Метаморф

      Прощай цыганка Сэ-э-э-эра.

Братья Меладзе.

      Я сидел на кухне и без всякого аппетита пытался впихнуть в себя завтрак, размышляя о предстоящем дежурстве. Ирина Степановна суетилась возле плиты, жаря блины.       — Волнуешься? — провела она мне рукой по голове, когда подкладывала в тарелку новую партию блинчиков.       — Немного, — мне всё ещё было не по себе от того, как контрастно отличалось поведение моей кураторши на работе и дома.       На работе она была строгой начальницей, въедливо и дотошно требующей от подчинённых выполнения обязанностей. Дома же она превращалась в заботливую мамочку-наседку, окружающую своих дочерей и меня теплом и заботой, впрочем не забывая при этом следить за нашей учёбой, уделяя особое внимание мне. Всё-таки она была моей наставницей, поэтому всё время, когда я не делал домашние задания, полученные в университете и от других учителей магии, Ирина Степановна делилась со мной своими знаниями. Вот и сейчас, выключив плиту и сев со мной рядом, она давала мне последние наставления, стараясь при этом успокоить меня.       — Всё будет хорошо, — сжала она мне плечо в знак поддержки, — возможно ваше дежурство вообще пройдёт без происшествий. К тому же у Лёши это не первое дежурство. Он, конечно, тот ещё раздолбай, но по должностным инструкциям я его натаскала хорошо.       — Я тоже надеюсь, что обойдётся без происшествий. А то мне надо переписать лекции за тот день, что я пропустила. Плюс наставники надавали мне кучу методичек и теоретических задач.       — Только не надо себя загонять, — попросила меня начальница, — обязательно поспи. Всё-таки завтра на учёбу, да и с работы я тебя отпустить не смогу. Хотя если что, сможешь поспать на диване в нашем кабинете. И да, если что не забудьте с Лёшей про презервативы.       — Ирина Степановна, — умоляюще протянул я. Её намёки на наши с Лёшей несуществующие отношения вгоняли меня в краску.       — Мы, кажется, договорились, — строго сказала начальница, — что Ирина Степановна я только на работе. Дома для тебя я Ирина или тётя Ира.        — Хорошо… Ирина, — поправился я, — сколько раз можно объяснять, что мы с Лёшей просто напарники. Никакого секса между нами нет и никаких чувств, кроме дружеских, я к нему не испытываю.       — Чего не скажешь об Алексее, — со вздохом сказала начальница, и в это время в дверь позвонили. — А вот и он — лёгок на помине.       Она пошла открывать дверь и через полминуты вернулась на кухню уже с Лёшей.       — Алёша, садись с нами пить чай, я блинов напекла. Или тебе кофе сварить? — поинтересовалась Ирина у моего напарника.       — Ирина Сте… — начал было Алексей, но наставница быстро его перебила.       — Ещё один. Ты не на работе, так что оставь этот официальный тон.       — Хорошо, тёть Ира, я дома плотно поел, — попытался отмазаться Лёша.       — Давай сделаем так, — предложила компромис начальница, — я сделаю тебе чай, и ты составишь нам компанию за столом. А уж есть мои блины или нет, решишь сам.       Она почти силком усадила Алексея напротив меня, налила ему чай и поставила тарелку с блинами посередине, чтобы мы оба могли дотянуться.       — Алёша, ты мальчик благоразумный, поэтому я надеюсь на тебя. Всё-таки это не первое твоё дежурство, — начала она инструктировать моего напарника, — Мариночка у нас девушка горячая, решительная и увлекающаяся, не дай ей наделать глупостей. Если придёт вызов, не забудьте взять с собой мобильные телефоны — Маринин телефон лежит в нашем сейфе, сходите за ним сразу как заступите на дежурство, потом может быть некогда. Если на вызове ситуация начнёт выходить из-под контроля — не стесняйтесь вызывать опергруппу. Они конечно будут ворчать, но это меньшее из зол. И если будете заниматься сексом — не забудьте про презервативы.        — Да сколько можно меня этим подкалывать? — закатил я глаза к потолку, — это уже даже не смешно.       — Вообще-то я серьёзно, — Ирина попыталась погладить меня по голове, но я дёрнул шеей, сбросил её руку, встал из-за стола и собрался мыть свою чашку.       — Я парень, понимаете вы, парень, — бросил я в сердцах, стоя спиной и яростно натирая кружку губкой, — для меня даже целоваться с другим мужчиной неприятно, не говоря уже о сексе.       — Ты была парнем, но сейчас ты практически девушка, — успокаивающим голосом проговорила наставница, поглаживая меня по спине, — чем раньше ты это осознаешь — тем лучше.       — Конечно, я это осознаю — ведь вы мне повторяете это по сто раз на дню. Но пока, технически, местами я всё же парень, — я повернулся и увидел, что Ирина с Алексеем обмениваются многозначительными взглядами, — и не надо делать такие лица, — не унимался я, — да, я выгляжу как девушка, но в душе всё равно мужчина — нравится вам это или нет.       — Ладно, закроем эту тему, раз она тебе неприятна, — Ирина Степановна достала пакет из холодильника, — вот я собрала тебе поесть на дежурство. Если что в нашем кабинете в холодильнике есть еда, можешь брать что хочешь. В крайнем случае сходите в столовую — девочки с радостью тебя накормят. О да, после того как я весь прошедший месяц стажировался в столовской кухне, у меня сложились очень тёплые отношения с местным персоналом. Девушки уже держали меня за своего и с радостью вываливали на меня ворох сплетен, ходивших по конторе. Но туда я пойду действительно в крайнем случае, устрою себе разгрузочный день от их щебетания.       — И если придётся выезжать на вызов, — продолжила инструктаж начальница, — не забудь взять с собой перекус — вдруг придётся пополнять силы. Я закинул на плечи рюкзачок, в котором лежали лекции, методички и женский шурум-бурум, типа косметички и расчёски. Лёша, как истинный джентльмен, забрал у меня пакет с едой. Когда мы уже надевали обувь, в прихожей появилась заспанная Арина.       — Так и знала, что ты попытаешься улизнуть не попрощавшись, — сказала она, обнимая меня и целуя в щёку.       — Не скучай, котёнок. Завтра вечером увидимся, — вернул я ей поцелуй.       Ирина Степановна не обратила внимания на наши с её дочерью мурлыкания, Лёша же смотрел на Арину как на врага номер один. Всю дорогу до машины и весь путь до конторы Лёша угрюмо молчал, сосредоточившись на дороге. Я же наслаждался видом пустой воскресной Казани. Осень ещё не вступила в свои права — светило солнце, листва на деревьях зеленела. Хорошей погодой не преминули воспользоваться многочисленные дачники, рванув за город выкапывать картошку и оставив город в распоряжение безземельных казанцев.       — Тебя картошку копать не таскают? — нарушил я затянувшееся молчание.       — Меня вчера припахали, — ответил Лёша, — весь день батрачил, — он показал мозоли на руках. — Если бы не дежурство и сегодня бы впахивал, а так свалил оттуда вчера вечером.       То-то я его вчера в конторе не видел. Обычно он находил какие-либо предлоги, чтобы пересечься со мной.        — Что же ты у Ирины молчал? Мы бы тебя быстро подлатали. Приедем в контору — подлечу, — наехал я напарника.       — Да, ладно — почти не болит, — махнул рукой заметно оттаявший Алексей, — а тебя не припахивают?       — Нет уж, от меня не отмажешься, тем более мне практиковаться надо. Так что как смену примем — займусь твоими мозолями, — ответил я на первую часть Лёшиной реплики, — а по поводу картошки — бабушка ещё не знает о моём нынешнем облике. Мы с родителями решили ей об этом попозже объявить. Так что для неё я поехал в Раифу по учебным делам.       — Когда планируете рассказать? — поинтересовался Лёша.       — Как похолодает, — ответил ему я, — одену тёплую куртку размером побольше, надвину шапку на глаза и короткими перебежками до бабушки, чтобы соседи не запалили. Им то точно пока знать необязательно.       — Я могу тебя на машине отвезти, — предложил Алексей.       — Ты там встрянешь сразу как с асфальта съедешь. Или ходовую на ухабах оставишь. Если так горишь желанием — зимой свозишь, когда всё снегом немного нивелируется.       — Ловлю на слове, — сказал Лёша, нажав на клаксон перед закрытым шлагбаумом.             Полосатая оглобля поднялась, и мы въехали на служебную стоянку нашей конторы. На проходной угрюмый вахтёр без слов пропустил нас через вертушку, стоило нам только показать удостоверения. В кабинете, где проходили дежурства маги группы быстрого реагирования, нас ждала слегка недовольная предыдущая смена.        — Что-то вы не больно-то торопились, — проворчал один из них, многозначительно бросив взгляд на наручные часы, — опергруппу ещё десять минут назад сменили.       — Вообще-то до конца вашего дежурства ещё пятнадцать минут, — также бросив взгляд на свои часики, ответил я.       — Они наверное в машине целовались, — проигнорировал мою реплику ворчун, обращаясь к своему напарнику, — хотя тут в подсобке удобный диван стоит. Вы его только смотрите — не сломайте за дежурство.       — Боишься, что в следующее дежурство на столе придётся трахаться? — сузив глаза ответил я. Как же меня бесили все эти слухи, которые про нас с Лёшей распускали в конторе. Этот мудила, похоже, стал жертвой этих слухов, а может сам их и придумывал.       — Что ты себе позволяешь, малявка?! — ворчун встал со стула во весь свой немаленький рост. Лёша попытался задвинуть меня за спину, но я встал рядом с ним, сжав кулаки.        — Эй-эй, Рома остынь, — попытался урезонить его напарник, — вы его извините, — обратился он к нам, — у нас выдалось тяжёлое дежурство, вот он и слегка на взводе.       — А что произошло? — Лёша был рад сменить тему разговора.       — В журнале всё написано, — буркнул Рома, взял рюкзак с пола и направился к выходу.       — Не будь таким букой, — его напарник не спешил к нему присоединиться, — семья жарила шашлыки на даче, и папаша по пьяни не мог разжечь мангал. Сын вызвался ему помогать, и у него прорезался дар мага огня. Когда мы прибыли на место, сарай, рядом с которым пытались пожарить мясо, уже весело горел. Рядом собралась толпа зевак, поэтому пришлось вызвать опергруппу. Пока те разгоняли толпу зевак и подчищали им память, мы пытались утихомирить нажравшегося с горя папашу и оформить-таки мальца как положено. Ладно хоть Рома у нас водный маг — он и сарай потушил, и пыл разбушевавшегося папаши погасил. Везёт вам — оба ментальные маги, а нам, чтобы память подчистить, всё время опергруппу вызывать приходится. И премию, соответственно, потом с ними делим. Может подойдём к начальству — пусть наши пары раскидают? Я себе в напарницы Марину с удовольствием возьму.       — Э-э-э, — одновременно возмутились Рома и Лёша.       — Шучу, — хлопнул Романа по плечу напарник, — не всё же тебе быть мастером тупых подколов.        — Ты это… извини, — до Ромы похоже наконец дошло, что он сказал что-то не то, — я не со зла. Просто неудачно пошутил.       — Ты тоже извини, — в свете вчерашних событий его утреннее поведение не выглядело таким уж вызывающим, — я была с тобой излишне резка.       — Ничего, — напарник Романа хлопнул того по плечу, — пусть знает, что, если говорить гадости девушкам, можно услышать гадости в ответ, — он встал и потянул Романа к выходу. — Спокойного дежурства вам. А диванчик всё-таки поберегите — он дорог нам как память.       С этими словами он захлопнул дверь, за ней послышался хохот и топот ног, убегающих по коридору. Я стоял посередине комнаты, чувствуя себя оплёванным. Наконец меня попустило, я снял с плеч рюкзак и начал рыться. Лёша подошёл ко мне и несмело коснулся моего плеча.       — Марина, ты это, успокойся. Они не стоят этого.        — Пф, я что дура гоняться за этими дебилами по коридору? Я им просто подсыплю какую-нибудь хрень в столовой, и они потом неделю дристать будут. А потом ещё что-нибудь придумаю, — я наконец нашёл ключ от кабинета и победно поднял его над головой. — Метнусь за телефоном, а ты продукты убери, пожалуйста, в холодильник.       — Хорошо, — согласился он, а потом тихо добавил, — не завидую твоему будущему мужу.       — А я никогда не выйду замуж и знаешь почему? — спросил я у Лёши.       Тот только отрицательно покачал головой.       — Потому что все мужики ДЕБИЛЫ! — крикнул я, хлопнул дверью и пошёл в наш с Ириной кабинет за своим телефоном.       Из соседнего кабинета, где сидела опергруппа, выглянула чья-то любопытная рожа, но, увидев моё перекошенное злобой лицо, тут же поспешила скрыться обратно. Я шёл по коридору, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Подколки про наши отношения с Лёшей, найду кто распускает эти слухи, отрежу этому человеку язык и заставлю съесть!!! Плюс намёки Ирины по поводу презервативов. Хм, может ей не нравятся наши отношения с Ариной? Или она хочет, чтобы я привык строить отношения с мужчинами? Ёлки-палки, почему я не могу видеть своё будущее и будущее близких мне людей. Всё это сложилось вместе и здорово вывело меня из себя.       Подойдя к кабинету, начал вспоминать фразу, необходимую для снятия помещения с магической сигнализации. До этого я приходил, либо когда Ирина уже находилась на рабочем месте, либо она сама проводила ритуал. Вчера она дала мне самостоятельный доступ, внеся мои данные в артефакт, и рассказала про последовательность действий. Я вставил руку в небольшое углубление в стене, сразу почувствовав укол в палец. У меня взяли пробу крови и считали ауру, теперь необходимо было правильно произнести кодовую фразу.       — Прошу предоставить мне доступ по служебной необходимости. Помыслы мои чисты, разум не замутнëн, никакая шалость мною не задумана, — произнëс я, предварительно поставив полог бесшумности, чтобы никто не подслушал.       На поверхности двери проявилась, замерцала, а затем пропала прозрачная плëнка. Теперь можно было воспользоваться ключом. В кабинете я забрал телефон из сейфа, немного налички со своей полки и проверил содержимое холодильника, на случай если не хватит той еды, что я взял из дома. Потом вышел из кабинета и закрыл его на ключ.        — Сим-сим, закройся, — сказал я вставив руку в углубление. Убедившись, что защита восстановилась, я пошёл обратно к Лëше.       Прогулка до кабинета за телефоном и обратно в дежурку принесла свои плоды. По дороге я придумывал различные кары сплетникам и размышлял о причинах подобного поведения Ирины Степановны и это помогло мне немного успокоиться. Когда я вернулся в кабинет, Лëша принимал дежурство, заполняя необходимые журналы. Бросив на меня мимолётный взгляд, он продолжил свою бумажную работу. Положив телефон на свой стол, чтобы случайно его не забыть при вызове, я подошёл к Алексею.       — Давай свои руки — будем тебя лечить. Я же вижу, что тебе неудобно писать, — буркнул я.        — А может само заживёт? — попытался отмазаться он.       — Я не поняла — ты боишься что ли? — спросил я, глядя на Лëшу, слегка прищурив глаза. — А может ты мне не доверяешь?       — Обязательно тренироваться на мне? — всё же протянул мне ладони Лëша. — Там никаких побочек нет?       — Возможно отрастëт по шестому пальцу через некоторое время, — сказал я, быстро закончив лечение, — но в этом же нет ничего страшного, правда?       Лëша в ужасе посмотрел на меня.       — Все будут называть тебя Лëша двенадцатипалый, а я тихими зимними вечерами буду вязать тебе шестипалые перчатки, — продолжил я нагонять на него жуть.       Лёша в ужасе уставился на свои ладони, пытаясь разглядеть малейшие изменения. Я ещё секунду рассматривал его ошарашенное лицо, а потом прыснул от смеха.       — Лёша, ну нельзя же быть таким легковерным! Это же простейшее заклинание лечения — ну какие побочки, — я стукнул его по плечу, но тут же отстранился.       Дурацкое ядро магии жизни находилось в очень интересном месте и при исполнении данного типа наблюдался очень неприятный или приятный, если поблизости находилась Арина, эффект. Я достал из рюкзака серëжки, подаренные Светланой и вдел в уши. Пора приобрести привычку носить их, когда я не в университете.       — Тебе надо помочь заполнить журналы? — сказал я, отойдя ещё на полшага, на данный момент мне нежелательно даже случайно касаться Алексея.        — Нет, я уже почти закончил, спасибо, — ответил Лëша, — тебе там вроде кучу домашки делать — займись. Можешь поспать, если не выспалась. Пока ничего не происходит, мы можем заниматься чем хотим.       Я сел переписывать лекции, зная что нудная механическая работа позволит мне быстрее справиться с возбуждением. Главное не думать об Алексее или об Арине, особенно о том, чем мы занимались сегодня ночью. НЕ ДУМАТЬ! Просто писать лекцию и размышлять о содержании написанного. Некоторое время прошло в молчании: Лёша заполнял журналы, я переписывал лекции и старательно давил возбуждение. Наконец Алексей закончил и обратился ко мне:       — Как дела на учëбе? Никто ничего не заметил?        — Ну я пока только одну неделю отучилась. Ребята конечно заметили изменения в моëм поведении и то, что стиль одежды изменился тоже. Но пока списывают это на последствия якобы перенесëнной мною болезни.       — Как можно не заметить вот это? — Лёша показал, на мои груди.       — Элластичный бинт и свободная одежда — творят чудеса. Ты же сам забирал меня с учëбы и видел как я была одета.       — Мне кажется несмотря на свободную одежду, всё равно заметно, что у тебя там что-то есть, — возразил мне Алексей.       — Это потому, что ты знаешь, что там есть. А они знают, что там ничего нет. Поэтому ты додумываешь, что там что-то есть, а они додумывают, что там ничего ничего нет.                         Загруженный моей сложной логической цепочкой Лëша на некоторое время заткнулся, что позволило мне вернуться к переписыванию лекций, при этом, к моей радости, возбуждение наконец спало. Я переписал ещё две страницы, когда Лëша наконец пришёл в себя и возобновил разговор.       — Я с собой две видеокассеты взял, тут есть видак с телевизором — можем посмотреть.       — С удовольствием, но у меня куча лекций, которые надо переписать, плюс задания от наставников. Если ты меня не будешь отвлекать, и я всё перепишу и сделаю к вечеру, и при этом буду в состоянии смотреть фильмы, то с удовольствием посмотрю с тобой кино.       Лёша обиженно надул губы, достал из своей сумки книгу и начал читать, периодически бросая на меня заинтересованные взгляды. Он перестал отвлекать меня разговорами, но тут потихоньку начал напоминать о себе желудок. Я решил — допишу лекцию и покушаю. Но, к сожалению, моим планам не суждено было сбыться. Когда мне оставалось дописать буквально пару предложений, на панели замигала лампа и взвыла сирена экстренного вызова, ещё одна лампочка загорелась на красиво нарисованной крупномасштабной карте Казани во всю стену.       — Несанкционированное применение магии незарегистрированным пользователем, — быстро оценил Лëша, — где-то в районе Колхозного рынка, — он ткнул в карту пальцем, и она к моему удивлению увеличилась (в методичке про это было не написано!), — а точнее на автомобильной стоянке возле центрального входа.       Лëша взял телефон, артефакт, позволяющий найти нарушителя, вытащил из стола две свитка и засунул всё это в свою сумку. Я накинул джинсовую куртку, положил телефон и наручники в рюкзак, добежал до холодильника — взял три батончика Snikers, один сунул в карман куртки, два забросил в рюкзак. Лëша уже ждал меня посередине комнаты, держа свиток переноса наготове. Я схватил Алексея за руку, наколдовал инвиз, и мой напарник активировал перенос. Оказавшись на стоянке, я первым делом затащил Лёшу за будку охранника и, убедившись что вокруг нет любопытных глаз, снял инвиз. Выглянув из-за ларька, мы почти сразу увидели предполагаемую цель. Три цыганки окучивали мужика лет сорока.       — Кто-то из них? — спросил я у своего напарника.       — Да, только непонятно кто, — ответил Алексей.       — Явно кто-то из цыганок, причём применила эта неизвестная нам колдунья явно ментальную магию, — озвучил я свои выводы.       — С чего ты так решила, — поинтересовался Лëша. Я посмотрел на него как на слабоумного, хотя может он просто проверяет меня. Всë-таки, это моë первое дежурство.       — Смотри мужик уже выглядит как безвольный овощ, что-то протягивает им. Если бы они ему угрожали каким-нибудь боевым заклинанием, он выглядел бы или удивлëнным, или разозлëнным, или испуганным. Мужчина же абсолютно индифферентен.       — Логично, — согласился со мной Алексей, и я так и не понял, проверял он меня или просто тупил.       — Приступим к задержанию? — спросил я у Лëши, как у старшего по званию в нашей паре.       — Может вызовем опергруппу? — робко предложил он.       — Зачем? — удивился я. — Что здесь такого с чем мы не могли бы справиться?       — Их четверо, а нас только двое, — привёл свои аргументы Алексей.       — Мужик уже никакуйский, маг, судя по всему — молоденькая цыганка и ещё две тëтки. Нас двоих-то много на них. Опергруппа нас на смех поднимет.       — Но я никогда не работал без опергруппы, — продолжал канючить Лёша.       — Тогда ты был один, а сейчас мы вдвоём. Или ты зассал? — подначил я напарника.       — Почему сразу зассал? И вообще, Ирина сказала быть осторожными, — привëл свой последний, как ему казалось железобетонный аргумент Алексей.       — Ну, раз уж ты так хочешь делиться премией с опергруппой… — Я решил надавить на жадность, и это сработало.       — А, хрен с тобой, пошли, — махнул рукой Лëша, — как распределим цели?       — Я беру на себя мужика и девушку-мага, ты — двух цыганок сопровождения, — предложил я, довольный что мне удалось убедить напарника.       — Значит так, — начал инструктировать меня Алексей, — стираешь память мужику о встрече с цыганками и отправляешь его в кратковременный сон на полторы-две минуты. Смотри только ничего не повреди ему. Приготовь сразу наручники, окажешься рядом с нарушительницей, наденешь на неё и пристегните либо к себе, либо к парковочному знаку, он рядом. Я займусь сообщницами. Кто первый справится со своими подопечными — приходит на помощь к другому, если это, конечно, потребуется.       Пока он занимался инструктажом, мы уже приблизились к нашим подопечным. Две цыганки, помогающие нарушительнице, завидев нас, пошли к нам навстречу, с целью отвлечь нас и дать своей товарке время завершить начатое.       — Молодая-красивая, позолотишь ручку — всю правду о тебе расскажем-покажем, — попытались они встать у меня на пути, но я технично прошмыгнул между ними и продолжил путь к своим целям, уверенный что Лëша прикроет мои тылы.       Наложив инвиз на место действий, чтобы никто посторонний не увидел лишнего и, воспользовавшись тем, что девушка занята мужиком, я защëлкнул наручник на её запястье, затем подтолкнул оторопевшую цыганку к знаку и пристегнул вторую часть наручника к нему. После этого, бросив взгляд на Алексея, который вроде бы справлялся, направился к мужику. Тот стоял, уставившись в одну точку, поэтому мне не составило труда поймать его взгляд, подчистить его память, а затем погрузить в сон. Подхватив мужика, чтобы он бесчувственным мешком не рухнул на асфальт, я усадил его на водительское кресло его же автомобиля, а затем вернулся к девушке. Та безуспешно пыталась вылезти из наручников или отцепить их от столба. Хорошо что они были магически зачарованны, и их мог снять только тот, кто одел, иначе боюсь, с тем энтузиазмом, с которым девушка пыталась отцепиться, рано или поздно ей бы это удалось.       — Стажëр отдела по контролю за магическими и околомагическими действиями ФСБ Мухаметшина, — показал я корочку цыганке и протянул другую руку, — давай возвращай.       — Что возвращать? — прикинулась дурочкой нарушительница, при этом попытавшись заглянуть мне в глаза.       — Возвращай, то что тот мужчина тебе отдал, — невозмутимо ответил я, не препятствуя её попытке проникнуть ко мне в мозги. То что она там увидит — её сильно удивит.       Краем глаза я наблюдал как Лëша с исцарапанными щеками тащит к нам бесчувственных напарниц цыганки. Нарушительнице всё же удалось то, что задумывала, после этого она быстро разорвала зрительный контакт, увидела что случилось с её товарками и начала быстро опустошать карманы. Выудив оттуда пачку наличности и слепки ключей она протянула это мне. Я закинул слепки в пакетик и положил в рюкзак, чтобы позже приобщить к делу. Деньги же тупо рассовал по карманам потерпевшего, благо он ещё находился в бесчувственном состоянии. Лёша подтащил цыганок ко мне, и мы их усадили спиной к друг другу прямо на асфальт. Я отстегнул девушку от столба и пристегнул к своему запястью.       — Ну вот, а ты боялся, что у нас ничего не получится, хотел ещё опергруппу вызывать, — сказал я Лëше, — доставай свиток. Сразу переместимся или подождëм, пока пострадавший очнëтся? Ещё не хватало чтобы его обчистили пока он без сознания.        Лёша хмыкнул, потрогал кровоточащие царапины, поморщился от боли (надо его кстати подлатать, когда снова окажемся в кабинете), достал из кармана свиток и застыл в недоумении.       — Что там? — испугался я за него. — Свиток не вытянет троих? Если что — перемещайтесь вдвоëм с цыганкой, а я попробую переместиться сама, если разрешишь. Правда я ещё не перемещалась на большие расстояния, но на крайняк пешком дойду.       Напарник молча протянул мне свиток, и я понял причину его замешательства. У него в руках вместо свитка перемещения был свиток лечения. Я только расхохотался.       — Ну ты даëшь! У тебя лекарь в команде, а ты схватил лечебный свиток вместо телепорта!        — Перемещение сверху лежало, я думал там вся стопка такая и взял два верхних, — начал оправдываться Лëша.        Я задумался, всё это конечно весело, но надо выбираться из этой ситуации подручными средствами. Можно попробовать переместиться вместе с цыганкой, но это рискованно, потому что я и сам-то не перемещался на такие большие расстояния, а тут ещё и с подопечной. К тому же, Лëша останется тут, а вдруг у цыганки есть ещё сообщники, и они появятся, когда мой напарник останется один? Можно попробовать прыгнуть самой, оставив Алексея с задержанной, а потом вернуться со свитком, но этот вариант ещё хуже. Хватит ли у меня сил на два последовательных прыжках? Не воспользуются ли моим отсутствием сообщники или сама цыганка? Если прыгнуть обратно на Колхозный с помощью свитка, как объяснить начальству, что мы истратили три свитка вместо двух? Не накажут ли за это Лëшу как старшего по званию? Так что самым жизнеспособным был третий вариант, который я и озвучил.              — Пойдём пешком. Только давайте отойдëм в сторону, дождëмся пока потерпевший придëт в себя и уедет, а потом двинем в контору.       — Можно же… — начал было Алексей, но я его прервал.       — Другие варианты я уже перебрала. Они хуже или сильно хуже.        Лёша послушался меня, видимо чувствуя вину за свой косяк. Мы отошли на другую сторону стоянки и стали наблюдать за потерпевшим и цыганками. Задержанная, к счастью, вела себя пока смирно, видимо она ещё пока находилась в шоке от развития событий. Воспользовавшись тем, что пока ничего не происходит, я протянул руки к лицу Алексея и залечил его царапины, чем вызвал ещё больший шок или восторг у цыганки, потому что она начала смотреть на меня, как на некое божество.       В это время очнулся мужик. Некоторое время он растерянно смотрел по сторонам, похлопал себя по карманам, а затем, заметив бесчувственных цыганок, завёл машину, дал по газам и уехал.       — Что ты ему внушила? — спросил у меня напарник.       — Просто стëрла общение с цыганками. Он помнит как дошёл до машины, а потом провал. Единственное что я отложила у него в подсознании это то, что он отрубился от хронического недосыпа. Ему полезно — будет больше следить за собственным самочувствием и не смотреть допоздна фильмы с сомнительным содержанием.       В это время зашевелились цыганки. Они встали, некоторое время просто стояли как сомнамбулы, затем переглянулись, что-то друг у друга спросили, осмотрелись по сторонам и поспешили в сторону рынка.       — А им ты что внушил? — поинтересовался я у Лëши в ответ.        — Да тоже ничего особенного, — ответил напарник, — затëр им воспоминания о произошедшем на стоянке и внушил что они не видели нашу новую подругу с момента, когда они шли через рынок. Вон они как рванули её искать.       — А каким образом они оказались сидящими на земле, ты им не объяснил? — ехидно осведомился я.       — А этого они не помнят, — похвастался Лëша, — я внушил им отложенное просыпание. Встали с земли они на заложенных мною рефлексах и пришли в себя уже стоящими друг напротив друга.       — Тонко, — не смог не признать я мастерства напарника. В это время наша подопечная наконец пришла в себя и даже подала голос.        — Всё это конечно очень интересно, но если может если вы в таком восторге друг от друга, то отпустите меня и продолжите дальше обмениваться впечатлениями?       — Она права, что-то мы заболтались, пойдëм уже в отдел, — положил конец разговору я.       Мы выбрали укромное место, где я снял инвиз и наложил на нас иллюзию, единственное отличие от реальности в которой заключалось в отсутствии наручников. После этого мы двинулись мимо КГПУ к Булаку. Я достал из кармана Сникерс, развернул его и столкнулся с двумя парами голодных глаз. Вздохнув, я вытащил из рюкзака ещё два батончика и раздал своим попутчикам. Надеюсь дотяну на одной шоколадке до конторы. Некоторое время мы шли молча, занятые делом. Перейдя через дорогу, а затем через мост над протокой, мы опять остановились перед светофором. Я бросил взгляд вниз и увидел в мутной воде комки тины. Решив что мне не помешает попрактиковаться в магии природы, почистить Булак от лишней растительности, а заодно и пополнить запас сил, я протянул руку в сторону водной глади, попутно внося коррективы в иллюзию. Цыганка раскрыв рот уставилась на цепочку зелёновато-бурых огоньков, потянувшихся от поверхности воды к моим пальцам. Я же очень быстро пожалел о своей решении. Энергия поступившая от растительности Булака подпитывала меня, но она была с какими-то примесями, что неудивительно, учитывая какая гадость сливалась в эту протоку. Помимо насыщения она приносила некое одурманивание, поэтому когда загорелся зелëный сигнал светофора, я с радостью прекратил поглощение энергии.       — Как тебя зовут, чудо? — спросил Лёша у цыганки, когда мы перешли дорогу. Я же в этот момент всерьёз подумывал о том, чтобы взять немного энергии у чахлых лип, посаженных вдоль проезжей части, чтобы перебить дурацкое послевкусие от тины. Единственное что меня, останавливало это то, что липы и так дышали на ладан и им самим не помешало бы влить энергию жизни.       — Серафима, можно просто Сима, — тем временем ответила цыганка на вопрос моего напарника.        — Саровская? — ухмыльнулся Алексей.       — Шабашова, — ответила задержанная.        — Хорошая фамилия для колдуньи, а у тебя среди предков ведьм не было? — спросил я.       — Вроде бы прабабушка одна, а что со мной будет? — спросила Сима у меня, надеясь, видимо, у девушки получить более развëрнутый ответ.       Но вместо меня ей ответил Лёша.       — Сдадим нашим учëным на опыты, — неудачно пошутил он, а я зашипел от боли в запястье, потому что Сима сделала попытку убежать, утащив меня за собой.       — Да успокойся ты, он шутит, — обратился я к девушке, а Лëшу предупредил, — сейчас пристегну её к тебе и тоже буду юморить.       — Ничего с тобой страшного не произойдёт, — начал объяснять пристыженный Лëша, — допросим, предупредим на первый раз, подпишешь протокол о неразглашении. Предложим контракт: захочешь — подпишешь, не захочешь — отпустим. Тебе сколько лет, кстати?       — Почти шестнадцать, — ответила Серафима.       — Значит не предложим контракт, — дополнил рассказ Лëши я, — пока шестнадцать не исполнится — не имеем права. Дадим вызывной камень, объясним как пользоваться и отпустим.       За разговорами мы пересекли Баумана, Профсоюзную и поднимались по Кави Наджми к улице Ленина. Я с тревогой посмотрел на камень на перстне — его цвет был оранжевым и постепенно уходил в красную зону. Учитывая, что я активно использовал магию, до конторы могу не дотянуть.       — Лёша, у тебя ничего из еды не осталось? — поинтересовался я у напарника.       Тот похлопал по карманам и развëл руками.       — Значит по пути заглянем в Щель. Куплю себе что-нибудь перекусить. Как назло Щель до полудня была закрыта на учëт, а ресторан «Джузеппе» открывался только в одинадцать, на часах же было без пятнадцати. В итоге мы сделали экстренную остановку возле забора парка Чёрное озеро. Я жадно поглотил энергию двух лопухов у забора, заставив растения рассыпаться в труху. Камень окрасился в оранжевый цвет, пожалуй теперь до кабинета дотяну.       Как назло на проходной был вахтëр, который, во-первых, оказался тем ещё буквоедом, а во-вторых, до этого не сталкивался со мной и не знал о моей репутации. Поэтому мы теряли драгоценные минуты, оформляя провод задержанной в здание, а камень в моëм артефакте опять опасно приблизился к красной зоне. Наконец, после очередной мелкой придирки я не выдержал и психанул.       — Лёша, я жду вас в кабинете, накрою пока на стол, — сказал я напарнику и добавил для вахтëра, — а вам, товарищ старший сержант, не мешало бы внимательнее относиться к рекомендации коллег, — указал я на свою фотографию, прикреплëнную в углу кабинки охранника, на которой крупными буквами было написано: «Не доëбывайся — убьëт!»             Охранник ощутимо побледнел, я же, пристегнув Серафиму к Алексею, размашистым шагом направился в кабинет. Там, первым делом зажевав бутерброд, я принялся накрывать стол на троих, не забывая при этом перехватывать то там, то тут по кусочку вкусняшки. Когда в кабинет вошли Алексей и Серафима, я более-менее вернул себе хорошее расположение духа.       — Ребята, мойте руки и садитесь за стол, — включил я радушную хозяйку. Симу не пришлось уговаривать, а вот Лëша попробовал вернуть всё в официальное русло.       — Может сначала оформим задержанную?       — Если ты не голоден, то начинай оформлять, — не стал отговаривать его я, — заодно поухаживаешь за девушками. Там около микроволновки второе, мы пока поедим салаты, а ты согреешь и принесëшь.       Лёша начал было оформлять протокол, но, посмотрев как мы уплетаем за обе щеки, не выдержал и присоединился к нам. За обедом мы выяснили каким образом прорезались магические качества у цыганки. Оказывается её товарки решили приобщить девушку к ремеслу. Когда Сима начала окучивать мужика, тот впал в транс. Правда воспользоваться в полной мере плодами своей магии у девушки не получилось, благодаря нашему вмешательству. Потом пока мы с Серафимой убирали со стола, Лëша всё-таки заполнил нужные документы. Сима всё подписала, в том числе и свиток о неразглашении, после чего мы вручили ей кристалл экстренного вызова и объяснили как им пользоваться.       — Пока тебе нет шестнадцати лет мы не можем заключить с тобой контракт. Но если тебе будет угрожать какая-нибудь опасность ты всегда можешь раздавить кристалл и к тебе выдвинется дежурная, а при необходимости и оперативная группы. Тебя экстренно эвакуируют и в случае, если тебе в семье угрожает опасность, назначается магический опекун и наставник. Если тебе к тому времени будет шестнадцать подпишем контракт, тебе будет платиться стипендия и возможно зарплата. В случае повторного нарушения закона процедура не сильно отличается, — проинструктировал я Серафиму, — ну вроде бы всё сказала. Есть что дополнить? Лёша отрицательно покачал головой.       — Тогда пошли, провожу тебя на проходную, а то тебя не выпустят, — я взял шоколадный батончик из холодильника и положил в карман девушке.       Охранник на проходной в этот раз был намного покладистее, при этом он пучил глаза куда-то в сторону, старательно стараясь не всречаться со мной взглядом. На улице курила вся опергруппа в полном составе: менталист, маг огня, маг воды, маг воздуха и маг жизни. Я кивком головы поприветствовал их и вывел Серафиму за шлагбаум.       — Ну, до свидания, — сказал я ей на прощание, — старайся не попадаться, или наоборот, смотря насколько ты горишь желанием присоединиться к нам.       — Спасибо за всё, — обняла меня Сима, — когда вы внезапно появились — я очень испугалась. А теперь даже рада что с вами познакомилась.       — Я рада, что ты рада. И помни про камень вызова — в самой безвыходной ситуации к тебе всегда может прийти помощь. Его нельзя потерять, его невозможно отнять, где бы ты ни была — ты всегда сможешь рассчитывать на поддержку.       Сима помахала рукой и пошла в сторону Колхозного рынка. Когда я приблизился к проходной ко мне обратился старший опергруппы.       — Вообще-то подружек на территорию режимного объекта водить запрещено.       — Это была задержанная, — парировал я, — мы её оформили и отпустили — она первоход.        — А как же мы? — ошарашенно переспросил кто-то из оперативной группы. — Лëша нас всегда вызывал на подмогу.       — Привыкайте, ребята, — ответил я с улыбкой, — теперь в наши дежурства вам придётся в основном отдыхать.