Right sight of hell

Последующая неделя для Сумирэ кажется однообразным адом. Подъем на два часа раньше, тогда бежит в квартиру к Хайтани, радовать их свежим завтраком. Просто потому что хочет поддержать. На них лица нет. Тогда школа, сплетни за её спиной. Она то замечалась рядом с разыскиваемым преступником. Потом дом, уборка готовка, уроки и вечером снова к ним. Просто поддержать разговором. Развеять напряжение и сомнения хоть на короткий миг. Ран как-то бросает футон прямо на балконе, наносит туда уйму одеял и подушек и укладывает Суми возле себя как фарфоровую куклу. Долго молчит и думает. А она не давит. Пусть сам заговорит когда посчитает нужным. Ран говорит только после продолжительного поцелуя. -Мы жестоко проебались. И Гато в душе ой как соглашается, но внешне всем видом хочет его поддержать. Накручивает прядь длинных волос на палец осыпая Хайтани мелкими поцелуями. -Вы не могли знать, что Кисаки принесёт пистолет. -Но он принёс. Изана съехал с катушек. А Свастоныши оказались куда сильнее... Я ведь знал, видел с кровавого хэллоуина, что они ебнутые на всю голову мальцы. Но почему-то решил что куда им с нами тягаться. Расслабился. -Не перекладывай всю вину на себя - её голос звучит мягко, даже с неким тёплым упрёком. Сумирэ слушает его ровное сердцебиение и шумно вдыхает. Слишком тепло. Слишком страшно, что это тепло окажется призрачным. И он раствориться прямо здесь а она замёрзнет. - что сделано, то сделано. -Ты права. -его голос сочится горечью и сожалением. Всё должно было быть не так. Ран вжимает её в себя улыбаясь. Глупость какая-то. Девчуля ещё совсем творила с ним такие ужасные вещи. Но ему то нравилось. Ран честно пугается самого себя и своих сумасшедших желаний. Он бы связал Сумирэ по рукам и ногам и не отпускал от себя никогда. Или попросил бы Риндо сломать ей две ноги, чтобы уйти не смогла. Но не руки. Он обожает когда она ими хватается за лицо во время поцелуя. Он бы слился с ней, сожрал её сердце чтобы она всегда была рядом. Наглотался её крови наверняка сладкой как цветочный мёд. Срезал бы ей волосы и носил в каком-нибудь нагрудном кармане. Потому что никто не полюбит её так, как он. Девчонка под его боком щипается и щекочет. Гато приводит в восторг тот факт, что он, большой и серьезный парень мог бы завязать её в узел одной рукой. Но держится изо всех сил, чтобы случайно локтем ей куда-то не зарядить. -Ну хватит!- он и правда одной рукой прижимает её к футону, обездвиживая. Мокрый затуманенный взгляд скользит по его лицу, и Хайтани подобно зверю обязательно бы зарычал и набросился, но всё ещё держит себя как цепная псина, боясь сорваться. Сумирэ готова извиниться и зацеловать его. Таким потерянным и отстранённым он кажется. Но он устало валиться рядом, словно и нет в его руках никакой силы и удержаться на них не может. -Лучше расскажи мне, что моя будущая именинница хочет? Она делает задуманный вид. Дует губки, хмурит бровки и постукивает пальцем по его плечу. -Напиться и шалить - срывается с её языка, а воображение Хайтани рисует препошлые картины. Он трёт глаза пальцами, пытаясь избавиться от наваждения. И с каких пор он начал смущаться как мальчишка своих же желаний?- а ещё звезду с неба. Достанешь? -Да хоть галактику!- он взмахивает рукой. Она осыпает его скорыми поцелуями хохоча и валясь на грудь Рана. Тепло. Их тела пахнут чистотой и кофе с молоком. Этот запах мягко кружит голову, окутывает их с ног до головы. Хайтани вообще ненавидит любое разбавленное некрепкое кофе. Но Сумирэ любит кофе с молоком и он поддерживает компанию. Но Риндо как всегда, уже по привычке рушит и без того хрупкую идиллию. -Надо поговорить.

***

Ран роняет тяжёлую голову в руки. Мысли сейчас сожрут его с потрохами. Страхи и бесконечные сомнения. Он висельником болтается по ветру. И больно от этой безысходности, это всё кошачьими когтями скребётся о глухо звенящий металл. -Мы сейчас проебём Роппонги, ты это понимаешь?! А Риндо - ей богу шакал. Лающий пёсик. Словно сейчас набросится и загрызёт. -Ты понимаешь что это наёб, или нет?!- старший срывается на крик. - шпана какая-то разгуливает, а нас как взгребут, взьебут и шапку заберут нахуй! Ебаные менты. -Блять. Но как же тогда быть? Только ебала бить. Сумирэ болванчиком мотает головой между ними широко распахнув глаза. -В колонию хочешь?! -Да я бы сдался если не ты, уёбок! Но ты же погнал под юбку к Сумирэ!- его глаза широко распахиваются, словно он осознал- точно... Сумирэ! -Чего блядь? -Сумирэ! Она станет нашим представителем, и выйдет на битву. -Ты ахуел?! Она молчит. Нету смысла влезать в эту перепалку. Ещё огребёт. -А как ещё?! Она наш последний вагон! Да, скажут что Хайтани спрятались под юбку, но зато мы не проебём власть. Ран подрывается, едва не перевернув стол и хватает брата за шкирки. Он безвольной куклой виснет в руках старшего. -Не смей блядь её в это ввязывать. -Ты уже её ввязал блядь, думал что ей будет за сокрытые преступников?! Удар. Оба валятся на пол, качаются и месят друг друга лица. Ран ещё уворачивается, а Риндо словно намеренно подставляется под удар. Когда он сплёвывает кровь на пол, Гато подлетает со спины пытаясь заламать старшего. -Сумирэ, не лезь блять! -Угомонитесь! Только когда дрожащие ноги не удерживают её и она со всхлипом опускается на пол, братья прекращают драку. -Вы чё блять творите?- шепчет она, испуганно втыкая в стену. -Урод...- шипит Риндо, закрывая рукой кровоточащую скулу. -Не скули- отбрыкивается Ран, тяжело переводя дух, оперевшись на стену. Через минуты две, отойдя от шока, она суетится с бутылкой водки, обрабатывая Костолому лицо. Старший обиженно воротит морду. Разыгравшаяся агрессия плещет в крови кипятком. -Ты блять сейчас серьёзно?! Этот уёбок отправлял тебя на убой а ты... А ты ему ебало обрабатываешь?! -Ран, не начинай... -Я ещё не начинал! Я за тебя заступился а ты на подсосе у этого утырка?! А со мной ли ты встречаешься?! Её эта хуйня уже конкретно вымораживает. С громким грохотом бутылка разбивается о стену. Стекло вперемешку с сорокаградусной летит по комнате. -Ты блять конченый?! Веди себя попроще, сука. - впервые с её рта льются такие грязные слова в его адрес. Сумирэ носком пинает огромный кусок стекла в мгновение поранившись. Силы покидают её стремительно, как рушится последняя надежда на нормальные отношения. Не с ним. Он будет ласковым котёнком ползать у её ног, а потом когда-то придушит. Даже сейчас когда подлетает к ней чтобы коленями проехаться по битому стеклу она сжимается испуганно в комок, закрывая себя руками. Но он хватает её за плечи прижимая к себе задрожав всем телом. -Ебать вы ебанутые.-сокрушается младший.

***

Убирают осколки и отмывают кровь в напряжённом молчании. Риндо обиженно шмыгает носом. Понимает что по делу, брат влюбился и все дела. Но он совершенно не думает о будущем. Рана как кислота разъедает злость. И на пиздюка Риндо как всегда близорукого, и на Сумирэ, хоть её вины в этом и нет, и на себя в первую очередь. Что сорвался. Напугал, навредил самым близким людям. Сумирэ дрожит мысленно проклиная себя. Могла бы гордо развернуться и уйти после скандала, но терпеливо не уходит. А потому что любит. Как дура. В стакане с чаем два окурка. Два придурка курили и целовались на кухне, словно всё что было до этого - выдумка. Вообще Ран и так считает всё выдумкой. Всё нереально. Не существует. Есть только она под утро закуривающая на ветру. Остальное- миражи. Галлюцинации его больной психики. Перед зеркалом его окутывает какой-то жуткий страх. Всё кажется пришедшим не из этого мира. И руки в мелких царапинах- не его руки вовсе. Он ощупывает лицо несвоё ничего не понимая. Но он ведь существует? Вот он есть. Ран впервые ощущает всё так остро. Он человек. Груда мяса, костей и крови, созданная эфемерным богом. Он уязвимый. Сломай ему лишнюю кость, выпусти кровь или вырви кусок мяса и он рассыпется, станет таким же эфемерным несуществующим призраком. Ему страшно признавать что однажды он умрет. И страшно не оборвать своё жуткое существование. Какой же от него толк, он ведь убивал людей? Не страшен могильный холод и мертвеческая вонь. Не пугают даже слёзы любимой и дыра, которая будет жить в груди брата после его смерти. Он ведь будет мёртв и ему будет абсолютно плевать, верно?Страшно не то. Боится умирать, потому что толком не жил. Ран живой. И эта жизнь отдает болью в груди. Разливается горечью на языке. Ноет в висках и млеет на губах. Его жизнь умещается в пластырях и бинтах. В сигаретах вообще недешевых. В поцелуях неспешных и быстрых. В глазах влюбленно смотрящих на него. Страшнее смерти может быть только окоченеть полностью. Зачерстветь. Стать таким же безликим как и все вокруг. Просто лицом в толпе. Серым, размытым недовольным. Беспричинная паника понемногу отпускает. Он умывается холодной водой. Даже пытается растянуть кривую улыбку своему отражению. Но только материться сквозь зубы смотря на это разочарование. Боль отрезвляет куда лучше ледяной воды из под крана, начинавшего ржаветь. Хайтани его судьбе правда не завидует. Сумирэ у себя дома рыдает навзрыд ничего не понимая. И вроде всё хорошо кончилось. Ран извинился, упал возле неё и едва не плача, не унимая дрожь в руках, отработал ей порез на ноге. Она молчала терпеливо, совсем опустошённая. И целовала его совершенно пусто и без эмоций. Только на выходе закурив позволила себе грустную улыбку. Страх холодными тисками сдавливает её. И это сродни самоубийству. Разъесть саму же себя и утонуть. Захлебнуться от моря чувств таких противоречивых. Сумирэ чувствует как медленно умирает.