Right sight of hell

Кап-кап. Кап-кап. Густую тишину разрезает шум воды. Ран нехотя открывает глаза. Это жуткое место. Он здесь ещё не бывал. Разлогие деревья, величественные и переплетённые руками-ветками так и шептали "Ты не пройдёшь". Ночная прохлада с почти девственным стеснением приобнимала его. И только луна здесь была точно такая как и всегда. Тонкий серп, буквально освещал всё, как при свете дня, но только мягче в сотню раз. Он прислушался. Кап-кап. Звук шёл откуда-то слева. Хайтани ободрал все ноги о лесную чащу пытаясь увидеть его источник. Наконец, минут через пятнадцать, лунная дорожка осветила реку. Кап-кап. Кап-кап. -Ран, мой мальчик, иди ко мне. Опять он. Голос матери, преследующий его изо сна в сон. Страх сковал парня по рукам и ногам. Вроде и чего ты стал? Беги, не оборачивайся, несись сломя голову. Не смей притормозить, или бросить беглый взгляд на то что тебя преследует. Но Ран останавливается и уводит глаза себе за спину. Он всегда её видит. Эта женщина некое воплощение между его матерью и худшими кошмарами. Хайтани никогда не смотрит ей в лицо. Боится там увидеть что-то родное, что-то до боли знакомое. У женщины высокий рост. Подбородок она сможет положить Рану на плечо, если подойдёт впритык. Как у его матери. Но засаленные чёрные волосы, а она была блондинкой. У неё странный силуэт, неправильно горбатый, или вроде того. Некрасиво искривлен, вот как кажется Рану. Но ни за что он не смотрит ей в лицо, и уж тем более в глаза. Кап-кап. -Ран, беги! Ему хватает и первого слова, чтобы перепрыгнуть через какую-то палку и побежать в сторону манящего голоса. Голос чудный, чистый, чарующий. Его больше не слышно, но он уверен- его манят к реке. Дым над рекой сгущается. Он зовёт. А Хайтани поддаётся этому влечению беспрекословно, лишь бы то что за ним отстало. Сквозь густую дымку наконец пробивается силуэт обладательницы голоска. Первое что видит Ран - длинные ноги. Модельные, от ушей. И даже в погоне за ним он не может не опошлить чего-либо. Она сидит на другом конце узкой реки и зовёт его. Парень не раздумывая в одежде бросается в воду, чтобы переплыть. Сильный поток уносит его вправо, но он упорно гребёт дальше. Красивые ноги наконец оказываются перед ним. Как и красивая рука - протянутая ему. Ран падает наземь задыхаясь и кашляя. Красавица усмехается, это слышно по её голосу. -Ра-ан Хайта-ани- сладко тянет она. Но Ран уверен, что это обманчиво. Что ему не стоит смотреть на неё. Ни за что. Пусть его и влечёт к юному красивому телу. Да, ей определенно обязаны посвящать оды. Это божественная красота. Тело для любви и только. Но не глаза. Страшно даже взглянуть. Женские руки блуждают по плечам, торсу, обвивают его змеями. Чего ему стоит отворачиваться! Тогда девица берёт инициативу в свои руки, поворачивая своими искусными утонченными ладонями его лицо к себе. Ран задыхается. -Сумирэ?! -Не угадааал. - певчий голос вмиг закрывает ему глаза. Усталость падает на плечи. Последнее что слышит- бульк воды в которую его сбросили и шипящее: "садзаэ-они, дурачок".

***

"Дебильный сон"- про себя решает Ран. Всё просто, вчера перед сном взял почитать книгу с японской мифологией. На него и не похоже, но нужно было как-то утихомирить шалящие нервишки. Всё таки последний день в тюрьме и желанная свобода. Риндо в коридоре уже натягивает на себя кеды. Старший ловит носом аромат его парфюма, цитрусы и сандаловое дерево. Дерзко и свежо, прямо как сам младший. -Не говори мне что ты будешь собираться ещё миллион лет, иначе я пойду без тебя! -Иду- бормочет Ран. Честно, не хочется ему ни по барам, ни по точкам, ни по клубам. Ему бы только к одной. К любимой девчонке, а не этот бред с обходом старых добрых коллег. Парень зашнуровывает чёрно - белые кроссовки, по привычке хлопая руками по карманам. Сигареты на месте. Можно идти. -Первым делом пойдём в Рио. По пути. - рассуждает Костолом. - тогда в Мано Фико, увидимся с Тэнмой. Потом нанесём визит Ясуте, ещё зайдём в Хэйкегани... -Хватит. На сегодня точно хватит. В Рио радушный Хоши тут же наливает им по пиву. Испуганная новенькая официантка убегает мгновенно, от сразу двух взглядов бандитов. Риндо- заинтересованный и изучающий, Ран- тяжёлый и обозленный. Но задерживаются они ненадолго, собирают долю, натянуто улыбаются и уходят. Их ждут тяжёлые железные двери подпольного бойцовского клуба.

***

Ран чувствует как замерзает когда его взгляд упирается в фигуру посреди ринга. Как ужас холодными пальцами хватает его за горло. Ведь фигура та - маленькая, окровавленная безумно родная. Ведь нихрена она не изменилась, только волосы состригла в ровное каре. А так, всё те же глаза, губы и его серая кофта. Только смотрела она дико и отчужденно, стирая кровь с разбитой губы. А когда её глаза отказываются прямо на его лице Ран готов закричать от этого обессиленного взгляда. Он буквально выворачивает его наизнанку, сжигает душу и тлеющим комком пытается запихнуть назад. Ринг она покидает победителем и он готов рвать волосы на себе. Два года назад Ран делал всё чтобы не видеть её такой. Дикой и избитой. Такой слабой, с этой лицемерной маской сильной и независимой. А Сумирэ просто идёт мимо гордо пряча слёзы. Он хватает её за плечо - ему в лицо летит сильный, хорошо поставленный удар. И Ран понимает, что всё то по делу. Он хватает её за грудки а она безвольной тряпичной куклой виснет в его руках уводя глухой взгляд за его спину. -Пошли поговорим. Она сплёвывает кровь на пол. -Пошли. Сумирэ с презрением смотрит на Рана, закуривающего всё те же сигареты что и два года назад. Она-то бросила когда вновь встала на ноги. Он улыбается, как-то виновато, и предлагает ей. Но Суми сокрушительно шатает головой и трёт накрашенные, но всё равно давно потекшие глаза. -Бросила. Как ты меня два года назад. -Ты знала на что шла, драгоценность. Я преступник. Сумирэ удерживает слезу на ресницах, каким-то титаническим усилием. Ей не больно, ей просто по-детски обидно. Первая любовь - сильнейшая любовь. Та, что не забывается. И не проходит как сезонная простуда. И не остаётся на задворках памяти, как формулы со школы. -Да, Ран. Ты преступник. Но ты всегда был мил со мной. Ты любил меня, я в этом уверена. И я тебя любила. А потом ты исчез. -Я эти два года сидел с отмороженными ублюдками!- он повышает голос. Ему кажется что он сорвётся. Не посмотрит на то что это его маленькая смелая девочка, и проломит ей череп. -Я тебя поздравляю с этим, Ран. А я год не могла оправиться. Киоши кормил меня с ложечки, потому что я рыдала сутками! Неужели не было возможности связаться со мной?! Он молчит. Выжидает чтобы она добавила. Добила. Воткнула в него нож. Распотрошила и съела маленькой ложечкой. И она добивает. -Ты мертв для меня, Ран. -Если я-то сдох, нахуй ты лезешь воскрешать?! Он разворачивается и уходит. Она сползает по стене закрывая лицо рукой. Боль тошнотой накатывает к горлу.

***

Сумирэ поднимается отряхиваясь. Глухие рыдания остаются в глотке, режут её изнутри но не вырываются на волю. Из клуба как раз выбегает Риндо. -Сумирэ, это ты?! Поверить не могу, ты так изменилась! Где Ран? -Сбежал. - в голосе её сокрушительная сила и горечь. Эта смесь едва не сбивает Костолома с ног. -Как всегда. -Я... Прости нас, Сумирэ. Риндо правда сожалеет о содеянном. Стоило хотя бы предупредить, а не бросать её на произвол судьбы. А ещё лучше, не приходить тогда. В день битвы. Не подставлять её перед ментами, не давать надежду на то, что всё утрясётся. Нужно было сразу сдаваться и потом уже с тюрьмы написать ей письмо. Она бы поняла. А может даже бегала к ним на свидания. Впрочем, жалеть о содеянном поздно. У них за спиной ещё два года отсидки, у неё за спиной видно не лучшие времена. -Позже- обязательно прощу. Риндо остаётся глотать воздух ртом, пытаясь понять какого черта это было и где ему теперь искать брата. В это время Гато буквально залетает на мотоцикл, удирая с места происшествия, будто сделала что-то плохое. Но домой не едет. Не хочется. Обычно Сумирэ сознательный гражданский мотоциклист. Шлем, мотокуртка, без превышений скорости. Но в этот раз на нервах она добирается до Радужного моста за три минуты сорок восемь секунд. Паркует Ямаху у одной из колон и садится на зелёную травку, поднимая голову в небо. Неоновые вывески перекрывают звёзды и она невыносимо тоскует за этим наглым и юным "а звезду мне достанешь?" О, Ран достал ей звезду. Ту, что сияла ярче всех. А Сумирэ обожглась и ослепла. И теперь он вроде здесь. Но они теперь так далеки друг от друга. Поднимается ветер. Она снимает шлем, он бросает ей в лицо прядь и это окончательно сбивает всю напускную гордыню. Спесь превращается в поток слёз. Сумирэ не стесняясь опускает взор вниз, заходясь рыданиями. Зачем он вернулся? Зачем он снова её ломает? Почему она не простила? Почему она вообще думает о прощении? Руку перемещает на ещё теплый мотор. На улице становится холодно. И до безумия глупо- его кофта не греет. Она холодная. Горячие слёзы капают на спортивные штаны. Ей хотелось бы закурить. Дрожащими руками достать откуда-то мятые спички и пачку сигарет, и курить пока рыдания не утихнут. Но она не может. Она пообещала тренеру не курить. Не курить, не страдать и забыть в конец Рана Хайтани. "Он тебе теперь никто. Начальство начальства и всё. Хочешь стать хорошим бойцом - забудь о чувствах. " И как-то тупо получилось. Она по привычке держала лицо, держала удар, по не смогла сдержать глупый импульс. Словно жар от сигареты перешёл в большой пожар. Она была уверена - конечно это всё пройдёт. Уже прошло. Просто немного разворошила старые, большими стараниями забытые воспоминания. Но если забыла, выбросила как окурок, почему так больно?