Звёздочки моего воображения

Сынмин не крещёный, но крестится три раза перед тем, как войти в подъезд дома Ли Минхо. Он старается не думать о недавнем сообщении от Чана, но мысли сами собой лезут в голову. И самые назойливые из них жужжат на все лады, словно в черепной коробке Сынмина кружит рой пчёл: "Блядь, что там Джисон наплёл Минхо?"; "Сильно ли омега зол?"; "Успею я хоть слово сказать перед кончиной, или Минхо без суда и следствия вонзит в меня все свои ножи из того набора?"; "Джисон, придурок ревнивый, мог хотя бы сначала ко мне подойти, а потом уже бежать жаловаться Минхо!?". Альфа витает в мыслях до самой квартиры своего уже передруга, но ещё недопарня. А если сейчас всё пойдёт по пизде, то бывшего передруга и никогда парня. Всё этот истеричка Хан Джисон! Ким ещё раз крестится на всякий случай и нажимает кнопку звонка. Внутри квартиры раздаётся привычное "дин-дон", а сердце альфы прячется где-то в пятках. Сынмин как провинившийся школьник теребит руками шнурки своего худи и ждёт. Слышит приближающиеся шаги, а потом дверь резко распахивается, едва не прибив альфу. На пороге появляется Чан, видит пришедшего друга и выскакивает в подъезд, прикрывая за собой дверь. На омеге махровый фиолетовый халат и пушистые тапочки на ногах. Осветлённые волосы ещё влажные после душа, поэтому торчат в разные стороны забавными кудряшками. Милый. Сынмину когда-то даже казалось, что он влюблён в Чана, но внутренний радар почему-то дал сбой и переключил внимание альфы в сторону вредного соседа Бана - Минхо. - Обстановка совсем не по кайфу, малыш. Чтобы ты понимал, там... - Чан указывает рукой на дверь: -... очень злой Минхо и Чанбин. - Чанбин!? Сынмин даже давится собственной слюной, потому что Чанбина ему здесь только и не хватало! Теперь точно лететь ему с балкона. - Что за удивление, Ким Сынмин!? Вообще-то он мой парень! - напоминает Чан, указывая пальцем себе на грудь. - Это обречённость, а не удивление. Он меня убьёт, - вздыхает альфа. Он думает, что ему хватит и щелбана от парня Чана, чтобы почить с миром. Зараза! Бан, интересно, не мог найти себе какого-нибудь книжного червя под стать Сынмину, а не ходячую груду мышц? - Не убьёт. Ты, главное, с Минхо разберись, пока он не разобрался с тобой и Джини. Сынмин обречённо стонет, услышав имя своего лучшего друга омеги. И почему всё так стало сложно, когда они повзрослели? Раньше никто никого не ревновал просто так, и недоразумений не случалось. Эх, детство беззаботное! А тут ещё Чан пихает в квартиру как раз в тот момент, когда в прихожей появляется Минхо. Скорее всего, вышел посмотреть, кто заявился в его обитель, и почему соседа так долго нет. Тишина повисает мёртвая. Честно, на кладбище звуков больше, чем сейчас в квартире омег. Сынмин слышит только биение своего сердца где-то в пятках и брошенное Чаном "вам нужно поговорить" перед тем, как он исчезает в недрах жилища. А труп, интересно, он поможет Минхо закопать? Ну, Бан как бы уже соучастник, он же привёл жертву в ловушку. - Минхо, произошло недоразумение... - Ага, я вижу. И оно как раз стоит сейчас передо мной! Ты чего припёрся!? - не даёт закончить фразу омега, перебивая. Чан был прав, Ли очень зол. Его взгляд явно не сулит Сынмину ничего хорошего. А вот глаза красные как и щеки. Ким догадывается, что омежка плакал, и в груди что-то неприятно колет. Он делает несколько шагов к Минхо, но тот отступает назад. - Не приближайся! - предупреждает омега, а потом бросает взгляд на запястье Сынмина, где красуется браслет подаренный Хёнджином: - значит, это правда? Вы с Хваном теперь вместе? Голос Минхо дрожать начинает, а глаза наполняются слезами. Сынмин проклинает себя за то, что не снял бижутерию. Идиот! - Нет! Это не правда! - уверяет альфа, пытаясь оправдаться: - я не знаю, что этот ушлёпок ревнивый тебе сказал, но у нас с Хёнджином никогда не было ничего, кроме дружбы! Да, мы сделали себе парные браслеты ДРУЖБЫ, отметили это походом в кино и кафе, но ничего больше. Мы всегда тусуемся вместе, Минхо. В этом нет никаких намёков на отношения. Намёки есть только у нас с тобой, и я очень хочу, чтобы ты стал моим парнем, но...я так боялся, что ты меня пошлёшь, вот и молчал. - Серьёзно!? Ким Сынмин, мы долбимся в дёсна при каждом удобном случае, а на прошлой неделе я отсосал тебе в кабинке туалета в колледже! И ты всё ещё считаешь это намёками!? В спальне кто-то чем-то давится, Сынмин всё сильнее краснеет с каждым словом, а Минхо хватает зонтик с тумбочки стоящей рядом и запускает его в альфу. От удара о тело Сынмина зонт раскрывается, но его тут же откидывает омега и хватает альфу за грудки. Ким прикрывает глаза, ожидая удара, но чувствует лишь любимые мягкие губы на своих. Он немедленно отвечает на поцелуй, обвивая руками дрожащее тело омежки. В груди становится тесно, потому что сердце возвращается из пяток, а внутри столько эмоций, что оно просто там не помещается. Сынмин так сильно влюблён! - Ладно, носи этот глупый браслет. - разрешает Минхо, когда поцелуй прерывается: - но если я узнаю, что между тобой и Хёнджином и правда что-то есть, я сделаю вам парные венки, понял!? - Между мной и Джини действительно ничего нет, я клянусь. А Джисону я подарю очки и успокоительное, чтобы контролировал свою ревность, тупая белка! - возмущается альфа. Он прижимает Минхо ещё сильнее к себе и кончиком носа легонько касается чужого. Теплое дыхание омеги чувствуется на собственных губах, отчего становится немного щекотно. - Быстро предложил мне встречаться! - командует омежка, пристально смотря в глаза напротив. Сынмин и не собирается тянуть с этим. Теперь нет, когда одно недоразумение чуть не погубило всё. Ага, недоразумение по имени Хан Джисон! И милый браслетик с подвеской в виде бабочки, который так хорошо смотрится на руке Сынмина. - Ты будешь со мной встречаться? - послушно спрашивает альфа. - Ну, знаешь...- Ли делает вид, будто глубоко задумался: - мне нужно время, чтобы взвесить все "за" и "против". - Ли Минхо, ты... Договорить Сынмин снова не успевает, потому что его затягивают в очередной поцелуй. Так хорошо становится, что не заканчивался бы этот миг никогда. - Да, Ким Сынмин, я буду твоим парнем. - тихо говорит Минхо, лишь отстраняется от чужих губ. Сынмин улыбается как дурак, едва живой от счастья. Внутри всё пылает, а ноги сводит какой-то неведомой судорогой. Наверное, так чувствуется любовь. И, не в силах сдержаться, альфа целует каждый сантиметр лица своего Минхо под его звонкий смех. Браслетик на запястье переливается серебром, сигнализируя начало чего-то нового. Из спальни слышен сначала приглушённый визг Чана, а потом Чанбиново: "наконец-то, блядь!".