Первое впечатление

      Фрэнк обнимал Джерарда, пока они неслись на его байке. Это не было сном под впечатлением от романтического фильма — это была реальность, в которую Фрэнку до сих пор верилось с трудом. Может, это все его фантазия — увидел красивого парня, стоящего с сигаретой у бара, и впечатлился, а сейчас проснется и потащится на завтрак, лопать рыбных динозавриков.       Джерард подкатил к Старому городу и остановился. Фрэнк захотел его сфотографировать на фоне крепостных стен и мотоцикла, попросил, стесняясь, и Джерард согласился. Вот сейчас он стоял такой красивый в окошке видоискателя. Ужасно красивый. Это точно сон.       — Все? — спросил Джерард после десятого щелчка затвора, и вот здесь, по мнению Фрэнка, появился лучший снимок с этой улыбкой и наивным выражением лица.       — Почти, — хитро улыбнулся Фрэнк. Ему нужно было сделать еще немножечко фото, потому что в темное время суток он еще не приноровился настраивать фотоаппарат и снимать, и был риск, что то, что на маленьком экране камеры он видит хорошо и четко, в реальном размере будет выглядеть смазанно.       Где-то вдали со стороны моря прокатился гром, подул ветер. Казалось, что гремит далеко, да и туч не наблюдалось. Однако вскоре небо потемнело от сгустившихся облаков, упали первые крупные капли.       Фрэнк скорее начал запихивать фотоаппарат в чехол. Джерард пикнул чипом, поставив мотоцикл на сигнализацию, подхватил два шлема.       — Фрэнки, давай за мной!       — Это всего лишь…. — он хотел сказать «небольшой дождик», но тут хлынуло так, будто кто-то опрокинул ушат с водой на город. Фрэнк поежился.       — Быстрей! — крикнул Джерард, скрываясь в переулке. Фрэнк бросился за ним. Ливень был на удивление теплым для ночи, но на приятный душ точно не походил — слишком уж много воды. Под ногами разливались реки, брызги от шагов разлетались в стороны. Тряпичные кеды быстро напитались водой, Фрэнк ощутил, что носки уже в таком же состоянии, и это хлюпанье под ногами раздается именно внутри обуви.       Поворот, еще, сквозь арку — и вот они вбегают в подъезд старого дома. Фрэнк отдышался и потряс ногами по очереди. Хотя это же не зонтик, который сразу сбросит все капли.       — Зайдешь в гости? — улыбнулся Джерард.       Несколько шагов по лестнице с высокими ступенями, поворот ключа — и Джерард заталкивает его в квартирку.       Это было совсем небольшое помещение, стены которого оформили так, будто это действительно средневековое жилище — выложили декор якобы из кирпичиков. Но больше ничего тут не говорило о средневековье: двуспальная кровать, не идеально заправленная, а так, чтобы хоть как-то смотреться приличнее — две взбитые подушки укрыты наспех одеялом без покрывала, стояла впритык к окну — тому, кто собирался спать у окна, пришлось бы ползти по матрасу. Небольшой диванчик с прикрепленным к нему круглым столиком, крохотная, почти игрушечная кухонька — деревянный шкаф, в котором находилась раковина и плита на две конфорки. Наверное, за дверцами внизу притаился маленький холодильник, а в шкафчике над плитой — микроволновка или гриль. Шкаф находился в узком коридоре, где Фрэнк прижался к стенке.       Джерард щелкнул выключателем. Вокруг двери, которую Фрэнк не заметил, возник ореол света.       — Это ванная, если тебе нужно, — сказал Джерард. — Сними куртку, надо просушить. И футболку тоже. В ванной горячий полотенцесушитель, быстро высохнет.       Фрэнк скинул мокрые кеды вместе с носками, расстегнул куртку и прошел к кровати, чтобы посмотреть в окно. Оно было приоткрыто, на подоконник, на котором стояло две кружки (видимо, лень было убирать) попадали капли ливня. А где-то там, в темноте — Фрэнк чувствовал — было море. Наверное, по утрам здесь просто восхитительный вид, а по вечерам можно считать огоньки кораблей. Конечно, романтично настроенный мальчишка тут же представил, как они с Джерардом здесь живут и все это делают вместе, нежно обнимаясь. А по утрам он готовит ему завтрак… да даже эти динозаврики рыбные здесь бы елись вкуснее! И кофе не из кофемашины, а в пакетиках «три в одном»… нет, за кофе бы они ходили в какую-нибудь кофейню.       Джерард подошел ближе и обнял его сзади, несмотря на мокрую одежду — он сам был такой же, будто окунули в море. Фрэнк смотрел на стену дождя за окном… а тот внезапно прекратился, как будто кто-то просто нажал кнопку.       Фрэнк почувствовал прикосновение горячих губ к своей шее. Они обхватывали нежную кожу, и пульс сразу зачастил. Джерард запустил руку под его мокрую футболку, коснулся живота. Фрэнк сглотнул и застыл.       — Фрэнки, если ты не хочешь, я не обижусь, — произнес Джерард, прервав свои поцелуи. — Просто попьем чаю.       Фрэнк смотрел на темноту за окном. Тучи убегали устраивать потоп в другие городки побережья и обнажали небо — далекое и звездное. Раз — и вынырнул месяц. Не полная луна, под которой творилась любовь в его так еще и не дописанном стихотворении.       Ему казалось, что дальше татуировки, или, как ему хотелось, но не удалось — стрижки, он не уйдет, но этот момент заставлял его думать по-другому. Думать и волноваться. Ему хотелось попробовать. Энтони, например… Может, хватит сравнивать себя с Энтони? Ты, Фрэнк, сейчас сам за себя принимаешь решение, никакого Энтони тут нет! Тебе это испытывать, и никто, кроме тебя самого, не может дать совет. Фрэнк прикрыл глаза.       Он не боится.       Да?       Возможно… да почти наверняка он завтра пожалеет, или минут через пятнадцать, Фрэнк не знал, сколько это длится, но сейчас — это сейчас.       Он повернулся, схватил ладонь Джерарда и приложил к своей щеке.       Начало было не такое романтичное, как в кино, когда медленно или в пылу страсти под поцелуи легко снимается одежда и летит на пол. Рука Фрэнка застряла в рукаве мотоциклетной куртки. Куда уж там до поцелуев, когда надо стащить с себя эту вещь под свое нервное хихиканье и вовсе неромантичное от партнера: «Сейчас я помогу»!       Джерард резко дернул ткань, и рука оказалась на свободе.       — Все нормально, — произнес он с улыбкой, пытаясь избавиться от своей куртки.       — Иди сюда, — выбросив куртку под ноги, он притянул себе Фрэнка и поцеловал.       Опустил руки ниже, обхватил Фрэнка за бедра и приподнял.       — Тяжело же, — пролепетал Фрэнк.       — Не особенно. У меня была фантазия бросить тебя на эту кровать, — произнес Джерард. — Но сейчас я вижу, что это большая глупость, потому что могу стукнуть тебя затылком о подоконник и сломать все пружины в матрасе.       — Я просто сяду? — вопросительно произнес Фрэнк, и Джерард поставил его на ноги. Реальность была прозаичнее нафантазированных прелюдий. Было бы легче, если б это произошло быстро, с отключенной головой, а так Фрэнк невольно накручивал сам себя. Он сел на кровать и стянул свою футболку, повторяя за Джерардом, который только что снял ее, стоя перед ним. Фактически перед Фрэнком сейчас была другая часть Уэя, очень важная в том процессе, который начинался, но Фрэнк старался смотреть только на его лицо и грудь. Ему не то чтобы не было совсем любопытно, что там, за поясом штанов — ему было страшновато.       Он потянулся к пуговице своих джинсовых шорт, но Джерард легким толчком в плечо заставил его лечь. Вот оно, начинается. Фрэнк сразу почувствовал каждую клеточку своего организма — и татуировка начала зудеть, и мокрая прядка волос упала на лоб и мешалась, и ожерелье из акульих зубов давило, и капли дождя стекали по лодыжкам, и в паху чувствовалось напряжение, только, походу, нервное.       Фрэнк улыбнулся нависшему над ним Джерарду. Он воспринял это так, как Фрэнк и пытался показать — «все хорошо». Джерард поцеловал его, нежно обхватывая губы, будто играя, и сильно не нажимая. Все, как и раньше — мило и невинно. Но только первые несколько мгновений. Фрэнк сам приоткрыл рот — он ощущал, что хочется больше страсти, чтобы голова закружилась, чтобы почувствовать возбуждение. Джерард принял призыв, Фрэнк почувствовал его язык. При этом Джерард, все еще штанах, терся в такт поцелуя о Фрэнка.       Фрэнку очень хотелось перестать замечать каждую деталь и наслаждаться процессом, но он просто не мог. В его голове постоянно вспыхивало «вот-вот, сейчас, сейчас все начнется». Джерард оторвался от его губ и спустился к шее. И здесь Фрэнку нравилось больше всего — в меру щекотно и приятно. Он выдохнул со стоном, не специально, так вышло. Но, видимо, для Джерарда это прозвучало эротично, потому что Фрэнк почувствовал, что его потирания начинали приводить к результату.       — Ты прекрасный, — прошептал Джерард Фрэнку на ухо, прежде чем двинуться целовать его тело.       Наверное, надо было что-то делать в ответ, а не лежать бревнышком, и Фрэнк запустил руку в мокрые волосы Джерарда, погладил по плечам. Ему показалось, что с его стороны это все так неуместно и неумело, и он руки убрал.       — Нет-нет, продолжай, — промурлыкал Уэй, и Фрэнк вернул руки обратно на его плечи.       Он решил пробежаться пальцами по позвонкам. Джерард хихикнул. Фрэнк испуганно руки отнял.       — Мне щекотно, — проговорил Джерард.       — Прости, — тоненько пропищал Фрэнк. Блин, он делает все не так!       — Не надо просить прощения, малыш. Все отлично.       — Ладно, — снова пискнул, как котенок, Фрэнк.       Джерард опустился до края шорт.       — Я сейчас расстегну, — растерялся Фрэнк и потянул руки, которые тут же были перехвачены Джерардом и отведены в стороны. Фрэнк почувствовал, как пуговица выскочила из петли, а бегунок на молнии поехал вниз.       — Блин, я забыл, — проговорил Джерард и отстранился. Он поднялся на ноги и отправился куда-то в сторону шкафа.       Фрэнк поднялся на локтях и всмотрелся. Что произошло? Джерард копался на полках, что-то упало, но он не обратил на это внимания. Наконец нашел и вернулся обратно. Рядом с Фрэнком упали на кровать два предмета — коробочка и тюбик. Фрэнк покосился. Ой, теперь это точно будет, и оно все ближе.       Джерард скинул с себя штаны, он остался в тех самых плавках в «бургеры», которые покупал при Фрэнке. Айеро прыснул. Почему их секс начинался так неловко? Хотя это разбавляло его волнение.       — Эй! — наигранно возмутился Джерард. — Мои любимые плавки теперь. Сейчас на твои посмотрим.       — Неинтересные, — сморщился Фрэнк. Джерард приподнял бровь и медленно стянул с Фрэнка шорты. Фрэнк в этот момент подумал, что не умеет приподнимать одну бровь.       — Элегантно, — произнес Джерард, посмотрев на то, что таилось у Фрэнка под шортами. «Да обычные черные», — пронеслось в голове у Фрэнка, и вообще он понадеялся, что имелись в виду именно трусы.       Джерард снова потянулся к нему, чтобы поцеловать в губы. Одна его рука погладила по торсу и направилась ниже, прямо за край «элегантного» белья. Фрэнк ахнул и напрягся. Джерард почувствовал скованность партнера, руку убрал и снова принялся целовать его щеки, шею, плечи, грудь, живот — все это Фрэнк перебирал в голове, будто заучивал названия частей тела. Джерард явно старался его успокоить и расслабить, он реагировал на то, что Фрэнку нравится (а тот скрывал это плохо, шумные выдохи рвались наружу), а что нет (тогда Фрэнк дергался и пытался подвинуться от рук партнера туда, где ему удобнее и не так дискомфортно). Фрэнк хотел ему доверять.       — Сейчас просто расслабься, — шепотом произнес Джерард за секунду до того, как сдернул с Фрэнка его белье, а сам опустился ниже.       Фрэнк ахнул. Он не мог абстрагироваться и подумать о чем-то другом, он сосредоточился на настоящем моменте. Но он был молодым парнем, у которого это случилось впервые, гормоны подскочили, повышая чувствительность эрогенных зон и усиливая прилив к ним крови, поэтому мысли расплылись по постели. Однако собрались обратно в кучку, когда он увидел какое-то время спустя, как Джерард потянулся за своими штучками из шкафа, а потом приподнял ногу Фрэнка выше. Теперь Фрэнку казалось, что он сейчас грохнется в обморок. Он начал гореть, как только он почувствовал Джерарда так близко, напряженного от желания близости.       — Я аккуратно, принцесса, — проговорил Джерард, прежде чем они стали одним целым.       Фрэнк руками сжал одеяло. Он понимал — чтобы было проще и легче, надо расслабиться хотя бы в нижней части, поэтому перевел напряжение в руки, намеренно впивался ногтями в ладонь, чтобы чувствовать боль в них, а не огонь там, где непривычно. Он откинул голову и увидел в окно краешек неба, сконцентрировался на воздухе, на шуме прибоя. Чудилось, что Джерард его тоже слышит, двигаясь в ритме моря.       Фрэнк сидел, натянув на себя одеяло и обхватив колени. Джерард, обнаженный, сидел у окна и курил, сбрасывая пепел в одну из кружек. Фрэнк покосился на него, вздрогнул от пробежавшего ветерка и опустил голову. Ему было стыдно, в том числе и за свое удовольствие, без которого Джерард его не оставил, а еще некомфортно и до сих пор немного больно. Он мог сказать об этом Джерарду в процессе, но решил, что сам этого хотел, поэтому потерпит и испытает все сполна.       Джерард затушил сигарету в остатках кофе и, придвинувшись к Фрэнку, обнял его сзади и поцеловал в плечо.       — Малыш, все хорошо?       — А… да, — безэмоционально сказал Фрэнк.       — Эй, — Джерард оказался перед ним и поднял его подбородок пальцем. — Посмотри на меня, Фрэнк.       Фрэнк поднял на него глаза… Джерард легонько ударил пальцем по кончику его носа, потом поцеловал.       — Хочешь чего-нибудь выпить? В смысле воды?       Фрэнк отрицательно помотал головой, а потом попытался как можно будничнее, чтобы не дрожал голос, сказать:       — Я пойду, наверное.       Джерард, казалось, на мгновение будто обиделся, но потом взял мимику под контроль.       — И еще, я… это… — Фрэнк поправил голос, покраснел и тихо сказал, отводя глаза. — Постель твою испачкал. Давай я застираю…       И вздохнул. Случайно, не хотел придать этому событию такой трагичности.       — Ну и хрен с ней, — ответил Джерард и повалил Фрэнка. — Фрэнки, булочка, ты расстроился?       Фрэнк засмеялся от этой «булочки», его просто прорвало, будто по тонкой нити — нервному напряжению — чикнули ножницами.       — Ага, — заулыбался Джерард. — Значит, тебе нравятся хлебобулочные прозвища? Бублик, пончик, пирожок, слоечка, фокачча!       — Сам ты фокачча!       Джерард уткнулся в плечо Фрэнка, он переплел свои пальцы с его.       — Фрэнки, останься до утра.       — На небе тускло светит месяц,       А за окном шумит вода.       Ты лучше всех на целом свете.       Я бы остался навсегда.