Перерождение злодея в святого/The rebirth of the villain in the saint/穿越之逼恶成圣

Выражение лица Сяо Жэня застыло, его рот немного шевелился, как будто он всё ещёжевал пищу. Это почти необъяснимо, нельзя же сказать, что его преследует опасный для жизни кризис, не так ли? Сяо Жэнь приподнял уголки рта и изобразил фальшивую улыбку, которая не могла быть более фальшивой: "Помогать старым и молодым и побуждать людей быть добрее — разве не этим должны заниматься мы, сыновья и дочери рек и озер?" Хуан Юй с подозрением сказала: "Должен же быть предел, не так ли? Мы, жители Цзянху, часто говорим о необходимости взаимопомощи между людьми Цзянху. Естественно, речь идет о спасении в чрезвычайных ситуациях, а не о простых бедняках. Возможности человека ограничены. Каким бы сильным ты ни был, работая без устали ты не сможешь помочь даже себе через какое-то время." Дух Сяо Жэня был потрясен, но он продолжил спорить с ней: "Мы не можем просто игнорировать чужую беду только потому, что не можем спасти свою жизнь. Может быть, из-за того, что они прошли такой период, следующий момент станет для них поворотным." Хотя Хуан Юй чувствовала, что то, что он сказал, имело смысл, она все равно чувствовала себя очень странно: "Нет, точно не по такой причине." Сяо Жэнь тайно стиснул зубы, почему эта девушка - женщина, которая стремится стать талантливой леди, почему она не может быть немного более умственно отсталой и легковерной? Сяо Жэнь поправил выражение своего лица и состроил самое серьёзное лицо какое только мог, и начал цитировать китайскую пропаганду о морали и человеческих ценностях, сказав, что природа безчеловечна, и по этой причине люди должны помогать друг другу*. Как только Сяо Жэнь увидел, что прежняя риторика не сработала, он в спешке начал копировать рекламные слова о подвигах людей, переселивших Китай. В последние несколько лет всегда есть период времени каждый год, когда такая пропаганда массированно и интенсивно воспроизводится на определенной станции. Хотя целенаправленно он не смотрел ни один из тевелизионных каналов, но изредка прислушивался к ним, и скомбинировал случайно услышанные фразы в произвольном порядке. Бесчеловечность неба и земли, без сомнения, собачье дерьмо, понятно? Хуан Юй даже не успела пожаловаться на то, что слова Сяо Жэня были неправильными, и аргументировать свою точку зрения, как её одурачила длинная речь, последовавшая за её несогласием. Кашель~ Контент на главном сайте портала теленовостей написан журналистами с очень хорошими навыками промывания мозга. В этих речах хорошо связывали несвязуемое и обвешивали это словесными рюшами для убедительности. Бесчисленное количество журналистов отточили свои статьи, в которых, естественно, полно цветов, и которые не оставляют сомнения, что нравственность превыше всего. Но Хуан Юй никогда о таких фокусах не слышала. Мудрецы и мыслители того времени всегда говорили о великих принципах и редко учили людей, как делать практические вещи. Существовало несколько мыслительных школ, которые разветвлялись в истории, в отличии от современных учёных, которые отталкиваются от практики, обращают внимание на практику, и практикуют то, чему научились. Используют, ищут истину из фактов путём практических экспериментов. В древности же слишком многое базировалось на умозаключениях. Если вы хотите, чтобы группа благородных учёных, одержимых чтением мудрых книг и выучившая их наизусть, действительно занималась мелкими и практическими делами, хе-хе — тогда вам придется учить их с нуля, иначе они просто будут генерировать теоретическое руководство, а работу будут выполнять их подчиненные на основании собственного понимания, а не реальных методов. В противном случае, чем заняться магистратам, учителям и сотрудникам магистратов? В конце концов, школа и младшая школа не прошли даром для Сяо Жэня. Хотя базовые знания были им растеряны, он все еще смутно помнит общие принципы, и до сих пор может их воспроизвести. Хуан Юй была одурачена его болтовнёй и сразу же стала испытывать благоговейный трепет. Конечно, это уважение к содержанию этих слов, а не к Сяо Жэню. Она знала, что то, что сказал Сяо Жэнь, не должно быть для него абсолютной истиной, иначе почему он совершал добрые дела, как будто не мог ждать? Хуан Юй так и не выяснила причину. Забудьте об этом, у каждого есть свои секреты. Поскольку Сяо Жэнь ничего не сказал, ей было бы мудро не спрашивать. Хотя она не верила, что Сяо Жэнь сделал то, что он сказал, из-за того, что он сказал, но эти вещи заставляли ее чувствовать себя по новому, и все же заставляли фальшивую леди, которая стремится быть одновременно талантливой и начитанной, смотреть на него с восхищением. Хуан Юй остановила Сяо Жэня до того, как потеряла сознание, и они вдвоем подошли к главному зданию банды Цанцзянь. Луна восходит на западе, до 9 ч. Обычно люди этой эпохи в это время уже спят, и только те, у кого достаточно денег на освещение, бодрствуют, занимаясь какой-то ночной жизнью, или занимаются какой-то работой и так далее... Очевидно, банда Цанцзянь принадлежала к группе, которая могла жечь свечи всю ночь. Хуан Божжи еще не отдыхал. Вся территория Янчжоу принадлежит банде Цанцзянь. Его дочь вернулась, когда она вернулась, с кем она была и что она делала? Ему нужна была отчетность. Дела Сяо Жэня в течение большей части дня, естественно, не ускользали от глаз его подчиненных. Хуан Божжи думал, что этот молодой человек был очень интересным, независимо от того, делал ли он эти вещи намеренно, чтобы подчеркнуть свой имидж перед тем, как прийти к нему, или все эти вещи были сделаны им от всего сердца, он успешно привлекли внимание Хуан Божжи. У Хуан Божжи есть три ученика, известные как Три Героя Цанцзяня. Старшему ученику Ху Су 27 лет, второму ученику Сунь Хуили 27 лет, а третьему ученику Ма Чжисюэ 25 лет. Для Хуан Бо Хуан Си был единственным сыном, поэтому он очень любил его. После того, как Хуан Си сбежал из дома, трое старших боевых братьев пытались заменить Хуан Си, единственную драгоценность семьи. Три старших брата росли вместе с младшей сестрой, и по мере того, как маленькая девочка постепенно взрослела, они, естественно, влюблялись в неё. Хуан Божжи знал это очень хорошо, и он очень хорошо знал своих учеников, все они были отличными и добродушными, поэтому у него не бы возражений, кого бы ни выбрала Хуан Юй. Жаль, что Хуан Юй приняла этих троих за своих старших братьев, и вообще не собиралась среди них выбирать! Трое старших братьев, которые тайно соревновались и предлагали любезности, никогда не упускали её из виду, конечно, им приходилось соревноваться друг с другом. Хуан Божжи установил для них правила, чтобы они не питали друг к другу настоящей ненависти, честно конкурировали друг с другом, не устраивали друг другу козней, не клеветали друг на друга, и каждый полагался бы только на свои естевственные преимущества. Трое братьев согласились, и под принуждением друг друга никто из них не мог открыто настоять на браке, поэтому Хуан Юй, естественно, ничего не знала и росла в неведении до восемнадцати лет и все еще ждала в своем будуаре. Она даже не думала о том, почему отца не заботило и не беспокоилото, что она не вышла замуж. По сути, если Хуан Юй находится в банде или выходит из дома, рядом с ней должен быть хотя бы один старший брат. Старшие братья, естественно, следили за каждым её шагом, любой её потребностью, и тщательно ухаживали за ней. Она не знала, что всё это были знаки внимания. Хуан Юй думала, что старшие слишком сильно вмешивались в её жизнь, не оставляя ей личной свободы, и она не хотела больше оставаться дома. Под видом того, что она училась женским наукам и так далее, она обменивалась опытом рукоделия с другими девицами, и пряталась в доме своих подружек и жила у них по очереди, а старшим оставалось только смириться с этим. Вот почему Хуан Юй была так взволнована, когда увидела Сяо Жэня, который был моложе ее. После того, как она долгое время была под строгим присмотром, она также хотела самостоятельно присмотреть за кем-нибудь. Братья и отец не ожидали, что Хуан Юй однажды сбежит одна и подружится с мальчиком того же возраста. Хуан Божжи был очень заинтересован, трое братьев чувствовали себя так, словно столкнулись с грозным врагом. Хуан Божжи предоставил своей дочери полную свободу выбора и не собирался заставлять ее выходить замуж за кого-то из своих учеников. Сяо Жэнь подошел к дому главы банды Цанцзянь, старшая служанка подошла к двери, дверь открылась, и проход внутрь оказался очень хорошо освещённым. Рамка огня и главная дорога больше напоминают атмосферу Цзянху, чем ночные огни, зажженные в кровавой ночи храма Биюань, что дало Сяо Жэню ощущение присутствия в кадре телевизионной драмы. Старинные двери очень высокие, двустворчатые. Главный зал представляет собой высокое здание с восемью большими красными столбами под карнизом. Внутрь ведут четыре прохода,и все восемь дверей открыты настежь. Комната зала очень высокая и очень просторная. Она очень большая, с двумя рядами стульев, расставленными по обеим сторонам главного прохода. Это похоже на место, где у банда проводит собрания по очень важным делам. Хуан Божжи и его Золотой Меч сидели на самом внутреннем главном сиденье, которое было специально приподнято на одну ступеньку. За главным сиденьем висела огромная надпись “праведность”. Таким энергичным и властным почерком Хуан Божжи, обладающий могущественной аурой главаря крупной банды и супер-мастера, ошеломлял любого. В отличие от первой встречи с Ду Цзинтянем, когда была яркая луна и дул ветер, Хуан Божжи действительно хотел использовать свой импульс, чтобы нанести Сяо Жэню удар. Как только Хуан Юй вошла в дом, она увидела, что в проходе зажжены все лампы, она почувствовала, что что-то не так. Потому что в обычную ночь горят не все фонари, а только один из трёх. Сначала она собиралась отвести Сяо Жэня в комнату для гостей, чтобы он отдохнул, но увидела, что все двери главного зала открыты настежь, а её отец не пошел спать, да и в кабинете не работал, а сидел на месте вождя в состоянии нервозности и ждал ее, она поняла, что её отец решил запугать ее нового знакомого, и сразу же рассердилась. Жаль, что её отец совершенно слепой, это пустая трата времени! Сяо Жэнь словно посетил город кино и телевидения. Его привлек зал, похожий на сцену из фильма. Где же тут камеры и режиссёр? Сяо Жэнь крутил головой из стороны в сторону, и его ясные глаза были заняты тем, что смотрели на большие ярко-красные колонны, изысканно вырезанные двери и окна, деревянные столы и стулья и великолепные крупные иероглифы. Люди или что-то в этом роде его сейчас не привлекали. Хуан Юй встала перед Сяо Жэнем, одетая в одежду героини, гуляющей по рекам и озерам, и исполнила приветствие светской девушки: "Отец". Выражение лица Хуан Божжи сразу же изменилось, он улыбнулся и почти лестно поприветствовал Хуан Юй: "Моя дочь вернулась, это был тяжелый путь." Плохо! Он совсем разозлил дочь. Это было то, чего Хуан Божжи не ожидал. Хотя Хуан Юй приветствовала отца, ее лицо было мрачным, слово "несчастный" было четко написано большими буквами на её лице, а "отец" прозвучало как-то жестоко. Когда они оба ладили, Хуан Юй была очень женственной, с нежными движениями и нежным тоном. Хотя нельзя было сказать, что она была нежной, она была тихой. Но теперь её действия грубы, ее тон холоден, и она даже не притворяется притворяющейся. Что она ясно говорит, так это "эта дама сейчас очень зла". Сяо Жэнь не понял высокомерия Хуан Божжи, поэтому он не знал, почему отношение Хуан Юй внезапно стало таким плохим. Однако он знал, что сейчас он столкнулся с одним из семи мастеров праведного пути, лидером Банды Цанцзянь. Какие бы шалости ни проделывали отец и дочь, он не может делать все, что захочет. Он сжал кулаки и стандартно поклонился: "Сяо Жэнь, опоздавший в мир, отдает дань уважения вождю Хуану". На лице Сяо Жэня было почтительное выражение, но в душе он радостно подумал: "О, я настоящая эталонная модель сжатых кулаков, посмотри на пальцы, посмотри на руки…" С тех пор, как Юй Вэньцзюэ научил его церемонии рукопожатия, он впервые за последние несколько месяцев серьезно воспользовался ею. Знакомство с Хуан Юй было совсем не вежливым. Хуан Божжи уже разозлил Хуан Юй, поэтому он, естественно, не мог в это время делать преднамеренный жест, но сказал серьезным тоном: "Вам не нужно быть слишком вежливым, спасибо молодому господину Сяо за заботу о моей маленькой девочке по дороге". Они обменялись несколькими вежливыми словами и то, что они сказали, не было важным. Хуан Божжи взглянул на успокоившееся лицо дочери, зная, что она не сердится, сказал более расслабленным тоном: "Вы двое устали в дороге, сегодня уже поздно, давайте пораньше отдохнем". Затем крикнул кому-то всторону стеныусебя заспиной: "У Пэн, иди и отведи молодого героя Сяо на отдых". Сяо Жэнь в изумлении посмотрел на стену, а потом заметил, что с обеих сторон были двери, ведущие назад, но поскольку дверей и рам не было, материалы были одинаковыми, была оптическая иллюзия целой стены, поэтому он заметил двери только сейчас. Молодой человек в серой одежде вышел из двери, наклонился и протянул руку, чтобы вести его, и вежливо сказал: "Молодой господин Сяо, сюда, пожалуйста". Сяо Жэнь посмотрел на Хуан Юй. Хуан Юй улыбнулась ему: "Ты устал за день, иди отдыхай. Завтра я отведу тебя полюбоваться на знаменитые пейзажи в Янчжоу". Сяо Жэнь вежливо попрощался с Хуан Божжи и Хуан Юй и пошёл за слугой. После того, как они вдвоем ушли, Хуан Божжи сказал Хуан Юй с более яркой улыбкой: "Моя дочь не была здесь почти два месяца, и она до смерти скучает по папе". Хуан Юй посмотрела на старика Хуан, поднял подбородок и сказала: "Хм!" Затем она повернулась и ушла. Хуан Божжи был немного ошеломлен и забыл расспросить её. Когда Хуан Юй тоже ушла, бородатый мужчина Ху Су нетерпеливо вывернулся из двери с другой стороны: "Учитель, вы так легко отпустили этого сопляка?!" "Да. Кроме того! Запугивать его плохая идея с вашей стороны, ребята!" - Хуан Божжи сердито сказал: "Вы раздражены тем, что с нею не встретились?" Сунь Хуйли, самый красивый из трех старших братьев, раздраженно сказал: "Это первыя встреча, надо было испытать упорство этого ребенка, трудно будет найти другую возможность." Хуан Божжи поднял брови: "Мне все равно, если ты хочешь его проверить, не вмешивай в это меня в следующий раз! Ты можешь делать все, что хочешь, проверять и учить, а я должен говорить приятные вещи своей дочери." Он встал, закатал рукава, сделал восемь шагов и, оставив позади трех угрюмых учеников, вернулся в свою комнату, чтобы заснуть. Сяо Жэнь ничего не знал, и когда его привели в комнату для гостей, он снял одежду и повалился на кровать, чтобы уснуть. Он очень устал сегодня, испытав шок от внезапно появившегося системного магазина, шок от опасного для жизни кризиса и настоятельную спешку в зарабатывании очков для выживания. Даже хорошее тело, данное Небом, больше не может этого выносить. На этот раз Сяо Жэнь погрузился в глубокий сон, и уже рассвело, когда он открыл глаза. Глядя на странную надкроватную сетку, Сяо Жэнь вспомнил обменный пункт, который вчера вынужден был открыть. "Лучше бы системе не обманывать меня", — Сяо Жэнь стиснул зубы и нажал на появившуюся в его сознании новую опцию обменного пункта. Всего за долю секунды Сяо Жэнь в шоке открыл рот. Он увидел сотни товаров, плотно выставленных на интерфейсе магазина, которые всплыли в его сознании!