Сердце дракона

В Китае жил человек, которому нравились драконы, и вся его одежда и обстановка в доме были украшены их изображениями. О его увлечении стало известно царю драконов, и в один прекрасный день перед окном этого человека появился настоящий дракон. Говорят, что человек этот умер от страха.

      Рейна шла вдоль песчаного берега Черноводной, оставляя следы, совсем маленькие, почти детские. Ветер развивал полы белоснежной сорочки и белые волосы, а белокрылый маленький дракон парил в воздухе рядом с ней. Эймонд следовал за своей женой, она была совсем рядом — протянуть руку и коснуться — но как только ему казалось, что догоняет, она отдалялась, снова и снова. Рейна то и дело оборачивалась, на её красивом лице играла лукавая улыбка. Изящная корона, украшенная драгоценными камнями, упала в песок, за ней и тонкая сорочка. Обернувшись в последний раз, Рейна вошла в воду, постепенно исчезая в спокойной глади.        «Рейна!», — Эймонд бросился за ней, шёл вперёд, борясь с будущими волнами и звал её по имени, пока вода не сомкнулась над головой. Незримая сила тянула на дно, как бы он не сопротивлялся. Поначалу виднелись проблески солнечного света, но он быстро исчез и наступила темнота.        Когда сознание возвращалось к Эймонду, он открывал глаза — вокруг тоже было темно, только одинокая свеча позволяла разглядывать очертания маленького помещения, которое качало на волнах — очевидно, он всё ещё был на корабле, но вовсе не на корабле Морского Змея.       Что с Корлисом? Как они попали в засаду? Рейна…       Мыслей было так много, но они затихали и таяли, когда в каюте появлялся незнакомец. В полумраке с трудом удавалось различить силуэт. Он вливал в его рот горьковатую жидкость, не походившую по вкусу ни на что знакомое. Тогда наступал спасительный сон, а потом он заканчивался, и мысли одолевали по-новой.        Постепенно воспоминания возвращались к Эймонду. Он помнил совет на Драконьем Камне, опасения Бейлы и её супруга относительно Пентоса, а потом весть, которую принёс отец Рейны, его дорогой жены и королевы — корабль Триархии вошёл в воды королевства. Весть оказалась ложью, кораблей было много, они смели «Одинокого дракона» в одночасье — какое ироничное и пророческое оказалось название у этого корабля. Кто-то в замке Рейниры предал Эймонда, заманил в ловушку, но кто?       Ответ на ум приходил только один — Деймон. Амбиции и жажда власти, несбывшаяся мечта о Железном Троне могли толкнуть его на подобное. Отчасти, эти подозрения казались безумными, но без безумств не отнимают престол. Дочь Деймона осталась королевой в Красном Замке, и Эймонд больше не стоял между ними. Могла ли Рейна знать о подобном? Нет, она не знала. Свет в фиалковых глазах, её ласковая улыбка — Эймонд хранил их в памяти и никогда не поверил бы, что жена способна его предать. В Королевской Гавани Рейна осталась одна, окружённая стаей шакалов, готовых разорвать за крохи власти, но с Рейной была Вхагар, а на её голове корона, в силу своей супруги отчаянно хотелось верить. Рейна выстоит.       В одно из своих пробуждений Эймонд обнаружил, что качка закончилась, а маленькая каюта сменилась просторной и роскошной комнатой. Больше никто не приходил к нему со странным напитком, а ноги слушались, и Эймонд решительно поднялся с кровати. При нём не было ничего, ни кинжала, ни камзола с гербом семьи, только кожаные штаны да просторная рубаха. Прямо из комнаты вела дверь на просторную террасу, которая заканчивалась у самого моря. Оказавшись на улице, Эймонд вдохнул горячий воздух и сразу понял, что он не в Вестеросе — чутьё, а король полагался на своё чутьё — говорило о том, что всё вокруг чужое, даже воздух.        Пройдя немного вдоль роскошного дома, Эймонд увидел девушку с белыми волосами — как у него самого и у всех Таргариенов — и на мгновение ему привиделась Рейна. Она рисовала что-то, склонившись над холстом. Сердце застучало быстрее, но девушка обернулась и надежда сменилась разочарованием.       — Как вы себя чувствуете? Может не стоило вставать так рано? — незнакомка устремилась ему на встречу и её сходство с Таргариенами сильнее бросилось в глаза: те же утончённые черты лица, тонкие руки, плавные движения — она будто не шла, а скользила босыми ногами по горячим от солнечных лучей доскам. Когда девушка подошла ближе, Эймонд заметил ещё одну интересную деталь: её глаза были разного цвета, один голубой, как ясное небо, а другой зелёный, подобно весенней траве.       — Где я? Что это за место?       — Вы в Лисе. Ваш корабль потерпел крушение, мы вытащили вас из воды. Честно говоря, думали, что не выкарабкаетесь. Рада видеть вас на ногах. Меня зовут Эния. А вы?       — Деймон, — это имя было первым, что пришло на ум, когда Эймонд осознал, что лиссианка не знает, кто перед ней.        — Вы служили на флоте Корлиса Велариона?       — Нет, я драконоблюститель с Драконьего Камня, — с информацией стоило быть осторожнее, и Эймонд назвал то, в чём его разоблачить не смогли бы. В драконах он смыслил больше, чем в морском деле.       Значит, Лис. Эния, гостеприимная спасительница, так похожая на Таргариенов. Было в ней что-то ещё знакомое… Вдруг вспомнился Драган, укротитель огня, про него ходили слухи и о таргариеновской крови в нём, могло ли быть подобное совпадением? Шанс представился и Эймонд намеревался это выяснить. Больше всего средний сын Визериса Таргариена ненавидел бездействие и слабость, но его рёбра всё ещё ныли, и одолевали приступы кашля — крушение «Одинокого дракона» не прошло бесследно. Лиссианка Эния больше не появлялась, но никто не запрещал Эймонду бродить по дому — его хозяйка была богатой особой, об этом нескромно говорила обстановка: дорогие ткани и мебель; лекарь, которого она пригласила, разговаривала на родном языке Эймонда — картина складывалась любопытная, но не хватало нескольких пазлов для большей ясности. План побега был предельно ясен: на торговом корабле вернуться в Вестерос, но что-то подсказывало, на деле будет совсем не просто.        Эния напомнила о себе несколько дней спустя появлением своей служанки с приглашением составить компанию за ужином. Она ждала Эймонда на террасе, похоже, любила это место за близость к морю. Рейне тоже понравилось бы: иссиняя гладь и песни волн, которые королева так любила — напоминания о Дрифтмарке.        — Расскажите мне о драконах, какие они? — Эния жестом пригласила Эймонда к столу, разделить с ней трапезу. Он отметил разнообразие фруктов и лиссианское вино, но аппетита не было. Прикоснулся к еде скорее, чтобы не вызывать дополнительные вопросы. — Я видела их только на картинках в книгах отца, даже представить сложно…       — Драконы? — Эймонд задумался, возвращаясь мыслями к Вхагар. Та нашла бы своего всадника, она ведь уже делала эта, когда он оказался в лагере «Чёрных», сделала бы снова, особенно с Рейной в седле. Значит, была причина, по которой Рейна не могла это сделать. Или не хотела. — Драконы разные, как и люди. Молодые ещё маленькие, а те, кто старше, видели ни одно поколение королей — они огромные и особенно опасны. Можно считать дракона чудовищем или оружием. Но драконий всадник знает, что у каждого из них верное сердце.       — У всех Таргариенов есть драконы? Наверное, если бы у меня был, то я не боялась бы никого и никто был бы мне не указ, — интересные мысли посещали светоловолосую голову лиссианки. Эймонд заметил, что она слушает его, забыв про еду — в её расспросах таилось что-то большее, чем праздное любопытство. — Я бы улетела на драконе далеко-далеко… Почему вы улыбаетесь, Деймон, я сказала что-то забавное?       Чужое имя ускользнуло от создания, Эймонд помедлил отчасти потому что не понял, что обращение звучало к нему, а отчасти позволив мыслям увести его в закоулки старых воспоминаний.       — Не у всех Таргариенов есть драконы, — снова воспоминания рисовали образ юной девушки, обнимавшей его Вхагар — той Рейны, в которую он когда-то влюбился, и которую потерял, короновав руками Хелейны и своими решениями. — На Драконьем Камне жила одна принцесса, у неё не было своего дракона, так и не вылупился из её яйца. Она мечтала о нём и однажды сказала мне, что хочет улететь на драконе.       — Она вам нравилась, — Эния не спрашивала. Как Эймонд не старался прятать своих чувств, Рейна жила в его сердце и он не знал, что могло бы это изменить. — А что потом случилось с принцессой? У неё появился дракон?       — Принцесса повзрослела, покинула свой дом и вышла замуж. Я слышал, что дракон у неё появился.       — Мне тоже скоро предстоит замужество. Как жаль, что у меня нет дракона и от судьбы никак не спрятаться и не скрыться.

***

      Рейне мерещился молчаливый упрёк в зелёных глазах Вхагар: ты медлишь, почему ничего не предпринимаешь, давай улетим, найдем его. Её сознание становилось птицей, бившейся в золотой клетке, но Вхагар ничего такого не говорила ей. «Не грусти, драконья дочь», — шелестел знакомый голос в голове королевы и от этого становилось легче. Навещая Вхагар, Рейна искала в ней душевное успокоение, но не в этот раз. Она остановилась на берегу Черноводной, глядя на приближающиеся силуэты — двое стражников привели Делию и скрылись в направлении Драконьего Логова, оставив её наедине с королевой. Джейс и Корвин пришли бы в ярость от её идеи, именно поэтому их сейчас не было рядом. Белая Лилия кружила около Рейны и зашипела, заметив приближение чужака.       — Зачем я здесь? — Делия больше не выглядела полной жизни, холодные стены темницы отпечатались тёмными кругами под глазами, в которых больше не было задорного огня. Время шло, но Драган из Лиса так и не пришёл за ней.        — У тебя есть выбор, можешь бежать, куда глаза глядят, — Рейна обвела рукой открывавшийся взору простор. — А можешь начать говорить.        — Ты думаешь, что твой маленький дракон заставит меня говорить? — Делия усмехнулась, но за усмешкой скрывалась растерянность — лиссианка справедливо искала подвох, но пока не могла его найти.        — Лилия? — Рейна улыбнулась. — Нет, но вот она — да, — Вхагар, до того момента остававшаяся незамеченной, раскрыла крылья, и Делия обернулась на их шелест. — Можешь бежать, но она настигнет тебя в считанные минуты. Сгоришь в огне за мужчину, который бросил тебя здесь, так и не пришёл на помощь. Оно того стоит?        — Драган называет себя потомком валирийских королей, — Делия молчала, не решаясь пошевелиться под пристальным взглядом Вхагар, на красивом лице отражалась её борьба с самой собой и желание жить победило. — Я не знаю, правда это или нет, его мать говорила об этом. В Лисе Драгана поддерживают, Триархия на его стороне. Но это не всё. Он заключил союз со стариком Хайтауэром, чтобы выдать свою дочь за младшего внука и заявить о правах на Железный Трон. Говоришь, она убьет меня? — Делия, которая только что стояла, замерев от страха перед огромным драконом, вдруг сделала шаг в сторону Вхагар, а потом ещё и ещё.       — Вхагар, нет, — Рейна поняла, что задумала лиссианка и не позволила дракону выпустить огонь.       — Почему? Я предала того, кого любила, — Делия в отчаянии обернулась к королеве. Заламывая руки, она готова была броситься бежать в надежде, что драконий огонь всё же настигнет и окончит её жизнь, но слова королевы заставили остановиться.       — Разве ты предала? Может, он предал тебя? Если хочешь умереть — вперёд, я не буду больше останавливать Вхагар, но подумай хорошо, действительно ли ты хочешь вот так расстаться с жизнью? Ты можешь лгать мне, но твои глаза не лгут — в них ещё теплится жизнь. Не гаси этот огонёк, разожги его и преврати в пламя, тогда ни один мужчина не посмеет обидеть тебя.       — Тебе легко говорить, ты же королева, — Делия рассмеялась, но смех оборвался.       Рейна протягивала ей руку.