Исправляя ошибки — свои и не только

Той ночью он не может уже уснуть, сердце колотится так, будто вот-вот норовит вырваться из груди, голова раскалывается от обилия мыслей, никак не желающих приводиться в порядок. Да и с чего бы? Сегодняшний день слишком уж богат на странности и даже не желает заканчиваться, милостиво даровав ему часы спокойного сна, а наоборот — добивает одним ударом. Нервы на пределе, пальцы крупно дрожат, когда он набирает номер Цяо Лин. Телефон звонит один раз, два, три… Он уже готов бросить трубку, когда слышит голос, сонный, но всё ещё такой знакомый, такой родной. — Сяоши? Что случилось? — её голос звучит настороженно, но в нём нет раздражения, только забота, переживания за него. Она всегда была такой — всегда готова прийти на помощь, даже если это глубокая ночь. — Лин… — его голос срывается, он не может подобрать слов. Как объяснить то, что он сам не понимает? Как рассказать о том, что, кажется, не имеет объяснения? — Я… я не знаю, что происходит. Мне страшно. Чэн Сяоши почти слышит, как она замирает, как её дыхание становится чуть громче, будто она уже встаёт с кровати, уже собирается. — Я еду, — говорит она просто, без лишних вопросов. — Держись, хорошо? Я скоро буду. Кивает, хотя знает, что она этого не видит. Потом кладёт телефон на стол и снова сжимает виски, пытаясь заглушить шум в голове. Вода, лёд, холод, голоса, смех, боль… Всё смешалось в один огромный клубок, который душит его изнутри. В иной ситуации он вряд ли позволил бы себе этот звонок, но сейчас… Это видится единственным верным решением — не быть в одиночестве. Он не знает, сколько прошло времени, но вдруг слышит стук в дверь. За ней перед ним стоит Цяо Лин. Наспех собранная — в распахнутом пальто, простой толстовке и джинсах, её волосы слегка растрёпаны после сна, но в глазах — та самая твёрдость, которая всегда успокаивает его, будто заранее, без объяснения ситуации решает все проблемы. Чэн Сяоши смотрит на неё, но не собирается отходить с прохода, будто и забывает, что это нужно. — Сяоши, — мягко, как будто боится его спугнуть. — Впусти меня. Он отступает в сторону, пропуская её. Заходя, Цяо Лин оглядывает комнату, и, кажется, уже готова разозлиться столь позднему звонку без причины, но пока ничего не говорит сама и ничего не спрашивает. — Садись, — говорит она, указывая на кровать. — Я сейчас, — Цяо Лин сама берёт его за руку, усаживая на диван в гостиной, и чувствует, как Сяоши ведёт, будто от головокружения, даже сидя. Приготовив успокаивающий травяной чай, Цяо Лин протягивает ему чашку, передаёт в обе ладони. Пар отдаёт пряностями, его тепло постепенно согревает, будто помогает отличить что именно реально. — Пей, — говорит она, садясь рядом. — Медленно. Он подносит чашку к губам, делает маленький глоток. Чай горячий, почти обжигающий, но это тепло — что-то реальное, что-то, что он может почувствовать. Он делает ещё один глоток, потом ещё. Цяо Лин сидит рядом, молча, но её присутствие — это уже всё, что ему нужно. — Лин… — он начинает, но слова снова застревают в горле. Как объяснить? Как рассказать о том, что он сам не понимает? — Не торопись, — говорит она мягко. — Просто пей чай. Мы можем молчать, если хочешь. Сяоши кивает, снова подносит чашку к губам. Чай помогает, хоть немного. Он чувствует, как дрожь в теле постепенно утихает, как дыхание становится ровнее. Но страх, этот холодный, липкий страх, всё ещё где-то внутри, всё ещё ждёт своего часа. — Спасибо, — наконец произносит он, ставя чашку на стол. — Я… я не знаю, что бы я делал без тебя. Она улыбается, но в сердце — тревога. Эта девушка знает его слишком хорошо, чтобы не понимать, что что-то не так. Но не давит, не требует ответов, просто сидит рядом, как делала это много раз, когда они были детьми. Сам расскажет, когда успокоится и будет готов. — Помнишь, как ты боялся грозы? — вдруг спрашивает она, её голос звучит тихо, почти мечтательно. — Ты всегда приходил ко мне, и мы сидели под одеялом, пока гроза не заканчивалась. Он кивает, уголки его губ дрожат в слабой улыбке. Он помнит. Помнит, как она брала его за руку, как рассказывала ему истории, чтобы отвлечь. Помнит, как её голос звучал успокаивающе, как её присутствие делало мир чуть безопаснее. — Ты всегда знала, как меня успокоить, — его голос дрожит. — Даже когда я был уверен, что всё кончено, ты всегда находила способ вернуть меня обратно к жизни. Она смотрит на него, её глаза мягкие, но в них — что-то ещё, что-то, что он не может понять. — Ты не один, Сяоши, — произносит она, а рука придерживает чужое плечо, мягко поглаживает и старается отвлечь. — Я всегда рядом. Даже если ты не можешь объяснить, что происходит… Мы поговорим позже, когда ты сможешь. А сейчас я здесь. Я не оставлю тебя. Он смотрит на неё, и вдруг слёзы, сдерживаемые будто целую вечность, начинают катиться по щекам. Он не может остановить их, не может сдержать. Но Цяо Лин обнимает его, её руки держат крепко, как будто она боится, что он исчезнет, если отпустить. — Я не знаю, что со мной происходит, — шепчет он и голос срывается. — Я не знаю, реально ли это, или я схожу с ума… Но это так страшно, Лин. Это так страшно. — Всё будет хорошо, — Сяоши чувствует поглаживания по спине, её движения медленные, успокаивающие. — Мы разберёмся. Вместе. Я обещаю. Он не знает, верит ли словам, но её голос, её тепло, её присутствие — это всё, что у него есть сейчас. И этого достаточно. Пока достаточно. Они сидят так долго, пока его слёзы не высыхают, пока его дыхание не становится ровным. Потом она отпускает его, смотрит ему в глаза. — Ты устал, — говорит она. — Тебе нужно отдохнуть. Чэн Сяоши кивает, чувствуя, как тяжесть наваливается на него, вернее, как приходит осознание её масштаба. И он ложится на кровать, чувствуя, как Цяо Лин накрывает его одеялом, как делала это много лет назад. — Я буду в гостиной, — говорит она. — Если что-то понадобится, просто позови. Я рядом. Он смотрит на неё, и в глазах — благодарность, которую невозможно выразить словами. Она улыбается, гладит его по руке, а потом выходит из комнаты, оставляя дверь приоткрытой. В очередной раз закрывая глаза, Сяоши чувствует, как усталость накрывает его. Но даже в этой усталости, даже в этом хрупком покое, где-то глубоко внутри всё ещё остаётся страх. Страх перед тем, что он не может объяснить. Страх перед тем, что, возможно, никогда не сможет понять. Но он не один. И поэтому действительно может верить, что всё будет хорошо. Цяо Лин сидит на диване в гостиной, её ноги поджаты под себя, а в руках — чашка чая, который уже остыл. Она смотрит в окно, на тёмное небо, на редкие звёзды, которые пробиваются сквозь городской свет. Её мысли крутятся вокруг Сяоши, вокруг того, что она видела в его глазах. Она знает, что что-то не так. Она чувствует это, видит, что что-то произошло. Но не знает, как помочь. Не знает, что сказать. Но точно знает, что готова сделать что угодно ради его спокойствия.

***

Утро. Свет раннего солнца пробивается сквозь шторы, рассеиваясь по комнате мягкими лучами. Тьма ночи далеко позади, но страх не отступил. Он всё ещё здесь, глубоко внутри, как тёмное пятно, которое не стереть. Цяо Лин так и уснула здесь, на диване, приехав к нему посреди ночи, бросила всё, и теперь, глядя на неё, Чэн Сяоши чувствует вину. Он не хотел её беспокоить, но в тот момент был на грани. Ему казалось, что мир вокруг него рушится, что он теряет связь с реальностью. Скоро она проснётся и потребует объяснений, а он должен — обязан их дать. Но как? Как рассказать о том, что он, кажется, может попадать в прошлое через фотографии? Как сказать, что он видел себя в прошлом, чувствовал запах алкоголя, слышал смех, ощущал тепло чужого тела рядом? Ощущал приближение смерти там, на замёрзшей реке. Как объяснить, что это не сон, не галлюцинация, а что-то большее, что-то необъяснимое? Цяо Лин шевелится, её глаза медленно открываются. Едва проснувшись и видя перед собой Сяоши, который и рад бы сбежать, но не успевает, она спокойно садится на диване и поправляет сбившиеся после сна волосы. — Ты как? Чэн Сяоши молчит. Он не знает, с чего начать. Горло сжимается, словно внутри что-то вечно застревает, слова сидят где-то глубоко внутри. Он смотрит на неё, и в его глазах читается растерянность, беспомощность. — Я… — начинает он, но мысли путаются, их слишком много, чтобы можно было так вот запросто по ниточке собрать их воедино. Он замолкает, сжимая кулаки. — Я не знаю, как это объяснить. Цяо Лин вздыхает, её рука ложится на его плечо, и это прикосновение, такое простое и тёплое, заставляет его немного расслабиться и вынуждает сесть рядом. — Можешь попробовать, — говорит она. — Я слушаю. Он смотрит на неё, и в её глазах видит понимание. Она не торопит его, не требует немедленных ответов, просто ждёт, готовая выслушать, что бы он ни сказал. — Мне кажется, что я… — он снова замолкает, пытаясь подобрать слова. — Мне кажется, что я могу… видеть прошлое. Через фотографии. Он произносит это тихо, почти шёпотом, словно боится, что слова разобьются о саму реальность, если сказать их громче. Ещё вчера они говорили о его нежной влюблённости, а сейчас… Цяо Лин не моргает, её лицо остаётся спокойным, но на нём мелькает что-то неуловимое. Сомнение? Удивление? Или просто попытка осмыслить то, что он только что сказал? — Ты имеешь в виду, что ты… видишь воспоминания, когда смотришь на фотографии? — спрашивает она осторожно. — Нет, — он качает головой. — Я… я попадаю туда. В прошлое. В тот момент, когда была сделана фотография. Я чувствую всё, как будто это происходит сейчас. Я был там, Цяо Лин. Я был на том празднике. Я видел себя. Я слышал голоса, чувствовал запахи… Это было так реально. А ещё… вчера утром я будто был подо льдом, а потом, всего через секунду, снова на земле, будто ничего и не происходило. Речь звучит сбивчиво, неосмысленно, но тем не менее как никогда правдиво и открыто. И в ответ она не смеётся над ним, не говорит, что он сошёл с ума. Просто слушает. Слушает и не понимает с чего начать уточнять. — И это… это всё случилось вчера? — спрашивает она наконец. — Да, — он кивает. — Я смотрел на старую фотографию, и вдруг… оказался там. Не знаю, как это произошло, не знаю, как вернулся, особенно утром, там было просто фото на заставке телефона. Я просто… просто был там, а потом снова здесь. И я испугался. Мне казалось, что это конец. Он сжимает кулаки, хочет, чтобы она поняла, чтобы поверила. Но как она может поверить в такое? Как может поверить в то, что он сам до сих пор не может принять? — Ты уверен, что это не был сон? — Я не спал, — возражает он. — Я был в сознании. Я помню всё. Это было реально. Цяо Лин смотрит на него, её рука всё ещё лежит на его плече, сжимается. Но она не отстраняется, не говорит, что это невозможно. Видно, что пытается поддержать его и не оттолкнуть в момент, когда это действительно важно, но в то же время она не может просто принять его слова за чистую монету. Знает, что он не лжёт, с детства понимает, но как объяснить то, что он говорит? — Хорошо, — говорит она снова. — Давай попробуем разобраться. Ты говоришь, что это было реально. Но как это возможно? Как ты можешь попадать в прошлое через фотографии? — Я не знаю, как это работает. Я просто… смотрел на фотографию и вдруг оказался там. Я не знаю, как это объяснить. Может, это какая-то болезнь? Не понимаю. Эти ощущения не забыть уже никогда. — Я видел себя, но не таким, как сейчас. Я был младше, как будто вернулся в то время, стоял в зале, полном людей. Все смеялись, разговаривали, кто-то пел. Я чувствовал запах алкоголя, он был резким, но знакомым, слышал музыку, она звучала громко, но я не мог разобрать, что это за песня. И… я видел себя. Себя настоящего, но не себя сейчас. Я был там, Цяо Лин. Я был частью этого момента, словно… заново его проживаю. Он замолкает, его дыхание сбивается, смотрит на неё, ожидая реакции, но она продолжает молчать, внимательно слушает, словно пытается представить. — А потом? — спрашивает она мягко. — Потом я… я почувствовал, как всё вокруг начало расплываться. Свет стал ярче, но звуки приглушились, и я снова оказался здесь. В этой комнате. С фотографией в руках. Он опускает голову, слыша сам себя и понимая, насколько же абсурдно это звучит. По спине, кажется, стекает капля холодного пота, а в голове роятся странные мысли о том, что прошлое всё ещё где-то рядом, готовое снова утянуть его за собой. — Это не сон, всё слишком реально. Хотя я был бы рад, окажись это одним глупым сном. У неё на лице не сомнение, а скорее задумчивость. Она медленно кивает, как будто пытается собрать мысли воедино. — Значит, ты говоришь, что это произошло, когда ты смотрел на фотографию. Что это была фотография? Чэн Сяоши поднимает голову, его взгляд устремляется на стол у окна. На нём лежит та самая фотография с праздника, отброшенная за ненадобностью и не внушающая доверия. Группа друзей, немного алкоголя и один большой повод для праздника, ничего необычного. — Это было пару лет назад, — говорит Чэн Сяоши. — Я помню этот день, но… не так, как это было вчера. Но вчера я был там. Цяо Лин смотрит на фотографию, затем на него. — Ты уверен, что это не просто воспоминания? Может быть, фотография вызвала у тебя сильные эмоции, и ты как будто вернулся в тот момент? Ну, знаешь, будто заново пережил? — Нет, — он качает головой. — Это было не так. Я не просто вспоминал. Я был там. Я чувствовал всё, как будто это происходило сейчас. Даже если с этим снимком прокатило бы такое объяснение, то что с падением в реку? У меня не настолько яркое воображение, знаешь… Со вздохом Цяо Лин кладёт фотографию на стол и снова смотрит на него, серьёзно и решительно. — Хорошо, — говорит она. — Давай попробуем проверить. Если ты действительно можешь попадать в прошлое через фотографии, то, возможно, это можно повторить. — Ты… ты веришь мне? — спрашивает он, его голос дрожит. Она легонько пихает его в бок, пытается приободрить. — Я верю, что ты пережил что-то реальное. И хочу помочь тебе разобраться, что бы это ни было. Давай попробуем. Возьми другую фотографию. Сердце начинает биться быстрее. Чэн Сяоши и не ожидал, что она отнесётся к этому так спокойно. Он чувствует, как напряжение немного спадает, но волнение всё ещё где-то внутри. — Хорошо, — говорит он, подходя к полке, где лежат старые альбомы. Он берёт один из них и начинает листать страницы. — Вот, — говорит он, протягивая её Цяо Лин. Она смотрит на фотографию. На ней запечатлён пляж, солнце светит ярко, волны бьются о берег. Курорт, последние каникулы перед поступлением в университет. — Попробуй, — говорит она. — Сосредоточься на фотографии. Чэн Сяоши берёт снимок в руки и смотрит на него долгие пару мгновений. Его дыхание становится глубже, он пытается сосредоточиться, но будто что-то не так, чего-то не хватает. — Я… я не знаю, как это работает, — признаётся он. — Просто расслабься, — говорит Цяо Лин. — Не думай слишком много. Просто смотри. Мыслями Чэн Сяоши уже готов почувствовать, будто вокруг него что-то меняется, готов услышать, как стихают звуки вокруг, а их заменяет умиротворяющий шум волн. Готов осознать, что стоит на пляже, где песок горяч под его босыми ногами, а солнце беспощадно слепит. Он почти слышит смех, видит людей, что увлечённо играют в волейбол. Он снова там. И в этот момент он мог бы понять, что это не сон. Это реальность. Но не выходит. Под ним лишь диван, стоящий в гостиной, а рядом сидит подруга, с любопытством смотря на него.

***

— Мэй Линь, — голос Ли Вэй чуть дрожит, подобно беззащитному цветку под утренним ветерком. — Я так переживаю насчёт экзаменов. Они всё ближе, а я кажется всё больше и больше путаюсь в темах. Глаза Чэн Сяоши в непонимании распахиваются, и он следит ими за девушкой напротив, пытается хотя бы осознать себя в происходящем. Он ясно помнит, как Цяо Лин уходит вечером, задержавшись после закрытия на несколько минут — чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке. И, кажется, зря она оставила его одного, потому что он не в порядке… Как-то иначе объяснить происходящее вряд ли возможно. Очень сложно сказать, что он чувствует сейчас. Успокоения не приносят и попытки осмотреть зал кофейни, Сяоши лишь вспоминает, что видел её когда-то. Вернее, совсем недавно — несколько минут назад. За окном поздний вечер, а вокруг небольшие столики, за которыми практически и нет людей, лишь редкие парочки да работяги с ноутбуками. — Ты меня слушаешь? Всё хорошо? Если это правда, и он действительно оказался в снимке, увиденном на странице Ли Вэй совсем недавно, это значит, что Сяоши… Действительно не сходит с ума и рискует совсем скоро опозориться или как минимум заставить волноваться за себя, если сейчас же не подаст признаки жизни. Он пытается выдавить из себя подобие понимающей улыбки, наклоняется к Ли Вэй чуть ближе, словно бы готов взять на себя часть её тревог. А ведь он и правда готов, даже в ситуации, когда и сам рискует о стенку головой биться начать, дабы заглушить давящую со вчерашнего дня панику. — Не переживай так, Вэй-Вэй. Ты ведь отлично учишься! Помнишь, как подготовилась к тестам в прошлом году? Ты справишься! Ли Вэй вздыхает, опуская взгляд. Её чёрные волосы волнами струятся по плечам, и она невольно прокручивает прядь между пальцами — по мнению Сяоши, одна из самых прекрасных её привычек. — Да, я знаю… но в этот раз кажется по-другому. Всё, что я учу, вскоре сливается в моей голове в одну большую кашу. Я просто боюсь завалить экзамены и разочаровать родителей. Женская рука, непривычно тонкая и бледная, чуть дрожит, но Чэн Сяоши с некоторым волнением всё же накрывает ладонью ладонь девушки, без слов передавая тепло и поддержку. — А ты не думала, что, если всё так сложно, стоит немного отдохнуть? Погулять, почитать что-то неучебное? Ты не поможешь себе, если будешь постоянно в стрессе. Ли Вэй вздыхает и кивает, но ясно видно, что тревога всё равно не отступает. — Да, возможно ты права. И ещё… Всё так навалилось, извини, что выливаю это на тебя снова, просто... Есть кое-что, о чём я должна тебе рассказать. Это касается моей сестры. Сяоши настороженно хмурит брови. — Что случилось? Ли Вэй переводит отстранённый взгляд на цветы. — Она начала общаться со странными людьми. Я слышала, как она смеётся с кем-то по телефону. Эти парни… Они даже мне пишут и звонят, спрашивают про неё, а голоса у них такие мерзкие, что дар речи пропадает. Знаешь, я переживаю за неё… — Ты должна поговорить с ней об этом. Может, объяснить, что такие знакомства могут привести к плохим последствиям? — он мгновенно сглатывает комок, образовавшийся в горле, и убирает руки под стол, от злости сжимая края атласной юбки. — Я знаю… Но она так упряма. Уходит из дома и не слушает меня. Я чувствую себя беспомощной. Тень на лице Ли Вэй становится ещё более заметной, как темнеющие облака на горизонте. И он всей своей необъятной душой тянется к ней, хочет уберечь от всех бед и несчастий. Особенно если парни, о которых она говорит, как-то связаны с теми, кого ему довелось встретить в том парке. — Знаешь, ты всегда можешь мне рассказать. Я тут же примчусь, если будет нужно, — подбадривает её Чэн Сяоши, стараясь повернуть разговор в другое русло. Даже и не замечает, как начинает говорить совсем уже не как девушка, что является хозяйкой тела, в котором он сейчас находится, а куда эмоциональнее, от себя, от всего сердца. Ощущение такое, что он рад разделить с этим человеком любые тяготы. — Расскажи, что ещё у тебя на душе. Ли Вэй слегка улыбается, и в её глазах проблескивает надежда, как первый луч солнца после дождя. — Я… Я влюбилась. В Чэн Сяоши. Он делает резкий вздох и заходится кашлем. Видеть в её глазах намёки на тёплые чувства, ощущать нежность её касаний, когда тонкие девичьи пальцы гладят его по волосам, целовать эти опьяняюще сладкие губы — одно. Но слышать признание, что в данный момент к тому же предназначается не ему — совсем другое. И Сяоши чувствует себя беспринципным вором, слишком уж неправильно ощущается этот момент. — В Чэн Сяоши? А вы?.. Ли Вэй начинает расцветать, её беспокойство на мгновение отступает. — Да, мы общаемся уже несколько месяцев. Он замечательный человек, — шепчет она, полная мечтаний и смущения. Скулы очаровательно покрываются румянцем, и на губах сверкает улыбка. — И каковы его чувства? Вы обсуждали это? — Нет, не обсуждали. Мы просто… избегаем разговоров о чём-то неловком. Между нами точно есть что-то особенное, но никто не делает первого шага. — Возможно, стоит подтолкнуть его? Немного намекнуть на то, что ты чувствуешь? — он прикусывает губу, борясь со своими внутренними противоречиями. Но все метания постепенно отступают, в голове легкомысленно строятся мечты о далёком будущем. — Мысли о том, чтобы быть более настойчивой, пугают меня. Что если он не ответит взаимностью? Я не хочу его потерять. — Мне кажется, что иногда стоит рискнуть, — Чэн Сяоши говорит слишком уж уверенно для человека, изводящего себя тяжкими думами, но когда дело касается Ли Вэй, невозможно стоять в стороне. — К тому же, если всё так, как ты говоришь, скорее всего скоро первый шаг точно будет сделан. Одним из вас. Ли Вэй задумывается. Она легонько улыбается и тут же с энтузиазмом поднимает глаза на подругу. — А знаешь, ты права! Всё, что нам нужно, — это просто попытаться открыться друг другу, несмотря на страх. — На самом деле наши страхи и чувства — это две стороны одной медали. Если ты преодолеешь страх, открывается удивительный мир возможностей. — Я так надеюсь на это… Они замирают на мгновение, запечатлевая в своих голове эту волнующую мысль, думая каждый — о своём. Чэн Сяоши и мечтать о подобном не смел, в моменте даже начинает волноваться о том, что же будет делать и говорить, когда настанет время объясняться с Вэй-Вэй. Возвращаясь в свою реальность, он и не замечает помрачневшего взгляда девушки, направленного на экран телефона.