Звёздочки моего воображения

- Я где-то слышал, что снежинки все разные. Не может быть так, чтобы одна была похожа на другую. Джисон задумчиво смотрит на снежинку, упавшую ему на ладонь. А в воздухе кружатся ещё много-много таких же снежинок, засыпая собой землю, маленькую остановку где-то на окраине города и двух парней на этой остановке. Снег шёл всю ночь. - А вдруг, может? Вдруг, есть где-то две одинаковые снежинки, но они далеко-далеко друг от друга, потому что их миллиарды? Как потерянные соулмейты, которым не суждено встретиться. Хёнджин говорит первое, что приходит в голову, чтобы только не молчать. Ему немного зябко и парень ёжится от прохладного порыва ветра, что играет с его волосами и приносит с собой стайку белых снежных мотыльков, которые садятся на пальто. Шапку и перчатки Хван Хёнджин как обычно оставил дома, потому что торопился. Боялся опоздать к приезду школьного автобуса, который каждое утро забирает Хана на занятия, а вечером привозит домой - вечером Хёнджин тоже приходит сюда. Это их место встречи. Маленькая, пошарпанная временем, остановка со старенькой деревянной скамейкой, где им никто не может запретить быть совсем рядышком. Хотя бы какие-то жалкие минуты. Большего у них и нет. - А разве быть одинаковыми хорошо, Джинни? Мы ведь совсем разные, но я тебя люблю, а не кого-то там похожего на меня. Джисон плюхается рядом на скамейку, на которой сидит Хёнджин, кидая рюкзак себе под ноги. Его щёки горят румянцем от мороза, отчего тот выглядит ещё очаровательнее. Во всяком случае, Хвану так кажется. Джисон тоже без шапки, но в капюшоне. И его недорогой пуховик почему-то выглядит намного теплее, чем пальто Хёнджина, которое стоит бешеных денег. Мама не поскупилась, чтобы её сын "не таскал дешёвку за три копейки". Ещё родители неплохо поработали над тем, чтобы он не смел гулять с "этим нищебродом", как они окрестили Джисона, отчего приходится врать и увиливать. Приходится каждое утро убегать на учёбу раньше, чтобы увидеть задорные искорки в раскосых любимых глазах; приходится раз за разом спорить с мамой и отказываться от личного водителя, прикрываясь тем, что до гимназии совсем недалеко; приходится ждать своего взросления ещё сильнее, чтобы никто больше не смог указывать, с кем ему будет лучше. Хёнджин знает, что без Джисона лучше не будет точно. Папа всегда говорит, что у Хана нет будущего и, единственное на что он сгодится, это подносить кому-то еду на подносе или мешки ворочать на каком-нибудь складе. А Хёнджин верит, что Джисон добьётся своей цели и станет отличным композитором, потому что у него волшебно получается. Может, это Хван такой глупый и ничего не понимает в музыке, но мелодии Джисона ему нравятся во много раз больше, чем вальсы и сонеты известных композиторов, которые до дыр слушает его мать. Он же будет восхищаться своим Хани и, даже если у него ничего не получится, Хёнджин всё равно очень хочет остаться рядом с ним. Он никогда ещё так не любил. - А ты рождественские каникулы где проведёшь? Изо рта вместе со словами вырывается облачко пара, взлетая куда-то в воздух. Руки Джисона на своих кажутся совсем большими и тёплыми, хотя он так же без перчаток. До каникул, конечно, ещё целый месяц, но Хёнджин хочет знать заранее - они проведут все праздники вдали друг от друга. - Мы поедем всей семьёй к бабушке как всегда. - А мы с мамой в Лондон едем, чтобы подтянуть английский. - совсем тихо бормочет Хёнджин, а потом чувствует как глаза наполняются влагой: - значит, не увидимся? Джисон обнимает бережно, будто помять боится, а в груди щемит любящее сердце. Становится теплее. - Не грусти, Джинни. Нам когда-нибудь не придётся совсем разлучаться. Мы с тобой всегда будем вместе, веришь? Хёнджин верит. Верит, что настанет момент, когда любовь к Джисону перестанет быть постыдной. Верит, что они всё преодолеют, потому что нет на свете ничего сильнее, чем эта любовь. Вдалеке мелькает жёлтый школьный автобус. Снежинки продолжают свой танец в воздухе, покрывая город белым полотном. Город, где постоянно кипит жизнь. Город, где люди снуют по своим делам не обращая внимания на двух мальчиков на остановке, которым так же нет никакого дела до остального мира - они живут в своём, предназначенном только им двоим.