То ли правда то ли ложь

Столас едва может открыть глаза, как они вновь слипаются. Голова ужасно болит, словно по его мозгам скачет конь, при каждом ударе копыт которого, принц вновь испытывает боль. Мужчина вновь закутывается в одеяло с головой в попытках погрузиться обратно в царство Морфея, но у него это не выходит. Потому пташка с до сих пор закрытыми глазами пытается вспомнить, что же он вчера делал, от чего его голова так сильно болит, а сердце будто колет тысяча маленьких иголок? «Ах да, вечеринка,» — проносится в голове птицы. Он будто снова видит яркий свет, такую громкую и почти что лопающую барабанные перепонки музыку, обжигающий горло алкоголь и до отвращения сладкий торт в виде трупа Блицо. «Блиц,» — проносится в голове имя любовника, от чего Столас сжимает свой клюв и ему кажется, что иголки уже не колят его сердце, а проходят сквозь него, от чего сердце болит и обливается струйками чёрной крови. По щеке мужчины медленно начинают стекать слёзы вперемешку с со вчера не смытой тушью. Перед глазами вновь, словно в ускоренной съёмке, проносится образ столь желанного беса, и каждый раз Столас видит лишь язвительность, злобу, отвращение, да всё что угодно, кроме заветной любви. «Отношения — это скука,» — Столас снова слышит это фразу, сказанную Блицо, пока тот, вальяжно сложив ноги на его столе, улыбался. «Тогда зачем же ты шел ко мне? Неужели только чтобы потешить своё эго? Ведь ты трахал и заставлял страдать принца Гоэтии?» — спрашивает Столас в своей голове, но так и не получает такой желанный и нужный ему ответ. «И только перед тобой я не извинюсь!» — вновь слышится язвительный голос беса, который кричит, что Столас будет единственным, у кого он не попросит прощения, и единственным, кто его не простит. От этих слов из глаз принца ещё сильнее льются слёзы, а сердце уже разрывается на куски, а после будто падает, но не в пятки, нет, в пучину горя и отчаяния. Но почему-то Столас помнит, что как будто бы говорил с любовником, будто тот приходил на вечеринку и что-то пытался ему рассказать, сдерживая слёзы, а потом отпустил его, давая танцевать с другим и будто желая быть на месте этого другого. Это воспоминание даёт маленькую, совсем крохотную надежду Столасу. «Может, не всё потеряно? И может он и вправду меня любит?» — проносятся мысли, наполненные последней надеждой, но вот снова звучат фразы: «Отношения — это скука» и «И только перед тобой я не извинюсь!» — эти фразы растоптали и смешали с грязью последнюю слабую надежду принца. Теперь в его голове звучали все слова, произнесёные ему Блицо, сливаясь в одну сплошную какафонию боли.

***

Но вдруг кто-то дотронулся до плеча Столаса, вытаскивая его из душевных терзаний, а после тот услышал мягкий голос с ноткой тревоги: — Ты в порядке? — Столас приоткрыл глаза и увидел лишь красный силуэт. Потому тот тихо прошептал: — Блиц? — на это послышался лишь тихий смешок, а после мужчина почувствовал как кто-то аккуратно положил свою руку ему на голову. — Ахах, нет-нет, что ты, я не он, — смеётся мужчина, осторожно давая Столасу в руки стакан с водой. — Вот, выпей, это поможет тебе немного, аха, протрезветь, а то, кажется, ты всё еще немного пьян. — Спасибо, — только и шепчет принц Гоэтии, разом опустошая стакан с прохладной водой. Холодная жидкость хоть немного, но отрезвила принца, от чего взгляд стал в разы четче и мужчина увидел перед собой не Блицо, а миловидного инкуба с белыми волосами и лёгкой щетиной. Только сейчас Столас понял, что был не в своей, местами вычурной и большой спальне, а в маленькой и уютной, в тёплых тонах, с деревянной мебелью. Наконец, Столас вспомнил, что танцевал с инкубом, а после тот его и вовсе поцеловал, так страстно и нежно. — Ох, фак! — ударил себя по лицу Столас. Его перья у шеи распушились, стали в разы объёмнее, а лицо залило румянцем. — Постой, неужели мы?.. — Ахаха, нет-нет, что ты! Ты был очень пьян, а я не знал, где ты живёшь, вот и принес тебя к себе, ахах, ты спал на кровати, а я на диване, — улыбчиво ответил парень, складывая руки на груди. — Ох, Сатана, аха, а я уже подумал… — Столас не стал договаривать фразу, потому он откашлялся в кулак, и вскоре понял, что даже не знает имя этого мужчины. Потому Столас, стыдливо отведя взгляд, спросил: — Слушай, а как тебя зовут? Просто я мало что помню. — Аха, меня зовут Джейсон. Джейсон, который приготовил завтрак, если конечно принцы Гоэтии любят блинчики с жареным беконом, — парень протянул Столасу руку, мило улыбаясь. Принц уставился на него ошарашенно, не зная, стоит ли ему соглашаться? Может ему стоит надеяться на лучшее с Блицо? Но после, вспомнив сколько боли тот ему причинил и сколько демонов было на вечеринке, и, наверное, в следующем году будет в два, а то и в три раза больше народу, Столас решил вновь открыться кому-то, мысленно надеясь, что его сердце вновь не разобьют. — Да, я люблю, аха, — Столас улыбнулся и положил свою руку на руку инкуба, позволяя тому вести себя на кухню, правда Джейсон не осознавал, что для принца это значило в разы больше, чем просто помощь.