Погоня за хвостом

      У накрененных стен броварни копошилось две фигуры с лопатами. Одна своим инструментом старательно копала, другая же только на него опиралась, стоя в стороне.       — Как же я устал рыть эту чертову яму, — буркнул Даниель, выглядывая из земли лишь верхней половиной своего тела. — Сколько еще фрикций этой лопатой мне нужно совершить?       — Осталось немного, — ответил Альбур, поморщившись в раздумьях о том, делать ли собеседнику замечание по поводу неверно употребленного термина.       — И вообще, чего ты то стоишь прохлаждаешься? По-моему, все это время рытьем могилы я один занимался.       — Я тебе уже говорил, — начал оправдываться араб, одергивая халат от вылетевшего из ямы комка грязи, траектория полета которого была на опасно близком расстоянии к дорогому одеянию, — я – теоретик, а не практик. Моя область – это где рыть, под каким углом оптимально вводить лопату, сколько земли выкапывать за одну, как ты ее назвал, фрикцию. Для непосредственно рытья нужен другой подход, другой склад ума. В общем, ты. А я слежу за тобой и контролирую процесс.       — И как, мэтр, ошибок не находите?       — Меня все устраивает.       Работа, хоть и не у всех, кипела, яма углублялась, горка земли рядом с ней увеличивалась, а дело близилось к полудню.       — Все, хватит, — наконец сказал Даниель, отирая пот со лба.       — Дальний левый угол недостаточно откопал, я отсюда вижу. Надо же дать нашему боевому товарищу ровно полежать в загробном мире.       — Нормально все я сделал, не ври.       — Нет, не нормально.       — Если тебе так не нравится, то сам и выравнивай. Я пошел за телом.       — Я тебе уже говорил, что практическую часть выполняешь ты. Я же – теоретик.       — Иди ты к черту со своей теорией, это обычная яма. Теперь что, на каждое мероприятие своих теоретиков плодить? Эксперт по правильному распитию вина, эксперт по правильному прихлопыванию комаров.       — По поводу второго не уверен, но вот с вином…       — Ой, заткнись. Если ты забыл, то теперь командир я, и я могу в любой момент приказать тебе рыть могилу.       — Чего же ты тогда еще не приказал?       — Привет трудящимся.       Оба новоиспеченных могильщика обернулись на голос.       — Талард, ты как? — спросил Альбур.       Вышедший из здания собеседник усмехнулся.       — Я последние два дня лежал в бочонке с магическим целебным пивом, как я могу быть, если не хорошо?       — Могу сказать, что придвиос подействовал на отлично – не знай я, как ты выглядел до этого, то и не заметил бы еле видный шрам на лице.       — Поможешь закопать яму? — спросил Даниель, подтаскивая тело Терни. — А то этот «теоретик» только упрекает меня, что я не ровно копаю.       Альбур показательно фыркнул. Тут же над ним нависла чья-то тень, послышался свист.       Все трое обернулись на источник тени, коим являлся свистящий Дуэро, выглядывающий из-за неказистой крыши броварни.       — Они идут с юга, — крикнул исбанец, тут же скрывшись за склоном из черепицы.       — Говорил я, что нужно оставить кого-то в дозоре, — гордо сказал Даниель.       К югу от здания броварни располагался небольшой колодец, за которым холм с постройкой резко обрывался, переходя в низину, хмельная растительность в которой начиналась только через сто шагов от возвышенности, делая это направление худшим для скрытой атаки. Именно на нем сейчас находилось целое небольшое войско, старательно пытающееся изобразить незаметность на лишенной укрытий местности. По центру, чуть впереди основного скопления людей, стояла сияющая фигура. Сияла она не от радости и не от воодушевленности, а от множества солнечных бликов, исходящих от нее.       — Мистер Лис, ты окружен! — звонким твердым голосом прокричала воистину блистательная фигура. — Если ты сдашься нам прямо сейчас, и при этом не окажешься фурри, то мы даже тебя отпустим.       — Так это наши, — сказал Даниель, осматривая с холма раскинувшуюся под ним вооруженную толпу.       — А это по центру, — начал Альбур, однако реплику оборвал очередной солнечный блик, проскочивший по глазам, из-за чего араб зажмурился и ухнул.       — Я считаю до пяти, — голос, казалось, доходил до самого Батякана.       — Кажется, он нас не видит, — констатировал Альбур.       — Раз! Три!       — Мы выходим! — крикнул Альбур, появляясь из-за холма и размахивая руками.       — Вот он! — прервала отсчет сияющая фигура. — Начать атаку!       — Постойте! — крик араба утонул в сотнях боевых кличей и топоте приближающейся толпы.       — Зараза, — сплюнул Талард.       — Сейчас я всех успокою, — сказал Даниель, материализуя в руках дымный молот.       Командир вышел на край холма, размахивая своим туманным оружием и что-то выкрикивая. Треть бегущей толпы остановилась, другая – замедлила шаг. Остальные же уже готовили все имеющиеся дальнобойные оружия.       — Стоять! — комок блестящего света повел чем-то не сияющим, предположительно, рукой. — Даниель Дымный Рыцарь, ты ли это?       — Он самый.       — И давно ты переметнулся на сторону мохнатых?       — Я и не переметался.       — Как это не переметался. Что же ты тогда делаешь в логове нашего врага?       — Вы, дружки, опоздали. Мы уже расправились с Мистером Лисом.       — Да? Чего же ты сразу не сказал!       Куча бликов зашевелилась, начав приближаться к группе. Остальная армия бойцов тоже продолжила сближение, теперь без боевого настроя, хотя напряжение у некоторых все же сохранялось.       Только когда до блестящей фигуры оставалось с десяток метров Талард смог ее должным образом рассмотреть.       Перед богатого, парадного одеяния был полностью увешан медалями, орденами, и прочими наградами, своим множеством и создающими на свету сияние. Казалось, что эта чешуя из украшений выдержит удар даже увесистой пикой. Носил же все это высокий мужчина средних лет, с гордым римским носом на самодовольном вытянутом лице, с еще более самодовольными светло-голубыми глазами. Правый глаз, окруженный полукруглым шрамом, слегка прищуривался, придавая и без того напыщенному взгляду щепотку царственной насмешки и пренебрежения. Короткие темные волосы были зачесаны назад с использованием какого-то масла, из-за чего блестели не хуже медалей на парадном одеянии.       — И чего это вы перестали выходить на связь? Где Терни? — спросил подошедший мужчина, поправляя награды. На руке виднелось еще несколько шрамов, судя по виду полученных одновременно с оным на лице. Сопровождало мужчину несколько вооруженных бойцов, угрюмо оглядывающих броварню, хмельное поле и стоящую перед ними тройку.       — На связь мы перестали выходить из-за потери способа коммуникации, — начал докладывать Даниель, — а Терни погиб при исполнении долга.       — Очень печально, — ответил мужчина, уделяя все внимание золотому кресту с сапфировой сердцевиной, висящему у него же на груди. — А Мистера Лиса, говоришь, убили?       — Да.       — Молодчина! В честь этого я повышаю тебя до командира вашего отряда.       — Викториан, не спеши, — сказал один из сопровождающих, на вид самый неприметный, чему способствовал небольшой рост и темная мантия с капюшоном, накрывающая совсем слегка сгорбившуюся фигуру. — Все же не ты тут командуешь.       Обладатель по меньшей мере семидесяти наград брезгливо повернулся и, самодовольно задрав нос, отдалился, начав раздавать приказы стоящей у подножия холма куче вояк.       — Итак, продолжим, — незнакомец скинул капюшон, под которым располагалось ничем не выделяющееся, самое среднестатистическое лицо. — С Терни понятно, а где Балдрик и Дуэро?       — Дуэро в дозоре на крыше броварни, Балдрик уже давно отправился на тот свет.       — Хорошо, — холодно сказал собеседник, что-то вычеркивая из вытащенного из-под мантии дневника, — тогда, по списку, ты повышен до командира. А это кто?       Беспристрастный взгляд указал на Таларда.       — Это наш новенький, пришел как раз после кончины Балдрика.       — И за все это время не сбежал? Найдутся же отбитые. А средство связи вы куда дели? Посеяли вместе с Балдриком?       — Именно.       — Распоряжусь, чтобы вам притащили новый. Сейчас сюда как раз дойдет основной обоз.       — Разрешите спросить, с чего это вдруг Вы чуть ли не всем подразделением пришли штурмовать Мистера Лиса?       — Приказ сверху, долго рассказывать. Пока есть более важные вещи. Запасы придвиоса оценивали?       — Да. По заявлению Альбура, того, что сложено в погребе, хватит, чтобы, дословно: «вся Иерушалимская коллегия вылечила свой кретинизм и начала приводить алхимические формулы с точностью до погрешности, а не до фантазии автора».       — Значит, его там достаточно. Но мы все равно пересчитаем.       — Мировая обстановка как-то изменилась? А то, как Вы поняли, последнее время мы были отрезаны от людского общества.       — Об этом потом. Сейчас вы должны узнать о вещи первостепенной важности.       — О какой же?       — В вашем отряде будет пополнение. Викториан вам все расскажет, а мне пока нужно заняться логистическими пересчетами.       

***

      — Что-о? — недовольно воскликнул Даниель.       — Вы, наверное, шутите, — с неприязнью сказал Альбур.       — Нет, не шучу, — ответил Викториан, поблескивая медалями как новогодняя елка украшениями.       — Я, конечно, все понимаю, но… женщина?       — Да. А что не так? Времена нынче прогрессивные, равноправие, все дела. К тому же, в других отрядах тоже есть женщины, взять тех же весталок из отряда Лоранда.       — Вы не понимаете, это другое. Там служительницы веры, а тут…       — Тут что? — огрызнулась жертва дискуссии, стоящая в стороне.       — Молчать. Это не обсуждается. Как я уже сказал, она попыталась обокрасть наш обоз, и в наказание вместо повешения она присоединилась к нашему походу.       — Это вы меня присоединили. Я бы с вашей потной кучей безумцев и отбросов даже за жалование золотыми не пошла.       — Юная леди, если Вас что-то не устраивает, то можете спокойно идти, только предварительно мы заведем вас к Игорю-Крепкой Руке.       — Это который уже пять раз «случайно» схватил меня за ягодицы? Нет, спасибо, — несмотря на проигрышное положение голос не терял надменности, в самовлюбленности уступая только Викториану.       — Ну вот и решили.       — Я считаю, что это оскорбление чувств верующих! — возразил Альбур. — Женщина, и в таком месте.       — Если тебе что-то не нравится, можешь проваливать, — самовлюбленность интонации, похоже, даже и не уступала Викториану.       — Всем молчать, — Викториан снова перенял лидерство в этой гонке интонационного высокомерия. — Ты, дорогая моя, должна быть благодарна нам, что мы тебя не изнасиловали и не убили при попытке кражи. Хотя поверь, многим хотелось. Вы же четверо женоненавистников должны смириться с тем, что для полной комплектации вам нужен пятый член отряда.       — Будь я ей, — Дуэро впервые включился в разговор, — я бы сбежал при первой подвернувшейся возможности. Так что эта Ваша полная комплектация будет сохраняться недолго.       — Это мы тоже предусмотрели. Гриндельвус!       При произнесении этого имени Альбура аж передернуло. Еще раз его передернуло, когда он увидел подошедшего к ним мага.       Старик, сопровождаемый презрительным взглядом араба и пристальным взглядом всех остальных, вошел в центр. Кислотно-синяя, на неопытный взгляд шутовская мантия архимага окутывала иссушенное временем тело, нижней частью волочась по земле.       — Согласно гипотезе индивидуума Дуэро Вальекареса, — дряхлая кожа тонким комком свисала и болталась под подбородком, походя на петушиную бородку, — индивидуум по имени Мильба…       — Милена.       —…может проявить тенденцию к побегу. В качестве контрмеры к этому я приготовил свою собственную разработку, — в руках у мага возник округлый предмет, похожий, как подумал Талард, на очень большое кольцо, или на…       Второе предположение подтвердилось, когда старик с неожиданной для своих лет скоростью подошел к даме и застегнул на ее шее магический предмет, походивший на очень украшенный ошейник или на очень уродливый чокер.       — Я, конечно, за эксперименты, но такие наклонности не одобряю, — начала дама.       — Вот, — проигнорировал замечание Гриндельвус, дрожащей рукой протягивая странный кристалл Даниелю. — Это – моя собственная система охраны. Пропитай этот кристалл своей кровью, чтобы привязать его к себе. Тогда, если носитель второй части аксессуара надолго отдалится от тебя, или если ты умрешь, то сработает магический алгоритм, и носитель аксессуара умрет. Снять его, как можно понять, без твоей помощи тоже нельзя.       Даниель взял кристалл, странно поглядев на старика.       — А теперь извиняйте меня, я отправляюсь доделывать свои новые исследования об алхимическом синтезе паралитиков.       — Безыдейный извращенец, — буркнул под нос Альбур, когда старый маг отдалился от них.       — Ну, это, — начал Даниель, доставая нож. — Добро пожаловать.       — Очень приятно, — степень сарказма в голосе была способна пробить даже самого заторможенного собеседника.       — Звать то Вас как, сеньорита? — спросил Дуэро.       — Милена.       — Надеюсь, знакомство будет приятным.       — Я эту надежду уже потеряла.       — Ну, вы привыкайте к новой компании, а я пойду командовать, — сказал Викториан, с важным видом поправляя одно из наградных ожерелий.       — Подождите, — сказал Даниель. — Вы так и не сообщили мне дальнейшие планы наступления.       — А, точно. В связи с удачным возвращением придвиоса, а также с успехами нашего направления и ребят на южном фронте, в арабских землях, командование организовало нам вечер отдыха в известном дворце-кабаке относительно недалеко отсюда. Так что можете расслабиться и надеяться, что по пути из кустов не выскочит ничего такого, что вас прикончит.