Живи пока дымится нутро...

Группа продолжала восстанавливать свои силы после серьёзных потерь. Азуриор, едва выживший в последней битве, стал центральной фигурой забот и поддержки. Его состояние было критическим, но Селестра не отходила от него. Она не только лечила его тело, но и пыталась восстановить его дух. Азуриор, несмотря на свою сильную волю, был эмоционально истощён. Его глаза, полные боли, были тусклыми, но каждый раз, когда Селестра брала его за руку, он ощущал хоть каплю надежды. Селестра была сосредоточена на том, чтобы поддерживать Азуриора, но её мысли всё больше начали обращать внимание на свои собственные чувства к нему. Это было новым для неё, ведь она привыкла к спокойствию и рациональности. Но теперь она не могла игнорировать, как её сердце учащённо билось, когда она касалась его. Её забота становилась более интимной, чем просто дружеской. Это пугало её, потому что она боялась, что эти чувства могут затмить её логику и заставить её сделать ошибку. Но с каждым днём она всё больше уверялась, что чувства были настоящими. — «Не переживай, Азуриор. Я здесь, и мы пройдем через это вместе,» — она говорила с мягким голосом, прикрывая его плечо, пытаясь укрепить его дух. Она не знала, как ещё поддержать его, но её присутствие давало ему хотя бы немного уверенности. Азуриор не мог ответить словами, но его взгляд говорил сам за себя. Он смотрел на неё, пытаясь найти в её глазах силу, которой не хватало ему самому. Селестра заметила, как его взгляд стал мягче, и это давало ей надежду, что он начнёт восстанавливаться. Кай и его внутренний конфликт Кай, всегда скептически настроенный и более прагматичный, не мог полностью избавиться от чувства беспокойства. Он наблюдал за происходящим, пытаясь анализировать каждый шаг, каждое движение. Но всё больше становилось очевидным, что его привычное стремление контролировать всё не могло помочь ему в этой ситуации. — «Это слишком долго. Мы не можем позволить себе столько времени. Мы все знаем, что проблемы не исчезнут сами собой,» — говорил Кай, наблюдая за тем, как Селестра продолжала заботиться о Азуриоре. Но в его голосе не было привычной уверенности. Он сам чувствовал, что его роль в этом процессе стала менее ясной. Его беспокойство также касалось Даймона. Всё изменилось после того, как он поглотил астральную сущность. Кай не мог понять, что с ним стало. Он не был уверен, в каком направлении это изменение будет развиваться. Он видел, как Даймон ведёт себя с Эллой, как его поведение стало всё более странным. Это беспокоило его не только как союзника, но и как друга. — «С этим не может продолжаться так долго, — подумал Кай. — Если мы не найдём способ вернуть Даймона, он может стать угрозой для нас всех.» Роланд и его предостережения Роланд, всегда сохраняющий дистанцию и рассудительность, заметил изменения в группе. Он не был склонен к эмоциональным проявлениям, но что-то в том, как группа начинала действовать, не устраивало его. Каждый из них, включая его самого, пытался как-то оправдать собственные чувства, но Роланд был уверен, что это просто отсроченная проблема. Он видел, как изменилась динамика отношений, и как затмение, исходящее от Даймона, влияло на моральный дух всей команды. Когда Роланд разговаривал с Эллой, он не скрывал своей обеспокоенности. — «Ты действительно думаешь, что он вернётся к прежнему состоянию?» — его слова были чёткими и прямо выражали его сомнение. Он не был настроен на иллюзии. «Ты видишь, как он изменился. С ним теперь что-то не так. Мы не можем позволить себе ждать, пока он решит, кто он теперь.» Элла, несмотря на свою тревогу, не могла принять мысль о том, что Даймон навсегда останется чуждым. Она всё ещё видела в нём своего почти мужа, своего друга, и не могла поверить, что он был бы утратил человеческую сторону. Но Роланд был прав. В его глазах не было ни малейшего намёка на обман. Он говорил откровенно, и её беспокойство только усиливалось. — «Я верю, что он справится. Ты не понимаешь, Роланд… Я должна верить в него.» — её голос был сдержанным, но полным решимости. Она не могла иначе. ОМВ и его наблюдения ОМВ, изначально всегда сосредоточенный на магических и энергетических изменениях, теперь чувствовал тревогу, наблюдая за силой Даймона. Он не мог не заметить, как его астральная энергия постоянно колебалась, как если бы внутри него шла настоящая битва. Эти изменения не предвещали ничего хорошего. ОМВ понимал, что в какой-то момент эта нестабильность может привести к катастрофе. — «Ты стал гораздо сильнее, Даймон. Но сила, которая выходит из-под контроля, — это всегда опасно,» — проговорил ОМВ в сторону астрального Даймона, когда тот проходил мимо. Даймон не отреагировал. Его взгляд был равнодушным, он не ощущал реальности вокруг. ОМВ ощущал, как в воздухе витала угроза. Эта сила была опасной не только для тех, кто стоял рядом, но и для самого Даймона. Розалия и её воспоминания о Люциорусе Розалия, Спикервумен Титан, часто терялась в своих мыслях, вспоминая своего возлюбленного Люциорус. Её чувства к нему не угасли, даже когда он исчез из её жизни. Он был её опорой и поддержкой, и, несмотря на его жертвенность, он навсегда остался в её сердце. Она всегда стремилась быть сильной для группы, но иногда её эмоции вырывались наружу. В моменты одиночества, когда никого не было рядом, она позволяла себе вспомнить его. — «Люциорус... Я скучаю по тебе. Я не забуду того, кем ты был для меня,» — шептала Розалия в тени, её сердце было полно горечи, но она продолжала идти вперёд. Но она понимала, что её силы теперь должны быть направлены на спасение других, на их победу. Люциорус бы этого хотел. Он бы точно желал, чтобы она не опускала руки, чтобы продолжала сражаться. Роза и Эллион: Путь к Примирению Отношения между Розой и Эллионом становились всё более сложными. Роза понимала, что Эллион уже влюбился в Хельгиану и не мог принять её чувства. Её желание восстановить отношения с ним сталкивалось с его холодностью. Он был занят другими мыслями и не мог принять её близость. Эти чувства не давали ей покоя. — «Я хочу, чтобы мы снова были вместе, Эллион... Ты должен понять, как я переживаю, как сильно я хочу, чтобы мы могли быть счастливы,» — говорила Роза, и её голос дрожал от напряжения. Эллион, чувствуя её боль, пытался понять её, но его сердце было отдано другой. Он был влюблён в Хельгиану и не мог вернуть те чувства, которые Роза ожидала от него. Это создавало напряжение в их отношениях, и каждый разговор становился всё более трудным. — «Я не могу, Роза. Я... не могу любить тебя так, как ты этого хочешь,» — Эллион произ нёс с сожалением, не зная, как иначе объяснить свои чувства.

...Вам