, что отучится, а там уже будет гулять на все четыре стороны. Хотя подсознание подсказывает, что это будет намного раньше. Кристина с ней в одной группе, а это уже намного веселее и мотивация ходить куда выше. Пока у них только первые дни студенческой жизни, никто из группы не успел себя как-то позиционировать, хотя две громкие подруги уже создавали о себе первое впечатление. Но их это никак не волновало, они делали то, что считали нужным. И пока Захарова что-то рассказывала, Медведева краем уха свое имя слышит и из толпы видит Малышенко и, о боги. Индиго.       Самой Лизе плохо становится из-за мешанины недосыпа, недоедания и почему-то злого вида Киры. Видимо, в этот раз она уже не так сильно дружелюбно настроена в её сторону. А может, дело вовсе в другом. Индиго больше волнует больше присутствие бармена здесь. Она здесь учится? Тогда почему они раньше не пересекались? Да и Вилка бы намного раньше о ней что-то знала. Тогда здесь только вариант с поступлением, Лиза вспоминает, что Антон говорил о ее возрасте, мысленно себе пощечину дает за такую ужасную память. Когда она с ней взглядом пересекается, Андрющенко Виолетте говорит, что ей в туалет надо, привести себя в порядок. А то гляди, люди и дальше шарахаться от неё будут. Малышенко отпускает её под последнее слово Лизы, чтобы та сразу в аудиторию шла, и отправляется за столик к другой группе, где общается с ещё несколькими людьми. Похоже на то, что Вилка так и не пообщалась получше с Медведевой, ограничиваясь с ней сейчас только приветствием. Киру окончательно всё бесит, хотелось курить и набить Индиго кому-то ебало. Лиза ведь увидела её и сразу же ушла, сбежала, как в прошлый раз. Если она думает, что у татуированной эта доброта безграничная, то она пиздец как ошибается. Кира не собирается каждый раз «хавать» такое отношение к себе, особенно в это время, когда они теперь учатся в одном месте. Девушка предупредила Крис, что скоро вернётся, и та неохотно принимает этот факт, всё-таки приступив к своему обеду. Медведева, не теряя ни минуты, сразу направилась за Индиго, тихо ступая. Людей почти не было из-за общего перерыва, что играло Кире на руку.       А Лиза в это время летает в своих мыслях, думая обо всём и ни о чем одновременно, медленно шагает по коридору. По-хорошему ей стоило пересмотреть свое отношение к той девушке. Может, она и впрямь намного лучше того первого впечатления о ней? Но все мысли рушатся в один миг, когда чьи-то грубые татуированные руки больно припечатывают Андрющенко к стене женского туалета. Она хлопает глазами и боковым зрением ищет любого человека, кроме того, кто стоит перед ней. Кира Медведева.       Лиза не сопротивляется чужому напору, даёт себя держать и ждёт какой-то реакции. —Я вот понять не могу, – железно отчеканивает каждое слово, – ты всех людей за дерьмо считаешь? —Кир, подожди, – просит спокойным тоном, – я не понимаю что с тобой? —Что со мной? – повторяет вопрос, злобно скалясь, одной рукой сильнее сжимает плечо, а вторую у чужой головы держит. – Тебя хоть раз пиздили? —Кир, – Андрющенко начинает напрягаться и Медведева это чувствует, понимает, что больное место нащупала. Смакует этот момент в своей памяти и использует. —Видимо, мало, раз ты из себя дохуя важную строишь, – их лица в ничтожных сантиметрах, карие глаза Киры в чёрный омут превращаются, а глаза напротив янтарно-карими светятся, словно гипнотизируют, не дают оторваться. Татуированная дышит рвано, злится, собственных чертей на цепи держит, обжигаясь об лёд напротив, лишь яд сочится. – Кто вообще на такую как ты в жизни посмотрит?       Кажется, что в ледяной глыбе первая трещина образуется. То, что она с огромным усилием в себе каждый день взращивала, других не подпускала и хранила в ящике за семью замками, каждый ключ которого в порошок стёрла. Ни за что это не выпускать.       «Ты мне что обещала? Лизонька, каждый раз ты разочаровываешь меня всё больше и больше. Пора взрослеть. Инфантилизм и деградация убьют твою жизнь, Лизонька, и ты никогда не будешь счастлива.       Ты никому не нужна кроме меня.»       Лиза закапывала саму себя и свое прошлое три ебаных года не для того, чтобы сейчас у неё насильно во внутренностях искали ошметки предыдущей жизни. Старой Лизы. Тупой малолетки, что нарвалась на конченного ублюдка и лично потакала его желаниям, считала божеством. Каждый день восхваляла и просила помилование всеми ужасными и изощренными способами, которые он требовал от неё. Её использовали, а она не сопротивлялась. После его ухода мир рухнул. Остались одни руины.       Андрющенко больно и виновата вовсе не мёртвая хватка в плече. Лиза крепко сжимает зубы, смотря насквозь лица перед собой, со всей силы толкает тело напротив и срывается с места прочь. Куда угодно, лишь бы к ней никто не подходил.       Кира стоит, приходя в себя, довольствуется реакцией сполна. —Я из тебя все соки выжму, Индиго.