Лекарство от смерти

Следующие сутки прошли для Валентины в самом настоящем тумане. События пронеслись перед глазами мимолётным белым шумом, за которым ей никак не уследить. Возвращение домой, сборы всех необходимых вещей, проверки, перепроверки, а утром следующего дня — завершающая постфактумная перепроверка. Чем более сложное название придумаешь, тем более загадочным станет то, что за ним скрывается. Это сказал, конечно, не Конфуций, и к счастью, потому что Валечка часто замечала, что за сложными словами скрывается какая-то мелочь, а вот за чем-то простым… В слове «грань» всего пять букв. И вопросов тоже примерно пять. Миллиардов. На протяжении всей ночи Валя тщетно пыталась уснуть. Лишь под утро, когда за окном появился свет, её глаза наконец-то закрылись. Благо, путешествие запланировано на обед, поэтому родители до последнего не тревожили спящую дочь. Никогда раньше совместный приём пищи не был таким напряжённым. Мать ни разу не пошутила, что было крайне нехарактерно для неё, а отец дышал так, словно вот-вот превратится в огнедышащего дракона. Но Валя стойко пережила это давление, так и не отступив от своей цели. — Ты точно хочешь туда пойти? — прямо спросил отец, убирая посуду со стола. — Пап, пути назад уже нет, Рита скоро должна приехать. — Как приедет, так и уедет, если ты решишь остаться дома. — Не решу, — уверенно ответила Валечка, с наслаждением допивая свой лимонад. Кто знает, может он чувствует этот вкус последний раз в жизни. — Упрямостью ты в мать… — А добротой в тебя, пап. — Валя встала из-за стола и крепко обняла его, поцеловав в щеку. — Я справлюсь, всё будет хорошо. — Знаю, но переживать меньше не могу. Тяжёлый вздох вырвался из его груди, и он заботливо поцеловал дочь в макушку. И когда этот ребёнок стал таким взрослым? — Люблю тебя, пап. — На губах Валентины появилась светлая улыбка, и она, коснувшись губами щеки отца ещё раз, аккуратно отстранилась. — Пойду попрощаюсь с мамой. С ней всегда было легче. Возможно, из-за сходства в характерах; возможно, из-за всеобъемлющего понимания и поддержки; возможно, из-за подкосившей тот самый характер слабости. Немного помявшись у двери в спальню, Валя вошла внутрь. — Уже?.. — Я скоро вернусь, обещаю. Два тяжёлых вздоха и десять минут молчаливых объятий. Иногда лучшая поддержка — отсутствие каких-либо слов. Особенно для тех, кто с детства привык к тактильным ощущениям и заботливой ласке родителей. Рита Власова не из таких, но тоже предпочитает прощаться молча. Закрыв массивную дверь, она положила ключ в соседский цветочный горшок — мало ли, что случится, зачем дверь с петель выносить? Поездка до дома Антоновых впервые была столь быстрой. И нет, Маргарита не нервничала, не боялась, но тревожный комок внутри отчаянно прорывался наружу. В том ли дело, что она идёт не одна? Или в том, что вдруг стала «главной» в этом опасном путешествии? А может быть, причина в повторении? Это всё ведь раньше уже было. И сборы, и подготовка, и вылазка с новичком… И чем всё обернулось? Паркуясь напротив забора, Рита несколько раз помотала головой, пытаясь физически отогнать эти мысли. Посчитала до десяти, закрыла глаза, посчитала в обратную сторону. Помогло не очень сильно, но в тот же момент в машину села Валя, тихо хлопнув дверью. В багажник кто-то грузит её вещи. — Привет. — Почти шёпот, чтобы не потревожить. — Здравствуй, — отвечает Рита, резко распахнув глаза. — Готова? — Нет, а ты? — Аналогично. Поворот ключа — и машина тихо заводится, готова ехать в любом направлении. Власова плавно давит на педаль газа, услышав хлопок от закрывания багажника, и резко выкручивает руль. — Не смотри в окно. Нет ничего хуже прощаний через немое стекло. И Валя слушается, опустив глаза на руки, то послушно лежат на коленях. Несколько слезинок падают на костяшки, но она держится изо всех сил, стараясь не бояться. Но страх — базовая эмоция, от неё не скрыться и не убежать. Ехали они в сопровождении звенящей тишины и почти беззвучного хруста. Валентину это успокаивает, Риту раздражает, и обеих вполне устраивает. — Ты уверена, что сможешь тащить с собой всё то, что набрала? — Вещей на самом деле очень мало, только самое необходимое. — Отлично, потому что я твои шмотки таскать не буду, — грозно заявляет Власова, постепенно сбавляя ход среди бескрайних песков. — Будешь, иначе какой в этом всём смысл. — Валя выходит из машины за пару секунд до окончательной остановки и чувствует себя как супергерой из банального фильма, за спиной которого раздаётся взрыв. Рита ухмыляется и почти минуту сидит в машине, даже не шевелясь. Что же, несколько дней, проведённых дома, не прошли даром. Валечка же в это время открывает багажник, достаёт свой на удивление не полностью забитый рюкзак и закидывает на плечо, резко выпустив воздух из лёгких. Всё-таки он чуть тяжелее, чем ей казалось, но к нагрузкам ведь привыкаешь, верно? — Как ты, ребёнок? Готова идти? — Власова выпрыгивает из машины, с лёгкостью хватает свой рюкзак размером чуть больше Валиного, и уверенно шагает вперёд. — Я не ребёнок! — Да-да, тебе двадцать три, я помню, — Рита улыбается по-доброму, но эти перемены в настроении Антонову скорее пугают. Шли они тоже молча, при этом, кажется, почти вечность. А вокруг ничего не изменилось, только тонкая полоса тумана скрыла от них песок на несколько секунд, после чего пустынный «пейзаж» восстановился. — А нам долго ещё идти до перехода? В прошлый раз было гораздо быстрее… — Мы уже совершаем ритуал перехода, где-то минут пятнадцать, — пояснила Рита, взглянув куда-то в туманное небо. — Да?.. Но… Где трава, деревья, животные всякие? — удивлённо спросила Валечка, дёрнув бровями. — Это ведь моё сознание, здесь нет такой ерунды. — Ты ведь говорила, что это мысли, эмоции и всё такое! — возмутилась Антонова, всё-таки почувствовав себя обманутым ребёнком. — Совершенно верно, вопрос только в том, умеешь ли их контролировать… Ты — нет, я — да. Власова пожала плечами, сделав очередной шаг вперёд. Песка под их ботинками становилось всё меньше, и постепенно появилась каменистая почва. Соприкосновение с подошвами вызывало более громкие звуки, и Рита сбавила темп, тщательно прислушиваясь, словно зверёк. «Уши только не шевелятся», — подумалось Вале. Она беззаботно осмотрелась по сторонам, не замечая вообще ничего в ближайшем обозримом пространстве. — Иди аккуратнее. — Власова неожиданно коснулась её руки на несколько секунд, и тут же окружающая их обстановка стремительно сменилась. Вместо камня и песка появился лёд и снег. Однако температура не изменилась — Валя совсем не почувствовала холода, хотя в первые мгновения ей показалось, что она вот-вот замёрзнет. — Здесь что, нет вообще ничего живого? — Так проще. Ничего не мешается. Я же говорила — тебе не понравится. — Да, помню, но мне казалось, что здесь будет что-то типа монстров, огня, лавы, гиены огненной… ну, шторма в конце концов. — Я похожа на человека, которого штормит? — Ты похожа на человека, у которого внутри шторм, — поправила её Валечка, пожав плечами и смело шагнув вперёд. Внезапно лёд под ногами начал прогибаться, поглощая берцы. — Что такое?! — удивлённо вскрикнула Антонова, пытаясь сдержать нарастающий уровень страха. Но ведь страх — базовая эмоция, её нельзя отменить. — Это что, зыбучий лёд?! — Да, что-то вроде того, — спокойно ответила Рита, невозмутимо проходя мимо. — Расслабься, просто иди дальше и дыши спокойно. Здесь это нормально, тебе нужно всего лишь идти. Валечка сделала несколько глубоких вдохов и выходов, после чего начала плавно переставлять ноги, к удивлению своему обнаружив, что у неё получается. Да, ботинки немного проваливаются в лёд, но не слишком уж глубоко. Окончательно расслабившись, она заметила, что шагает будто по обыкновенной твёрдой поверхности. — Молодец. Видишь, у тебя получается. Похвала от Риты — нечто ещё более неожиданное, чем зыбучий лёд. Но Антонова смогла сдержать удивление и мягко улыбнуться в ответ. — Спасибо. Я стараюсь, правда… Стоит ли ожидать ещё каких-то сюрпризов вроде этого? — аккуратно поинтересовалась Валя, съедая маленький кусочек шоколадки, заблаговременно спрятанный в один из карманов на брюках. — Кто же его знает, сознание это. Власова улыбнулась и просто пожала плечами. — И как это должно закончиться? — Ну, мы должны найти выход, предварительно пройдя какое-то испытание. Оно каждый раз совершенно новое, поэтому я даже представить не могу, что в этот раз приготовила грань. — Это будет что-то типа… сражения? Ну, убить дракона, достать яйцо, собрать хвосты оборотней или рога минотавров, — предположила Валечка, сделав такое серьёзное выражение лица, что Власова чуть не заражала в голос, услышав это. — Если ты так хочешь, я могу организовать минотавров, но уверена ли ты… — Нет! — тут же перебила её Валя, отчаянно помотав головой. — Мне достаточно изображений в книжках, спасибо, в реальности смотреть не очень хочется. — Здесь не совсем реальность, — поправила её Маргарита, сунув руки в карманы. Внезапно раздался голос со стороны: — А вот в этом она права, малышка, здесь не совсем реальность. Рита и Валя резко обернулись на женский голос, наблюдая как с крупного камня спрыгивает девушка, одетая в лёгкое светлое платье. — Привет, — улыбаясь, говорит она Власовой, неотрывно глядя ей в глаза. — Кто это? — удивлённо спрашивает Валечка, дёргая её за рукав, словно маленький ребёнок в магазине игрушек. — Лучше бы это были рога минотавров… Рита тихо сглатывает, пытаясь избавиться от кома в горле, и жмурится в надежде, что это видение исчезнет. Сердце бьётся чаще и сильнее, а ладони вмиг становятся влажными. Ноги готовы бежать, и тело само собой покачивается из стороны в сторону, готовое дёрнуться с места в любой момент. Но Власова знает, что бегство ничего не решает. Потому что страх — базовая эмоция, от неё не убежать.