Lost cause

Сурганова

      Камера предварительного заключения в ФЭС особо не отличалась от камеры в питерском СИЗО. Такие же серые стены, двухъярусные нары, металлический, прикрученный к бетонному полу стол, решетки на окне. Только вот кормили здесь в разы лучше, а за ее рационом и самочувствием теперь тщательно следили местные патологоанатомы, особенно Антонова, к которой Сурганову отвели сразу по прибытию. Невысокая блондинка в синем хирургическом костюме внимательно выслушала краткий отчет о ее состоянии от сопровождавшего Артема, пролистала врученную карту, сверилась с чем-то на планшете.       - Светлана Яковлевна, что же вы молчали? - вздохнула она и покачала головой. - Пойдемте я вас осмотрю, - и увела за ширму. Сейчас Валентина Владимировна появлялась едва ли не каждый день.       Света вздохнула и отложила в сторону книгу - это был какой-то совершенно дурацкий, по ее мнению, любовный роман, про путешествие во времени, любовь сквозь века и подобную сопливую муть. Однако как правильно сказала Валентина, вручив его ей: "Хорошо помогает отключиться и читается легко. Созреете для чего-нибудь серьезного - скажите. Может, Пушкина принести?"       Но Светлане не хотелось ничего. В том числе и есть. Даже сквозь этот незамысловатый текст Сурганова пробиралась как будто через математические дебри. В питерском СИЗО в некоторой степени было легче, там в камере их было трое, и слушая трёп соседок, она часто впадала в какое-то забытье, как когда-то в больничной палате. И этот фоновый шум помогал отключиться от произошедшего в "ПушкинРядом".       Жалко Эллу ей не было, по крайней мере, сейчас. Случись это парой-тройкой лет ранее - да, рана была бы существенна, не сравнить, конечно, с зияющей пустотой, оставленной смертью Голубевой, но по сердцу шибануло бы основательно. А сейчас... Внутри просто было пусто. Когда Элла стала ей совсем равнодушна? И нет, короткие тайные встречи с Арбениной, возобновившиеся в последний год, тут ни при чем. Потому что даже после "Олимпа", где Диана явственно показала, как Света ей нужна и какая между ними неразорванная по сей день связь, не возникало желания расстаться с Эллой. В полтинник уже начинаешь понимать, что прыгать с головой в бушующий ураган по имени "Диана Сергеевна" слишком поздно и слишком чревато. Сурганова игнорировала любую связь с Арбениной, звонки и СМС, сообщения в мессенджерах, хотя до дрожи в пальцах, до потемнения в глазах хотелось ответить: "Да! Любимая!". Да, все еще любимая! Балобина видела ее метания, но ничего не говорила, давая решить самостоятельно, что Светлане сейчас важнее - бесконечные качели с Дианой или спокойствие супружеской жизни с ней, и только окружала какой-то трогательной заботой.       Сурганова сдалась только после сердечного приступа Дианы во французских Альпах. Понимание, насколько коротка жизнь и насколько велик страх потерять свою Диньку, свалилось на нее после того, как в новостных лентах замелькали сообщения, что та находится в тяжёлом состоянии. Наплевав на все, Света сорвалась во Францию, и те несколько дней, что Диана провела в госпитале, буквально не отходила от нее, и тихо, чтобы не выгнали, материла за неумение хоть немного заботиться о здоровье. Тем более "Снайперская" администрация, больше беспокоясь о финансовых потерях, не отказалась от дальнейших концертов. А Арбенина только улыбалась обескровленными сухими потрескавшимися губами и непривычно холодными пальцами сжимала руку Светы.       В следующие месяцы Светлана очертя голову все-таки нырнула в любовный омут с головой. Сердце шло враздрай со слабыми попытками разума хоть как-то повлиять на него. Сет в «Ледовом» показался каким-то сном - Диана слишком откровенно смотрела на нее, и казалось, что все ещё можно вернуть, вычеркнуть годы, прошедшие в полном молчании, забыть обиды.       Но в какой-то момент, словно обухом по голове, Сурганову накрыл страх - что будет, когда Арбениной надоест. А зная ту слишком долго и слишком хорошо, она не сомневалась - случиться это может довольно быстро! И тогда сможет ли Светлана справиться с тем, что ее в очередной раз вышвырнут из жизни? Переступив через сердце, которое корежило и болезненно сжимало от кардинального решения, она согласилась на робкое предложение Эллы съездить в совместный отдых в Юго-Восточную Азию. В "Инстаграм" полетели очаровательные совместные фотографии и видео. В ответ - арбенинское худи с соответствующей надписью, что могло значить только одно - все!       Поэтому последовавшее приглашение в "Крокус" на акустику было неожиданным. На концерте стало ясно: Диана пела только для неё, о ней! Света смотрела на сцену и вместо взрослой, почти сорокапятилетней женщины видела тоненькую, полную противоречий девочку со слегка гнусоватым сопрано! Девочку, которая настолько очаровала ее в далёком девяносто третьем, что она, не раздумывая, бросив все, рванула за ней в ледяной Магадан! Девочку, которую любила до сих пор.       Иногда Сургановой казалось, что те девять с половиной лет ей просто привиделись. Но часто, просыпаясь по утрам, вздрагивала, когда вместо обшарпанных стен очередной съемной квартиры и сопящей ей в ключицу Дианы видела свой идеальный дом и похрапывающую рядом Эллу. В такие моменты хотелось выть от тоски.       Два с половиной года прошли в полном молчании. За это время произошло многое: "Редкая птица", в которой Диана расставила все точки над "i", строительство арт-пространства, пандемия и повсеместые отмены-переносы концертов, обвинения в адрес Эллы и некоторых высокопоставленных лиц в хищении бюджетных средств. Все навалилось как снежный ком. Очевидно, вся эта нервотрепка, страх и плотный гастрольный график не прошли даром для организма Сургановой, потому как в Нижнем ее увезли на "скорой" прямо с чека.       Придя в сознание на больничной койке, первое, что Светлана решила - она бредит, потому что в коридоре матерился голос с таким знакомым французским прононсом.       - Жукова, твою мать, неужели так трудно проконтролировать, что жрет Светка, сколько и когда?! Она вообще жрет? Ты же знаешь эту идиотку!       Когда в предложениях начали оставаться печатными только предлоги и паузы, раздался рык, по всей вероятности, кого-то из медперсонала, и голос замолчал.       "Все правильно, это просто бред... Этого не может быть, потому что здесь ее просто не может быть..." - решила Светлана, вновь погружаясь в темноту.       В следующий раз, придя в сознание, Сурганова решила, что снова бредит, потому что у ее кровати, на стуле, согнувшись в три погибели и уткнувшись головой ей в колени, с накинутым на плечи халатом, сидела никто иная, как Диана Сергеевна собственной персоной.       Словно почувствовав, что Света проснулась, она подняла голову и, осторожно взяв ее прохладную кисть в свою, хмыкнула:       - Не слишком ли часто мы стали встречаться на больничной койке?       Света вымучено улыбнулась:       - Если это значит увидеть тебя, не часто...       - Дурочка... - беззлобно буркнула Арбенина, а потом прикусила губу и прижала ее ладонь к своему лицу, явно сдерживая эмоции.       В последующие дни Диана сдерживала не только эмоции, но и себя. Наверное, такой она была только тогда, в молодости, когда Света балансировала на грани жизни и смерти. Едва её выпустили из больницы, Арбенина буквально поселилась во Всеволожске, уезжая прямо оттуда на концерты. Но и там она умудрялась контролировать Сурганову.       - Мамочка... - ворчала на нее женщина, когда Диана требовала продемонстрировать, что и сколько ест Светлана, пьет ли она прописанные врачами таблетки, не перенапрягается ли.       - Да! - соглашалась та. - Тебя одну, похоже, оставлять вообще нельзя! Поэтому и требую полный отчет с фото!       И она действительно не оставляла... Больше всего поражало Свету - насколько изменилась Арбенина. Диана первые несколько дней категорически отказывалась спать в одной кровати, уходила в гостевую спальню. На требовательные объятия только нежно целовала в ответ, сильнее укутывала одеялом и оставляла в одиночестве и полном недоумении. Когда находиться в одном доме со все ещё – всегда! - любимой женщиной и при этом спать одной порядком надоело, Света просто ночью пришлепала к Арбениной и нырнула под одеяло, прижимаясь к вечно горячему телу.       - Почему? - произнесла она единственное слово, устраивая голову на плече, сладко вздыхая и отчетливо чувствуя, как женщина напряглась, вытягиваясь струной.       - Я не хочу, чтобы ты думала, что я с тобой сейчас только из-за секса. А просто так лежать рядом я не могу. Никогда не могла, ты же знаешь! Даже после той операции! Хочу чувствовать тебя, ласкать, обнимать! Свет... Заяц, девочка моя, любимая... - и она прижалась щекой к макушке, судорожно, рвано дыша.       - Трогай, Дин... - Сурганова схватила напряжённую руку снайперши и с размаху шлепнула себе на грудь. - Я не инвалид! И я тоже хочу тебя!       Арбенина сгребла ее в объятия и полностью уложила на себя, чтобы как в песне: "прижаться каждым выступом и выемкой".       - Светка, как же ты меня напугала! - после долгого молчания наконец выдохнула она, обдав кожу горячим дыханием. - Я думала, что опять, что он вернулся. Я не могу, не хочу тебя потерять... Чтобы существовать, я должна знать, что с тобой все хорошо! Что ты бродишь по нашему Питеру, что над тобой наше невозможное небо! Что ты есть, Свет! Понимаешь, что ты просто есть!       - Динь... - слова застревали в горле.       - Заяц... - глаза женщины блестели и казались подозрительно влажными. - Я люблю тебя, знаешь? До сих пор... Всегда!       Света понимала: сейчас их счастье скоротечно. Жена не вечно будет сидеть у себя под домашним арестом! И она может оказаться на распутье: если Эллу все-таки посадят, то будет подлостью потребовать с нее заявление на рассторжение брака и объявить, что они расходятся окончательно. Но если же нет, то тогда Сурганова сделает все возможное, чтобы вернуть Балобиной деньги, вложенные в "ПушкинРядом". То, что с домом придется прощаться - было ясно. Да так даже и лучше - он так и не стал местом силы. Наверное, потому, что в нем не было самого главного - любимой женщины...       - Свет... - Арбенина нежно, костяшками пальцев провела по щеке. - Светик, - заглянула в глаза, словно понимая ее метания, произнесла: - Я подожду. Сколько бы ни пришлось... В этот раз я тебя дождусь!       На удивление Элла отделалась очень легко: условным сроком без конфискации и каких-либо дополнительных взысканий. Поэтому Сурганова решилась наконец поставить точку в этом фарсе. Но, как оказалось, она попала в такую западню, выпутаться из которой не так-то просто. После оглашения приговора Света еще долго откладывала тяжелый разговор, соглашаясь на любые идиотские затеи Эллы, как плавание по земле на байдарках в зимних шапках и другие, которые должны были показать их идеальный дом и идеальные отношения. Диана не торопила - вернувшись в Москву, она много писала, изредка звонила, но ничего не требовала. Была такой непривычно понимающей и терпеливой, безгранично поддерживала.       Приехав утром из Москвы ранним "Сапсаном" после вечернего концерта и наконец-то собравшись с силами, Сурганова все-таки решилась на разговор. В "ПушкинРядом" уже привычно было холодно - Элла, как всегда, по приезду включила кондиционеры на полную мощность. Света поежилась. До мероприятия оставалось много времени и никто из сотрудников еще не объявился, не было даже Сабины. Прихватив с собой бутылку воды, чтобы чем-то занять руки, она направилась на поиски подруги. Та обнаружилась в зрительном зале, сидящей на широком мягком подоконнике, полностью погруженная в чтение каких-то бумаг. На ее появление женщина никак не отреагировала.       - Эль, - Света замерла в нерешительности у высокого столика и покрутила бутылку воды, - Эль, нам надо поговорить...       Балобина явно нехотя оторвалась от распечаток и вопросительно повела бровью. Глубоко вдохнув, Сурганова выдала на одном дыхании:       - Я понимаю, что тебе сейчас нелегко: ты лишилась работы, у тебя судимость, но я думаю, этого разговора не избежать! Я хочу поехать в Португалию на пару дней, и мне необходимо твое письменное согласие на развод.       Элла слегка приспустила очки и хмыкнула:       - С чего ты решила, что я тебе его дам? Забудь.       - Почему? - опешила Сурганова. - Мы стали совершенно чужими людьми! Живем с тобой, как соседи! Сейчас нас связывает только общая недвижимость и бизнес. Я не против, чтобы ты и дальше занималась арт-пространством, тем более, у тебя хорошо получается. Я сделала тебя директором, и я благодарна тебе за все финансовые вложения, признаю, что без них, возможно, не вытянула бы его в карантин. Давай обсудим варианты. Не сразу, но я верну тебе все... С процентами! Дом в Португалии твой, я на него не претендую, ВНЖ у тебя есть! Дом во Всеволожске продадим, и ты получишь полностью свою долю, хочешь - все. Я полностью перепишу его на тебя! Но это никак не связано с нашим браком, который сейчас еще большая фикция, чем когда-либо! - руки внезапно заледенели, происходящее казалось страшным сном.       Элла в ответ лишь усмехнулась, но Свету поразил взгляд: совершенно чужой и надменный. Она словно видела ее впервые - стало не по себе.       - Светочка, меня в данный момент все устраивает! Знаешь ли, вполне себе неплохо быть лучшей подругой достаточно известной певицы и директором ее арт-пространства. Тем более, что с судимостью никакая устраивающая меня должность в здравоохранении пока не светит. Поэтому даже не думай, а будешь настаивать, наше свидетельство о заключении брака в Португалии случайно окажется в сети. Как ты сама сказала, здесь оно фикция, но учитывая новую политику, всякое может случиться: отмены концертов, проверки, мало ли что еще... Так что, милая моя, предлагаю и дальше жить, как жили: у тебя твои гастроли, у меня арт-пространство и другие дела, – Балобина снова усмехнулась, глядя на совершенно ошарашенную Светлану, и добавила: - Кстати, пора бы нам записать еще видюшек. Некоторым твоим придурошным фанаткам нравится, когда мы с тобой снимаемся вместе. У меня даже есть некоторые мысли - вон, эта твоя Шимелева недавно соловьем заливалась про то, что грибы пошли, даже приперла каких-то поганок! Так почему бы не снять что-нибудь домашне-семейно-идеалистическое: например, как хорошо я грибочки готовлю! Все-таки я твоя лучшая подруга, а официально гораздо больше. Так что повторюсь, дорогая, меня устраивает все как есть.       Светлана ошалело хлопала глазами. Она смотрела на женщину и не узнавала. Внезапно с ужасом она осознала, какую глупость в свое время сморозила, когда повелась на уговоры Эллы про совместный дом! Когда приняла ее предложение пожениться, так как та постоянно говорила, что в будущем хочет уехать жить в Португалию - ведь это было бы так замечательно, жить у моря, быть настоящей семьей! Руки задрожали, и Сурганова чуть не выронила бутылку. Тело прошиб холодный пот. Стало совершенно понятно - тогда Элла действовала вовсе не от большой любви. Неужели с самого начала у нее был такой план, а брак только способом получить рычаг воздействия, если понадобится? И во что же Света вляпалась?! И как теперь выпутываться?! Мелькнула страшная мысль - при таком раскладе проще убить! Но она тут же отогнала ее от себя. Медленно развернувшись, так как тело внезапно стало деревянным, она прошла на кухню, достала из шкафа припрятанную там бутылку коньяка и налила себе на два пальца. Выпила залпом, почти не чувствуя вкуса.       Света отчетливо понимала две вещи: вопрос с Эллой надо решать, и Арбенина ничего не должна знать обо всей этой ситуации! Реакцию Дианы просчитать было просто невозможно. Прихватив бутылку и стакан, Сурганова ушла в комнату отдыха. Заперев дверь на замок, она прижалась к ней спиной и глубоко вздохнула. Надо было успокоиться и подумать! Выход должен быть, и Светлана его найдет! Но сколько на это может понадобиться времени? Возможно, Динка и подождет, но как долго: год, два, три, десять? Арбенина никогда не отличалась терпеливостью. Да и саму Свету такой расклад не устраивал категорически! Она не собиралась ждать! Они с Дианой и так потратили слишком много лет впустую! Даже если сейчас они все равно не смогут быть вместе открыто, она не хотела, чтобы между ними оставалась Элла! Тем более что та действовала на Арбенину, как красная тряпка на быка! И присутствие Балобиной будет по-прежнему вызывать у любимой ревность и раздражение! Да, возможно, сейчас она умеет контролировать себя лучше... Но Света все равно будет чувствовать напряжение! Все равно будет недоверие! А Сурганова хотела, чтобы сейчас ничего не омрачало встречи с любимой женщиной, не портило настроение. Прикрыв глаза, она вспомнила их недавнюю прогулку с Мартемками по Финскому. Ранее утро, пустынный берег, Диана ни на секунду не отпускала ее руку, а брат с сестрой гоняли мяч где-то впереди.       Неожиданно ожил телефон, Сурганова дрожащей рукой вытащила его из кармана. Любимая будто чувствовала, что ей нужна поддержка: "Светик, ты как? Я уже соскучилась! Я с тобой, заяц, всегда!" Она всхлипнула и дрожащими пальцами, плохо попадая по виртуальной клавиатуре, набрала: "Динь, я так тебя люблю... Я поговорю с Эллой... Скоро... Я обещаю! Я тоже соскучилась..."       Прижав телефон к груди, Света закусила нижнюю губу: остро захотелось снова оказаться рядом, вывалить все как на духу, признаться, что она совершенно не понимает, что делать! Почувствовать Динкины руки вокруг себя, услышать уверенное: "Все будет хорошо! Мы решим эту проблему вместе!" Нет, Сурганова еще раз глубоко вздохнула и встряхнула головой - нет! Рассказать Диане она не может! Арбенина, конечно, постарается все решить, вопрос - как?...       ...Сурганова вздрогнула, когда за дверью камеры раздались шаги, заскрипел засов. Сев на нарах, она сосредоточенно уставилась на вход. Но это был всего лишь Артем, видимо, сегодня дежурил он.       - Как вы себя чувствуете? - улыбнулся молодой мужчина и присел на лавку напротив.       - Лучше. Гораздо лучше, - заверила Светлана.       - Хорошо, - кивнул он. - Я, правда, в этом и не сомневался, по-другому под контролем Валентины и быть не могло, - он обхватил ее запястье, привычно посчитал пульс, послушал легкие, осмотрел.       - Со мной уже все хорошо, – все это время убеждала врача подопечная. - Правда.       Снова оставшись в одиночестве, Света уставилась в зарешеченное окно - небо над столицей было ярко-голубым, высоким. Как странно, женщина нисколько не жалела о случившемся. Только надеялась, что Диана сможет ее дождаться и сейчас. Хотелось верить, что дадут немного - может быть, адвокату удастся доказать, что она действовала в состоянии аффекта. Но больше всего хотелось верить, что в отличии от всех прошлых обещаний, Диана сдержит это: дождется, несмотря ни на что.

Рогозина

      Полковник в задумчивости перелистывала материалы по делу Сургановой - результаты экспертиз, ДНК-анализы всех образцов, отпечатки пальцев, отчеты о проведенных следственных экспериментах, трасологические исследования брызг крови, протоколы вскрытия и повторного осмотра места преступления. Как ни крути, выходило, что певица не убивала свою подругу и бизнес-партнёра. Вменить Сургановой можно только сокрытие улик и целенаправленное введение следствия в заблуждение. Надо отпускать ее под подписку. И копать глубже - других подозреваемых пока не было. Профессиональное чутье подсказывало Рагозиной, что дело о хищении и судимость потерпевшей не имеет отношения к случившемуся. Да, Балобина не просто сотрудничала со следствием - именно благодаря ей и вскрылись все хищения, нецелевое использование, и очень многие в Минздраве, областной администрации и среди главврачей больниц слетели со своих мест, кто-то сел. Потерпевшая, несмотря на то, что занимала далеко не ведущее место в цепочке вывода денег, видимо, одна из первых поняла, что их деятельность привлекла внимание СК, и решила действовать на опережение, так что желающие ее убить, скорее всего, имелись. Но здесь было что-то личное - слишком эмоциональным выглядело убийство, явно непредумышленное.       - Все как всегда, – тихо себе под нос проворчала Галина Николаевна. - Шерше ля фам... Может, поэтому Сурганова и призналась?.. Но кого она может покрывать?..       Заметив мигание входящего видео-звонка на мониторе перед собой, полковник щелкнула мышкой. Похоже, первыми к совещанию решили присоединиться Власова и Воеводин, все еще находившиеся в Питере. Женщина глянула на часы и покачала головой - а ее ребятки опаздывали.       - Доброе утро, Галина Николаевна, - хором поприветствовала парочка командировочных. На удивление выглядели они весьма помято, особенно старший лейтенант.       - Я смотрю, Северная столица вам не к лицу, - ухмыльнулась полковник. Воеводин поморщился:       - Как всегда: мокро, грязно, мрачно, холодно, шквальный ветер со всех сторон! Я никогда не понимал, как этот город может кому-то нравиться! Сбежал отсюда, как только смог! - проворчал он. - У меня насморк начался сразу по приезду!       Власова проглотила смешок, скрыв ехидную улыбку за бумажным стаканчиком с кофе.       - А где наши мастера колбы и микроскопа? - поинтересовалась она, хотелось увидеть свою Оксанку, по которой капитан успела соскучиться.       - Задерживаются, - отрезала Рогозина.       - В буфете, поди, зависли, сладости дают, да? - хихикнул Олег. - Начнем без них. Докладывайте, - осадила его начальница, и тот тут же подобрался и отрапортовал:       - Мы еще раз опросили сотрудников арт-пространства - скандалов и конфликтов у Сургановой с Балобиной не было. И вообще все сотрудники этого "ПушкинРядом" поют дифирамбы нашей потерпевшей: замечательный директор, заботливая, чуткая подруга... - При этом музыканты, директор Сургановой и ее друзья утверждают немного другое, - усмехнулась Власова. - Да, ссор и открытых конфликтов, тем более на людях, не было, но это, скорее, связано с характером нашей подозреваемой. Как мне сказали, она никогда не выносила сор из избы. По словам Валерия Тхая, гитариста и одного из самых близких друзей, Светлана уже где-то с полгода регулярно оставалась ночевать в городе в своей квартире на Кавалергардской, бывало, даже ночевала в арт-пространстве. Мать ее и сиделка матери, кстати, подтверждает это, - капитан отставила кофе на стол и открыла свой еженедельник. - Выяснилась тут пара интересных моментов: по просьбе Сургановой, ее директор договаривалась с организаторами концертов на наличку. Не на всю сумму, но на часть. Как мне пояснили, в концертом бизнесе это стандартная практика. Если не удавалось с налом, то перевод на карту. Переводы, а потом и наличка шли на карту, оформленную на Екатерину Шимилеву. Это и подруга, и некогда соседка Сургановых. Я с ней встретилась - говорит, карту открыла по личной просьбе нашей подозреваемой. Зачем ей деньги, Светлана не озвучила, но сама Шимилева уверена - собирала отступные для Эллы. Получается, Сурганова действительно надеялась решить их финансовые разногласия мирно, - Рита перевела дух. - Я писала нашим, чтобы они глянули выписки.       - Или же она собирала деньги на киллера, - добавил Воеводин. Рогозина снова потянулась к папке и пролистала до нужных распечаток.       - Не похоже это на заказное убийство, слишком неаккуратно, - прокомментировала она.       Наконец, раздались торопливые шаги, и в комнату заскочил вначале Тукаев, потом Оксана, третьим, самым запыхавшимся, вломился Холодов. Полковник поджала губы и неодобрительно покачала головой. Вся троица смущенно улыбнулась в ответ.       - Что-то еще? – Галина Николаевна снова повернулась к монитору.       - Да, - неожиданно вскинула голову Рита. - Надо уточнить у Сургановой, были ли включены кондиционеры, когда она приехала в арт-пространство. Все сотрудники утверждают: у Балобиной был на них пунктик, у нее они работали всегда, но в отчете полицейских, прибывших первыми на место - о них не слова.       Тукаев мгновенно потянулся за папкой с делом, пролистал ее и нахмурился.       - Если была другая температура помещения, то погрешность во времени смерти будет выше. Если вообще оно верно определено изначально! - произнес он, в голосе отчетливо проскользнуло легкое раздражение.       Несмотря на то, что изначально время смерти устанавливал другой патологоанатом, Артем все равно чувствовал некую ответственность - он ведь подтвердил первоначальный отчет. Единственное, что добавил к нему - это проявившуюся гематому на лице убитой.       - Если время смерти другое, то у Сургановой вполне себе может быть алиби... - патологоанатом повернулся к полковнику: - Галина Николаевна, надо бы уточнить у Светланы Яковлевны про гематому. В ее показаниях про это ни слова.       Рогозина кивнула - в изначально установленных временных рамках у женщины алиби не было. После перевода Сургановой в ФЭС ее не допрашивали, но теперь пришла пора с ней побеседовать.       - Попытайтесь вычислить с учетом новых данных возможное время смерти. После надо будет перепроверять алиби всех причастных.       - А что по тем следам крови со штор, которые мы отправляли последними? - снова подал голос Олег, бросив взгляд на Риту - в нем проскользнула нервозность, скрытая за привычной бравадой и самовлюбленностью. Но Галина Николаевна сделала себе в уме пометку: поинтересоваться у Риты, с чем это связано.       - Один образец принадлежит нашей жертве, второй неустановленной женщине. Затертые следы на кухне и в коридоре тоже ее, - тут же ответил Холодов, протянув полковнику распечатку.       Последние образцы крови, переданные оперативниками, были обнаружены на кухонных шторах во время повторного осмотра места преступления, в первый раз их, похоже, просто проглядели в темных складках ткани. Рогозина пробежала глазами по данным - вероятнее всего, это были следы убийцы. Кровь на одежде Сургановой принадлежала Балобиной, но попала туда не во время убийства. Тем более, на руках певицы не было никаких порезов. Отпечатки на ноже она явно оставила позже, скорее всего, когда обнаружила труп.       - Удалось узнать что-нибудь новое про нашу жертву? - с экрана поинтересовалась Рита и вопросительно уставилась на Амелину. Та слегка повела бровью, но вместо нее снова заговорил Холодов:       - О да... - многозначительно протянул он и замолчал. Все присутствующие закатили глаза. - По звонкам ничего - только по работе и Сургановой. В мессенджерах тоже ничего подозрительного, но... - и снова растягивающаяся МХАТовская пауза. Власова тихо зарычала:       - Холодов, я тебя покусаю, когда вернусь...       Мужчина оскалился, поправил очки и продолжил:       - Постоянно рядом с основным номером нашей потерпевшей находился еще один, оформленный на ее бывшего, ныне покойного мужа! Так что у нее сто процентов был второй мобильник! Сейчас он выключен, отключился на Петроградке, через сутки после убийства. Скорее всего, сел аккумулятор...       - И как нам его искать? - нахмурился Олег, повернувшись к Рите, которая заметно помрачнела.       - Ха! - пальцы Холодова взлетели над клавиатурой, выглядел он крайне довольным собой. - Ловите адрес! Мы глянули данные с навигатора из машины жертвы и выяснили, что она очень часто бывала в этой части Петроградки, - на большом экране появилась карта. - Потом пробили недвижку - и вуаля! Мы нашли квартиру, которая когда-то также принадлежала бывшему мужу Балобиной, а после его смерти перешла по наследству племяннику, который живет в Хабаровске!       - Мы с ним связались, - мгновенно включилась Амелина, стоило только Холодову прерваться. - В Питере он не был и пока не планирует. Про квартиру знает, но, по его словам, Элла Викторовна была так любезна, что сдала ее и пересылает ему арендную плату каждый месяц, а у него даже ключей нет.       - Почему об этих переводах мы узнаем только сейчас? - вскинулась Власова. - Все ее счета ведь проверялись... Никто не обратил внимание на регулярные переводы денег?       - Потому что он выслал ей дебетовую карту, оформленную на свою жену, и Балобина просто ее пополняла, а они на месте через мобильный банк переводили деньги на его карту. Все.       - Пиздец... - Рита поднялась, следом вскочил и Воеводин. - Постановление есть? - уточнила она, и получив короткий кивок полковника, объявила: - Тогда мы на обыск, - экран тут же погас.       Галина Николаевна усмехнулась и покачала головой, собирая бумаги и отпуская остальных участников совещания. Прежде чем разговаривать с Сургановой, ей нужно было уточнить один важный момент: кого певица могла прикрывать? Из родных у нее была только возрастная мать, которая жила в квартире и пребывала под постоянным присмотром. Кто ещё может быть ей настолько дорог? Зайдя в кабинет, полковник плотно прикрыла за собой стеклянную дверь и набрала Валентину:       - Сурганова не убивала, это понятно, но она совершенно точно пыталась скрыть улики и взять вину на себя. Кого она может покрывать?       В трубке раздался зевок, потом недовольное ворчание:       - Ты считаешь меня такой ярой фанаткой?       - Нет, - усмехнулась Галя. - Но из нас двоих ты единственная, кто хоть приблизительно знает тему...       Антонова снова зевнула, послышалось шебуршание:       - Если верить слухам, роящимся среди старых фанатов... Она может покрывать только одного человека - Арбенину.       - Арбенину... - задумчиво повторила полковник. - Это та Арбенина, из-за которой мы влезли в это все?       - Да, она. Лидер группы "Ночные снайперы". Тебе как, покороче или поподробнее? - судя по фоновым звукам, Антонова с кофе перебралась обратно в зал и достала планшет.       - Давай суть и покороче, - проворчала женщина и прикрыла глаза, правый висок неприятно кольнуло. Наступление мигрени сейчас было бы очень некстати. Кольнуло снова гораздо болезненнее и острее. Если сейчас голова взорвется болью, допрос придется отложить.       - Любовная Санта-Барбара длиной в тридцать лет, - бодрый голос Вали ввинтился в мозг и заставил поморщиться.       - Это покороче? - криво усмехнулась Галя. - Скинь мне выжимку.       - Галина Николаевна, вообще-то у меня выходной, - пробурчала женщина.       - Не ворчи, я могу попросить Амелину, но тогда ей придется перелопачивать весь этот любовный сериал, что может занять время. А мне сейчас нужны ключевые сюжетные моменты и финал.       - Финал сейчас зависит от нас, - хмыкнула женщина. - Сделаю, - и наступила тишина.       Рогозина тяжело опустилась в кресло. Боль усиливалась, мысли расползались. Добравшись до таблеток, оказавшихся в самой глубине первого ящика, она проглотила пару, даже без воды, и снова потянулась за телефоном.       Открыв мессенджер, полковник быстро набила сообщение Маргарите: "Свяжись с Арбениной, дай мой контакт. Мне нужно с ней поговорить, как можно быстрее. Скажи: не объявится в ближайшие сутки, будем вызывать повесткой. И отправь Воеводина по окрестным домам вокруг этого арт-пространства. Необходимо найти записи того дня: камеры, регистраторы, все что угодно, возможно, даже свидетелей. Если у нас нет видео изнутри, будем восстанавливать ход событий снаружи".       "Сделано. Арбенина под подозрением? Она ростом не вышла." - ответ булькнул почти сразу.       "Верно. Но по всей видимости, Сурганова думает иначе и покрывает именно ее. Нужно понять, почему она в этом уверена. И что недоговаривает эта певичка".       Откинувшись на спинку кресла, женщина закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться на дыхании, надеясь, что обезболивающее скоро подействует.