4 раза, когда Крис почти свёл Вескера с ума, и 1 раз, когда ему это удалось

      За окном идёт снёг — белые хлопья плавно кружатся в воздухе, неторопливо падают на землю, заметая чужие следы около полицейского участка. Часы давно отбили восемь вечера — все сотрудники уже разошлись по домам и заняли своё место за праздничным столом, рядом с близкими. Но кое-кто сегодня всё же остался на работе — кто-то, кого не отпустил хитрый и вредный начальник, заставивший сдать годовой отчёт не позже сегодняшнего дня.       Бедный Крис Рэдфилд.       Альберт видит его из-за приоткрытой двери своего кабинета — стол мальчишки находится как раз напротив его. Уже пару часов Крис сосредоточенно печатает, не обращая на Вескера никакого внимания — даже не смотрит украдкой, как делал это обычно. Он выглядит на редкость спокойным и собранным, в то время как у самого Альберта зудит каждая клеточка его чёртовой совершенной кожи. Он не может дождаться момента, когда Крис, наконец, закончит с этой глупой бумажкой и войдёт к нему в кабинет — но как мучительно долго тянется каждая минута.       Может, самому позвать его к себе? — Босс, я закончил.       Крис машет ему из коридора, и встаёт из-за стола, направляясь к кабинету Вескера. Вместе с ним помещение постепенно наполняет мягкий, чуть сладковатый запах мяты и терпкий аромат древесного одеколона — Альберт вдыхает поглубже, различая среди нот парфюма чистый запах самого Криса. Он всегда выводил Вескера из состояния безразличия и отрешенности — стоило только сделать вдох, и внутри неизменно просыпались желания, обуздать которые стоило немалых усилий.       Но сегодня его терпение окупится сполна. — Что ж, с этим можно работать. — Он только делает вид, что читает то, что принёс ему мальчишка, на самом деле даже не всматриваясь в буквы. — Молодец, Крис. — … Вы не станете ничего исправлять?       Он спрашивает с сомнением — конечно, начальник, который вечно придирался ко всему, вдруг с первого раза принявший отчёт, не может не вызвать подозрений. Но Альберт и правда находится на грани своего терпения — плевать, даже если Крис там шлёт всех с одного детородного органа на другой.       Хватит игр. — Не стану. — Вескер пытается улыбаться сдержанно. — На сегодня достоточно работы. — Надо же. — Крис смеётся в ответ, и от Альберта не укрывается тёплый огонёк на дне его глаз. — Не часто от вас такое услышишь. — Я трудоголик, а не сумасшедший. — Вескер хмыкает. — Сегодня ведь праздник. Ты ведь наверняка договорился провести его с кем-то.       Он знает, что нет — потому что из близких у Криса никого не было уже давно, а прочих Вескер отвадил от Рэдфилда всеми правдами и неправдами. Даже сучонок Кеннеди не позвал его на праздник — Вескер лично пообещал Джеку помочь в одном деликатном вопросе, если тот сдержит благородный порыв своего теперь уже муженька. Альберт не сомневался, что на предложение Краузера Леон ответит «да» — во-первых, потому что дурачок, а во-вторых потому что кольцу, которое, между прочим, помогал выбирать лично Вескер, невозможно сказать что-то другое.       Но у Криса оно всё равно лучше. — Эм… Да нет. — Мальчишка смущенно трёт шею, оставляя возбуждающие красноватые следы на белой кожи. — Я сегодня один. А… вы?       Он смотрит не заискивающе, но с надеждой — такой невинный, искренний, что на краткий миг Вескеру становится почти стыдно, что он бесстыдно соблазняет кого-то настолько хорошего. Впрочем, муки совести ему чужды, как и раскаяние вкупе с сожалением — Крис просто будет его и тут не о чем переживать.       Вот только сердце сегодня почему-то бьётся на пару ударов быстрее. — Я всегда один в такие праздники. Моей семьи давно нет в живых. — Оу. — Крис мгновенно тушуется от его слов. — Я не знал. Простите, что спросил. — Ничего. — Не рассказывать же мальчишке, что он убил безумца-отца своими же руками, а поехавшая головой сестра рассталась с жизнью благодаря небезызвестному агенту. — Для меня эта тема не болезненна. — Вот как. — Заметно, что Крис улыбается облегченно. — Я рад.       Ненадолго повисает молчание — и только лишь Альберт собирается спросить о самом главном, как Крис резко подходит к нему и протягивает небольшую коробку, аккуратно упакованную в подарочную бумагу. — Я… Это… В общем, с Новым Годом, босс.       Его пальцы едва заметно подрагивают, а щеки светятся нежным румянцем — только ради этого зрелища хочется подольше помучить его. Но Альберт слишком удивлён и заинтересован — он даже не мог подумать о том, что Крис приготовит ему какой-то подарок.       Что же он мог купить? — Спасибо. — Вескер берёт коробочку, нарочно задевая его кончики пальцев своими. — Я не ожидал. — Надеюсь, что вам понравится. Ваши ведь разбились и… я старался выбрать в вашем стиле.       Альберт разворачивает упаковку, видя под ней изящный футляр — по одному нему понятно, что такой подарок стоит очень больших денег. Внутри лежат очки — лаконичные, чёрного цвета, той же фирмы, которые обычно носит сам Вескер. Альберт берёт их в руки, и чувствует, как сердце снова начинает колотится быстрее — и глупо думать, что это от старости или побочных эффектов сыворотки. — Знаете, если вы не против, может мы могли бы сходить куда-нибудь? — Крис, кажется, забывает дышать, густо краснея от смущения. — Просто сегодня праздник и я давно хотел с вами…       Вескер уже не слушает окончание фразы, со всей бережностью помещая очки обратно в футляр, чтобы ненароком не сломать их. Он держался — правда, как мог, столько времени продумывал свой идеальный план, представлял, оттачивал всё до мелочей, но этот мальчишка одним своим поступком просто взял и… — К чёрту всё.       На пол с шумом летит новёхонький экран компьютера, важные бумаги и прочая дребедень, когда Вескер притягивает к себе ошеломленного Криса. Их губы сталкиваются в сумасшедшем поцелуе — изголодавшийся Альберт не сдерживает себя, делая то, о чём так долго мечтал. Да, он хотел пригласить мальчишку отметить праздник вместе, привести того в шикарный ресторан, где их уже ждёт столик, а после подняться в номер, подарить кольцо и провести вместе лучшую в их жизни ночь. Но вместо этого красивого, культурного соблазнения, он просто набрасывается на него, как животное, понимая, что не выдержит больше ни физически, ни морально. По подбородку течёт вязкая слюна, когда Вескер проходится языком по губам Криса, а затем скользит по белоснежным зубам, заставляя их разомкнуться. Крис, бедный Крис дрожит так, словно у него лихорадка, отвечает неумело, но с таким жаром, что Альберту кажется, что внутри него вот-вот взорвётся какая-то бомба. Он сбрасывает остатки бумаг со стола и тянет мальчишку к себе — укладывает на спину и заставляет развести длинные ноги, вжимаясь ровно между его ягодиц. Крис стонет в поцелуй, и Альберт нахально использует его слабость, сплетая их языки вместе — больно, сладко, и чертовски горячо. Он бы целовал его вечность — сотни вечностей подряд, но приходится оторваться от его губ: будь навеки проклят и помилован тот, кто создал их такими. Вескер приникает к бешено бьющейся жилке на шее, одновременно спешно расстегивая свои и чужие брюки. Крис вскрикивает от укуса в шею, а следующий принимает как должное — и начинает умолять, когда Альберт соединяет их плоть, уверено скользя ладонью по мокрым от смазки членам. Крис шепчет бессвязно — абсолютно восхитительно, но сегодня помилования для него не будет, ибо сам он причинил намного больше страданий. Альберт вылизывает его кожу — чистую, едва тронутую летним загаром, и надеется, что его запах останется на мальчишке навсегда. Тот лишь цепляется за него, подставляясь под любое прикосновение — такой доверчивый, такой открытый, что Альберт искренне не понимает, как смог продержаться так долго. Он целует его шею, скользит вниз, по ключицам, груди, через майку прикусывая напряженный сосок — и вниз, под сорванный вздох Криса прикасаясь к сочащемуся предэякулятом члену. Он идеален — розовый, слегка подрагивающий, и легко умещается во рту. Крис выгибается в его руках, крепко жмурясь — Вескер умело ласкает юное тело, зная, где точно будет приятно. Он давно изучил его всего — от макушки до кончиков пяток, знает каждую мелочь, даже то, о чём Крис сам мог и не подозревать. Да, он одержим, и, пожалуй, похож на какого-то маньяка — но Крису ведь он нравится именно таким, верно? — А-Альберт…       Он впервые называет его по имени — и приходится признать, что когда это делает Крис, мурашки идут по всему телу. Приходится поднять взгляд — мальчишка смотрит на него умоляюще, дышит тяжело, и слёзы в уголках глаз делают его ещё сексуальнее. Он дрожит — цепляется за Вескера и полусорванно шепчет, что не выдержит больше, умоляет отпустить. Будто Альберт может это сделать — никогда, даже если бы сейчас земля разверзлась прямо под их ногами. Вместо этого он притягивает Криса к себе и увлекает в грязный поцелуй — тот отвечает, и тихо стонет, настойчиво толкаясь в его ладонь. Грань очень близка — и хотя мальчишку стоило бы помучить, Альберт не уверен, что сам продержится намного дольше.       В конце концов, у них впереди целая ночь.       Он ускоряет движение, заставляя Криса протяжно вскрикнуть — тот замирает, изгибаясь, и в следующий миг кончает, выплескиваясь прямо в ладонь Вескера. Альберт следует за ним, задирая на мальчишке футболку — он кончает на его грудь, заливая семенем покрасневшие соски и яркий след от собственного укуса. Крис смотрит на него расфокусированным взглядом — он будто пьян, и его расхристанный вид вызывает в Вескере желание ещё большей силы.       Нужно хотя бы ненадолго взять себя в руки. — Изначально мой план был другим. — Альберт нехотя достает салфетки из ящика стола, в тайне желая оставить свою сперму на Крисе навсегда. — Сейчас мы оденемся и поедем в отель, где будем заниматься с тобой любовью до самого утра. И, да — любые возражения не принимаются.       Разморенный Крис тихо смеётся в ответ, и Вескер смотрит на него несколько удивленно — что тут могло показаться смешным? — Тогда нам придётся отменить мою бронь в отеле.       На секунду Альберт замирает — слух точно не мог подвести его, а, значит, то, что сейчас сказал Крис, не плод его сумасшедшей фантазии. Негодный мальчишка — задумал почти то же, что и он сам, и, чёрт возьми, Альберт соврёт, если скажет, что не рад этому. — Вы мне нравитесь, шеф. — Крис тянется к его руке, слегка потираясь о ладонь щекой, и смотрит прямо в глаза. — Очень нравитесь.       Сердце ударяется особенно громко — и в зеркале напротив отсвечивают вспыхнувшие ярким красным цветом глаза. Сдержаться невозможно — наконец-то Крис сказал это сам, своими губами и по собственной воле. — Ты не сможешь забрать эти слова обратно. — Вескер склоняется к нему, нависая над мальчишкой всем телом. — Запомни — с этого момента ты мой. Мой, потому что я люблю тебя, Крис.       В глазах мальчишки вспыхивает и отражается тот же огонь — и Альберт целует его, впервые в жизни ощущая себя почти что обычным человеком. Плевать на всё — он отдал бы и свои способности, и что угодно, лишь бы Крис всегда вот так обнимал его и был рядом.              Смотрел так, будто правда готов провести с ним всю жизнь.