Метаморф

      Я повернул голову и встретился взглядом с бугаём. Его глаза налились красным, а с затылка на шею стекал ручеёк крови.       — У тебя кровь, — зачем-то сказал я.       Его взгляд немного прояснился:       — А это меня вчера один дебил бутылкой ударил, рана затянулась. А потом. ТЫ. МЕНЯ. УДАРИЛА. И КРОВЬ. ОПЯТЬ. ПОШЛА.       С каждым словом его глаза наливались кровью всё больше и больше, а под конец, я думал, они вообще лопнут.       — Я ПОНЯЛ, — он пристально всмотрелся в меня, — ПОНЯЛ НА КОГО ТЫ ПОХОЖА. ТЫ ЕГО СЕСТРА, ДА? ОН ПОСЛАЛ МЕНЯ ДОБИТЬ?       Стёкла задребезжали, а мне захотелось сразу две вещи: оказаться подальше отсюда и в туалет.       Я, как смог, напряг оба сфинктера и как можно более спокойным голосом произнёс:       — Ну что за глупости ты несёшь, Айрат, у меня нет никакого брата, — желание оказаться подальше сменилось желанием хотя бы выйти из этого здания.       Он опять немного успокоился. Но затем:       — Зачем ты меня ударила? Это было больно. Я ЗНАЮ, ЧТО Я СДЕЛАЮ. Я ВЫЕБУ ТЕБЯ СУЧКА, ВО ВСЕ ДЫРЫ, ПРЯМО ЗДЕСЬ.       Я почувствовал, как мой мочевой пузырь опорожнился, а желание вывести моего соперника отсюда стало нестерпимым. Я автоматически пощупал себя между ног. Штаны были сухие! А значит, это не моё желание. Ну, то есть моё, ну, то есть моя половинка хочет, чтобы я его любым способом вывел из здания. А там мы втроём с ним справимся. В моей голове мелькнул образ большого пальца, поднятого вверх. Ох, спасибо, конечно, что думаешь обо мне и что поссала там. Ничто на мозги не давит. Ага, придумал:       — Ну, Айратик, миленький, ну зачем же прямо тут и сейчас. — Я прижался к нему всем телом, сдерживая рвотные порывы, и провёл свободной рукой по ноге. — Ну, давай выйдем, умоешься, пойдём к тебе и сделаем всё красиво.       В моей голове опять образовался образ большого пальца, а потом как будто фотография шланга, идущего из стены.       — Пойдём, а? Там шланг есть, умоемся, а потом к тебе. Залезем в душ, а там…       Я потянул его к выходу. Он немного прошёл, как сомнамбула. А потом притянул к себе и сжал мою ягодицу:       — МОЯ САМКА! Выебу, — последнее слово он произнёс почти нежно и потянулся своими губами к моим.       — Фу, Айрат, ты весь грязный, — я с трудом отстранился, — давай выйдем, ты умоешься, и мы поцелуемся.       Он отпустил мою руку и провёл осводившейся рукой по спине:       — Моя любимая самка. Буду целовать. Буду ебать.       Он прижал меня к себе ещё крепче и поцеловал в макушку. «Ай, что ты со мной делаешь. Моя чувствительная грудь, моя чувствительная грудь. Электрическая пипка!» Я попытался отклячить попу, но он сильнее сжал мои ягодицы и прижал мою промежность к своему бедру. Я почувствовал, как мою половину окутал туман блаженства и она отключилась от меня. «Ой, спасибо тебе, моя половина, что взяла это на себя. А то, боюсь, иначе бы меня изнасиловали «ПРЯМА ТУТ». Надеюсь тебе не очень плохо или не слишком хорошо, ведь скоро ты нам понадобишься».       Мы в обнимку вышли из кинотеатра, а потом завернули за угол, ближе к следующему углу я увидел шланг, выходящий из подвала и уходящий в кусты. Похоже, кто-то из местных жителей имел ключ от подвала и тырил халявную воду на полив огорода.       — Вот и водичка! Сейчас Айратик умоется, и его самочка залюбит его до полусмерти, — я подсюсюкивал с ним, а он в это время вытягивал шланг из кустов. И тут.       «СЕЙЧАС», — буквально высветилось у меня в голове. Из кустов буквально вылетела моя вторая половина, врезалась в меня и слилась со мной. Вот это подъЁМ СИЛ!       Я выхватил шланг из рук Айрата, перекрутил ему шею и повис на шланге. Он пробовал вырваться, но почему-то у него это не получилось. Я сорвал с него штаны и начал вставлять ему пластмассовый переходник, находящийся на конце шланга, в анус.       — Ну что, полюбил свою самку, полюбил. Знаешь, у тебя очень грязные мысли, может, это из-за грязного кишечника. Ну ничего, очистительная клизма решит как минимум одну проблему.       — А-а-а-а! — Айрат попытался вырваться, — А-а-а-а-а! — заорал он, когда понял, что это бесполезно.       — Ну не дергайся ты, не дергайся, больнее же будет. Лучше расслабься и получай удовольствие. Я обещала залюбить тебя до полусмерти. Я и залюблю, ой залюблю. Век помнить будешь.       — Не будет. — Из кустов вышел Ромео, или правильнее Алексей (как мне тут шепнули). — Зачем помнить меня, тебя, всякие отвратительные подробности нашего знакомства? Держи его крепче, мне надо с ним наладить зрительный контакт.       Алексей подошёл ближе и похлопал бедного крепыша по щеке:       — Эх, Айрат, Айрат, а я ведь предупреждал тебя. Помнишь, тогда, после твоего первого всплеска? А что ты говорил: «Да я, да теперь я. Круче меня только горы». Всё, можешь отпускать его и вынь уже шланг у него из попы, лопнет же. А он нам ещё пригодится, он ещё прибежит к нам. Где, кстати, мой телефон, и бабки должны были быть?       Я показал на штаны.       — Вынь, пожалуйста, и штаны одень, а то неэстетично смотрится.       «Ах ты эстет, а на женские прелести смотреть, значит, было эстетично». Я нарочито медленно достал телефон, размером с кирпич, потом бабки и только потом вынул шланг, на что Айрат непроизвольно дёрнулся, а из ануса брызнула струйка воды.       — Эй, только не на меня, — я рефлекторно отпрыгнул в сторону.       — Не бойся, я контролирую его сфинктеры. А вот когда я закончу, произойдёт ужасное и разверзнутся хляби небесные. И одень уже ему штаны.       Я аккуратно одел сначала трусы, а потом штаны, но они, к сожалению, немного порвались сзади и никак не хотели держаться. Пришлось слегка разжать пальцы парню, а потом сжать, чтобы он их держал. Надеюсь, я ему ничего не сломал.        Алексей же продолжил болтать:       — На чем я там остановился? Ах да… Ты считал себя крутым карасём в озере, но забыл, что есть щуки, и вот стоило тебе только встретить даже не щуку, а малька, только что вылупившегося из икринки. А прикинь, ты повстречал матёрую щучару, тогда бы ты клизмой не отделался. Возможно, тебе бы оторвали пару органов, без которых жить можно, но очень-очень грустно.       Тут я не выдержал этого словоблудия и скорчил бугаю злобную гримасу. Он дёрнулся, сзади него что-то пшикнуло, а Алексей здорово сбледнул с лица:       — Ты поаккуратнее, — обратился он ко мне, — я ему еле-еле сфинктеры удержал.       — Ах, что я наделала, — картинно всплеснул руками я, — но что же с нас взять, с только что вылупившихся. А ты продолжай, продолжай, — я погладил Алексея по руке, — самоутверждайся за счёт других.       Лёша злобно посмотрел на меня и сказал:       — Пожалуй, тебе лучше отойти. А то забрызгать может.       Я, не отпуская шланга, отошёл, Алексей разорвал зрительный контакт. Айрат осел бесформенной грудой мяса, и тут же в его штанах хлопнуло, потекло и разнёсся до боли знакомый аромат.       — Он вообще жив?       — Да, просто обделался, и я затёр ему все воспоминания про тебя и себя.       — А вчерашние воспоминания тоже затёр?       — А вы разве вчера с ним встречались?       — Конечно, а кого он сегодня искал?       — Парня какого-то, который его бутылкой по голове отоварил. Подожди-ка, ты хочешь сказать… Ты и есть этот парень? У тебя небоевая форма мужская?!       — Бинго! А что значит боевая и небоевая формы? — я подбирался ближе к Лёше, сжимая за спиной шланг, а в другой руке телефон и деньги.              — Ну, долго объяснять. Дай телефон, мне позвонить надо. И брось ты уже этот шланг, зачем он тебе?       — А скажи-ка мне, Лёшенька, — проговорил я приторным голоском, — а тебя разве в детстве не учили, что за девочками подглядывать нехорошо?       — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — Алексей попятился назад. В это время в моей руке зазвонил телефон.       — Дай уже телефон, это мне, — он требовательно протянул руку и пришлось отдать ему кирпич.       Деньги я переложил в карман, чтобы не мешались. Алексей взял телефон, нажал какую-то кнопку и поднёс его к уху. Удобная вещь, но какой же он огромный, можно орехи колоть, наверно.       — Да, я её нашёл. Да, девушка, прикиньте, самочка метаморфа.       Начало разговора мне сразу не понравилось, поэтому я достал из-за спины шланг и выразительно посмотрел на него и Лёшу. Он нервно сглотнул и продолжил телефонный разговор:       — Может, вы нас порталом заберёте, а то она какая-то дикая. Затратно, и родственников предупредить надо? Блин, я что, через весь город с телефоном попрусь? У меня его отнимут. Есть выполнять приказ, — настроение у Алексея заметно понизилось. — Какая? Ну, симпатичная? А способности, да есть. Ускорение, рывок, что ещё. Не телефонный разговор? Есть указать в отчёте. Прикиньте, она берсерка успокоила в одиночку. А что я делал? Я на подстраховке был, — сказал Лёша и стушевался, когда я выразительно поднял бровь. — Да, тот самый, который отказался сотрудничать, да память подтёр. Может, хоть машину пришлёте. Нет-нет, премию за меня получать не надо, всё-таки я её нашёл. Доберусь сам. Хорошо, договорюсь на завтра, на девять? Ладно, понял. А да, у неё проблемы с небоевой формой. Есть прекратить пиздеть и изложить всё в отчёте. — Он с облегчением положил трубку, но видно, что при упоминании премии его настроение улучшилось.       — Лёша, ты так и не ответил мне на вопрос, почему ты пялился на мою половинку, когда она ссала. И что там с моими формами? И знаешь, мне с определённого момента не нравится, когда меня самкой называют, учти это, пожалуйста.       — Откуда ты знаешь, что я?.. Подожди-подожди, но ведь в методичке написано, что слияние памяти метаморфы осваивают через три-четыре месяца обучения. Трындец ты уникум, определённо моя премия мне очень понравится.       — Не переводи стрелки, отвечай на вопросы, тем более появляются новые. Что я вообще такое?       — Ты сам… — я опять выразительно приподнял бровь, — девушка-метаморф, небоевая форма у тебя мужская, это создаст некоторые проблемы. Но это тебе куратор объяснит.       — Куратор? А метаморф — это как? Хорошо или плохо? А ты кто?       — Куратором тебе, наверное, Чешку назначат, она у нас единственный метаморф в отделе. Вы пипец какие редкие. Короче, графиня Чехонте тебе всё расскажет. А я менталист, ну или мозгоправ. Некоторые ещё мозгокрутами дразнятся. Мысли читаю, воспоминания могу затереть. Ну нас таких полно, всяко больше чем метаморфов, намного больше.       — Чешка, Чехонте? — а про себя подумал: «Мозгоёб, вот ты кто».       — Блин, Ирина Степановна. Только ей не говори, как я её называл.       План в моей голове резко поменялся. Я выбросил шланг в сторону:       — Ну, даже не знаю, меня учили всегда правду говорить. И вообще, что мы тут стоим, сейчас друзья этого оболтуса придут, да и пованивает тут.       Алексей немного сбледнул и покорно дал себя увести в сторону:       — Блин, пожалуйста, не говори ей!       — Ну, я даже не знаю, — я покрутил пальцами прядь волос, — кто-то там что-то про премию говорил.       — Блин, это моя честно заработанная премия.       — Точно, кто-то прямо весь перетрудился. Наверное, я ещё про матёрую щучару Ирине Степановне расскажу.       — Это вообще фраза, вырванная из контекста, я не её имел ввиду.       — Да-да, так ей и скажешь. Наверное, тебе даже поверят, ведь они тебя давно знают, а я всего лишь недавно вылупившийся малёк.       Видимо, репутация у него была не очень, поэтому он начал поддаваться:       — Хорошо, десять процентов.       — Точно, а ещё я расскажу, как тебя берсерк заломал, а я тебя спасла, а ты меня потом располовинил и бросил.       — Блин, окей, двадцать пять.       — Вот я думаю, а стоит ли рассказывать, как ты на меня писающую подглядывал? С одной стороны стыдно, а с другой раз уж говорить подробности, то все. Наверное, тоже расскажу.       — Ты меня без ножа режешь. Сорок.       — Точно, а ещё расскажу что ты очень клизмы любишь. Знаешь я где-то прочитала, что клизма хорошо от жадности помогает и от хвастовства. Да и ещё от пиздобольства, вроде.       — Хорошо, пятьдесят, — он повесил голову.       — Пятьдесят, и если ещё раз назовёшь самкой, плюс пять процентов. Или если узнаю, что ты меня в разговорах с кем-то так назовёшь.       — Но это общепринятый термин!        — Так как ты говорил «жирные караси», «мальки» и «щучары». А ты кем себя считаешь — премудрым пескарём? Так вот, поднимись над социумом, стань выше толпы и прекрати использовать эти глупые термины.       Похоже, я ему все мозги выебал, потому что, когда мы дошли до трамвайной остановки, он выдал:       — Не всё, давай деньги, я поехал.       — А ты ничего не забыл? Девять утра, предварительный инструктаж? Или, например, объяснить, как мне в первоначальную форму вернуться?       — Ах да. Завтра в девять утра я за тобой приеду на служебной машине. Тебе где удобно?       — Давай с той стороны посёлка, где строймагазин, и, надеюсь, служебная машина — это не милицейский бобик. А то как-то перед пацанами объясняться неохота. И что там с формой?       — Нормальная тачка. А с формой, как там в методичке, закрыть глаза, расслабиться и представить себя в основной форме. И да, постарайся сделать это в безлюдном месте. Не хотелось бы ещё кому-то мозги подчищать.       — Ок, — я вернул ему деньги.       — Что это? У меня больше было.       — Да, я знаю. Это деньги на сахар. Предыдущий погиб в схватке с берсерком. А мне пустым возвращаться нельзя. Ты сходи, купи, а я тебя на той стороне трамвайных путей подожду. Заодно попробую трансформироваться. А это, — я забрал у ошарашенного Алексея телефон, — чтобы ты не надумал съебаться. Магазин там, — я указал направление и пошёл на ту сторону, потом обернулся, — десять килограммов и купи какой-нибудь непрозрачный пакет для телефона, а то реально отожмут по дороге.       Я перешёл на другую сторону, зашёл в кусты около пятиэтажки и ещё раз посмотрел в сторону Лёши. Тот уныло плёлся в сторону магазина. Так, как он там говорил, закрыть глаза и расслабиться? Стоп, надо телефон в сторону положить с деньгами. А то трансформируются ещё вместе со мной, и буду я с антенной в башке и татуировками по всему телу в виде денежных знаков. Закрываем глаза, расслабляемся, представляем себя нормального, открываем глаза. Уф, вроде получилось. Только одежда осталась девчачья и выгляжу я по-гейски.       Блин, на счёт одежды-то я не спросил. Ладно, попробуем действовать по тому же алгоритму. Закрою глаза, представлю одежду. Вот, теперь норм.       Я подобрал телефон и деньги. Башка совсем не болела, хороший бонус. Хотя… Я пощупал голову, шишек тоже не было. Мне срочно нужно зеркало! Я заметил припаркованную возле кустов машину. Пойдёт. Я приблизился к боковому зеркалу и взглянул. Так и есть, синяков тоже не было, кстати, как и прыщей, а это уже не есть хорошо. Ну, то есть хорошо, но вызовет ненужные вопросы. Точно, ещё и юркиных очков нет, надо натрансформировать. Я закрыл глаза и представил синяки у себя на лице и оч… Блин, телефон. Ещё не хватало его в очки трансформировать. Я выложил телефон и посмотрел в зеркало, фингалы были на месте, потрогал их рукой, они не болели. Прикольно. Ладно, теперь очки. Закрыл, представил, открыл. Теперь полный комплект.       Всё, можно дождаться Алексея и валить. Кстати, где он? Я обернулся к трамвайным путям и увидел, что он стоит с этой стороны с пакетами и беспомощно озирается по сторонам. Я помахал ему рукой с телефоном. Он обрадовался и поспешил ко мне.       — Прикольная у тебя небоевая форма. Но девкой ты краше.       — Ща втащу.       — Всё-всё, я пошутил. Давай телефон и деньги.       — Я смотрю, ты немного расслабился, не гляди, что я худой, за базаром следи. Но так и быть, на этот раз прощаю, — я забрал у него сахар, отдал телефон, отсчитал половину купюр, а вторую засунул к себе в карман.       — А? — он растерянно посмотрел на мои шорты, где исчезла половина его денег.       — А это за моральный ущерб. Меня так-то чуть не изнасиловали, пока ты писающих девок рассматривал.       Он хотел было возразить, но потом похоже решил не связываться и сказал совершенно другое:       — Я тут подумал, если мне бензин оплатят, я на своей машине приеду, чтобы, как ты говоришь, не палить тебя.       — О, так у тебя машина есть?       — Да, родители на двадцатилетие подарили.       — Блин, да ты мажор. Надо было у тебя больше денег забрать. Ну ладно, в следующий раз учту. Давай, до завтра, — я ткнул его кулаком в грудак, развернулся и пошёл в сторону дома эбики.       — Постой, а как тебя зовут? Мне для отчёта надо. И кстати, забыл сказать, тебе лучше не пить и не употреблять всякие вещества. Может произойти неконтролируемая трансформация.              — Марат, — крикнул я, а про себя подумал: «Вот забывчивый дебил. И как его вообще на работе держат. А кстати, где он работает и куда меня завтра повезёт?.. Вот я дебил!»