Schatz Ich Liebe Dich So Sehr

Его спутники, все без исключения, почти всегда плохо отзываются о Кайзере и Нессе. Хотя Исаги и подумывал рассказать самым близким о своих вкусах, о том, что ему очень нравится Михаэль Кайзер, он немного напуган и нервничает из-за их реакции. Ему не с кем поговорить, Йоичи далеко от своих родителей и друзей, которых он завёл в старшей школе, у него есть только дети из Блю Локка, которые, похоже, презирают немцев по справедливым причинам. Исаги уверен, что если он расскажет им правду о том, кто ему нравится, поскольку они склонны о многом его расспрашивать на своих небольших встречах, они могут счесть его чудаком. Как ему может нравиться парень, который постоянно нападает на него и высмеивает его? Конечно, это не имеет никакого смысла, но он не может контролировать или манипулировать своими чувствами. Если бы только Кайзер мог измениться не радикально, а лишь в определённых аспектах, например, стать добрее и меньше раздражать команду, только во время игр, возможно, тогда его друзья приняли бы его или, по крайней мере, не считали бы его физическое влечение странным и эмоциональным по отношению к нему. Но Исаги не тот специалист, который сможет помочь блондину изменить свой образ жизни... Но, возможно, он может спровоцировать это намеренно и косвенно. Но как? Когда Исаги замечает, что его пальцы начинают морщиться от долгого пребывания в воде, он решает, что пора выбираться, ведь он уже довольно давно очистил свой разум. Увидев своё отражение в воде, Йоичи может заметить, что подпись на щеке уже едва видна. Когда Исаги выходит из ванной с полотенцем, обернутым вокруг талии, совершенно отвлечённый своими мыслями, и направляется к шкафчикам, где у него есть сменная одежда, он напуган и удивлён хваткой на своей талии и близостью тела, размером больше, чем его собственное. «К-Кайзер?» — нервно и испуганно заикается Йоичи. На блондине ночная рубашка, довольно мягкая и при такой близости пахнет слишком хорошо. Как корица. Но вопрос момента в том, что он здесь делает? -Почему такое лицо? «Похоже, ты увидел привидение», — изящно говорит он. Йоичи не услышал его приближения и очень испугался. Обхват его талии одной рукой кажется лёгким и интимным. — Чем я тебе не нравлюсь? — Кайзер с любопытством выгибает бровь. — Ты меня напугал! — защищается он лёгким нервным тоном. — Разве ты не слышал о привидениях в Японии? У меня тут с тобой чуть не случился сердечный приступ... — Исаги вздыхает, пытаясь повернуться, но в итоге оказывается лицом к блондину и не знает, куда деть руки. Их можно положить на шею, или на сильные плечи, или даже на твёрдую грудь – всё звучит слишком заманчиво, но его маленькая застенчивость и странный взгляд немца не дают ему смелости это сделать, они не близки. Покажется, что Исаги пристаëт, поэтому он с некоторым трудом убирает их за спину. Тот, что повыше, отпускает талию, чтобы дать ему немного места и возможность лучше говорить. «Я просто пришёл поговорить с тобой перед игрой», - комментирует Кайзер, пожимая плечами. «Что бы ни случилось завтра, твои чувства ко мне останутся нетронутыми?» - с любопытством спрашивает он, что вызывает у Исаги немалое удивление. -Почему ты спрашиваешь это? — В играх ты достаточно активен. Я не знаю, чистая ли у тебя любовь или ненависть. Поэтому, когда ты мне признался, я подумал, что ты сыграл надо мной злую шутку, — признаëтся Кайзер с некоторым недоверием. Это правда, что он не доверяет никому из других японцев. Вначале Кайзер считал, что сможет не только отговорить Йоичи и помешать ему чувствовать себя главным героем, он действительно хотел, чтобы тот служил ему, как это делает Несс, это было бы был таким идеальным и обаятельным, но перед матчем с Уберсом Михаэль уже понимал, что Исаги продолжит играть в свои ворота, то есть против него. Все болельщики и зрители «Блю Локка» и международного футбола надеются, что между обоими игроками существует особая химия, в которой они до сих пор сомневаются, что смогут примириться. Несмотря на то, что у него уже был план победить Исаги и продолжать расти, несмотря на все его усилия, когда однажды ночью японец внезапно сел с ним, чтобы поговорить в дружеской и непринуждённой обстановке, пока они разговаривали за кофе, он никогда не предполагал, что Йоичи признается ему. Это вызвало в нём смятение, сильное желание закончить и уничтожить Исаги значительно уменьшилось из-за этого признания. Поэтому вполне естественно, что он подумал, что Йоичи, возможно, изменил ему и действовал только для того, чтобы отвлечь его или сыграть злую шутку над его чувствами. Но в тот раз, когда он пришёл попросить автограф Ноэля Ноа и был с ним честен, говоря такие красивые и глубокие слова, Кайзер перестал верить, что это ужасная шутка, и стал относиться к нему более серьёзно. Однако следующий и последний матч команды слишком близок, и он хочет знать, сохранится ли между ними химия после завтрашнего дня, чувства Исаги к нему. «Ох… я не могу контролировать то, что произойдёт завтра, это просто мой эгоизм — желание быть лучшим», — признаëтся Йоичи с лёгким нервным смехом. Правда, иногда Исаги слишком напряжён и груб: когда в середине игры он в ударе, ему трудно себя контролировать. Кайзер обдумывает свои слова: это не то, что он действительно хотел услышать. Михаэль тяжело вздыхает и решает уйти с некоторой тревогой внутри. — Хорошо, я думаю, что произойдёт завтра, неизвестно. Сегодня ты можешь быть в меня влюблëн, но завтра я могу тебе быть противен, — заявляет Кайзер с каким-то дурным привкусом во рту, скрытым от иронии и разочарования. — Увидимся завтра, — прибавляет он сухо и с серьёзным выражением лица. Тот, что пониже, быстро поправляет полотенце, чтобы оно не падало с его талии, немного смущённый словами блондина. Йоичи запаниковал, встревожился и нервничал. Он не хочет, чтобы Кайзер уходил, пока. Он не хочет, чтобы между ними возникло недопонимание, хотя они никто, даже если даже не друзья, японец не хочет, чтобы Михаэль верил в неправильные вещи. Собравшись с духом и с быстро бьющимся сердцем, Исаги быстро направлялся к нему. — Подожди, Кайзер, не уходи! Исаги обнимает его сзади за талию, пряча лицо на высоте середины спины. Он всё ещё немного мокрый, но просто молится, чтобы его полотенце не упало в середине этого спора. Это было бы слишком неловко, а в данной ситуации ему это не по силам. — Что это? Почему ты меня обнимаешь? — Кайзер выражает свою растерянность и определённое неприятие самого действия, когда его обнимают. Контакт для него настолько странный, что его ночная рубашка кажется немного влажной на спине, потому что Йоичи ещё немного влажный. Конечно, Исаги думает, насколько нелепой и забавной в конечном итоге является жалоба Кайзера. Немцы всегда были из тех, кто вторгается в личное пространство, не беспокоясь о том, что другому человеку будет некомфортно, им нравится прикасаться или ласкаться, по крайней мере, с Йоичи Михаэль всегда делает это с того дня, как они встретились, хотя в последние недели он перестал это делать. Однако, когда дело обстоит наоборот, когда другой человек берёт на себя инициативу и вторгается в его личное пространство, кажется, что всё меняется. Михаэлю не нравится, когда кто-то прикасается к нему, он, кажется, ненавидит это и глубоко не любит. Кайзер всегда демонстрировал это своим товарищам по команде, и даже Несс приложил немало усилий, чтобы ему разрешили быть рядом с ним, а также дали согласие на стрижку и покраску волос. Всё связано с плохим опытом из прошлого. Кайзеру нравится вторгаться в личное пространство других и слишком сильно их трогать, потому что он чувствует, что контролирует их, что он запугивает и что он правит. Но когда кто-то слишком сильно к нему прикасается, Михаэль испытывает отвращение. Это небольшая травма из его прошлого, дискомфорт, как будто они хотели воспользоваться им или оскорбить. Отвратительный и ужасный парень, которым был его отец, ослеплённый пороком, когда он был ребёнком, пытался продать Михаэля старым и отвратительным мужчинам, чтобы они им воспользовались. К счастью, поскольку с самого раннего возраста он знал о зле мира, ему удалось сбежать, исчезнуть на некоторое время, а когда он вырос, он научился на улицах защищать себя собственными руками. Вот почему Кайзер не любит, когда его трогают, особенно люди старше его. Михаэль не привык к ласкам или прикосновениям, не имеющим плохих намерений. И хотя это почему-то кажется странным, он позволяет Йоичи продолжать обнимать его, чувствовать, насколько влажно и тепло его тело, просто потому, что он встревожен и полон интриги, чтобы знать, что ещё сделает и скажет Исаги. Кайзер не испытывает отвращения, но и находиться в таком положении ему тоже не нравится. Он просто не привык к этому и усваивает ситуацию. Йоичи крепко держит хватку, его тонкие и короткие руки обхватывают Михаэля от талии до живота, их пальцы умудряются переплетаться, а его дыхание становится медленным. Он тяжело сглатывает, чувствуя, как слова вытекают из его горла, и со скрытым страхом, что Кайзер оттолкнет его от себя. Нос тает от аромата, который источает блондин, будь то его халат или мыло, которым он пользуется при купании перед сном, оно так приятно пахнет. Как сад, полный роз и чего-то более острого, корицы. – Сначала я думал, что испытываю к тебе восхищение и желание хотеть быть таким, как ты. Ты был похож на лучшую версию меня... — он искренен, хотя поначалу и застенчив, но начинает набираться смелости и не сомневается в своих чувствах. —... Блондин молчит, слушает и смотрит вниз, то ли на землю, то ли на небольшую, но крепкую хватку, которую японец держит вокруг него, то, как Исаги обнимает его, кажется ему наивным, потому что на самом деле он мог потерять сознание. Упомянутый контакт и отсутствие его сильнее Йоичи. И всё же это не так. Почему? Предполагается, что он не любит и даже испытывает отвращение к прикосновениям; некоторые называют это преувеличением, но никто не знает, через что он прошёл и что ему пришлось пережить, чтобы так реагировать. Почему Кайзер не хочет, чтобы Исаги отделился от него? — Иногда ты вёл себя так невыносимо, что доводил меня до отчаяния. Ты всегда был на три шага впереди меня, пока мне не удалось забить больше голов, чем ты, в матче с «Уберсом». — продолжая считать, конечно, Кайзеру не нравится это слышать, но он продолжает слушать. — Я чувствовал себя таким счастливым и гордым, что превзошёл тебя в тот момент, но мне не хотелось тыкать тебе в лицо за то, что я увидел тебя в отчаянии и гневе, мне было плохо, — признаëтся он, поднимая глаза. Его глаза встречаются с широкой спиной Кайзера, а длинные, экстравагантно подстриженные светлые и синие волосы переплетаются с его волосами. Он хочет погладить Михаэля, но сейчас не время. — Я не хотел, чтобы ты меня ненавидел... — Исаги делает короткую паузу, возможно, ожидая какого-нибудь комментария от немца, но нет ничего, поэтому он продолжает. — Потом, подумав об этом, я понял, что мне очень хочется быть в центре твоего внимания. То, что ты видишь только меня и думаешь обо мне, я знаю, это очень эгоистично с моей стороны, правда? — признаëтся он с некоторой иронией в конце, ему стыдно это признать, но это нужно было сказать. Его хватка становится всё слабее и слабее. — Отпусти меня, Йоичи, — просит блондин, совершенно ошеломлённый всеми этими чувствами и словами минора. Он чувствует щекотку в груди и странный спазм, пробегающий по спине, когда он слышит слова Исаги, выражающие его тоску. Конечно, в глазах японца услышать такую ​​сухость воспринимается как прямой отказ и недовольство блондина таким образом. «Мне жаль, если я заставил тебя чувствовать себя некомфортно из-за своих чувств, я не буду больше поднимать эту тему и беспокоить тебя, мне лучше уйти», — начинает извиняться Йоичи, разочарованно разжимая объятия и опуская взгляд. Исаги думает, что блондину, должно быть, противен он, его прикосновения и его чувства. Йоичи больше не может настаивать или беспокоить Кайзера, он думает, что лучше сделать вид, что ничего не произошло, и вернуться к их обычному соперничеству. Исаги верит, что сможет это сделать, и хотя у него болит грудь, ему приходится это терпеть, по крайней мере, пока он не доберётся до своей комнаты, не ляжет и не начнёт плакать под подушкой. Нет ничего плохого в том, чтобы немного поплакать, правда? Но почему многие люди в обществе считают это неправильным для мальчиков и мужчин? Он надеется, что его товарищи по команде и соседи по комнате не заметят и проигнорируют его. Впервые Исаги хочет, чтобы его игнорировали. Прежде чем он успел отойти от этого места, Кайзер прерывает его с дрожащими губами. — Не делай предварительных предположений, я просто удивляюсь и думаю. Твои чувства меня не волнуют, я просто их усваиваю, — комментирует Кайзер, не выпуская оттуда Исаги. Он раньше не обращал на это внимания, но видит, что Йоичи не в плохой форме. Рост не сильно помогает, но его навыки контроля мяча, прямые удары, неожиданные передачи и дриблинг компенсируют это. Более того, его невероятная скорость понимания движений соперника не уступает его собственной, не говоря уже о способе адаптации к полю. Это то, чем немногие обладают и знают, как использовать в своих интересах. У Йоичи невероятный потенциал, который продолжит развиваться даже в следующем матче, его физическое состояние среднее, и хотя он не испытывает никакого сексуального интереса к чужому телу, всё же довольно интересно наблюдать за ним вблизи, чтобы иметь возможность произвести расчеты его работоспособности и физ. состояния. — Ассимилируем? — смущённо повторяет Йоичи, всё ещё не имея возможности поднять глаза и, следовательно, не осознавая, как Кайзер смотрит на его обнажённое тело. — Мне никто никогда не признавался. Не лично и тем более теми словами и поступками, которые ты совершил, — задумчиво произносит он. «Ты лжец», — говорит японец, хмурясь и не веря словам немца. — Почему ты думаешь, что я тебе вру? — Ты Михаэль Кайзер. Высокий, красивый, сильный и многое другое... — он упоминает о кратком подсчёте и отказывается верить, что Кайзер не получил признания на его уровне. — Даже с твоим тщеславием и императорским комплексом я очень сомневаюсь, что тебе не признавались раньше. «Ты так думаешь? Думаете, что, поскольку я красивый, я получил много признаний в любви лично?» — добавляет Кайзер с некоторым удивлением. Он чувствует себя польщëнным, но реальность отличается от того, что представляет себе Исаги Йоичи. Кайзер не отрицает, что он, должно быть, является предметом страсти или поллюции многих фанатов и поклонников или других известных людей, которые случайно видели его на матче или в интервью, но никто из них не признался ему лично. Исаги — первый, и самое смешное и невероятное, что он его сначала возненавидел, он его соперник. Кайзер прижимает японца к ближайшей стене, кладёт руку ему на плечо, глядя на каждое выражение его лица и на яркий румянец на мягких щеках. Сердце Йоичи бьётся быстро и сильно, он так нервничает и пытается смотреть куда угодно, только не в лицо противника. «Ты очень близко... моё полотенце м-может соскользнуть», - нерешительно добавляет Исаги. Он чувствует себя странно, и это ощущение, что его загнали в угол, вместо того, чтобы напугать или расстроить, только заставляет нервничать. Обычно, когда Исаги приходит в душ, он не против раздеться вместе с другими сокомандники, потому что нет особого интереса любоваться их телами или быть на виду, но если мы говорим о Кайзере, ситуация другая. Он чувствует себя незащищенным, его дыхание становится немного тяжелее, а соски покалывают от близости крепкого тела немца. Никогда ещё Исаги не чувствовал себя таким нервным и... приятным. Ему настолько нравится Кайзер, что он находится в нескольких сантиметрах от его обнажённого тела и прикрыт только полотенцем? Его взгляд ошеломляет, Исаги не знает, смотрит ли он на него с властью или с ненавистью, или преследует его, как охотник, наблюдающий за своей добычей, готовый её сожрать.