Отдамся в хорошие руки

Объявление гласило: «Отдам домашнюю зверюгу. К туалету приучена. Ест мало. Мозг клюет много». – Ах ты, зараза! – едва не снеся двери, Птица влетел в кабинет Разумовского. – Это что такое? Сергей не выронил банку с газировкой прямо на клавиатуру только потому, что привык, что его рабочая зона обычно является одновременно и проходным двором, и взлетной полосой, и полем боя, но подавиться все же подавился. Птица заботливо похлопал его по спине со всей дури. – Если ты отобьешь мне легкие, я точно ничего не отвечу, – проговорил Разум сквозь кашель, размахивая руками, чтобы как-то отгородиться от взбешенного чудовища. Тот навис над ним являя собой действительно устрашающее воплощение ярости и мести. – Домашняя зверюга? Сергей поджал губы. – Мой косяк. Надо было написать, что дикая. Птица отвесил ему подзатыльник. – Удали. – Не-а. Сам удали. – Я не могу! – воскликнул Птица. – Ну вот и все, – Сергей наконец перестал кашлять и даже смог отодвинуть Птицу в сторону. – Слышь, э! – Ничего не слышу, тружусь на благо отечественного фриланса. Вот же ты курица недоощипанная, я тебя Олегу в суп отдам! Раз хватило ума не только профиль создать, но и набрать заказов, указал бы приличную цену. Я по минималке в жизни не работал. Птица довольно оскалился: – Исправительные работы тебе на пользу, дорогуша. А ты ссылку на мою настоящую страницу зачем указал? Знаешь, сколько извращенцев теперь пишет? И фото просят. – Ну так пришли им фото. С крыльями главное, с крыльями. Заценят. – У меня нет фоток, – прошипел Птица так гневно, что кончики крыльев шевельнулись. На разборки с Сережей он предпочитал являться при полном параде. – Попроси Тряпочку сфоткать. Может, зафоткает тебя до смерти. Птица ткнул его лицом в стол. – Ай! Сломаешь же, петух психованный! – Ты будешь отлично выглядеть со сломанным носом. – Да не нос, а ноут. Оглядев драгоценное оборудование, Разумовский вернулся к коду и начал терять интерес к происходящему. В это время из кармана рубашки Птицы донесся звук уведомления о новом сообщении. – Вот. Вот опять озабоченный какой-то пишет, – возмутился тот, размахивая телефоном прямо перед лицом Разумовского. – А знаешь, что я сделаю? Я ему твою фотку пошлю. Выберу что-нибудь из архива тех времен, когда ты был всего лишь скандальной медийной личностью. Из личного архива, конечно. Там очень много занимательного лежит. – Да заведи новую страницу, делов-то. Любишь ты из ничего проблему делать, – Разумовский развернулся на кресле и ехидно посмотрел на Птицу. – Ах точно, ты же не умеешь! И Тряпочка тебе не поможет, потому что ты ночью его йогурт сожрал. Такого проглота содержим! Нифига не мало ешь. Птица замахнулся на него когтистой лапой с телефоном. Сережа невольно отклонился, прикрывая собой экран ноутбука. – Вот ты новый аккаунт во Вместе создать не можешь, а мне из-за тебя опять документы новые делать надо. Я из-за тебя под подпиской о невыезде, на этот раз серьезно. Птица положил лапки ему на плечи, наклонился и проворковал на ушко: – Ты в международном розыске, Сереженька. – Это по своим настоящим, – махнул рукой Разум, – а по поддельным дважды прохожу как свидетель с рекомендацией сидеть на месте и не рыпаться и один раз как главный подозреваемый, – он внезапно схватил Птицу за крыло так сильно, что тот пискнул. – И все из-за твоих развлечений, говнюк пернатый! В следующий раз я солью твое местоположение в главк, и слинять не успеешь. – Они все равно примут меня за тебя и даже, – Птица подцепил коготком прядь Сережиных волос и скорбно рассмотрел, – плесневый цвет волос тебя не спасет. Сережа схватился за голову и застонал от отчаяния, вспомнив о том кошмаре, что впервые не в его голове, а на ней. – А я предупреждал, что Тоника – это странная хрень и пахнет противно, – назидательно продолжал Птица, наслаждаясь моментом. – Но ты же Тряпочке больше доверяешь. – Внезапно волосы Разумовского оказались крепко сжатыми в кулаке. – Послушай, гад, еще раз мне такое устроишь, я все твои провода перегрызу. На лице Сергея появилась озабоченность: – Все-таки голодаешь у нас, да? Там в подсобке еще 45 кг птичьего корма осталось, иди, поешь, что ли, – не сдержавшись, он начал хохотать. – Заниматься благотворительностью у меня все еще получается, правда? Свирепеющая мордочка Птицы лишь раззадоривала его: – Они реально его прислали! А я же просил весьма недешевый корм! А еще всякие клетки, кормушки, игрушки, даже витаминки! – Разумовский ржал до слез. – Смотри, как незнакомые люди вас любят. Сколько добрых сердец отозвалось на акцию помощи бедным птичкам… Продолжил Сережа не сразу сначала из-за смеха, а потом из-за того, что в его шею впились когти. – Если бы они только знали, что это из-за тебя по ночам лучше из дома не выходить. – Но они-то уверены, что это из-за тебя, – вторил его тону Птица, – хотя поговаривают, что новый неуловимый мститель ловчее и круче Разумовского. Новый сигнал телефона вызвал очередной приступ смеха. – Со своими делами разберись, мститель. Объявление гласило: «Отдамся в хорошие руки. Бесплатно. Без смс и регистрации…». – Ты совсем мозги растерял, поганец? – орал Птица на весь дом. – С пузырьками газировки через нос улетучились? Серега! Ну ты конченый! Разумовский, направляющийся в кухню, развернулся обратно, едва услышав вопли, но не успел скрыться и был пойман за шиворот. Настолько разъяренно Птица не смотрел на него со времен кошмарных снов в Венеции. В пору было бы всерьез испугаться, но Разумовский и сам был чертовски зол на очередную, на этот раз особенно пробивающую дно выходку крылатой падлы и, развернувшись, в ответ вцепился в плечи, пытаясь вырвать перья. – Попался, Птичка? Я тебя сейчас ощипаю всего. Как твоя куриная голова додумалась до такого? Это что, список твоих тайных фантазий, да? – Чего несешь? – сверкал глазами Птица. – Я ничего не делал несколько дней. А вот ты заигрался, гаденыш. За такое морду бьют. – Вот сейчас тебе и набью. – Не терпится привести в исполнение обещанное? Что ты там понаписал? БДСМ, эротические наказания, принуждение, цепи? Правда, я думал, ты любишь на себе практиковать. В любом случае ничем помочь не могу, ты не в моем вкусе. – Что?? – удивленно и возмущенно переспросил Сергей. – Я понаписал?? У тебя крыша поехала? Да ты как только до такого додумался? – Это не я! – воскликнул Птица. – И не я, – развел руками Разумовский. Оба посмотрели в телефоны. Анкета на сомнительном тематическом сайте была опубликована в двух вариантах. В одном был указан номер телефона Сережи, в другом – Птицы. Оба были закреплены в топе и не оставляли другим никаких шансов. – А кто тогда? – Сергей ничего не понимал и бесился еще и из-за этого. – Да, действительно, а кто тогда? – нисколечко не верил ему Птица. – Давай подумаем вместе. Это у тебя снова крыша поехала, раз и себя подставляешь. Или и правда захотелось погорячее? – Вместе… - повторил Разумовский, пропуская подкол. – Точно, вместе. Не я один здесь компьютерный гений. – Что? – не понял Птица. А потом как понял. – Совсем подурел? Это же смешно, ему бы мозгов не хватило… ладно, мозгов бы хватило, но ты перечень услуг читал? Этот малахольный слов-то таких не знает, не то, что явления, – Птица осекся под скептическим взглядом Разума. – Что, знает? Откуда? Сергей смотрел крайне иронично. Птица выдохнул: – Вот же сволота конфетная. Стянув наушники, Тряпочка с любопытством смотрел на вломившихся собратьев синими очами. – Я тебя сейчас убью нахрен, – бросился на него Птица, но Сережа перехватил его, понимая, что тот реально сейчас убьет. Тряпка отодвинул чашку с попкорном, облизал губы и спросил: – А что случилось? – Ах ты, засранец, ты мне сейчас мммм…. Разумовский зажал Птице рот и спросил максимально дружелюбно: – Сладенький, это твоих рук дело? – Что? Птица швырнул в него телефон. – Ай! – Тряпка потер ушибленное плечо. – Говори, – Сережа был очень серьезен и зол. – Что? – Тряпка огляделся. – Я не влезаю в чужие телефоны. – Не ври, – Сережа сдерживался изо всех сил и еле-еле сдерживал трепыхающееся чудовище. Тряпка, опустив голову, взял телефон, без труда снял блокировку, посмотрел и, помедлив, ответил: – Моих. Птица яростно зашипел и едва не вырвался. Сергей утомленно посмотрел на виновника, ожидая объяснений. Тот вздохнул. – Мне надоело, что вы вечно ругаетесь, подставляете друг друга, обижаете, устраиваете друг другу проблемы. Это неправильно. Сережа закатил глаза и даже опустил руки, освобождая Птицу, который, впрочем, не шелохнулся, тоже придавленный к месту простотой Тряпочкиного мышления. – Тряп… – Разумовский перевел дыхание, – это… это же просто игра. Развлечение. – Это давно уже не игра, Сережа. Тут опомнился Птица. – Ты у меня весь корм сожрешь, за Серегу все программы доделаешь, а потом, сладенький, все заявленные тобой кинки исполнишь. Тряпочка грустно посмотрел на него и смутился от его напористого взгляда. – Простите меня. Я хотел как лучше. Вы переходите все границы, я хотел показать вам это. Сережа схватился за голову. Пытаться возражать Тряпочкиным проповедям было бесполезно. Тряпка пристыженно улыбнулся: – Не злитесь. Я удалю анкеты. Если хотите, весь сайт удалю. Сереж, а я тебе смывку купил. Он потянулся к рюкзаку, лежащему на полу у кровати, достал коробочку и бросил Разумовскому в руки. Сказать было нечего. Всем троим. Птица смотрел на него с откровенным интересом, и казалось, вот-вот скажет что-то неприличное. Сергей тоже больше не злился. Разведя руками и покачав головой, он вышел. Тряпка доверчиво посмотрел на Птицу. Тот попятился к двери, но не ушел, а закрыл ее, отпихнув ногой. – Ааа… что ты хочешь, Птица? – спросил Тряп и прикусил губу, еще более смущаясь от того, что остался с ним наедине в закрытом пространстве. – Что за вопрос? Отдаться, конечно. В хорошие руки. Что ты там про эротическое наказание писал?