Научи меня жить

      Юци очевидно соврала, если бы сказала, что последние дни проходили в обычном для неё темпе. Это было не так и это далеко уходило от правды. Юци возилась с надоедливой Соён и ей крепко не нравилась девушка и её поведение. Сон желала стереть самодовольную и наглую ухмылку с бледного лица, впечатать кулак в небольшой, аккуратный нос, оставить ярко-синий фингал под ослепительными глазами. Взгляд Соён был подобен горькому шоколаду и каждый день, каждый час, проведённый рядом с этой девушкой, Юци теряла терпение и весь свой оптимизм.       Однажды, не выдержав очередного смешка со стороны Соён в сторону мелких нарисованных жирафов на месте предполагаемого судоку в газете, Юци раздражённо крикнула ей не самые приятные пожелание, оставляя девушку дорабатывать свою смену в одиночестве. Она отправилась в скромно ухоженный сквер возле магазина, где в далёком детстве играла с дворовыми котами и прожорливыми голубями. Теперь же среди деревьев и пары скамеек было пусто, ни намёка на певчую птицу или хотя бы жалобно орущего голубя, пытающегося отобрать кусок хлеба из рук. В какой-то момент тут опустело, Юци не могла сказать точно, когда это произошло. Может, когда погиб её отец и она перестала замечать жизнь окружающего мира, может, когда повзрослела и ей приходилось проводить половину суток за работой, не отвлекаясь на лежащих в траве котов. А потом они и вовсе пропали.       Юци мрачно рассматривает оживающую после суровой зимы траву. Сквер казался мёртвым, стояла гробовая тишина и ни одной затерявшейся души не было видно. Сам город и в самом деле был небольшим: тут была всего две школы, с пару десятков магазинов, два мелких торговых центра и колледж, куда съезжались все подростки с соседних городов, но такая тишина даже для него казалась непривычно странной, скорее подозрительной. Юци предположила, что где-то наверняка проводят какую-нибудь ярмарку, куда её, конечно же, никто не позвал. Скорее всего там было весело, шумно и обычно жизнерадостные жители раздавали сладости гуляющим детям. Юци грустно вздохнула, смотря на погасший экран телефона. Ни одного сообщения, ни одного намёка на хоть что-то, что могло бы поднять ей настроение.       Она вдруг думает о том, как сильно поменялась её жизнь за последние недели. Её новая соседка, по совместительству ещё и коллега, стала для неё самой настоящей занозой в заднице. И не то чтобы Соён постоянно издевалась над Юци, вовсе нет. Большую часть времени Чон выглядела максимально отстранённой от внешнего мира, она была очень тихой и её вид навевал жуткий дискомфорт. Несколько постоянных клиентов Юци признались младшей работнице, что они перестали захаживать в магазин в смены Соён из-за её пугающей энергетики. Юци с этого смеялась, но мысленно со всем соглашалась. Новенькая в их городе была странной и у Юци не оставалось никаких сомнений насчёт того, что её появление не принесёт ничего хорошего.       Она просидела на скамейке, уныло листая плейлист, ещё час, если не больше, пока будильник не заставил её очнуться от мечтаний. Юци подорвалась с места, зная, что у неё есть всего семь минут, чтобы добежать до магазина — в противном случае Соён настучит на неё и Йеджи даст по заднице. Такое случалось не впервые, а Юци не умеет учиться на своих ошибках. Намного легче было шёпотом проклинать Соён, чем слушать её безэмоциональные нравоучения и просьбы нормально выполнять свою работу.       — Она просто не понимает, какого мне. Она вообще похожа на куклу без чувств. Только и может что пялиться на тебя, словно в душу смотрит, и насмехаться над неудачами! — Юци жалобно скулит в трубку, перебегая дорогу. Шухуа на другом конце провода посмеивается над подругой, напоминая ей бежать быстрее. Хоть сквер был и недалеко, но добраться до него — совсем другое дело. Нужно было обойти кучу холмов и в придачу перепрыгнуть через ручей, если конечно у вас не было лишних пяти минут для обхода. И всё бы ничего, но Юци не была бы Юци, если не шлёпнулась прям в воду, чертыхаясь на несправедливость этого мира. Дошла она до магазина намного позже нужного времени, перед входом в магазин зло кидая прощания Шухуа, желавшей ей быстрой и не мучительной смерти.       По залу бродило небольшое количество народа, лениво рассматривая акционные товары. Юци с облегчением выдыхает, замечая за прилавком Соён, тупо смотрящую на часы. Сон медленно подкрадывается сзади, проскальзывая в комнату для персонала, пытаясь создать вид своего уже как «десятиминутного» присутствия. Она выползает к кассе уже в жилетке, поправляя бейджик.       — Одиннадцать минут, 26 секунд, перевёрнутый вверх тормашками бейджик и грязная дорожка следов по всему залу. Хван будет недовольна, — Соён монотонно отчитывает, даже не удосужившись взглянуть в сторону коллеги. Она уступает место Юци, скрываясь за дверью, откуда пол минуты назад вышла младшая сотрудница.       — Безжалостная, ни намёка на помилование.       Юци рассеяно кивает, соглашаясь с растерянным клиентом, чётко описавшим мысли девушки. Она обслуживает покупателей в спешке, то и дело отвлекаясь на потрёпанную дверь. Юци ожидает Соён, в надежде уговорить её молчать, но в следующие мгновение перед Сон появляется Хван Йеджи собственной персоной, кидая злобный взгляд в сторону подопечной.       — Чёрт тебя побрал! — Юци виновато склоняет голову, вспоминая слова менеджера, сказанные два дня назад. Она пообещала больше не опаздывать, услышав обещание уволить в случае повторных оплошностей. Юци покорно ждёт в ожидании предполагаемых слов. Она пролистывает в голове десятки, нет, сотни вариантов действий в случае увольнения, но ничего толкового не приходит на ум и Юци уже представляет себя, жалко живущую на улице и питающуюся найденными огрызками подобия еды. — Сон Юци, я тебя убью, почему ты не говорила, что подменяла Суджин? Этот чёртов владелец узнал и отчитал меня за то, что мы не выплатили тебе поощрение.       — Чего?       — Агрх, да я и сама не знаю, что у него в голове. Кажись он просто на тебя запал, постоянно камеры проверяет, — Йеджи раздосадовано качает головой, прося пробить пачку сигарет. Она спрашивает про работу новенькой и Юци, скрипя зубами, хвалит Соён. Ей стоило бы сказать про сниженный поток клиентов во время смен Чон, не смотря на час пик, но она прикусывает язык и давит свою самую правдоподобную улыбку. Юци искренне надеется, что за это Соён погладит её по головке и пообещает не оставаться в долгу, но получает презрительный взгляд от вышедшей из технического помещения Соён, прежде чем та вовсе скроется за дверьми магазина.       — С ней немного тяжело, — признаётся Юци, натирая стойку до блеска. Тряпка скрипит по поверхности и Юци хмурит брови, обдумывая поведение Соён. Девушка ведёт себя неопределённо: сначала требует отвязаться колкими фразами, после чего ищет внимание. Поведение Чон было сравнимо бушующему океану, растворяющему иллюзии о тихой глади воды. — Люди её остерегаются, но она старается. Я замечаю как она разочарованно хмурит брови, когда очередной покупатель шарахается её приветствий. Однажды мне даже показалось, что она готова была пустить слёзы. Хах, глупо, не так-ли?       Юци хихикает при мысли о плачущей Соён. Эта картина не укладывается в её голове, она даже не может представить этого. Юци вообще сомневается, что Соён когда-либо плакала — она вероятно была такой ледышкой с детства и нормальные человеческие чувства ей незнакомы.       Йеджи хмурится от слов Юци, пытаясь сопоставить её предыдущие слова, но вскоре отмахивается от размышлений, не желая забивать мозг ерундой. Она кидает незаинтересованные пожелание хорошего рабочего дня и уходит. Юци привыкла, это обычная практика и, если ничего экстренного не произойдёт, Хван может не появлятся на глаза ближайшие пару недель. Юци вспоминает как однажды возмутилась такому отношению к работе, на что получила рык со стороны Йеджи и кривую улыбку Миён, полную жалости к младшей сотруднице. Тогда-то Юци и узнала кто такая Хван и почему она спокойно делает всё, что ей вздумается. Но, хоть Йеджи и оказалась дочерью мэра и внучкой владельца самого магазина, она была полной противоположностью всех тех сплетен, которые Юци слышала от Минни. Хван вообще оказалась очень даже милой, главное найти к ней подход. Дальше смена прошла как и обычно: Юци лениво оставляла очертания жирафов на газете, мечтая однажды увидеть этих удивительных животных вживую. Зевая, Сон попрощалась с пришедшей Миён, шутливо прося Минни отлипнуть от девушки. Теперь эти двое были постоянно вместе, они буквально прилипли друг к другу, не желая что-либо менять. И, чёрт возьми, даже насмешки со стороны Шухуа не смущали их!       К дому Юци подходила в приподнятом настроении. Теперь ей не было нужды подрабатывать в библиотеке и она уволилась оттуда со спокойной душой, на последок пожелав старому вредному библиотекарю скорой смерти. В квартире стояла тишина и Юци радостно завизжала, предвещая целый день спокойствия и отдыха. Хоть раньше она и не оставалась с Соён наедине в квартире дольше десяти минут, всё равно ничего хорошего от девушки не ожидала. Поэтому одиночество служило ей настоящим наслаждением.       От нахлынувших эмоций Юци вприпрыжку бежит в свою комнату, хватает самого большого плюшевого жирафа из её коллекции и возвращается обратно в кухню, прыгая на диван. Но в мгновение после прыжка она подскакивает, громко чертыхаясь. Что-то в её сердце ёкнуло и Юци поверила в свою скорую смерть, когда дыхание перехватило от страха. Одеяло, покоившееся на диване, угрожающе задвигалось, издавая жалобный скулеж.       — Сон, какого хрена ты такая тяжёлая?!       — Боже помилуй, со мной разговаривает одеяло, — пищит Юци, кидая в сторону дивана жирафа. Игрушка бесжалостно откидывается в сторону и перед испуганной девушкой стоит чёртово одеяло, отдалённо напоминая человеческую фигуру. — П-призрак!       — Ты идиотка? — раздражённо выплёвывает одеяло, приближаясь к Юци. Оно начинает размахивать своими «руками» и через пару секунд перед Юци стояла запыхавшаяся Соён, жадно глотая воздух. Она криво улыбалась и улыбка эта не несла ничего доброжелательного. — Я тебя готова убить, но теперь у меня болят ноги от твоей надоедливой задницы.       — Призрак превратился в Соён! — глаза Юци больше напоминают блюдца. Она продолжает кричать, жмуря глаза. Но Соён замечает её хитрую улыбку, полную ребячества, и просто кидает в неё жирафа, уходя в глубь кухни. — Ну прости, я правда не знала, что ты тут.       — Возможно ты забыла, но отныне это и моя квартира. К тому же в коридоре стоит моя обувь. И вообще, как можно было не заметить человека? — Соён продолжает возмущаться, ставя кипятиться чайник. В её голосе больше не проскальзывает злость и Юци мысленно благодарит её, ставя внутри головы напоминание как-нибудь загладить свою вину. Не сейчас конечно, немного позже.       После они не говорили. Пару раз Юци пыталась завязать бессмысленные разговоры, но все мысли обрывались. Да и Соён отвечала сухо и кратко, если вообще позволяла себе что-то сказать. На кухне они просидели не меньше двух часов: сначала обе подкрепились лапшой, после расселись по разным краям дивана, смотря проходную драму по телевизору. Не то чтобы их что-то смущало, в тишине квартиры не висело напряжение, однако в какой-то момент Юци почувствовала жгучий дискомфорт и, обернувшись на девушку, заметила на себе пристальный взгляд. Соён смотрела словно сквозь пелену и мысли её явно летали где-то глубоко внутри головы. Она отбивала знакомый только ей самой ритм по поверхности дивана, сжимая одеяло другой рукой. Вдруг она резко нахмурилась, что-то еле слышно пробормотала себе под нос, искоса глянула в глаза Юци и отвернулась к телевизору, словно ничего и не произошло.       На драме Юци сосредоточиться так и не смогла: как бы не пыталась, мысли перескакивали с одной на другую, постоянно останавливаясь на Чон. Юци из чистого любопытства хотела узнать, что такая сообразительная и довольно симпатичная на мордашку девушка делала в этом богом забытом городе. Однако ответа на прямую она не получила ещё в первый день их «знакомства», а допытываться не желала. Юци понимала, что допросы ни к чему не приведут, разве что ещё одну причину для ненависти к её персоне. Собственно, сама Сон так же молчала и никого не просвещала в подробности своего прошлого — тема не из самых приятных.       Девушки просидели так до обеда, лишь временами прерываясь на комментирование сериала. Вскоре Соён ушла в свою комнату, ничего не сказав, после чего и вовсе ушла с квартиры. Юци долго пилила взглядом входную дверь, обдумывая сегодняшнее утро, плавно перешедшее в обед. Однако в голову ничего толкового не пришло и Сон осознала, что ничего, собственно, и не произошло. Они вели себя так же, как и прежде и единственное, что отличало этот день от остальных — обстановка. Соён всё так же молчала возле Юци, но на одном диване, а не за стойкой. Точно так же раздражалась от глупых комментариев и мыслей Юци, но на диване, а не за стойкой. Поведение обоих было обыденным и просмотр сериала на одном диване ничего не менял.       — Именно, — прошептала в пустоту Юци, мизинцем потирая припухший глаз, — это ничего не меняет.