Золотая клетка

— Ты ведь не думал, что у тебя все получится, правда? — спокойно произносит Рома, даже слишком спокойно для такой ситуации. Вокруг снуют люди, кафе на свежем воздухе, как никак. И это первая и единственная причина, почему Антон со злости не кидает чашку с чаем на асфальт. А может, и в наглую рожу Сатыбалдиева. А очень хочется, вообще-то. — Зачем ты мне мешаешь? — выдох, старается успокоиться, выровнять дыхание. Истерики ему сейчас не нужны, слишком необходимо собрать информацию, пока Рома болтлив и чувствует свое превосходство над ним. Хотя он не хотел разговаривать с ним. Не за этим он сюда пришел. Антон смотрит в отражение чайной глади. То дрожит и бултыхается от топота случайных прохожих, расплываясь неясным комком. Как-то так он себя и чувствует. — Потому что ты делаешь ему больно, — отпивает из своего стакана собеседник почти флегматично. Антон — пацифист, но от чужого равнодушия чешутся кулаки, — Ты сам отшил его, а как увидел, что он счастлив, так бросился признаваться в любви и просить поговорить. Так мерзко. Как же он ловко манипулирует словами. Музыкант, как никак. — Это только ты так видишь, — раздражение угасает, скапливаясь на дне гортони. С такими энергетическими вампирами лишняя агрессия вообще ни к чему, нужно это понимать, — Просто дай нам самим все обсудить. С ним. Наедине. — Я не хочу, чтобы мой любовник обсуждал отношения с другим парнем. И Антон хватается за голову, до боли сжимая кудрявые волосы. Как же сильно он опоздал. Саша ведь ему признался, но чертова внутренняя гомофобия помешала Антону ответить взаимностью. И Саша ушел. А когда Антон опомнился и решил написать, ответили ему холодно, но встретиться предложили. И пришел этот. Любовник, блять. Как из третьегосортного кино. Первой его фразой была: — Все хотел увидеть, из-за какого урода он плакал. Антону никогда в жизни не было так стыдно. — Ты серьезно думаешь, что, прочитай он одно твое слезливое сообщение, вы сможете начать все с начала? То есть ты настолько наивный? Или настолько самоуверенный? «Ты ведь не думал, что у тебя все получится, правда?» Чашка с чаем служит ему укрытием. Антон действительно не хочет обсуждать их с Сашей дела с каким-то грубым незнакомцем. Грудную клетку схватывает спазмом. Потому что человек, сидящий перед ним, Саше не незнакомец. — Предугадывая твой вопрос — да, у меня есть пароль от его телефона и да, я не позволю тебе позвать его куда-либо, — Рома допивает чай и со звоном ставит кружку на стол. — У тебя какой-то ебучий синдром спасателя. — Может быть, — фыркает, заправляя бесячие черные волосы за ухо, — Зато я хоть что-то для него делаю, строю счастье и все такое… — И не оставляешь право выбора, — доносится хрипловатое за его спиной, и Рома вздрагивает, обернувшись. Саша стоит прямо за его креслом, скрестив руки на груди и хмуря брови. Почти бешеный. Потом смотрит на Антона: — Ты раньше времени не обольщайся, я просто терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают. Рома смотрит на них в полном замешательстве. — Моя подруга тоже знает пароль от моего телефона, — с улыбкой произносит Антон, сидя в кресле гораздо спокойнее, чем минуту назад. Хотя взгляд Саши не предвещает ничего хорошего, — А с собой телефон Саши ты не взял. Вот и весь гениальный план того, как рассказать твоему любовнику, что ты его в золотой клетке держишь. Что-то в сердце Ромы от этих слов подрагивает, как отражение в чайной гуще. Он просто хотел как лучше, правда? Вот только для кого… Саша смотрит на него с жалостью и непониманием: — Такая очевидная ложь. Ром, скажи… «Ты ведь не думал, что у тебя все получится, правда?»