Ты - моя душа

      - Чтооооооооо??? – Орет Чимин на всю столовую, выпучивая свои и так большие глаза до размеров блюдца. – Он твой соул? Ты серьезно?              - Нет, блять. Просто решил проверить, вылетят ли окна из столовой от твоей громкости. – Бьет друга по плечу, переваливаясь через весь стол. Сколько можно то? Еще и челюсть, кажется, сейчас отвалится. – Конечно, серьезно, Чим. Или я похож на мазохиста?              - Ты ему уже сказал? – Не унимается Пак, пропуская все вышесказанное Тэ между ушей.              - Ты спятил? Это же чертов Чон-у-тебя-между-ног-что-то-лишнее-Чонгук. Или ты забыл про всех его пассий? Так напомню, Чим – у них между ног ничего не болталось. – Тэхен уже мысленно представлял эту картину у себя в голове ни с один десяток раз за прошедший вечер. И каждый из вариантов заканчивался для Тэхена плачевно, ведь услышь Чон такое из уст Кима – тому точно будет обеспечена больничная койка на ближайшую пару недель. Поэтому, этот вариант у него отпал еще после полуночи. И выхода из этой ситуации пока не намечалось. – Мне, знаешь ли, еще пожить хочется.              - Да. Наверно, ты прав. – Энтузиазм Чимина сдулся, как воздушный шарик. Тэ тяжко выдохнул, потому что раз у Пака нет никаких гениальных (пусть и глупых) идей, то у Тэхена и подавно. – И что ты собираешься делать?              - Не знаю…. Ничего?              Вчера он так и стоял каменным изваянием, пока Чон испепелял его своим фирменным взглядом. Тэ тогда почувствовал себя пятиклассником, которого поймали за подсматриванием за девочками, вот только эта девочка была метр восемьдесят, с подкачанным телом, по которому все еще стекали капельки воды после душа. Он бы так и продолжал стоять прямо на пороге, если бы не вернувшийся Хосок, он же Хоби-хен, которому Ким всучил блокнот, и поспешил быстренько ретироваться из комнаты. Пока не прилетело.              - Как это ничего? Вам с ним нужно хотя бы поговорить. – Чим не дает вставить другу ни слова. Заметив, как тот уже открывает рот, сразу продолжает. – Нет, не о вашей связи соулов. Тебе нужно хотя бы наладить с ним контакт, а не вступать в перепалку при каждой встрече.              - Ага. Как все просто. А что потом? Он вдруг резко перестанет быть натуралом, влюбится в меня, и мы вместе поскачем в закат на радужных пони?              - Возможно. Думаю, Чон в позе наездницы смотрелся бы суперсексуально.              Чим уворачивается от летящего в него пирожка с дикой скоростью, и начинает громко смеяться. Конечно, ему весело. Это ведь не у него соул его терпеть не может, поэтому можно и поржать. Ким смотрит на ржущего друга, который едва под стол не валится, и уже не может сдержать улыбки, переходящей в смешки. Гнетущая атмосфера последних суток немного рассеивается, позволяя хоть ненадолго забыть о безвыходной ситуации. Чимин продолжает хохотать, уворачиваясь от летящих в него крупинок риса, а затем резко замолкает, смотря куда-то за спину Тэхена. Ухмылка с лица так и не думает сходить, когда он произносит:              - Оооооо. Тэ! А вот и мечта твоих мокрых снов собственной персоной. - Громкость Пак так и не сбавляет, а Тэ мысленно дает себе подзатыльник, обещая себе больше не посвящать Чимина в аспекты своей личной жизни.              - Чимин! Я тебе рот скотчем заклею, а затем разошлю по всему универу видео, где ты пьяный сосешься с фонарным столбом, если ты сию же секунду не сбавишь громкость!              Судя по перепуганным глазам, угроза действует, как надо. Пак замолкает, вскидывает ладошки к верху в знак капитуляции. Тэ тем временем незаметно оборачивается, наблюдая за своим соулом, который болтает с очередной поклонницей. Но внимание Кима привлекает отнюдь не это. Чон-чертов-гребаный-идеал-Чонгук проколол себе губу!              Блять! Блять! Блять!              Это чертово колечко, которое он неосознанно облизывает, притягивает к себе взгляд, а Ким уже представляет, как бы оно ощущалось при поцелуе. Ким бы обязательно его прикусил, а затем облизал, перед тем, как вторгнуться в чужой рот. Боже! А будет ли оно чувствоваться, если тот будет вбирать в рот его ч…. Блять!              Стоп фантазиям!              Тэхен отворачивается, пытается успокоить разыгравшуюся фантазию, пока не совершил непоправимую глупость, и не прокричал на всю столовую «Чон мой соул, руки прочь». Ким бросает Паку «пошли отсюда скорее», чтобы не пересекаться с Чоном, и они вылетают из кафетерия в течение десяти секунд.

*****

      Две недели Тэхен чувствовал себя гребаным ниндзя, передвигаясь по коридорам университета так, чтобы не встретиться с Чон Чонгуком. Ким никогда не был нерешительным или чересчур сентиментальным, но после того, как узнал, что тот является его соулом, его гребаной мокрой мечтой последних пяти лет, он просто не знал, как теперь себя с ним вести.              За прошедшие четырнадцать дней он так и не придумал, как сломать неприступную крепость Чона так, чтобы не попасть в больницу с переломами рук, ног, и оторванным членом в придачу.              На парах он заставлял себя сидеть смирно, чтобы ненароком не повернуться к тому и не прокричать на всю аудиторию последнюю в своей жизни фразу. Он теперь специально приходил в аудиторию последним, прямо перед преподавателем, чтобы занять свободное место подальше от Чона. На всякий случай.              Даже в столовую засылал Пака одного, чтобы он проверял обстановку, и, если что, брал ему еду с собой. Чимин тогда знатно прифигел от такого мнительного друга, ведь Ким Тэхен ни разу, никогда в жизни, ни от кого не бегал! Даже от Чона, который мог его уложить на лопатки за одно неверно сказанное слово, правда, не в прямом смысле, а в виде хука справа. И то, он даже тогда продолжал язвить и отпускать саркастичные ремарки, а теперь шифруется, чуть ли не опаздывает на пары, а дверь в комнату теперь всегда закрыта на замок. Чимин уже начал переживать за друга, ведь того теперь даже в клуб развлечься не затащишь, потому что «у меня есть соул, Чимин, как я могу?». Ничего, что этот соул о нем знать не знает, и так и продолжает флиртовать с каждой юбкой. Но Тэхену об этом знать не обязательно.              Однако, время шло, и на горизонте уже маячила студенческая вечеринка в честь Хэллоуина. И пропустить ее Ким категорически не хотел, заперевшись в своей комнате на сто замков. Ей богу, ему же не пятнадцать лет, в конце концов, чтобы бегать от понравившегося ему мальчика.              Поэтому, заручившись поддержкой Пака, дабы тот ни в коем случае не позволял ему приближаться пьяным к Гуку, он решил провести эту субботу в компании друга и алкоголя.                     

*****

                    Вечеринка уже в самом разгаре. Общая гостиная на восьмом этаже общежития на время становится пристанищем для молодых и разгоряченных тел. Гук уже прилично закинулся алкоголем, а потому не обращает внимания на происходящую вокруг вакханалию.              Последние недели с ним происходит что-то странное. Нет, ту сцену в клубе он похоронил еще на следующий день под семью замками в своей голове, но понять, что с ним не так, он так и не смог. Напряжение, сковывающее его все эти дни, уже до звенящей боли в яйцах достало.              Юнги, видя, что с его другом что-то происходит, предложил расслабиться так, как они к этому привыкли – поехать в клуб. И, заправившись горячительными напитками, они прямо посреди недели отправились снимать напряжение. Среда – не самый рыбный день для них, но и в будние дни здесь удавалось кого-нибудь подцепить. И эта не стала исключением для Гука. Девушка, уместившаяся на его коленях, все делала как надо: и терлась своей задницей о чужой пах; и касалась губами, как нужно; потом вообще засунула его руку к себе под просторную блузку, сжимая чужими пальцами свою грудь. И, сколько бы манипуляций та не проводила, Гук так и не смог возбудиться.              Чон в тот вечер уехал мало того, что напряженный, так еще злой и неудовлетворенный. А все из-за какого-то сраного парня! Он что, теперь и сексом не сможет заниматься из-за этого?              Нервы, оставшиеся дни, были на пределе. Хотелось почесать о кого-нибудь кулаки, чтобы хоть как-то выплеснуть свою злость, но и тут парня ждал облом. Потому что Ким Тэхен бегал от него по всему универу, как нашкодивший щенок. Да, Гук заметил эти шпионские игры: он первым подрывался с пары, выбегая за пределы аудитории, обходил стороной столовую по широкой дуге, а в коридорах вообще не появлялся в поле зрения Чона. И вот как это прикажете понимать? Чон не понимал, чем он заслужил вот это все? Ни секса, ни драки, ни веселых перепалок с Кимом.              На десятый день Гук не выдержал, и поведал обо всем Юнги, начиная с того злосчастного вечера в клубе. Мин друга выслушал, не перебивая, но удивленным не выглядел. Хотя, чего ему удивляться, он с самого начала знал, какого пола был соул его друга. Несмотря на неприятие такого расклада самим Чоном, Юнги не видел в этом чего-то предосудительного или ужасного. Ну, парень и парень. Какая разница то?              - Может, стоит попробовать? – Чон на это вспыхнул алым пламенем. – Нет, друг, я тебе не предлагаю идти и раздвинуть ноги перед первым попавшимся парнем. Предлагаю просто присмотреться к кому-нибудь, проверить свои ощущения, а потом уже что-то решать.              Поэтому, всю прошлую неделю он краем глаза наблюдал за Кимом на парах. Слова Юнги засели в голове, найдя свою нишу в подкорке сознания, и эта мысль свербела там, скреблась ногтями в мозгу, отчаянно борясь со здравым смыслом самого парня. В какой момент времени он стал высматривать глазами Тэхена, он сам не понял. Но с того момента, глаза сами находили кудрявую макушку посреди аудитории, желая убедиться в неправильной теории Мина.              На четвертый день своего сталкерства, Чон сам не заметил, как в голове образ Тэхена стал складываться не таким, каким он видел его раньше. А еще, это он признал, скрипя зубами, Ким был чертовски красивым. Миндалевидные глаза, с таким редким для корейцев вторым веком, пухлые губы, аккуратный нос, который он морщил, когда Пак притаскивал ему невкусный кофе, и очаровательная квадратная улыбка, обращенная опять же, к Паку. Казалось, что вселенная издевается над ним, посылая сначала соула парня, а затем подсовывая ему этого красавца Кима. И нет, Чон не стал геем в одну секунду, когда осознал, что Тэхен красивый, просто теперь он смотрел с другой точки зрения. Ему все еще не хотелось идти и трахать мужиков, или подставлять свою девственную задницу кому-нибудь из них, просто он старался понять себя и свои чувства.              И, единственное, в чем он убедился за это время – парни его по-прежнему не привлекают. Да, Ким оказался невероятно красивым, но запрыгнуть на него он все еще не хотел. Видимо, все же Мин оказался не прав. Но, в чем же тогда проблема? И как решить то, с чем не знаешь, как бороться?              Время пролетело быстро, настал Хэллоуин, а там и вечеринка по этому случаю не заставила себя ждать. Чон сомневался, стоит ли туда идти, потому что напряжение с неудовлетворенностью делали из него дерганого психа, но Юнги заманил его литрами алкоголя, проверкой его сил на прочность, а так же быстрым, ни к чему не обязывающим сексом. «Ведь там будет Ким» - проронил он напоследок, а затем пулей вылетел из комнаты, пока Гук подрывался с кровати, сжимая кулаки.              И, вот он здесь. Алкоголь и правда немного поубавил его пыл, а шумная компания одногруппников отвлекала от насущных проблем. Даже его проигрыш в покере, из-за которого он теперь торчал желание Джисону, даже не угнетал. Все шло относительно хорошо – море алкоголя, нескончаемое внимание девушек и друзья под боком. Ровно до того момента, пока он не увидел Тэхена.              Тот, находясь в центре импровизированного танцпола, плавно двигался в такт музыке. И все бы ничего, если бы не обтягивающие его зад узкие джинсы, и полупрозрачная черная рубашка, сквозь которую можно было рассмотреть очертания узкой талии. Какого черта? Где же любимые широкие брюки и такие же рубашки? И почему вообще Чон об этом думает?              Он отворачивается к друзьям, раздающим карты по второму кругу, и списывает свое помутнение на количество алкоголя в крови. Ему не нравится Ким, это все просто недотрах. Так он себя убеждает, не следя за ходом игры, и вновь проигрывает. Юнги, загадывающий желание в этот раз, не оставляет его на потом, как Джисон. Жмурит свои лисьи глаза, что-то усиленно прикидывая в своей голове, а Гук от этого взгляда весь подбирается, ведь знает, что такой взгляд Мина не предвещает ничего хорошего. Для него уж точно. Он следит за вертящейся по всем сторонам головой друга, замечает его ухмылку, когда его глаза останавливается на Киме, и произносит, проговаривая каждую букву с нескрываемым предвкушением:              - Станцуй стриптиз для Кима.              

*****

                    Тэхен старается держаться весь вечер, усиленно игнорируя черные глаза своего соула. Пак от друга далеко не отходит, весь вечер трется рядом, даже, несмотря на то, что его девушка тоже присутствует здесь. Для него сейчас важнее моральное здоровье Кима, чем обиженные глаза его пассии. Тем более, он уверен, что сумеет вымолить у той прощение, просто доставив ей удовольствие не один раз на ночь. А вот Киму, с его проблемой, жизненно необходима сейчас поддержка друга.              Ким выпил пару бокалов виски, особо на него не налегая, чтобы не утратить над своим языком контроль, и все шло относительно неплохо. Если бы не одно но – весь вечер на периферии маячила макушка Богома. Видимо, в прошлый раз он не до конца понял значение слова «нет», вот и прожигает взглядом спину Тэхена. Раздражает нереально, если честно.              Он всю неделю ощущал на себе чьи-то пристальные взгляды, и теперь стало ясно, кому они принадлежали. Но Ким свою точку зрения уже выразил, и портить себе окончательно настроение разборками не собирался. Его и так напрягает тусующийся здесь Гук, который приспокойненько флиртует со всеми направо и налево. Тошно. Хорошо хоть никто еще не оседлал его крепкие бедра, не то бы Ким уж точно перестал отвечать за свои действия.              Поэтому, захватив с собой Пака, он устроился на танцполе, отдавая себя целиком и полностью звучавшей музыке. Ким всегда любил танцевать, музыка была его страстью, а еще он знал, что в эти моменты, когда он отдавал контроль мелодии, его тело словно начинало жить своей жизнью, привлекая к себе взгляды. Жаль, что сейчас ему требовалось внимание лишь одного человека, которого он никогда в жизни не добьется.              Музыка замедляется, третий бокал виски в руках пустеет, на что Пак сразу его забирает, оставляя друга на пару минут, чтобы наполнить его вновь, а Тэ продолжает свои движения, подстраиваясь под новый темп. По талии скользит чья-то рука, начиная оглаживать чужие бока. Ким на мгновение теряется, представляя крепкие руки соула, его тело, что пристраивается сзади, и его губы, опаляющие дыханием чувствительную кожу на шее. Уже хочет откинуть голову назад, прижаться крепче, но потом осознает, что его соул никогда бы такого не сделал, а значит…              Ким резко разворачивается, отталкивая от себя Богома, что так и норовит прильнуть обратно. Пьяная улыбка, чуть ошалелые глаза и еле стоящие ноги, тормозят Тэхена от того, чтобы навалять этому парню по первое число, раз с первого раза тот не понял.              - Богом, твою мать! Какого хрена тебе нужно от меня? Я что, неясно выразился в прошлый раз? – Шипит Тэхен, едва сдерживая себя.              - Тэхени! – Делает шаг навстречу, протягивая вновь свои загребущие руки. Ким на это бьет больно по чужим культяпкам, чтобы неповадно было больше, но злость на этого непонятливого все равно продолжает бушевать. Еще и Пака нигде не видно, когда он так нужен. – Перестань строить из себя святую наивность, Тэхени. Я знаю, что тебе сейчас нужно, и с удовольствием это дам. – На последнем слове тот упирается взглядом в чужой пах, а Ким уже готов взорваться от такой наглости.              - Если ты сейчас же не умоешь отсюда руки, я…              - Что ты, Тэхени? М? – Богом продолжает нагло лыбиться. И куда же подевался тот скромняга, что звал Тэхена на романтическое свидание? – Побьешь меня? У тебя кишка тонка.              - Зато у меня нет. – Пробасил голос позади. Тэхен знал обладателя этого чарующего голоса, который не раз слышал не только в своей голове, но и заслушивался вживую. Тяжело сглотнув пару раз, он все же повернулся, сразу встречаясь с антрацитовыми глазами. Гук стоял впритык к нему, а на красивом лице, где еще недавно красовалась улыбка, играли от злости желваки. Ким за эти пару секунд мысленно умер и воскрес, ведь Чон что, решил помочь Киму избавиться от настырного поклонника? Может Киму уже прилетело, он лежит в коме и видит перед собой то, чего происходить не может. Ведь Чон Чонгук ни при каком раскладе не должен хотеть помогать Киму. Не должен, но он здесь. Сверлит глазами Богома, обходит Кима, закрывая своей широкой спиной, и не испаряется даже тогда, когда Тэ щипает себя со всей силы. – Тебе сказали отвалить, вот и съебись наконец.              - Чон, ты что, теперь будешь заступаться за свою принцессу? – Тот бессмертный продолжает дерзить, видимо алкоголь совсем мозг затуманил, раз инстинкт самосохранения помахал ручкой перед Чоном. Но, не успев двинуться в сторону к прилипчивому парню, как перед Гуком пролетел Ким, выписывая правым кулаком тому прямо в челюсть, от чего чужие ноги не удержали все-таки вес пьяного тела, и тот с громким стуком шлепнулся на пол.              - Еще раз подойдешь ко мне, и тебя родная мама не узнает. – Ким садится на корточки перед парнем, стискивает пальцы вокруг чужого плеча и давит. Чон замер с открытым ртом, наблюдая за парнем, который тихо начинает шипеть от боли, и за Кимом, на лице которого явно нет и нотки доброжелательности. – И бояться тебе нужно не Гука, а меня. – Роняет в конце и выпрямляется на своих длинных ногах, поворачиваясь к опешившему Чону.              - Спасибо, Чон. Но спасать меня не нужно, я не хлипкая барышня в беде, которая ждет своего принца.              А Чон теряется в своих мыслях, ведь совершенно не представлял себе такого Кима: с чуть растрепанными волосами, от постоянного соприкосновения с пальцами; с немного затуманенным от алкоголя взглядом; вдобавок ко всему, еще и взбудораженным после драки. И эта картина вызывала у Гука непрошеные образы, от которых он прятался последние две недели. Потому что Ким-мать-его-Тэхен сейчас выглядел как ходячий секс.              А ведь Чон подошел сюда с одной целью – попросить Кима подыграть ему во время, прости господи, его стриптиза. Но, мало того, что план скрыться на десять минут из поля зрения Юнги, якобы для того, чтобы станцевать стриптиз Киму, пошел коту насмарку, так он еще и застыл от его вида, представляя в пьяной голове, что именно так Тэхен и выглядит после секса. Просто эпический провал по всем фронтам. Блять.              Гук отвис, собирая весь свой словарный запас в кучу, как только заметил, что Ким собирается уйти.              - Простым «спасибо» не отделаешься, Ким.              Юнги безотрывно наблюдал за сменяющимися эмоциями на то на лице друга, то на лице Кима, когда Чон сократил между ними расстояние, опаляя своим дыханием чужую кожу. То, как распахнулись в удивлении глаза Тэхена, пока Чон продолжал ему что-то шептать, как дернулся чужой кадык, означало одно – Юнги попал в точку, загадав желание.              

*****

                    Тэхен врывается в свою комнату, закрывая сразу дверь на замок. Его все еще потряхивает от такого Гука, а тянущий узел внизу живота так и не думает сходить. Даже в своих самых смелых фантазиях Тэ и предположить не мог, что такое может произойти с ним в реальной жизни. Что Чон, который уж точно ни разу не гей, и даже не би, на крайний случай, будет защищать его от чужих загребущих рук, будет смотреть таким пожирающим взглядом, а затем еще и подойдет вплотную, от чего у Кима чуть не отказало сердце. Ведь чужое дыхание опаляло кожу, когда он озвучивал какую-то нелепую просьбу, зачем-то прося выйти на десять минут и сделать потом довольный вид. Все его внимание было сосредоточено на близости этого сексуального тела, на жарком шепоте, что заставлял член в штанах твердеть, от мягкого ненавязчивого запаха кожи, к которой он через силу заставлял себя не припасть губами. Ким тогда готов был закричать, что сделает для Чона все, что угодно, лишь бы тот продолжал стоять так близко, но, вместо этого, просто кивнул, и они вместе в коридоре разошлись по разным сторонам.              Ким опирается головой о дверь, а перед глазами по-прежнему маячит Чон. Член в штанах уже изнывает, полностью твердый, и требует, наконец, к себе внимания. Десять минут, говоришь? Что ж, чтобы выйти отсюда довольным, ему точно понадобится небольшая разрядка.              Тэ подходит к своей кровати, садится на заправленный плед, расставляет ноги и одной рукой касается ноющего паха. По телу проходит разряд, словно он не один наблюдает за этой картиной. Раньше такого никогда не было, но сейчас он отчетливо ощущает чужое присутствие, точнее, присутствие Гука. Ким ухмыляется, надеясь, что Чон додумался эти десять минут не блуждать по коридорам, а остановился в чьей-либо комнате.              Тэ ведет руками по своим бедрам, медленно вжикает молнией, расстегивает пуговицу, и опускает ладонь в узкие джинсы, перед глазами представляя умопомрачительного Гука. Как бы он хотел прямо там, на танцполе, вжать его в себя, опалить дыханием чужие губы, а затем сразу быстро и с нажимом смаковать чужие губы. Потом отвел бы его такого разгоряченного в свою комнату, встал бы на колени, и со вкусом прошелся бы по всей длине чужого члена. Сомкнул бы губы на головке, создавая вакуум, а затем бы растянул стенки горла, принимая его во всю длину.              Член в собственных джинсах уже больно упирается о грубую ткань. Тэхен приспускает штаны вместе с бельем, и уже всей ладонью обхватывает его. Представляет, что это пальцы Гука проходятся по всей длине, давят на уздечку, слегка царапая, а затем легкими дразнящими движениями пару раз двигает рукой. Тэ сдавленно мычит и продолжает толкаться в свой кулак.              Открывает глаза, видит на соседней кровати силуэт Гука, который спускает штаны, сразу обхватывая колом стоящий член, подстраивается под ритм Тэхена, который вовсю уже стонет своим завораживающим голосом. Он готов поклясться, что слышит стон Чона, когда ведет рукой по мошонке, слегка сдавливая ее, а тот повторяет движение.              Уже чувствует, как напряжение внизу живота готово взорваться, едва только от мыслей, что его соул сейчас дрочит на него, вместе с ним. Он хочет кончить вместе с ним, насладиться моментом, представляя, как он заламывает брови и приоткрывает рот в момент наслаждения.              Перед глазами Гук, его ягодицы, звук шлепков кожи о кожу, когда он входит по основание перед тем, как кончить. Эта картинка отпечатана на подкорке его сознания до конца его жизни. Он надавливает на сжимающееся колечко мышц, не проникая, дрочит быстрее и вздрагивает, когда горячая сперма ударяет в руку. Тело расслабляется, а в голове эхом звучит стон кончающего вместе с ним Гука.              Тэ прикрывает глаза, пытаясь отдышаться, легкая улыбка расцветает на губах. Ким надеется, что это не его разыгравшееся воображение сейчас рисовало кончающего Гука, а его стон не плод слуховых галлюцинаций. Он встает с кровати, чтобы привести себя в порядок, и перед тем, как скрыться в ванной, кидает вслух:       - Понравилось, Гуки?