Кто ты?

Натаниэль всегда ненавидел свою жизнь. Он уже представлял: поженится на какой нибудь богатой молодой дочери, и вскоре займет место отца. Натаниэль не хочет им быть. В его жизни всегда было насилие. Отец за любую неповиность прижигал, вырезал или избивал покалеченную кожу Натаниэля. весь его торс, бедра, предплечья усеяны шрамами: порезы, ожоги, шрамы оставленные после газового резака или фирменного топора Балтиморского Мясника. Их дом кричал о безвкусной роскоши, везде было золото и белый мрамор. Только подвал отличался от основной концепции дома. Он давно перестал быть серым. В стены впиталась кровь. По ночам его мучают кошмары о том, что однажды за неповиновение отец решит избавиться от него… Натаниэля разбудил крик. Душераздирающий. Похуй. Он слышит это каждый день по три раза. Два из трех это его собственный. Хотя уже целую неделю отец к нему не прикасался. В чем дело? *** Натаниэль встал с желанием сдохнуть. Умылся и взглянул в зеркало: его лицо было без синяков. Вау. Спустился по лестнице где его ждала Лола. — С добрым утром, Младший) — Отъебись. — Натан ждет тебя в столовой, — Что? Зачем? Лола улыбнулась своей улыбкой от уха до уха и ушла. Он мысленно захотел ее придушить. Развернулся. Сосчитал до десяти на немецком и французском. Направился к отцу. — Можно войти? — Заходи. Натаниэль распахнул дверь и вошел. За столом сидел его отец, как обычно скрестив руки и устремил на сына безучастный взгляд — Привет, Младший. — Здравствуй, Отец. — Ты же знаешь о семье Миньярд? Мы из одного круга. — Да. — Ближе к делу. У нас намечается крупное дельце, где без их власти у нас нет и шанса. Мы думали о союзе… но дочери ни у них ни у нас нет. Кстати их сын вроде гей. Эндрю Джозеф Миньярд. Натаниэль знал о нем больше чем нужно.Намного. Эндрю подвергался сексуальному насилию с 7 лет. Это было на пьянках его отца и на деловых встречах. Мужчины выходили из гостиной и направлялись прямиком в спальню где Эндрю уже был прикован к постели. Это делал его же отец. Ему было насрать на сына, а так деловые партнеры были более податливые. За ночь маленького Эндрю могли насиловать 4-7 раз. И каждый раз он вставал и шел в ванную чтобы обработать раны и нанести новые на запястьях. Стоп. Только что его отец сказал что ни у кого нет дочери, их сын гей, и про союз. Твою мать. Он хочет их поженить ради выгодной сделки. Звиздец. — Ты хочешь…— начал было Натаниэль но отец его перебил. — Я хочу вас поженить. — закончил за сына Натан. — Но я не… — Да мне насрать что ты не гей, это во благо семьи ясно? —… — Ясно… Лола! Принеси нож и тесак! — Нет! — Выдохнул Натаниэль но было поздно. — Ты женишься на Миньярде, ясно? — Да, только не надо тесак… — Надо — сказал Натан и ухмыльнулся. Когда Лола вошла с тесаком Натаниэль не пошевелился. Он наблюдал за действиями отца. Он встал, взял нож, подошел к сыну и сказал: — Ложись — Куда? — спросил Натаниэль, но отец швырнул его о стену так что затрещали кости. — Я хотел чтобы ты выглядел презентабельно на встрече вот и не трогал, видимо придется наложить грим. Натаниэль сдался отцу, не было сил бороться он просто ушел в себя. *** Очнулся он у себя в комнате. Натаниэль не помнил как он потерял сознание ни как его сюда тащили. Постельное белье было в крови на запястьях были бинты, все ужасно болело. Различив раны по степени тяжести он позволил себе закрыть глаза и уснуть. *** Семья Миньярдов мало чем отличалась. Они выполняли задачи немного отличные от семьи Веснински. Они налаживали контакты с другими странами и мафиями, а еще устраняли тех кто этого не хотел, их работа была не такая грязная как у Балтиморского Мясника. Эндрю только запоминал как работают его родители. С отцом он вообще не разговаривал. Его лицо бесстрастно всегда, он не улыбается, не злится, не плачет, он ничего не хочет, его ничего не трогает. Это утро он возненавидел с самого начала. Мало того что сегодня у его отца очередная пьянка с семьей из того же района, так и еще как назло нечем заняться значит ему суждено весь день торчать с родителями. В связи с его детством он ненавидел посторонних в доме, он думал, что в какой то момент зайдет его отец и привяжет его к кровати, а потом прийдет какой нибудь его мерзкий дружок. Все они называли Эндрю одинаково. Всегда. Маленькая шлюшка. Он ненавидел это прозвище, а еще больше ненавидел слова: пожалуйста и недоразумение. Пожалуйста его заставляли говорить папины друзья, а недоразумение, именно так называет собственного сына отец. Итак, он спустился вниз увидел за столом родителей, сел напротив них и приступил к трапезе, но вдруг отец поднял голову и сказал. — Эндрю, у нас намечается крупная сделка и я хочу чтобы ты нам в ней помог —… — У них есть сын, красивый рыжий паренек с голубыми глазами, так как ни у кого нет дочерей, а ты собственно гей думаю проблем не возникнет. Союз укреплять то надо сам понимаешь. — Ты серьезно? — Сегодня они к нам прийдут так что приоденься.