Ледяной цветок

Томаш нервно постукивал пяткой по полу, бросая взгляды на снующих туда-сюда врачей и медсестер. Он вымотан. Прошло не так много времени, как Куай Лянь попал к нему в руки. И тут же оказался в больнице, окруженный коллегией из специалистов. Оформление брата в больницу Смоук взял на себя. Спасибо связям супруги и приличному чеку от недовольного свекра. Куай Ляню теперь обеспечен комфорт. На время. Стоило лечащему врачу появиться в коридоре, как Томаш подскочил на ноги. Ему самому бы принять успокоительное и отдохнуть. Позже. Сначала брат. — Я буду краток. — Начал врач, сняв с носа очки. Он действительно был краток. Мужчина рассказал Смоуку о тех увечьях, что доктора обнаружили на теле пациента. А нейрохирург схватился за сердце, увидев следы давно прошедшей операции на голову. Приступы и сбой нервной системы будут прочно закреплены за Скорпионом. Томаш отключился от реального мира, пустыми глазами смотря на врача. После отчета он поблагодарил доктора, осторожно опустившись в кресло. Глаза застыли на открытых ладонях. Он начал сжимать и разжимать руки, как наяву представив расправу над Би Ханем. Но его отрезвила реальность вещей. Он грандмастеру не соперник. Ни в любви к Куай Ляню, ни в бою. Но это не значит, что Смоук ничего не сможет сделать. Он обещал быть рядом. — Почему он пытался убить тебя? — Шепча себе под нос, Томаш прикрыл глаза, упершись лбом в замок из пальцев. Позвонила Лиза. Спросила, когда Томаш вернется домой. Он уже несколько дней провел в больнице. И Смоука до сих пор не пускают в палату к брату. Приходится заливать в себя литры кофе и терпеливо ждать. — Какая ирония, — хмыкнул мужчина, смяв бумажный стаканчик в руке. — А я только полюбил этот напиток. — В горло ничего не лезет. На языке горькое послевкусие. И не понятно чего. Кофе или отчаянья? — Томаш? Ты еще со мной? — Да, милая, — он выбросил мусор в урну, вернувшись к разговору с супругой. — Приеду. Хочу принять душ и сменить одежду. — Мне очень жаль, что с твоим братом так вышло. Он поправится. — Спасибо, — Томаш сбросил вызов, тихо выдохнув. Взгляд скользнул в сторону закрытой для него двери. — Я скоро вернусь, Куай Лянь. Он заплатил одному из санитаров, дабы тот ни на шаг не отходил от дверей палаты, пока Смоука нет в больнице. И чтобы тут же набрал его, если увидит посторонних людей. Томаш постарается вернуться как можно скорее. — Странно, что Би Хань все еще не здесь. — Разблокировав машину, мужчина уселся в салон. Выехав с парковки, он вырулил с территории больницы. Ехать до дома меньше пятнадцати минут. Их район окружен всем необходимым. Сады, школы, больницы, магазины. Развлекательные центры и рестораны всегда полны жителями соседних домов. Машина плавно завернула в жилой комплекс. Фары осветили стоящую перед закрытыми воротами фигуру, и Томаш ударил по тормозам. Сжав руки на кожаном руле, мужчина впился глазами в прямую спину Саб-Зиро. Он плохо запомнил, как выбежал из машины. Не закрыв дверь. Бросился на брата в слепом желании перерезать ему глотку. Но нарвался лишь на ледяную стену, созданную грандмастером за секунду. — Я вернулся не драться с тобой. — Глухо заговорил мужчина. Лед прочно сковал ноги противника, не дав тому шанса двинуться. — Как ты смеешь появляться здесь после всего, что натворил?! — Закричал Томаш. — Куай Лянь! Он в таком ужасном состоянии! Из-за тебя! — Да, — коротко ответил Би Хань. — Я знаю. — Знаешь? — Он охрип. Томаш ещё раз дернулся, пытаясь оторвать примороженные к бедрам руки. Би Хань опустил взгляд на лед. Секунда, и стихия неохотно отпустила свою добычу, подчиняясь воле грандмастера. Смоук не стал лишать себя подобного шанса. Мгновение, и крепкий кулак прилетел в скулу Саб-Зиро, отбросив последнего на железные ворота дома. Томаш только начал. Рыча от гнева, он вновь набросился на брата. Би Хань не позволил ему еще раз ударить себя. Больше нет. Перехватив руки Смоука, он выкрутил их тому за спину, приложив головой о железные ворота. Томаш зашипел от боли и попытался вырваться из захвата. Ничего не вышло. Би Хань склонился над приемным братом, убедившись, что они встретятся глазами. Сильнее надавил на выкрученные мышцы, вырвав из горла Томаша новый болевой стон. — Я заберу его. Не сегодня, так завтра. Не в этом месяце, так в следующем. В клане не спокойно. Мне нужно решить несколько вопросов. И как только я закончу, — Би Хань мазнул дыханием по щеке Томаша, прошептав тому на ухо. — Пусть он побудет у тебя. Залижешь ему раны. Выслушаешь. Как делал это всегда. Но если я узнаю, — голос Саб-Зиро понизился до низких температур. — Что ты попытался взять то, что тебе никогда не принадлежало и не будет принадлежать, — Би Хань навалился на Томаша сверху, вжимаясь в крепкое тело воина. — Твоя семья не станет для Лин Куэй препятствием. — Ты брал его силой во время приступов? Скажи мне! Избивал его, когда Куай Лянь не мог тебе ответить? Ты, подонок, будешь гореть в Аду! — Ты ничего не знаешь, — Би Хань отпустил Смоука и отошел на пару шагов. — Он предал меня. Предал свой клан. — Что? О чем ты говоришь? Куай Лянь бы никогда… — Он докладывал Лю Кану. Обо всем, что происходило в клане. Между воинами повисла тишина. Томаш непонимающе смотрел на Би Ханя, ища хотя бы намек на ложь. — Из-за этого, — тихо заговорил Смоук. — Ты сделал из Куай Ляня инвалида? Би Хань дернулся на последнем слове, сжав руки в кулаки. Нахмурился, отвернув голову от приемного брата. — Что может понять тот, кто не несет в себе ни капли крови… — Би Хань! — Закричал Томаш, схватившись руками за голову. — Ты слышишь себя? Куай Ляню пожизненно придется принимать лекарства! Без них его приступы будут только ухудшаться! Старшие Боги! Ты сломал ему жизнь! — Закрой рот! — Рявкнул Саб-Зиро, нарастив лед до предплечий. — Имеешь наглость разговаривать со мной в таком тоне? — Боже… — Томаш не слышал его, продолжая говорить. — Врачи сказали, что приступы может вызвать любой раздражитель. Любые переживания противопоказаны. Любой грубый физический контакт недопустим. — Мужчина поднял голову на застывшего Саб-Зиро. — Я не рассчитывал, что ты поймешь, — Би Хань вытащил из-за пояса амулет. — Ради Лин Куэй. — Прошептал Саб-Зиро, гипнотизируя глазами драгоценный камень. — Тебе клан дороже, чем родной человек. — Смоук завел руку за спину. За поясом спрятан его керамбит. Теперь оружие всегда подле него. — Чтоб ты знал, — они встретились глазами. — Тебе придется убить меня, чтобы забрать Куай Ляня. — Не разбрасывайся словами, Томаш. У тебя много слабых мест. — Саб-Зиро активировал портал, шагнув в разрыв пространства. Обернулся на приемного брата, одарив последнего тяжелым взглядом. — Твоя супруга оказалась куда сговорчивее, чем ты. — Чт… Портал закрылся, погрузив пустую улицу в вечернюю тишину. Томаш дернулся в сторону ворот, лихорадочно выудив из кармана ключи. Связка со звоном упала под ноги, и мужчина не стал их поднимать. Перемахнув через забор, он бросился в сторону тихого дома. — Лиза! Эли! Он не чувствовал земли под ногами. Подлетев к двери, воин распахнул ее с такой силой, что последняя с грохотом врезалась в каменную стену. Томаш дымом ворвался в дом, одичало вертя головой. Что он ожидал увидеть? Мертвые тела своей семьи. Самое страшное, что мог оставить после себя грандмастер Лин Куэй. Лиза вышла к мужу из коридора. Бледная как мел, она держала что-то в руках. Томаш подбежал к девушке, крепко обняв супругу. Вплелся пальцами в ее волосы, загнанно дыша через рот. — Он появился на пороге так неожиданно, — зашептала Лиза, шмыгнув мокрым носом. — Я так испугалась. — Что он сделал? Он тебя тронул? — Затараторил Томаш, рассматривая Лизу. — Нет. Он отдал это, — она кивнула на сверток. — Я не открывала его. Смоук осторожно взял из рук супруги какой-то предмет, завернутый в крепкую ткань. Переглянувшись с женой, Томаш прошел на кухню. Лиза последовала за ним. — Эли? — Спит наверху, — девушка встала неподалеку, не решившись подойти ближе. — Ты его откроешь? — Нужно узнать, что внутри. — Развязав узел, Томаш потянул за ткань. На столе осталась стоять деревянная шкатулка с выжженным на корпусе гербом Лин Куэй. — Что это? — Вопрос Лизы повис в воздухе. Мужчина покрутил шкатулку в руках, услышав шум внутри. Щелкнул замок. Томаш открыл дверцу, уставившись на ампулы, заполненные каким-то раствором. Он понял, что это. Закрыв крышку, Смоук уперся руками в каменную столешницу, свесив голову вниз. — Томаш? — Мне нужно вернуться в больницу. — Он спрятал в карман одну ампулу. Нужно срочно проверить, что за гадость в ней содержится. — Но ты же… Мужчина подошел к супруге, оставив на щеке смазанный поцелуй. — Он сюда больше не вернется. Ложись спать. Лиза не успела и слова вставить, как Смоук выбежал из дома. Трясясь, словно от холода, девушка упала на рядом стоящий стул. Дрожащими руками вытащила из кармана джинс телефон. И набрала номер матери. Би Хань замер у постели брата на несколько долгих минут. Поднял руку, коснувшись пальцами его бледной щеки. Огладил шрам, спустившись к сухим губам. Оттянул нижнюю половину, надавив на мягкую плоть. Куай Лянь не очнулся. Недвижимо лежал на своей койке, окруженный пищащими приборами. Би Хань медленно моргнул, отняв руку от лица брата. В голове, как и в сердце, пусто. Он не знает, что должен чувствовать. Рад ли, что к брату вернулась память? Или же Куай Ляню лучше было бы навсегда остаться его личным слугой? Робким, слабым, послушным. Саб-Зиро не стал бы любить его меньше. Полюбил бы также сильно, как и настоящего. Он не знает. Слова Томаша о том, что Куай Лянь на всю жизнь останется…инвалидом, что-то надломили в Би Хане. Его заново строящийся мир, в котором появился новый Куай Лянь, вновь оказался разрушен. Склонившись над родным лицом, мужчина опалил холодом его губы. Коснулся их, смяв мягкие половины. Завел руку ему за голову, приподняв над подушкой. Оторвавшись от одной части, мужчина подарил ласку открытой шее. Кожа чуть солоноватая, теплая, пропахшая запахом больницы. Би Хань сжал брата в своих руках. До одурения желал унести его подальше отсюда. Вернуть в их мир, уложить в свою постель и одарить заботой. Только Куай Лянь его больше не примет. Не признает в делах брата поддержку. Будет ждать самого худшего. Поэтому Куай Лянь останется здесь. Рядом с тем, кому верит. Но ненадолго. Пусть для них обоих это время станет передышкой.