Ты - моя душа

Тэхен не хочет просыпаться, не хочет покидать теплую обитель кровати, потому что там нет чужих рук, которые так крепко прижимали его всю ночь к любимому телу. Льнет ближе, пытается почувствовать сквозь дремоту тепло Чонгука, вот только, его никто не обнимает больше, а кровать с другой стороны оказывается пуста.  Ким с трудом открывает глаза, промаргивается, осматривает комнату, но следов чужой одежды не осталось, зато слышится какой-то звук из кухни. Ким облегченно вздыхает, он за эти двадцать секунд уже успел себя напридумывать всякого, находит свои боксеры, натягивая по ходу, открывает дверь кухни и встречается глазами с...    - Чим? Ты что здесь забыл? Где Гук? – Тэхен начинает думать, что его уже не только слуховые галлюцинации преследуют, но и зрение начинает подводить к двадцати двум годам, потому что как по-другому можно объяснить то, что Пак сидит на его кухне и жрет его еду?    - И тебе доброе утро, соня. – Чимин наливает кофе в чашку, протягивает Тэхену, усаживает его на свободный стул. – Я с ним пересекся, когда он вылетал из твоей комнаты. – Ждет, как Тэхен отреагирует на это, а тот в прострации сидит, понять не может, да и не хочет, что Гук свалил от него с утра. – Я же все правильно понял, судя по разбросанной одежде?    - Какой же я идиот. – Шепчет Ким, отставляет чашку на стол, облокачивается руками и кладет на них голову. Вспоминает вчерашний вечер, понимает, что Чонгук, проснувшись утром с ним в одной кровати, мог просто испугаться, но…. он ведь сам признался в симпатии, первый, значит, не мог просто дать заднюю. Или мог?    - Тэхен, я знаю, что сейчас происходит в твоей голове. И, прошу тебя, не накручивай себя раньше времени. Может, у него встреча, или он пошел в свой любимый спортзал, в магазин, или еще куда, а ты просто зря выдумываешь.    - Серьезно, Чимин? Думаешь, он проснулся со мной после… после того, что было и просто решил сходить в спортзал?    - Я думаю, что тебе нужно выпить кофе, сходить в душ, привести себя в порядок, и дождаться Чонгука.    Пак вновь всовывает в руку чашку с ароматным напитком, ждет, когда Тэ сделает глоток, и после этого продолжает трапезу.    Может, он правда зря накручивает себя? Он решает дать Чонгуку время, чтобы осмыслить все, что произошло с ними вчера, ведь у самого Кима времени на это было предостаточно, а Чон – бывший натуральный натурал, мог и струсить. Ничего, Ким дождется его, они все обсудят, и он будет ждать его столько, сколько нужно.      

*****

    Ким ждал все выходные в общаге, ждал в понедельник в универе, чтобы сдать общий проект, который он доделывал самостоятельно в субботу, но Чонгук так и не объявился. Тэхен порывался написать или позвонить, но злость, одолевшая его в вечер воскресенья, заставила выкинуть эту мысль из головы, но не остановила его от того, чтобы спуститься на пятый этаж, открыть с ноги дверь в сто тринадцатую комнату, и столкнуться с перепуганным Хосоком, который чуть не подавился своим раменом.    После этого Ким закрылся у себя, проклиная и себя, и Чонгука за несдержанность, с которой они накинулись друг на друга, так и не выяснив все на берегу. А теперь Чон решил от него спрятаться, даже в общагу так и не вернулся, и в универ не пришел. Пролетела мысль узнать у Юнги жив ли тот вообще, не умирает ли сейчас в каком-нибудь переулке, или загибается от неизлечимой болезни после ночи с Кимом, но и эту мысль отложил в глубокий ящик.    Во вторник все идентично: никакого Чона, никакого сообщения или пропущенного звонка, никакого напоминания о себе, а Ким все больше злится. Что сложного в простом разговоре? Ну, передумал ты, совершил ошибку, накосячил, жалеешь, о том, что произошло – будь мужиком, подойди и скажи об этом, а не бегай от него по всему Сеулу как девочка. Или он не достоин даже такой крошечной толики уважения, чтобы ему что-то объяснять? Мол, что, и так непонятно, раз свалил на четыре дня?    Тэхен всегда был терпеливым, родители с детства привили ему все самые хорошие качества, которые необходимы мужчине, поэтому он так спокойно относился к тому, что Чонгук пока не готов, что он еще сомневается, но на пятый день лимит терпения исчерпался. Потому что он уже готов следить за Юнги, найти, наконец, Чона, оторвать ему яйца и скормить их бродячим собакам, чтобы неповадно больше было творить такую хуйню. Это состояние подвешенности не дает спокойно спать, не дает сосредоточиться на учебе, на фильмах, да хоть на чем-нибудь, что не касается Чон Чонгука, но воображение, будь оно, сука, не ладно, постоянно подкидывает яркие картинки Чона в его кровати, а стоны будто вживую раздаются в ушах.      И Тэхен уже правда не может, он устал, отчаялся, эти терзания сводят с ума, не дают спокойно дышать, он вспоминает то время, когда видел образы своего соула, и точно так же не мог ничего сделать. Прошло пять лет, а в жизни Тэхена ничего не меняется, только становится с каждым днем все хуже, потому что среда близится к своему завершению, а он по-прежнему не знает, что будет дальше. Неизвестно, появится ли еще в его жизни Чон, или он пропал навсегда, исключив ненужный эксперимент с парнем из своей жизни.     

*****

    Чонгук чувствует себя последним мудаком вот уже четвертый день подряд. В то утро, когда он проснулся, а у него на плече сопел такой милый и растрепанный Тэ, окольцевав его всеми своими конечностями, он растерялся. Потому что ему этого нереально хотелось, он много раз представлял, каково бы это было с Тэхеном, не только в плане секса, но и того, как это будет после, но в тот момент он мог думать об одном – какой же он идиот. Нет, он не жалел ни капельки о том, что произошло, просто он так и не разобрался со всеми своими тараканами, а злость и ревность тогда переросли в животное желание обладать этим телом.    Он хотел сделать все правильно, хотел разобраться со всем, решить уже наконец, что ему делать, и только после этого переходить к каким-либо действиям, но получилось, как получилось. Алкоголь явно не хороший помощник в таких делах, это Чон понял безоговорочно. И единственной разумной идеей ему тогда показалось уйти, а, увидев Чимина, едва только расправившись со своей одеждой, так и вовсе сбежать с этой планеты. Ведь он не просто проебался по всем фронтам со своим соулом, он глобально проебался с Тэхеном, подарив ему надежду, которую не должен был, не разобравшись в себе. И Чимин, судя по взгляду, которым провожал Гука на выход, обо всем догадался, и был явно готов накостылять Чонгуку прямо там, в комнате со спящим Тэхеном.    Блять, почему его жизнь в один момент превратилась в гребаную Санта Барбару? Об этом он думает уже четвертый день подряд, костеря себя на чем свет стоит. Каждый день он порывается набрать Тэхену, объясниться с ним, рассказать о том, что его гложит. Поведать, что Тэ ему правда нравится, он не соврал, он просто боится встречи с соулом, боится, что их связь превратится в кое-что ужасное, если он ему откажет. Он не хочет, чтобы Тэхен думал, что все, что тогда было – лишь следствие алкоголя, а не истинного желания Гука, что он жалеет об этом, ведь он не. Но каждый раз убирает телефон обратно, а покупку билета из Пусана откладывает на потом.    Он приехал к родителям в тот же день, как ушел от Тэхена. Почему-то эта идея показалась ему разумной, побыть в тишине ото всех, побыть в кругу семьи, посмотреть, как его родители, ни разу не родственные души, любят друг друга и без этой связи. У него может быть так с Тэхеном, - думает Гук, а затем вспоминает, что где-то там по универу бродит его соул, который только все портит. У его родителей такой проблемы не было, они не встречали свои родственные души, они просто влюбились друг в друга на первом курсе универа, и так и прожили вместе целых двадцать пять лет. Но Чон не такой, как они, у него - студента пятого курса, и отношений-то никогда серьезных не было, да и несерьезных тоже, так, мимолетные встречи на одну ночь, в этом он себе никогда не отказывал. А тут сразу и Тэхен, что занял собой все его мысли, и маячивший на горизонте соул, что дразнит его своим присутствием.    На пятый день он поймал себя на том, что мониторит страничку Тэхена в инсте, засматриваясь на каждую из многочисленных селфи. Не может не, потому что он соскучился. Соскучился по их вечерам, по их разговорам, по их переписке и смешным мемам, что скидывал ему Тэхен на парах, чтобы Чон не заснул от занудства препода по мировой истории. По каждому милому «Гуки», что слетало с его уст, по губам, которые он распробовал в тот последний вечер, по тяжелым вздохам разомлевшего Тэхена, и по невероятной широкой улыбке, от которой жалкое сердце пропускало удар. И над чем тут раздумывать, если у него в голове все мысли о Тэхене, а не каком-то соуле, если он хочет видеть рядом с собой именно его?    Подумаешь, откажет соулу, все равно того притяжения, что он почувствовал тогда с Тэхеном, у них не будет ни при каком раскладе. Да, он боится тех последствий, про которые ему рассказал Юнги, боится всю жизнь прожить с эмоциями другого человека, с его болью и страданиями, но как он может вместо этого отказаться от Тэхена? Разве он может?    И вот, он уже садится в поезд, что отвезет его в Сеул, готовится к разговору с Тэ, он все ему расскажет без утайки, и про свои сомнения, и правду про соула, и про то, что Тэхен ему нужен. Нужен не просто на одну ночь, он нужен ему в его жизни, как партнер, как пара, как любовник. Он хочет с ним всего, от чего так яростно бежал всю жизнь – он хочет отношений.    И вот, долгая поездка подходит к концу, такси заворачивает в сторону общаги, Чон скидывает сумку с вещами в своей комнате, и, не переодеваясь, спешит на восьмой этаж. Туда, где тепло, где уютно, где так по-домашнему, где его приняли и поняли, несмотря на скверный характер и тупые шутки. Туда, где его ждет теплая улыбка Тэхена, даже, если ему придется очень сильно постараться, чтобы вновь увидеть ее.    Но Тэхена в комнате не оказывается. За окном поздний вечер пятницы, а дверь в комнату Тэ заперта. Страх начинает расползаться в груди, смутное ощущение, что он опоздал – заполоняет мысли. Тэ ведь не мог выкинуть его из своей жизни за одну неделю, не мог забыть, вычеркнуть из своих мыслей, не мог…. Или мог?    Чон с ума сходит в ожидании. Он будто попал в чертову адскую петлю, вновь проводя вечер пятницы под дверью чужой комнаты, и вновь никого не дождался, просидев до трех часов. Но топить злость в алкоголе, как в прошлый раз, не пойдет. Он встретится с ним завтра, даст время до вечера, а затем заставит себя выслушать. И уже после этого, они вместе примут решение касательно их двоих, а если Тэхен его уже похоронил в своей памяти, что ж, придется найти туда путь заново. Потому что Чон его больше не упустит.    

*****

    В пятницу Чимин не выдержал. После пар сам затолкал Кима в душ, достал из шкафа давно похороненные кожаные штаны, нарядил друга, а, заручившись поддержкой Намджуна и Сокджина, запихал друга в такси, и они отправились в клуб. Друзья всю неделю наблюдали за всеми стадиями страданий их друга: сначала было отрицание – Ким всячески отказывался думать, что Чон просто слинял, успокаивал себя тем, что тому просто нужно время; затем пришел гнев, и Ким ходил, рычал на всех, проклинал своего соула и всех, кто попадался ему на пути; в третьей стадии торга Ким уговаривал Чимина подойти к Юнги и узнать, где шляется его друг, даже пытался подкупить тем, что будет кормить Пака до конца его жизни. План провалился; предпоследняя стадия – депрессия, началась сегодня. И тут Чимина накрыло. Он вызвонил хенов с утра пораньше, пытался самостоятельно растормошить Кима, подкармливал его любимыми шоколадками, но тот из своего кокона депрессии и печали выходить и не думал, поэтому выход один – клуб. Напоить, разговорить, покрыть матами Чонгука, заставить потанцевать, а затем уложить спать, желательно бы не одного, но Ким на это не пойдет, потому что в сердце у того лишь один козел.    Тэхен понимает своих друзей, они стараются его поддержать, поэтому не сопротивляется, когда его тащат на танцпол, ему самому необходимо выйти из этого состояния, и он танцует, пьет неизвестно какой по счету коктейль, пытается расслабиться, старается не думать о Чоне, и ближе к трем часам ночи у него это выходит. Алкоголь в крови, дымка в сознании и легкая усталость в теле именно то, что доктор прописал, а голова, едва коснувшись подушки, сразу погрузилась в сон.   Единственное, что он не предусмотрел, так это жесткое похмелье с утра, от которого захочется повеситься, и, как по волшебству, в комнату залетел Пак с таблетками и холодной газировкой. Весь день тот не отходил от него, включал подряд дурацкие фильмы,благо, не про любовь, а под вечер даже вытащил на прогулку по парку, заставлял его чувствовать себя живым, а не тухлым помидором, место которому на свалке.    Вернувшись в общежитие, он распрощался с Паком, выставил того за дверь и отправился в душ, не хватало, чтобы Чимин еще и караулил у его кровати всю ночь. Не маленький, справится. Плевать на Чона, не хочет разговаривать – не надо, не хочет объясниться – флаг в руки, Ким не девочка, чтобы пускать сопли и слюни, да – обидно и больно, да – он влюблен в этого придурка, но заставлять насильно он никого не будет.    Душ позади, стирка поставлена, еда съедена, Ким подтягивает ноутбук к себе, собирается, наконец, позаниматься, потому что хвостов он за эту неделю нехило насобирал. Открывает первую тетрадь, вчитывается в задание, и слышит робкий стук в дверь. Боже, Чимин его теперь, как маленького будет оберегать что ли, да приходить каждые полчаса на проверку? Нет, он счастлив, что у него такой заботливый друг, но он же не напивается, не дебоширит, не буянит, всего лишь тихо и спокойно ковыряется ложкой у себя в мозгу, никому же от этого хуже не станет. Стук повторяется, Ким встает открыть дверь, которую теперь запирает каждый день, собирается назвать Пака «курицей-наседкой», но весь настрой пропадает, а злость просыпается с новой силой, потому что за дверью стоит не кто иной, как тот, чье имя Ким хотел бы забыть.      - Проваливай, Чон. – Сквозь зубы шипит Ким.Сжимает кулаки, мажет злобным взглядом по соулу, пытается сдерживать себя, потому что еще немного, и он сорвется.    - Нет, Тэхен, выслушай меня, пожалуйста.    - У тебя было достаточно времени, чтобы поговорить со мной, но вместо этого ты просто свалил на неделю. Так что можешь возвращаться туда, откуда пришел.    Тэхен пытается закрыть дверь, но Чон ориентируется первым - подставляет ногу, не дает захлопнуть перед своим носом, отодвигает парня и заходит внутрь, запираясь на замок.    - Ты охренел? – Рычит Ким.   - Тэхен, прошу тебя, мне нужно всего лишь пять минут. Я обещаю, что после этого приму любое твое решение. – Чон, конечно, лукавит, никуда он не собирается сваливать, если Тэ вдруг захочет его выкинуть из своей жизни, но не скажет об этом. Будет добиваться всеми доступными и недоступными способами. А Тэхен думает. Он сам хочет услышать от Чона хоть что-нибудь, даже, если это будет означать конец, он и так всю неделю варился в котле неопределенности, настало время решить уже все окончательно. Тэ смотрит на часы, переводит взгляд на неожиданного гостя, произносит краткое:     - Время пошло.    - Я не сбежал тогда, Тэхен. – Ким выгибает бровь, а в глазах так и плещется недоверие со злостью вперемешку. – Ладно, я сбежал, но не потому, что пожалел о том, что произошло, или передумал. В общем, я встретил соула. – Чон видит, как чужая грудная клетка двигается от быстрого дыхания, как Ким отводит взгляд и сжимает зубы. – Он знает меня, но я не знаю, кто он, и…. Юнги кое-что рассказал мне о связи соулов, и, оказывается, если один из них отвергает другого, то эта связь начинает работать в обратном направлении, то есть образы пропадают, а…. – Ким внимательно слушает, потому что то, о чем говорит Чон, он не знал. – Вместо этого они начинают чувствовать эмоции друг друга. Как ты понимаешь, не только радость, но и все менее приятное. – Чонгук следит, как чужие глаза в удивлении распахиваются, и понимает, что выглядел примерно также, когда услышал это от Юнги. – Я не врал тогда, Тэхен, ты мне очень сильно нравишься. Наверно, я испугался последствий, которые будут, когда я откажу своему соулу, потому что… Потому что я хочу быть с тобой, Тэтэ. Хочу засыпать в обнимку, хочу прикасаться к тебе в любое время, смотреть дурацкие сериалы и готовить совместные ужины, хочу быть парой, а не простыми любовниками. Я хочу быть первым, что ты увидишь, когда проснешься, и последним, когда ты заснешь. И, пока ты не выставил меня из комнаты, потому что мои пять минут истекли, я хочу сказать, что никогда такого не испытывал. Никогда раньше мое тело не покалывало от предвкушения встречи с кем-то, а сердце так не билось от обычного поцелуя. - Чон пытается словить чужой взгляд, понять, имеют ли какое-то воздействие его слова, но Ким продолжает отворачивать голову от него. Что ж, он не отступит просто так, он все для себя уже решил. Ему нужен только Ким Тэхен, не нужен никакой соул, плевать на то, что будет с их связью, главное – Ким. – Извини, что не пришел раньше, Тэ. Мне нужно было время, чтобы понять, что только ты тот, кто мне нужен.    Тишина в ответ оглушает, он делает неуверенный шаг вперед, потом еще и еще, пока не останавливается прямо перед Тэ. За подбородок поворачивает чужую голову, смотрит в глаза, в которых стоят слезы, и радуется, потому что Ким не оттолкнул, не отдернул голову, он тоже к нему что-то чувствует. Он не забыл.   - Ты идиот, Чон.    - Ч…что?    - И-ди-от. – Медленно тянет Ким. – Вместо того,чтобы прийти и поговорить со мной сразу, ты решил потрепать нервы нам обоим. Себя накрутил, и меня заодно. – Ким притягивает к себе Чона, пальцами нежно оглаживает чужую скулу. – Что ты сейчас чувствуешь, Гук?    - Тебя. – На выдохе произносит Чон, и сам подставляется под ласку, ведь он тоже соскучился. – А еще у меня покалывают кончики пальцев, и мурашки идут по коже.    - А так? – Ким притягивает к себе Гука, сокращая оставшееся расстояние, и ведет языком по шее. Медленно собирает бисеринки влаги с чужой кожи, рукой ведет по позвоночнику, и зарывается пальцами в отросшие пряди на затылке.    - Мммм… А от этого мне хочется сорвать с тебя одежду, и повалить на кровать, Ким. Так что, советую тебе прекратить, пока мы не договорили. – Тэхен отстраняется, на его губах играет легкая улыбка, когда он убирает руки с чужого тела, хотя у самого уже разрядом тока каждую частичку тела прошибло. – Зачем ты это сделал?    - А ты еще не понял, Гук? – Спокойно проговаривает Тэ, хотя хочется уже закричать во все горло. – То, что мы чувствуем друг к другу, те ощущения, которые испытываем от прикосновений, они ведь и у меня впервые в жизни, Чонгук. И их у меня можешь вызывать только ты, а у тебя только я. – Тэхен улыбается ярче, когда в глазах напротив начинает скользит понимание, как они распахиваются шире от этой информации. – Ты – моя душа, Чонгук.    А у Чона перед глазами проносятся все образы соула с самого начала, вспоминает тот вечер после вечеринки, вспоминает Кима, и все пазлы складываются в одну картину, потому что его соул устроил в этот вечер такой феерический показ, как будто знал, что тот обязательно не сможет сдержаться. Чертов Ким Тэхен его соул, его родственная душа, а еще он бесконечно дорог Чонгуку, и ему теперь не надо выбирать, потому что его сердце выбрало уже давно. Выбрало его соула, Ким Тэхена.    - Чертов Ким!   Гук прижимает к себе Кима, впиваясь в любимые губы, неспешно скользит языком по нижней, а, когда получает разрешение, не может сдержать улыбку. А Тэхен и сам не может, потому что в своей голове уже тысячу разных вариантов этого чертового побега передумал, боялся, переживал, а, оказалось, что, если бы он сразу рассказал ему про их связь, ничего этого могло и не быть.    Но теперь можно не спешить, они все обязательно обговорят и обсудят, потому что они вместе. Чонгук отрывается от Тэхена, ведь кислорода не хватает уже обоим, но так не хочется выпускать того из своих объятий, как будто это самое правильное, что есть в его жизни. Хотя, это так и есть, потому что Ким Тэхен его родственная душа, которую он наконец обрел.    - Можно я останусь сегодня у тебя? – Чонгук кладет ладонь Тэхену на лицо, нежно оглаживает пальцами чужую кожу, и чувствует себя самым счастливым человеком на земле.    - Можно. Но, Чонгук. – Лицо напротив неожиданностало серьезным, а мягкий баритон приобрел стальные нотки. – Я тебе клянусь, если завтра я снова проснусь один…. Я тебя найду, оторву твои яйца, и повешу их вместо колокольчика над дверью. Понял? - А Чонгук пытается не засмеяться, потому что Тэхен свою угрозу может сдержать, но он больше не собирается убегать, только, если навстречу.    - Я больше никуда не денусь от тебя, принцесска.    Тэхен фыркает на это обращение, но черты лица все равно смягчаются, потому что он, наконец-то счастлив. Он готов быть принцесской, феей, ведьмой или другой прочей херней, которой его окрестит Чонгук, главное, чтобы сдержал свое обещание, и никуда не делся.     

*****

    Полночи они не могли оторваться друг от друга, разговаривали, выясняли и проясняли все, делились своими переживаниями, своими чувствами, а затем и горячими поцелуями, после которых долго не могли отдышаться. Заснули лишь под утро, и то, заснул Тэхен, устроившись головой на коленях Гука, а тот переложил его в кровать, укрыл одеялом, и устроился рядом, оберегая сон своего соула.    Тэхен пытался проморгаться, но часы на стене четко показывали два часа дня, он потянулся и застыл, потому что…. кровать опять оказалась пуста. Сердце готово было взорваться на тысячи мелких осколков, когда до слуха донеслась вода из душевой, а затем и мелодичный голос Гука. Тэхен успокоился, осмотрел комнату, и поднялся готовить завтрак.    Десять минут спустя на кухне появился Чон, сразу окольцевавший его за талию:    - Доброе утро, Тэтэ. – Нежно проворковал Чон, прислоняясь губами к шее.    - Доброе утро, Гуки. Завтрак почти готов. – Он выключил плиту, развернулся в кольце рук, и чмокнул того в губы.    - Эээээ, это что такое? Мы с тобой не тридцать лет женаты, чтобы ты меня так целовал.    - В отличие от тебя, я в душе еще не был, и зубы не чистил. Так что придется потер…. – Договорить ему не дают, потому что Гук эту хрень слушать не готов, ему плевать на свежее дыхание и прочую лабуду, он просто накрывает чужие губы, проникает языком и наслаждается. Наслаждается чужим мычанием, тем, как Тэхен даже не сопротивляется, а сам притягивает его ближе, зарываясь руками в мокрых волосах. А Гук сам мычит, за талию тянет, просовывает ногу между чужих, трется и приглушенно стонет в поцелуй. – Гук….. подожди. Мы завтракать собирались, а мне еще и в душ надо. – Сбито шепчет Тэхен, легонько отстраняясь от Гука, а тот разочарованно вздыхает, но соглашается. – Налей пока кофе, я быстро.    И вновь клюет в губы, сразу ретируясь в ванную.Гук раскладывает приготовленные Тэхеном блины по тарелкам, наливает кофе, достает молоко и думает, что именно так он и хочет проводить каждое утро. Совместные завтраки, потом обязательно совместный прием душа, и очень много поцелуев. И все это будет, обязательно.    А пока они завтракают, что-то тихо обсуждая, иногда не могут оторвать друг от друга нежных взглядов, а потом опять продолжают разговоры. Они открыты друг другу, не играют, не юлят, им просто хорошо быть вот так вот вместе, а потом Гук невольно замирает, забывая о чем говорил, потому что Тэхен облизывает свои длинные пальцы после блинов. И, ни секунды не думая о том, что творит, он перехватывает руку Тэхена, смакуя сладость с его пальцев. Напряжение, сковавшее все пространство небольшой кухни, казалось, можно резать ножом, потому что посасывающий пальцы Тэхена Чонгук, стало новым кинком Тэхена. Член дергается в шортах, наливаясь кровью, пальцы на ногах покалывает, и Ким не может сдержаться, он сам проталкивает пальцы глубже, смотря в черные глаза, а тот не противится, принимает все, что делает с ним Тэхен. Он надавливает на язык, чуть выскальзывает изо рта, и снова проталкивает внутрь. Чон двигается ближе, соскальзывает со своего стула, пробираясь к чужому телу, встает на коленях между разведенных ног Кима, руками сдавливая любимые бедра. Тэхена ведет, он резко выдергивает пальцы, сразу припадая к припухшим губам, стонет в поцелуй, потому что Чон рукой задел его член, возбуждается все больше с каждым укусом, распаляется, а потом их резко прерывает стук в дверь.    - Не открывай, Тэхен, прошу тебя. Не сейчас. – Умоляет Чонгук, стоя по-прежнему на коленях.    И Тэхен соглашается, приподнимается немного, когда Чонгук тащит его шорты с боксерами вниз, сразу накрывая член ладонью. Мычит в поцелуй, поддается руке, а Чон разрывает поцелуй, устраивается поудобнее между чужих ног, опускается ниже и на пробу проходится языком по чужому возбуждению. Тэхен сдавленно шипит, понимает, что Чонгук это делает впервые, а поэтому не торопит, когда тот собирает каждую венку кончиком языка, когда целует головку, ему так нравится эта картина. Но стук повторяется еще и еще, они не реагируют даже, когда кто-то начинает долбиться в дверь чуть ли не ногами, а потом по комнате разносится голос Пака:   «Тэхен, я знаю, что ты в комнате. Я слышу, как звонит твой телефон, так что, хорош уже страдать, открывай дверь, нам нужно готовиться к завтрашнему тесту».    Чон поднимает голову, видит, как Тэхен разочарованно вздыхает:   - Извини, Гуки. Но он правда не уйдет, пока не выбьет эту дверь. – Он встает, натягивает свои шорты, пряча стояк, мажет по чужим губам, и идет встречать разъяренного Пака.    - Какого черта так долго, Тэ? – Тот влетает разгневанной фурией, смотрит внимательно на своего друга, у которого румянец на щеках, и удивленно моргает. – Ты чем тут занимался? Если ты хотел подрочить, то можешь удалиться на несколько минут, я пока подготовлю….   Слова теряются где-то в горле, когда из кухни, как ни в чем не бывало, появляется Чонгук, собственной персоной. А У Пака чуть челюсть не здоровается с полом, он делает шаг в его сторону, чтобы наподдать ему пару тумаков за все страдания, которые вытерпел за эту неделю Тэхен, но его останавливает чужая рука на плече.    - Чимин, все хорошо. – Улыбается Ким. – Мы все выяснили. Больше никакого недопонимания, никаких тайн - он все знает. – Пак хочет спросить какого хрена произошло за одну ночь, но Тэхен не дает. – Я тебе все потом расскажу. Давайте лучше готовиться.     

*****

    Чонгук занимается вместе с ними, ловит на себе косые взгляды Чимина, и полные нежности взгляды Тэхена. Он за эту неделю пропустил слишком много, поэтому старается вникнуть в то, что обсуждают ребята, но не может вслушиваться. Ведь Тэхен с этим своим бархатным голосом, с быстрыми обжигающими прикосновениями, манящими взглядами и лукавыми ухмылками, невероятно отвлекает от всего, что не Ким Тэхен.    Благо, на часах девять вечера, и Пак нехотя позволяет выставить себя из комнаты, провожая недобрым взглядом никуда не собиравшегося уходить Чонгука. Как только дверь закрывается, он прижимает прямо там, у двери, Тэхена, обнимает его, прислоняется к его шее носом, и часто дышит. Он так хотел, чтобы этот день они провели вместе, только вдвоем, а еще он хочет закончить то, что начал на кухне.    Поэтому, он втягивает Тэхена в нежный поцелуй, сталкивается с чужим языком, покусывает губы, чувствует, как Тэ отвечает тем же. Из нежного поцелуй превращается в мокрый, жадный, несдержанный, потому что обоим мало, обоим сейчас нужно большее. А Чонгук до сих пор себя корит, как он мог не догадаться в прошлый раз? Ведь он еще тогда почувствовал, что такого с ним никогда не было, но глупая голова отказывалась складывать картину воедино. Потому что поцелуй с Тэхеном не сравнится ни с чем.    Чон скользит руками по чужому телу, задевает соски, слегка царапая сквозь ткань футболки, слышит довольное урчание и продолжает. Отстраняются оба, когда воздуха перестает хватать, а Чон продолжает исследовать чужую шею, собирая тяжелые вздохи Тэхена. Оттягивает вниз футболку, припадая сразу к ключице, ведет языком выше, и засасывает нежную кожу, заставляя Тэхена застонать в голос. Боже, это его самый любимый звук на всем свете. Он тянет футболку вверх, но Тэ останавливает его, прикасаясь ладонью к щеке:   - Чонгук…. – Смотрит в глаза Чона и сам еле сдерживает себя, чтобы не опрокинуть того на кровать, и не покрыть каждый сантиметр кожи своими метками. – Ты уверен, что готов? Мы можем не торопиться….   - Ким Тэхен, если ты сейчас же не заткнешься, то я тебя свяжу и засуну в рот кляп. – Тэхен улыбается уголками губ, верит, чувствует тоже самое.    - Не обязательно затыкать меня кляпом, Гуки, - Шепчет он, наклоняясь к чужому уху, опаляет кожу своим дыханием. – Мой рот можно занять чем-то более интересным. – И лижет место под ухом, вызывая у Чона сдавленный хрип.    - Обязательно, Тэтэ. Но не сегодня.     Тянется вновь за футболкой, снимая ее, наконец, подталкивает Кима к кровати, укладывая его, и прижимает сверху своим телом. Целует скулы, обводит языком подбородок, слегка прикусывает кадык, и скользит ниже, всасывая один сосок, чем вызывает у Тэхена новый стон, наслаждается. Проходит дорожку до живота, оставляя за собой алые метки, что расцветают на смуглой коже, поддевает резинку чужих шорт, сталкивается с покрытым пеленой взглядом, и оставляет Тэхена абсолютно голым. Беззащитным, покорным, возбужденным - личным сортом удовольствия Чон Чонгука.     Тэхен плавится от веса чужого тела, от рук, губ и языка, что ласкают его чувствительную кожу, вздрагивает, когда холодная рука касается его члена, медленно двигаясь вверх-вниз. Чонгук упивается этими звуками, сам возбуждается еще больше от того, как тело Тэхена реагирует на него, лижет чужой мягкий живот, и слышит громкий вскрик, когда облизывает головку. Обхватывает ее губами, насаживается наполовину, дальше не берет, но это пока, он всему научится, чтобы его парень также умирал на простынях, как и он в прошлый раз. Двигает головой, слыша сдавленные звуки сверху, легонько сжимает рукой мошонку, а другой помогает себе надрачивать чужой член. Тэхен глаз не может оторвать от этой картины, потому что губы Гука, растягивающиеся на его члене… Лучше бы он не смотрел вниз, потому что он готов кончить от одного минета. А Чон не помогает, сжимает губы плотнее, и находит чужую руку, укладывая ее на свою голову, просит помочь, а Тэхен несильно на это сжимает пряди, устанавливая свой ритм. Отвести взгляд не может, ему так хорошо, так невероятно, а Гук еще и постанывает, сам наслаждается процессом, и Тэ чувствует, как приближается оргазм. Он тянет Чона вверх, на что член бьется о мягкий живот, и притягивает того на себя, сразу целуя.    - Чонгук. – Властный тон Кима заставляет коленки непроизвольно дрожать. – Достань в ящике смазку и презервативы.    Чон мгновенно подрывается, достает нужные предметы, скидывая их на кровать, не успевает лечь обратно, потому что Ким встает коленями на кровать, тянется к чужой футболке, а затем помогает стянуть штаны с боксерами. Укладывает его спиной, забираясь сверху, целует, одной рукой выдавливая себе на пальцы смазку, чувствует, как чужое тело внизу немного напрягается. Тянет руку за спину, надавливает на сфинктер, и проникает одним пальцем.    - Тэхен? – Чон смотрит в удивлении, когда понимает, что не чувствует ничего в себе. – Ты… ты….   - Да, Гуки. Я хочу, чтобы ты взял меня сегодня. – Хрипит Ким, утопая в черноте бездонных глаз.    - Боже, Тэхен! – Чон закрывает глаза, тяжело вздыхает. Это все больше походит на сон, чем реальность. – Тогда… можно, я сам? Я хочу сам тебя растянуть.    Ким кивает, а Чон меняет их местами, сам выдавливает на пальцы смазку, оглаживает пальцами чужое колечко мышц, что сжимается от прикосновения, и скользит одним пальцем внутрь. Ким дышит быстрее,чаще, чувствует внизу напряжение, когда стенки поддаются, с трудом, ведь он сам давно не был в пассивной роли. Привыкает, кивает головой в одобрении, и Чон проталкивает второй палец, входя медленно, давая снова привыкнуть. Двигает ими внутри, когда не чувствует сильного сопротивления, раскрывает, ощупывает стенки, и попадает куда-то пальцем, потому что Тэхен резко выгибается в спине, зарываясь пальцами в простынь, и громко мычит от удовольствия. Чон слышит «Да, Гуки. Прямо здесь. Сделай так еще раз», и он делает, продолжает толкаться в эту точку, вводит третий палец, чувствует, как внизу живота уже давит, хочется кончить, но он сдерживается, хочет ощутить Тэхена, подарить ему самый незабываемый оргазм, а потом уже кончить самому.    - Давай, Гуки. – Со сбитым дыханием сипит Тэхен. - Я уже готов. Хочу кончить с твоим членом внутри, а не пальцами.    Чонгук сам уже готов кончить от всей этой картины, поэтому раскатывает презерватив по своему члену, опускается к Тэхену, сразу проникает в рот мокрым поцелуем, и одним движением входит в чужое нутро. А Тэхен мычит в поцелуй, сильнее пальцы сжимает на плечах, оставляя ногтями красные полосы, потому что хорошо до одури. Ким шепчет «двигайся» и Чон не смеет ослушаться. Размеренные толчки в чужое тело, стоны, срывающиеся с зацелованных губ, а Чон опускается губами к шее, втягивая кожу, потому что хочет навсегда остаться в этом моменте. Он отрывается, смотрит туда, где сливаются их тела, хочет большего. Опускается на локти, закидывает ноги Кима себе на поясницу, и толкается сильнее, сразу попадая по заветной точке. Кима выгибает на кровати, он грудью соприкасается с грудью Чона, подмахивает бедрами, хочет еще сильнее, быстрее, резче.    - Быстрее, Чон, пожалуйста… Еще….    И толчки становятся еще резче, Чон не останавливается ни на секунду, продолжая попадать головкой по простате, звуки шлепков кожи о кожу разносятся по всей комнате.    - Боже, Тэхен…   - Гук, пожалуйста…    Он поднимается на коленях, подтягивает к себе Кима за талию, вновь входит резко, сразу срываясь на бешеный темп. Ким хрипит, сдавленно мычит, а Гук взглядом скользит по телу перед собой, вновь смотрит, как его член пропадает между чужих ягодиц, не может оторваться. Головка целенаправленно бьет по простате, Чон чувствует, как Ким начинает сжимать его все сильнее.   - Тэ, я скоро…. Тэ…   И Ким содрогается в оргазме, закусывает губу, чтобы не стонать во весь голос, сжимает Чона в себе сильнее, а тот продолжается толкаться размашисто, доводит себя до разрядки, делает еще пару поступательных, и кончает в Кима, не останавливаясь в чужом теле, двигается еще несколько раз, стонет и выходит, наваливаясь сверху.    - Боже, Тэхен…    Они лениво целуются, отдышавшись после оргазмов, продолжают касаться тел друг друга, но в этих движениях нет пошлости, в них нежность и любовь. Оторваться нет сил, когда внутри такое умиротворение, а рядом с тобой лежит тот, кто является целым миром. Душой.