разучи меня плыть против течения

Через открытое окно вагона прохладный ветер залетает внутрь. Он резко проходится по открытым частям тела, заставляя ощутить лёгкую дрожь и чувство умиротворения. Лёше нравилось метро. Это место было для него словно панацея — излечивало любые недуги и продлевало жизнь, если дела были совсем плохи, и парень думал лезть в петлю. Многим обстановка под землёй кажется давящей: столько недовольных лиц, иногда и перепалки случаются с агрессивными людьми. Но Лёше отчего-то здесь было спокойно. Парень как будто находился в родном месте, которое способно восполнить жизненную энергию и вновь зажечь желание жить. Он словно не думал ни о чём и давал своему организму перезагрузиться. И это здорово ему помогало вернуть былое спокойствие: так напряжённый и взвинченный Лёша, заходивший в метро, выходил уже из него не то чтобы в приподнятом настроении, но дышать ему с освободившейся от мыслей головой было определённо легче. Сердце ещё неприятно покалывало, но парень не находился в состоянии отчаяния и не выл от бессилия. Да, размышления целиком не покинули его голову, но улицы Питера, как и метро, заставляли Лёшу принять свои мысли и легче к ним относиться. Понятное дело, что вечером лейтмотив ударит по голове парня с новой силой и ощущение будет не из приятных, но на данный момент Сапёр искренне радовался положением дел и умеренным шагом направлялся в сторону университета. Часы оповещали о начале пары, но Лёша даже не удосужился ускорить темп. Спрашивается, на кой чёрт? Улица притягивала своей свободой. Манила возможностью ринуться в любую сторону и любоваться просторами — чувствовать себя настоящим. А что давали замкнутые пространства? — страх, недовольство и мысли, что ты какой-то не такой, ведь именно так считают окружающие. Лёша давно смирился с колкостями в свою сторону и нисколько не боится издёвок. Привык. Но когда вопрос стоит о выборе места, где бы он хотел провести свой никчёмный день — улица или университет — Сапрыкин без промедлений выбрал бы первое, поэтому и не спешил в среду́ ненавистных коммуникаций, людей и язвительств. Парень вразвалочку подходит к главному входу в ИТМО, мысленно разочаровываясь, что университет находится так близко. Лёша хотел ещё погулять по Питеру и ощутить, как холодный воздух проникает в лёгкие, вызывая чувство неистового счастья. Да, для этого парня счастья есть то, что позволяет ему побыть наедине с собой и потеряться от чужих глаз. Сапёр правда думает, что при таких обстоятельствах он ощущает искреннюю радость. Но на самом деле он просто хочет так думать. Слишком сильная любовь к улицам Питера заполонила собой другую важную информацию на задворках разума Сапрыкина о том, что пара у него не у абы кого, а у самого Романа Александровича. — Чтоб его! — не сдерживается Лёша и буквально влетает в учебный корпус. Парень сразу направляется к лестнице и бежит со всех ног на третий этаж. Он опаздывал на 15 минут, а Роман Александрович карал и тех, кто приходил спустя 2 минуты после начала пары. Страшно ли было Лёше? — Не то слово. Можно ли было наплевать на пару по правоведению и не ходить на неё? — Можно, так даже было бы правильней. Догадался ли об этом Сапёр? — Нет. — Здравствуйте, — вваливается парень в аудиторию и мигом проскальзывает на первый ряд, пока Роман Александрович что-то с заумным видом записывает в блокнот. — Дождались великое отродье！— взгляд преподавателя едко впивается в глаза Лёши, заставляя того нервно сглотнуть. — Алексей, я тут как раз записывал варианты наказаний за ваше опоздание. Поможете выбрать? — Предпочитаю доверять статусу и опыту. — Вот как? — Роман Александрович одобрительно улыбается, крутя в руках ручку, и в очередной раз прожигает своим проницательным взглядом голубые, бездонные глаза только что вошедшего. — Мне нужно время подумать. Алексей, проживёте эти полтора часа в неведении? Могу обрадовать вас тем, что из-за вашего опоздания время ожидания сократится на 20 минут. Преподаватель с иронией улыбается, а Лёша елe сдерживает себя, чтобы не съязвить в ответ. В противном случае смерть его будет долгой и мучительной, а умирать от рук препода с ебанцой не очень хочется, извините. — Эта мысль делает меня счастливее, — картинно улыбается Сапрыкин и искренне надеется, что ответ удовлетворит Романа Александровича, и преподаватель потеряет интерес к персоне Алексея. Роман Александрович действительно больше ничего не говорит Лёше и начинает путешествие в мир, который никогда не привлекал Сапрыкина: правовые значения и свойства государства казались ему хуже котла демона. Лёша даже не до конца понимал, зачем этот ублюдский предмет ввели второму курсу с направлением инфохимия. Скорее всего просто поиздеваться — и предмет не по специальности, и препод поехавший. Бинго！ Час с лишним незаметно пролетает в какофонии голоса преподавателя, старательно объясняющего тему с таким напором, что побоишься её не запомнить, усмешек второкурсников и криков чаек за окном. К слову, последнее Лёшу привлекало куда больше, чем всё происходящее в аудитории. Парень прислушивался к звукам из окна с таким интересом, что казалось он слушает любимую песню. В какой-то мере это правда — Лёша очень любил звуки природы. — Алексей, вижу, вы заскучали. «Завались». — Я в предвкушении наказания, которое вы мне выдвинете, — перефразировал свои мысли Алексей, на что Роман Александрович довольно усмехнулся. «Сейчас лаской отстираю вашу улыбку». «Нет, не в том смысле!» «Порошок такой». «Оправдываюсь перед собой в своих же мыслях. Докатился…» «Лёш, ты жалкий!» — Ну что ж, Алексей, вы первый, кто посмел опоздать на моё занятие больше, чем на 5 минут, — произносит Роман Александрович с нотками похвалы. Лёша сидит в ступоре и не понимает, с какой это щедрости. Преподаватель продолжает. — Должен признать, я восхищён вашим спокойствием в беседах со мной и открытой демонстрацией бесстрашия. Лёша знаком с таким тоном. Он говорит о грядущем пиздецe. Знаете, когда сначала идут плюсы и похвала, а потом минусы и нескончаемые наезды. Парень делает глубокий вдох и слушает продолжение от преподавателя. — А я привык, когда меня боятся, — в глазах Романа пляшут черти. Они ехидно улыбаются Лёше, который с трудом выдыхает. — Поэтому своим наказанием я хочу показать, что вы, Алексей, не тому дорогу переходите. Внешне Сапрыкин выглядел спокойным, чем вызвал и уважение, и раздражение со стороны преподавателя. Парню же на деле становилось трудно дышать — словно канат обмотали вокруг горла. Но Лёша был бы не Лёшей, признай он это. Парень считал, что трудность с дыханием ему лишь мерещится. Ничего нового. — Поэтому я решил, что вам было бы только в радость поработать над теориями происхождения права. «Пф, только-то? Без б, дядь!» — В паре, — оскаливается Роман Александрович, мысленно восхвалясь собой. «Что он только что сморозил?!» Вот теперь выражение лица Лёши с точностью описывало его бурю внутри. Преподаватель же был несказанно рад своим триумфом и с ещё большим удовольствием произнес. — В паре с Игорем Джабраиловым. Это уточнение выбивает весь воздух из лёгких Сапрыкина, а вместе с тем его образ покладистого и спокойного мальчика медленно меркнет в глазах усмехающейся публики: на лбу выступает вена, рук хватает тремор и ноги предательски дрожат. Да, новость о предстоящей работе в паре сама по себе жуткая, но Роман Александрович в своей манере добил бедного парня уточнением, что ему предстоит работать с Игорем — он же деспот и высокомерный сноб, который не привык с серьёзностью подходить к важным вопросам. Парень предпочитает этому смех, экстрим и совсем малость издёвок над окружающими. — Роман Александрович, мне вот с этим работать?! — вскочил с третьего ряда Игорь и демонстративно показал на Лёшу, которого данное обращение задело за живое. — Нет уж, спасибо, я на это не подписывался. — Позвольте напомнить, что вы сегодня, Игорь, опоздали на 5 минут, — Игорь закатил глаза, протяжно шепча: «бляяяя». Он понял, что влип, а преподаватель с видом победителя самодовольно улыбнулся. — Буду с нетерпением ждать ваше выступление на следующем занятии. — Роман Александрович, этот спесивый упырь меня на дух не переносит, — вскочил со своего места Лёша, закипая с каждой секундой всё больше. Игоря обзывательство, конечно, не утроило, но сама картина вызывала усмешку. — Кто знает, что взбредёт Игорю в голову на наших никому ненужных встречах. А если он меня зарежет, утопит или привяжет к дереву и заставит мёрзнуть ночью в лесу? — Поверьте, Роман Александрович, я и не на такое способен, — поддержал игру Лёши Игорь. Сапрыкин поднял голову и посмотрел на заклятого врага одновременно с непониманием и...Благодарностью? — Тогда отдуваться за проект будет один Джабраилов, а потом мы дружно придём на похороны Сапрыкина, и если ответ Игоря меня не устроит, то и его похороним заживо, — произносит преподаватель, словно это в порядке вещей. Ну подумаешь, убьют Лёшу, ну похоронят Игоря, что в этом такого? Парни больше ничего не говорят. Они поняли, что с Романом Александровичем какие-либо попытки его переубедить сводятся к нулю. Комик, блять. — Можете идти, — прощается преподаватель со студентами и ещё раз злорадно улыбается Игорю и Лёше. — С нетерпением жду нашей следующей встречи. До скорого. «Врезать бы ему по-хорошему, чтоб неповадно было!» — закипает Лёша, выходя из аудитории. Ему нужно срочно на воздух, чтобы успокоиться и прийти в себя, но стоит парню лишь подумать об этом, как сзади раздаётся голос. Тот, который заставляет сердце сжаться в ожидании нового выпада его обладателя. — Эй, чудик, стопанись! «Ненавижу!» — останавливается Сапрыкин, закатив глаза и натянуто улыбнувшись. Игорь медленно подходит к Лёше, касается его плеча и становится напротив, направляя высокомерный взгляд в глаза цвета морской глади. Сапёр тушуется под этим напором и машинально поворачивает голову в сторону. — Боишься меня? — усмехается Игорь, касаясь подбородка Лёши и поворачивая его обратно на себя. — Такой запуганный, — Джабраилов с насмешливым взглядом медленно проводит тыльной стороной ладони по щеке голубоглазого. Его голос мягкий, успокаивающий, но Лёша взвинчен. Лёша на нервах. — Такой ранимый.. Игорь перемещает свою руку на макушку запуганного парня и с сочувствием в глазах начинает медленно его гладить. Сапёр дёргается словно от холода, но ничего не произносит. Он лишь ощущает тепло чужой руки на своей голове и уйму мурашек, пробежавших по телу. Видит довольный взгляд напротив и не может стереть злополучную ухмылку с губ Игоря. Не может, потому что жалкий. — Ну же, Лёшенька, поговори со мной, —рука нежно перебирает волосы, в глазах ярче зажигается игривый огонёк, а лёгкая ухмылка преобразуется в ярый оскал. — Или несколько минут назад ты исчерпал весь лимит разговоров на год? Таким Игорь из раза в раз представал перед Лёшей: властным, гордым и старающимся задеть парня. Возможно дело было в превосходстве Джабраилова, и своими действиями он лишний раз напоминал себе об этом. — Не вижу надобности разговаривать с самовлюблённым ушлёпком. Лёша с иронией улыбается и на секунду замечает, как взгляд напротив мутнеет, а кончики губ опускаются. Парень больше не чувствует руки на своей голове, а в следующий же миг его отбрасывает к стене. — Шибко умный, да!? — рука Игоря сильно сжимает Лёшин воротник. Напуганный парень мысленно теряется от происходящих событий и отводит свой взгляд на руку у шеи. — На меня смотри! Сапёр поднимает глаза и замечает, что как бы сильно Джабраилов не изображал злость, в его изумрудном взгляде мелькает тот самый шаловливый огонёк, который доказывает Лёше, что все эти придирки и издевательства для Игоря лишь игра. Игра, которая была по душе только одному игроку. — Я понимаю, что тебе в удовольствие надо мной издеваться. Но какой у тебя мотив? — Сапёр с отрешённым взглядом смотрит на Игоря, а тот лишь усмехается. — Просто ты меня бесишь. — Ударить бы тебя чем-нибудь, да потяжелее. Знаешь, чтоб вытормошить из твоей башки всю дурь,— сквозь зубы процедил Лёша. — А то в самом деле как ребёнок, мол, ой, он мне ничего не сделал, но машинку я ему всё равно сломаю. — Не психуй, — непоколебимо произносит Игорь. — Никакую машинку я тебе не ломал. — Ты мне жизнь сломал. Лёша серьёзен. Он смотрит на Игоря с крохотной надеждой, что тот одумается и перестанет искать в нём мишень для выплеска эмоций. Но Джабраилов лишь заливается смехом. — Лёш, не утрируй. — Да пошёл ты! — раздосадованный парень хватает руку Игоря, державшую воротник, и резко тянет от себя. Высвободившись, направляется к лестнице с мыслью, что ему срочно надо на улицу. — Подожди, мы не обсудили проект! — кричит Игорь, которого действия Лёши ввели в ступор. На его памяти Сапёр ни разу не давал ему отпор. Обычно тот испуганно переводил взгляд с потолка на пол и нервозно кусал губы, произносил от силы три слова — «отстань», «идиот» и «завались», но никогда не вырывался из хватки, и в его взгляде не отражался смерч, который, казалось, готов был снести всё стоящее вокруг. — Лучше действительно убей меня, — откликается Лёша с лестничного пролёта и стремительно бежит вниз. «Что-то с ним не так», — ведает свою прозорливую догадку разум Игоря. В какой-то крохотный момент парню кажется, что проблемы Лёши его действительно волнуют. Он даже порывается побежать за Сапрыкиным, резко остановить и захлебнуться в океане его глаз. Нет, не для того чтобы задеть или поиздеваться, а чтобы по-человечески поинтересоваться его переживаниями. Однако Джабраилов вовремя, как ему кажется, опомнился. —Да мне вообще похуй на этого чудика. Миг, и в коридоре нет Игоря. Нет следа бушующих эмоций и высокомерного взгляда. Остались лишь запахи мужских одеколонов: сладкий с нотками манго и горький с запахом кофе. Они несомненно разные, но, соприкоснувшись друг с другом, создали совершенно новый аромат, в котором изюминка каждого из них не потерялась в новых экстрактах, а, наоборот, преисполнилась за счёт нового дополнения. Ничуть не похожие ароматы нашли друг в друге самое лучшее и слились в один. Тот запах, который в равной степени позволял ощутить прошлые парфюмы, но чувствовать их вместе было в разы приятнее. Правильнее даже.

×××

Отсидев две пары, Сапрыкин почти полностью приходит в себя. Должное надо отдать свежему воздуху, который в этих вопросах всегда помогает парню: стоило ему выбeжать на улицу после нервного разговора с Игорем, и кислород, проникший в организм Лёши, словно обновил его мысли. Будто заслонил собой те, которые больно задевали душу. Не все. Да и не полностью. Но Сапёр был рад даже этому. К тому же Игорь сильно помогал Лёше успокоиться. Каким образом? — Своим отсутствием. Он свалил ещё с третьей пары, как раз после казусной ситуации с интровертом, и на второго этот факт произвёл эффект обeзбола — больные мысли с каждой минутой меркли, как угасают небесные фонарики, поднимаясь ввысь. Лёша медленно идёт к центральному входу, и в его голове больше нет хаоса мыслей, в котором ещё две пары назад он готов был захлебнуться. Он сумел забыть про раздражающего препода, которого всей душой хотел ударить. Лёша даже думать забыл про ситуацию после пары правоведения, когда придурок Игорь вздумал поиграть. Однако в разуме Сапрыкина яркой вспышкой загорелись выразительные глаза с рисунка, и желание возобновить общение с людьми начало сильнее давить. Как никогда до этого. «Мне нужны люди, с которыми я бы мог делиться своими переживаниями». Лёша выходит из университета и, пугаясь своих мыслей, ускоряет темп. Да, сталкивается с ними он не впервые, но до этого они представляли из себя диалог двух сторон от лица одного Лёши. Одна половина разума занимала позицию вернуть общение. Другая противилась, приводя доводы, будто и так всё отлично. Сейчас же гордость Алексея сдавалась перед каждой частицей тела, жeлавшeй найти близких и понимающих людей. «Боюсь, что в одиночку я скоро не выдержу это давление..» Лёша не заметил, как перешёл на бег. У окружающих складывалось впечатление, будто он бежит от преследователей: нервный вид, в глазах страх, а бег словно и вовсе бездумный. Вот только бежал парень от мыслей, то ли боясь признать, то ли действовать. «Лёш, ты жалкий!» — в очередной раз напоминает себе Сапёр. Парень отмечает для себя, что бег на нервах — то ещё испытание; ноги передвигаются как завeдённыe в направлении, которое известно лишь им; голова тяжелеет, и головокружение овладевает с такой силой, что начинает звенеть в ушах. «Нет уж, я так больше не могу», — Лёша останавливается, сразу пeрeходя на шаг, и направляется к ближайшей скамейке. Спустя нескольких глубоких вдохов дыхание парня приходит в норму. К этому моменту он подходит к лавке и с облегчением садится. Тут же выуживает из кармана телефон, намереваясь отвлечься просмотром видео в TikTok. — Вы интроверт и желаете найти общение? — раздаётся из динамика телефона. «Это, блять, ирония судьбы!?» — закатывает глаза Лёша. — Начните с детей. С ними общаться легче, а иногда и интереснее, — улыбается привлекательная девушка с видео. — Поверьте, когда вы научитесь с ними общаться, то приобрeтётe очень важные коммуникативные навыки. Сапёр невольно выключает телефон и, не моргая, смотрит вдаль, словно обдумывая сказанное девушкой. «А как на моё стремление отреагируют родители детей? Сочтут ещё педофилом и в полицию заявят. Нет уж, спасибо». «С другой стороны, если общение будет анонимным, с того же телефона, я хотя бы некоторое время смогу общаться от лица какого-нибудь 9-летнего Паши». Постепенно идея общения с детьми переставала казаться Лёше абсурдной, а его замысел про обман ничуть не казался ему отстойным. Сейчас парня больше волновала мысль, как прокрутить свой гениальный план. «Дети точно не регистрируются на сайтах знакомств. А где тогда можно их найти?» «На площадке, идиот», — насмехается над собой Лёша и тут же задумывается. «А ведь можно банально вывести номер на площадке, как это любят делать шкеты», — загорается Сапрыкин и суёт руку в правый карман. Парень достаёт зелёный маркер и, собираясь с мыслями, направляется к площадке по близости. Лёша сам не понимал, как решился на эту авантюру. Его сердце бешено стучало, руки дрожали, а ноги подкашивались, но парень, казалось, в этот раз был абсолютно серьёзен. Разум Сапрыкина не был разделён пополам. Сегодня он был целостным и горел только одной идеей — найти общение. Поэтому Сапёр не желал противиться. Он хотел пользоваться шансом, а не прятаться от своих мыслей всю жизнь. Возможно завтра он пожалеет, забьётся в угол и больше никогда не выйдет на улицу, но то завтра, а сейчас парень медленно подходит к площадке, машинально натягивая на голову капюшон. Ему было страшно. До ужаса. Сапрыкин обходит детей, проходя к самому безлюдному месту — старенькому, одинокому домику. Дело в том, что большую часть площадки сломали и построили новые сооружения, но выцветший домик оставили толи из жалости, толи вовсе забыли про него. Лёша оглядывается и, убедившись, что никто на него не смотрит, садится на корточки и начинает выводить свой номер. «Что я творю?» — не веря в происходящее, пугается Лёша и в очередной раз считает себя жалким. Он доводит цифру «7» и, выронив маркер, смывается прочь. Лёша не находил нужным поднять фломастер. Его больше волновали мысли, которые набатом ударили по голове, подкидывая разуму страшные картинки, в которых дети на площадке обращались в зомби и накидывались на несчастного социопата с усмешками. «Дома меня никто не достанет, — успокаивал себя парень, сворачивая на Большую Московскую. — Да, какой-нибудь ребёнок может напишет или позвонит, но дом он не найдёт».

×××

Вечер Лёши проходит за просмотром сериала. Он на некоторое время отвлекается от наваждений про детей-зомби, забывая даже, что написал свой номер на домике детской площадки. Но стоит в кадре появится детям-вампирам, как выстроенная крепость пала: Сапёр вспомнил ту самую девушку, из-за которой он решил искать общение с детьми, вспомнил, как со страхом и одновременно с неимоверным желанием выводил заветные цифры. Лёшин пульс учащается. Он вновь напуган. —У друзей кровь не пьют, — произносит мальчик в кадре. —А у кого тогда? — с ухмылкой отвечает второй. «Вы смеётесь!?» Лёша уже не просто напуган, он готов выть от своего бессилия над разумом. Как он вообще осмелился выдать парню, что готов к общению. «Я не то чтобы не готов, мне просто это не надо. Вот пойду сейчас и сотру свой номер от греха подальше!» Сапёр был настроен решительно. Он выключает сериал, натягивает джинсы и надевает лавандовую толстовку. Берёт телефон, чтобы положить в карман, но резко пришедшее уведомление выбивает и воздух из лёгких, и абсолютно все мысли из головы. Неизвестный. 21:48 Привет. На новеньких домиках твой номер выглядел бы лучше. «Поздно». И стирать, и переписывать.