Не говори ему нет!

По меньшей мере Арсений просидел в больнице часа четыре. В голове сменилось огромное количество вариантов, что могло случится во второй операционной. И только когда в конце коридора он увидел, что вывозят каталку, замер в ожидании новостей. К нему подошел уже другой врач, хирург, оперировавший Антона. - Вы врач? - первое, что спросил он у Арсения. - Да, - напряжённо ответил тот. - Тогда я буду говорить прямо. «Лучше бы я не был врачом! От этого становится еще тяжелее, потому что понимаешь слишком многое» - подумал Арсений. - Во время операции возникли сложности. У него было высокое давление в лёгочной артерии и капиллярах. Кроме того мы убрали сгусток крови, откачали жидкость и поставили ему пластину на ребро. Но из-за осложнения мальчик сейчас в тяжёлом состоянии в реанимации. Арсений нервно провёл рукой по волосам и посмотрел куда-то в сторону. - Пока рано что-либо говорить. Он завтра должен прийти в сознание. - Я могу посмотреть снимки? - Что вы хотите на них увидеть? - Мне надо взглянуть на снимки и результаты его анализов! - Пойдёмте, - тяжело вздохнул тот. Хирург сделал жест рукой, приглашающий пройти вперёд по коридору. Дойдя до нужной двери, он распахнул ее и пропустил Арсения. Хирург включил свет в помещении и взял со стола бумаги со снимком. - Вот, - он протянул их Арсению, - что вы ищите? - У него была сильная одышка, когда мы поднимались по лестнице. Я сначала не придал этому большого значения и подумал, что просто давление. Я не знал про травму. Только когда увидел гематому я привёз его сюда, так как предположил перелом и разрыв лёгкого. На операции выясняется, что у него была лёгочная гипертензия, так? - Да! - По снимкам ничего не видно. Просто жидкость, - и он отложил их в сторону. - Я не понимаю, к чему вы клоните? Арсений внимательно изучал в цифры анализов, а потом положил их на стол и ткнул пальцем в нужную строчку. - Вот! - Мочевина немного превышена, но не выходит за пределы критической отметки. - Да! Это можно было бы считать нормальным, но если повышенное давление в лёгочных капиллярах, то это говорит о пульморенальном синдроме. - Вы хотите сказать, что это почки? - Да. - А откуда? Остальные показатели в норме! - Я не знаю. Либо генетическое, либо что-то еще. Тут надо разбираться. - Вы уролог? - Да. - Черт! - и хирург вышел из кабинета. Арсений взял анализы и проследовал за ним. - Рита! - уверенно обратился хирург к девушке на посту, - В третью реанимационную зайди, сделай три кубика эуфелина парню и возьми биохимию еще раз. Девушка тут же встала и направилась в глубь коридора. Хирург повернулся и уже более спокойным тоном сказал. - Спасибо вам, - он протянул руку. Тот пожал ее и ответил. - Какой дальнейший план работы? - Дождёмся результатов повторной биохимии и посмотрим. Надо сделать ЭКГ, КТ, наверное потом назначим сосудорасширяющие… - Я могу его увидеть? - Сейчас? - Да! - Ох, получим мы с вами по шапке! Пойдёмте! - и хирург направился вместе с Арсением в реанимацию. По пути он выдал ему халат, тот накинул его на плечи и зашёл в палату. Антон лежал без сознания, подключённый к мониторам и кислороду. Когда Арсений увидел его, таким беспомощным, то у него внутри все сжалось. Несмотря на свои эмоции, он все же попытался абстрагироваться от них и посмотрел на мониторы. Давление повышенное, пульс тоже. Температура 37,5. Вроде все было нормально, но что-то его смущало. Он вгляделся в мониторы и спросил. - Ему ввели эуфелин? - Да! Я же при вас отдавал распоряжение. - Нифредипин, два кубика. - Пока я не дождусь результатов биохимии и не сделаю КТ, я не буду расширять сосуды. А если это не пульморенальный сидром? Если КТ покажет проблемы с сердцем? Мы только увеличим приток крови и ему станет еще хуже! - Ему станет хуже, если сейчас не расширить сосуды. Посмотрите на монитор! Эта линия делает вот здесь небольшой скачок. Что говорит о неравномерном дыхании. Это почки дают такую нагрузку. Хирург внимательно посмотрел на монитор, а затем на Арсения. В его глазах он увидел, насколько сильно тот переживает за мальчика и как был уверен в своих словах. Мужчина не стал бы давать советы, если бы имел хотя бы каплю сомнения и явно хотел спасти Антона, а не загубить ему жизнь. Хирург глубоко вздохнул и направился к шкафу с медикаментами. Он достал от туда шприц с ампулой и ввёл мальчику в катетор. Арсений с хирургом внимательно наблюдали за экраном в четыре глаза. Препарат подействовал только спустя пару минут. Линия перестала делать скачок, а грудная клетка Антона начала плавнее двигаться. - Почему вы были так уверены, что нифредипин подействует? - поинтересовался хирург у Арсения. - Потому что я проводил операцию по удалению почки у мальчика 10 лет и там была похожая ситуация. Нужно было расширить сосуды. Это более щадящий препарат и на первых порах он прекрасно справляется со своей работой. - Я бы назначил варфарин. - Да, но тогда снизится вязкость крови, это ни к чему. Хирург еще раз посмотрел на мониторы. Давление приближалось к нормальному, температура спала до 37. Все говорило о том, что ход лечения верный и мальчик идёт на поправку. - Если он завтра придет в себя, могу я утром к нему прийти поговорить? - спросил Арсений. - Конечно, да! - Спасибо, - и Арсений направился к выходу. - Подождите! Арсений обернулся. - Анализы. - Да, извините, - он протянул бумаги хирургу. - Да! Там в смотровой его вещи остались. - Я заберу! Спасибо. Арсений зашёл в смотровую, забрал одежду с сумкой Антона и направился домой. Ночью ему не спалось. Он сильно переживал за Антона. «Кто бы мог подумать, что я буду настолько волноваться за чужого ребёнка? Сколько ко мне приходит детей, у скольких проблемы! Было две операции и я ни разу не испытывал таких сильных чувств. Конечно, я переживал за детей. Как они после операции и как их восстанавливать, но чтобы настолько сильно?! Если бы у меня были свои дети, семья. Всего этого бы не было. Я не привязался бы к этому парню. Но черт возьми, я не могу его бросить! Взять вот так и все. Операция прошла, ты лежи, выздоравливай, родители тебя заберут! Нет, я не могу так. Ему нужна моя поддержка и помощь! Вот только не пойму, откуда у него проблемы с почками? На осмотре я ничего такого не обнаружил. Проблема семявыделения совершенно не была с этим связана. Курение не могло спровоцировать давление в лёгких, тем более надо курить по меньшей мере лет 50 для этого. Я могу предположить одну версию, но ее надо проверить. Завтра спрошу у него!» Все эти мысли слишком быстро передвигались по извилинам мозга и мешали Арсению спать.