Больше никогда

      - Дядя, я не могу поверить, что ты это сделал, - сказал Лань Сичэнь, вернувшись в кабинет старшего и едва сдерживая свой гнев и разочарование.       Цижэнь отложил кисть и разгладил бумагу перед собой:       - Сичэнь, твой брат ведёт себя глупо и непокорно. Я не позволю ему отказаться от своего будущего из-за минутного заблуждения.       Сичэнь чуть не рассмеялся:       - Минутного заблуждения? Ванцзи привязался к Вэй Усяню в тот момент, когда увидел его, и с тех пор влечение переросло в любовь. Быть с ним - это то, чего он хочет. Он счастлив, счастливее, чем я когда-либо видел его с тех пор, как умерла мама.       - Счастлив? - Лань Цижэнь хмыкнул. - Как он может быть счастлив с этим… возмутителем спокойствия?       Презрение в его голосе огорчило Сичэня. Он опустился на колени напротив дяди и негромко спросил:       - Почему у тебя такое предвзятое мнение о Вэй Усяне? Я никогда не видел, чтобы ты был таким суровым или пренебрежительным с кем-либо ещё?       Лань Цижэнь помедлил, прежде чем заговорить, и мириады эмоций отразились на его лице.       - Ты ещё молод, Сичэнь. Есть много вещей, много решений в жизни, которые необходимо принять, особенно в качестве лидера Ордена, на благо тех, кто находится под твоей опекой. Не буду отрицать, Вэй Усянь одарён во многих отношениях, но у него есть определённые врождённые слабости характера, которые всегда будут вредить окружающим. Он, как и его мать, относится к тому типу людей, которые привлекают других, пока им это выгодно, и так же легко отпускают их. Какое счастье ждёт твоего брата, когда - а не если! - Вэй Усянь уйдёт к кому-то другому? А он уйдёт - так же, как ушла его мать. Этим типом людей движет единственная потребность - избежать скуки. На самом деле, я не удивлюсь, если та катастрофическая ночная охота, в результате которой они были убиты, была спровоцирована потребностью Вэй Чанцзэ развлекать её, чтобы удержать рядом с собой.       - Дядя! Это несправедливо!       - Нет! - Лань Цижэнь хлопнул рукой по столу. - Такие люди, как она, беспечны и безрассудны. Они врываются в жизни других людей, вынося суждения, проявляя нежность, и не обращают внимания на причиняемый ими ущерб. Я не позволю, чтобы это случилось с твоим братом. Он умный. Он одумается и отпустит этого… этого выскочку. Нарушитель спокойствия выходит за рамки своего положения только потому, что в данный момент это ему подходит. Он ничто, эгоистичный притворщик, который думает только о настоящем моменте, никогда не задумываясь о будущем и о том, что его действия могут сделать с другими. Посмотри на тех детей, к которым он привязался. Ты, правда, думаешь, что он будет думать о них, когда ему надоест играть роль родителя? Тогда что? Однажды ночью он исчезнет, чтобы выполнить какую-то другую прихоть, оставив твоего брата и этих невинных детей справляться с болью. Вот что произойдет, Сичэнь. Не будь наивным, думая, что в будущем есть что-то более яркое, чем боль и потеря, когда дело касается ребёнка Цзансэ Саньжэнь.       Сичэнь уставился на дядю, растерянный и ошеломлённый. Что же произошло между ним и матерью Вэй Усяня? Сколько их собственных правил нарушил его дядя в этой короткой речи? Число было слишком велико, чтобы он мог их перечислить.       Сичэнь поднялся, у него начала болеть голова:       - Ну, тебе лучше надеяться, что Вэй Усянь другой, дядя, потому что, как лидер Ордена, я уже дал им своё разрешение и объявил о помолвке остальным Орденам.       - Сичэнь! Нет! - в ужасе закричал Лань Цижэнь.       - Дело сделано, дядя. И не может быть изменено. Мне очень жаль, но я не потеряю своего брата из-за твоей обиды. Я люблю вас обоих. Вы - единственная близкая семья, которая у меня есть, и я надеюсь, что будущее будет лучше, чем то, которое ты обрисовал.       - Старейшины этого не допустят! - настаивал Цижэнь, его лицо было почти багровым от ярости.       Сглотнув комок, застрявший в горле, Сичэнь воспользовался моментом, чтобы отбросить любые мысли о том, чтобы сдаться.       - Я лидер Ордена. Окончательное решение за мной, и я уже принял его. Мы на войне, дядя. Нашему Ордену и так многое предстоит восстановить. Пришло время отпустить то, что было, прежде чем мы потеряем то, что есть.       И Сичэнь оставил своего дядю брызгать слюной от негодования. Это был первый раз в его жизни, когда он не капитулировал и не вёл переговоров, чтобы угодить старшему. От неповиновения его трясло. Он всегда полагался на мудрость и руководство совета старейшин и своего дяди, которые помогали ему пройти через трудности и уберегали от ошибок. Тем не менее, были времена, когда он подвергал сомнению их решения, когда он подвергал сомнению ряд правил, по которым они жили. Было ли это действительно правильно, действительно ли они обязаны были управлять другими до такой степени, чтобы это вторгалось в их личную жизнь?       Ванцзи считался идеальным учеником, высшим воплощением правил.       И всё же многие считали его холодным и бесчувственным. Вэй Усянь был первым, кто увидел больше. Сичэнь подумал об искренней преданности в глазах бывшего главного ученика Юньмэн Цзян и отверг мысль о том, что их отношения были прихотью.       Если конечным результатом жизни строго по их правилам была жизнь, лишённая эмоций или какой-либо внешней индивидуальности или уникальности, стоило ли оно того? Действительно ли такой минутный контроль приносил пользу кому-либо, кроме тех, кто контролировал ситуацию? А как насчет соблюдения правил ими?       Означало ли «повиноваться старшим» то, что те всегда были правы? А как быть, когда сами старейшины нарушали правила?       Нет. У людей были добрые намерения; Сичэнь твёрдо верил в это. Его сомнения были последствиями неразрешённых загадок и многочисленных похороненных вопросов, связанных с жизнью и смертью его матери. Но он не мог позволить себе думать об этом сейчас. Не сейчас.       Измученный, нуждающийся в чашке горячего чая и тишине, глава Лань удалился в ханьши и закрыл дверь, отрезая себя от остального мира.       После всех приветствий и объятий Вэй Усянь, Лань Чжань и дети последовали за Вэнь Цин в один из домов, построенных в стороне от остальных. Это оказалось совершенно пустое, но красивое здание из чёрного дерева и ещё более чёрного бамбука с каменным фундаментом. Крытое крыльцо было достаточно большим для пары скамеек и места для детских игр. Внутри они обнаружили приятную гостиную-приёмную с тремя комнатами слева и ещё одной справа. Через квадратные окна с распахнутыми крепкими ставнями в дом проникало много света и свежего воздуха.       - Вы приехали немного раньше, чем мы ожидали, поэтому мы ещё не успели поставить мебель, - сказала Вэнь Цин, ведя их через кухню в задней части дома. - Вон там купальня, - она указала налево, - а вон там сад.       Они вышли из дома и оказались на просторном заднем дворе, где было много места, чтобы дети могли порезвиться. И не только. Вэй Ин остановился, быстро моргая, чтобы не расплакаться: рядом с участком вспаханной земли был грязевой прудик, идеально подходящий для выращивания лотосов.       - Я подумала также, что лучше сразу сдаться и избежать любых споров о картошке. Вэнь Нин уже посадил несколько штук. Они должны начать прорастать примерно через неделю.       Вэй Ин повернулся к целительнице.       - Сестра Цин, - мягко произнёс он, прежде чем обнять её.       Прошло несколько минут, прежде чем они отступили друг от друга. Вэнь Цин фыркнула и нахмурилась, яростно вытирая глаза:       - Не смей ругать своих детей из-за лотосов. Если они такие драгоценные - построй забор.       Усянь поднял три пальца:       - Обещаю. Спасибо.       Целительница снова обняла его, ещё сильнее, чем раньше:       - И тебе спасибо. - Когда она отпустила демонического заклинателя, то шлёпнула его по руке. - А теперь собери этот дом воедино. А-Нин скоро должен быть здесь с А-Юанем и Цзыи. И на какое-то время больше не усыновляйте детей. Довольно скоро не останется места ни для кого другого.       Не говоря больше ни слова, Вэнь Цин поспешила прочь, а Вэй Ин обнял своего мужа и повел их семью внутрь.       - Это действительно наш дом? - спросил Мэйлин, пока А-Тун водил Иньмяо из комнаты в комнату.       - Да, - ответил Усянь, погладив мальчика по голове. - Это всё наше.       Тихий стук в дверь известил их о том, что пришел А-Нин. Вэй Ин распахнул дверь и впустил его, а потом сжал Цзыи в крепких объятиях и осыпал дождём поцелуев её сияющее лицо, так что малышка взвизгнула в нерешительном протесте. Лань Чжань же поднял А-Юаня на руки, и малыш с удовольствием сжал пухлыми пальцами его ленту для волос.       - А эти двое - ваши новые братья и сестры, - объявил Усянь, когда двое разгуливающих по дому детей вернулись в главную комнату, и поставил малышку на ноги. - Цзыи, это твои новые братья - Мэйлин и Сяотун и твоя новая сестра - Иньмяо. Вы трое, это ваша новая сестра Цзыи и ваш новый брат А-Юань.       Две маленькие девочки уточками приблизились друг к другу и застыли, но через секунду обе завизжали и обнялись, хихикая от восторга. Мальчики подошли с широкими улыбками и счастливым смехом, воркуя над своим новым младшим братом.       А-Тун подал несколько сигналов рукой Мэйлину.       - Он хочет подержать А-Юаня, - объяснил тот, с умилением разглядывая малыша, который ухватился его за палец.       - Мн. Садитесь.       Братья сделали, как было велено, и Лань Чжань посадил А-Юаня на колени А-Туна. Мальчик автоматически пошевелил руками, чтобы правильно поддержать его маленькую головку.       - Похоже вы имели дело с младенцами, - заметил Вэй Ин, наслаждаясь по-домашнему прекрасной картиной.       - У нас был младший брат, - объяснил Мэйлин, и Цзыи с А-Мяо прижались к нему с двух сторон с утешающими объятьями. - Когда мы потеряли мать и отца, Вэнь Жохань взял нас в качестве разведчиков. Нам пришлось оставить А-Хуэя. Мы не знаем, что с ним случилось.       Вэй Ин был почти уверен, что весь мир слышит, как разбивается его сердце. Тихий стон вырвался и у Лань Чжаня, и они прижались друг к другу. Клятва спасти этих детей от новых страданий и потерь, невысказанной повисла между ними.       - М-может быть, мы н-найдем его, - сказал А-Нин с выражением печали на лице.       Какое-то время все они сидели молча, наблюдая, как трое младших суетятся и болтают друг с другом, не подозревая о больших ужасах мира.       - Привет, - проговорил Четвёртый дядюшка, появляясь в дверях с тюком материи. - Не то чтобы я навязывался, но мы пришли с мебелью.       - Входи, входи, - выдавил Вэй Ин, отгоняя печаль.       Прежде чем он успел встать, поток людей хлынул в дом, наполняя его кроватями и другими вещами, чтобы сделать их проживание более удобным.       - Откуда всё это взялось? - спросил Вэй Ин у А-Нина, поражённый радостной энергией и щедростью семьи Вэнь.       - Б-бабушка заставила всех с-собрать то, что у них было, но н-не использовалось, - ответил младший брат его сердца, замирая, потому что Цзыи и А-Мяо решили перелезть через него.       - Не волнуйся, А-Сянь, - заявила бабушка, присоединяясь к ним с корзиной, наполненной посудой. - А теперь, А-Чжань, если ты не умеешь готовить, я научу тебя, но только если ты поклянёшься держать эту угрозу подальше от кухни, - добавила она, кивнув подбородком в сторону Вэй Ина.       - Эй, я могу… я не… - начал было демонический заклинатель, но сдался, когда все в комнате посмотрели на него с недоверием. - Ох, хорошо. Я просто буду держаться в своём углу.       Даже его муж посмеялся над ним из-за этих слов. Усянь потёр затылок, грустно ухмыльнувшись. Его возлюбленный тем временем забрал у бабушки корзину и отвесил ей уважительный поклон:       - Для меня будет честью обучаться у тебя, учительница.       Бабушка усмехнулась и помахала ему рукой:       - Ох, ну что Вы, молодой человек. Так официально. Пойдём же, приготовим что-нибудь на ужин.       Вэй Ин отпустил мужа, радуясь растущей любви между ним и остальными членами семьи Вэнь. Если бы только не было войны, с которой нужно было иметь дело, они могли бы притвориться, что всё хорошо. Это был их дом, и он не хотел уходить. Да, он по-прежнему хотел путешествовать, но не торопился с этим.       - Вэй Ин, что ты делаешь на полу, пока все остальные работают? – спросила Вэнь Цин, входя в дверь с ворохом одежды. Она бросила одежду ему на колени, прежде чем подхватить А-Юаня и вытащить из-за пояса бутылку с молоком. - Его нужно покормить.       Целительница встала на колени рядом с демоническим заклинателем, и тот быстро передал одежду старшим сыновьям со словами:       - Вы двое занимаете среднюю комнату.       - Хорошо. Но разве девочки не могут остаться с нами? - спросил Мэйлин, когда А-Тун потянул его за рукав.       - О-о… Может быть, в течение первых нескольких ночей, пока всем не станет комфортно. Как это звучит?       А-Лин кивнул: «Да», в то время как счастье его брата сияло в янтарных глазах. Мальчишки убежали, и две девчушки засеменили следом.       - Ты ведь понимаешь, что технически ты и твой Лань всего на семь или восемь лет старше Сяотуна, верно? – строго спросила целительница: - Разве они не должны быть вашими братьями, а не вашими детьми?       Вэй Ин несогласно фыркнул:       - Мы молоды телом, но стары душой.       Вэнь Цин на это лишь покачала головой:       - Возможно, о Ванцзи и можно так сказать, но ты - ребёнок. Всегда был и всегда будешь!       - Вот почему ты меня любишь.       Усянь вскочил, чтобы умчаться прочь, прежде чем целительница успеет ущипнуть его, но та рявкнула: «Стоять!», и демонический заклинатель замер на месте.       Вэнь Цин поднялась и вручила ему А-Юаня:       - Вот. Проследи, чтобы он отрыгнул после еды, а потом переодень. Мы отнесли его нижнее белье в твою комнату вместе с его корзинкой. Я же собираюсь пойти и помочь с приготовлением ужина.       Вэй Ин вздохнул и выставил дурно пахнущего младенца перед собой:       - Ах, моя редиска, тебе бы понравилось стать первым ребёнком, которого приучили к горшку, прежде чем он научился ползать?       В ответ малыш срыгнул, и молоко потекло по подбородку демонического заклинателя. Снова вздохнув, он решил исполнить свой долг и отправился в спальню, чтобы привести в порядок своего сына.       Когда Вэй Ин вошёл, одна из тетушек как раз заканчивала застилать постель. Она улыбнулась Усяню, подняла руки вверх и вышла из комнаты, явно отказывая молодому отцу в какой-либо помощи.       - Есть только ты и я, малыш, - со вздохом прошептал тот, укладывая своего мальчика на тряпку на полу.       А-Юань булькнул, размахивая конечностями. Вэй Ин вытер подбородок и принялся снимать с младенца грязную одежду. Но прежде чем он успел одеть новый подгузник, в воздух взметнулся фонтан, едва не попав ему в лицо. О, идеально. Усянь снова обтёр малыша губкой и поскорее одел, пока что-либо ещё не вылетело из крошечного тела. После того, как демонический заклинатель отправил испачканную одежду в пустую корзину, которая, как он полагал, предназначалась для этой цели, он сел на кровать и стал укачивать дремлющего А-Юаня, напевая в качестве колыбельной песню, что первой пришла на ум.       - Вэй Ин? - позвал Лань Чжань с мягкой улыбкой на губах, когда он вошёл в комнату и заметил спящего ребенка на руках возлюбленного.       Взяв А-Юаня, Ванцзи уложил его в колыбель. Малыш выдохнул немного воздуха и причмокнул губами, прежде чем снова заснуть. Вэй Ин же откинулся на кровать, раскинув руки, и с облегчением вздохнул. Но Лань Чжань не позволил ему валяться. Он поднял возлюбленного, поцеловал и прошептал ему в губы:       - Еда.       С тихим стоном Вэй Ин позволил Лань Чжаню утащить себя в гостиную, где несколько Вэней накрывали праздничное угощение.       - Знаете ли вы, что дети - это фонтаны? – с трагизмом пробормотал демонический заклинатель, прислонившись к боку своего возлюбленного. – Из них просто хлещет отовсюду…       Позже, тем же вечером, когда гости ушли, а их дети, наконец, устроились на ночь, тишина сильно ударила по Вэй Ину. Всё это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он не заслуживал такой благословенной жизни.       В первый раз Могильные Курганы были его адом, местом, где он уничтожил себя, чтобы выжить. В тот раз у него не было сил подавить мучившую его энергию обиды. Он не понимал различных уровней мёртвых - человек либо обретал покой и возвращался к циклу реинкарнации, либо спускался в Тёмный город, либо бродил среди живых, движимый их гневом и обидой на то или иное. Некоторые легко двигались дальше; другие отказывались уходить, становясь монстрами, сеющими хаос в живом обществе.       Через три месяца он понял, что всё гораздо сложнее, чем это.       Проведя несколько лет в Могильных Курганах, он увидел, что заклинательство духов это нечто большее, чем просто освобождение, подавление, уничтожение. Наконец, смерть открыла ему перспективу с другой стороны. Он помнил, как существовал в оцепенелом состоянии, существовал, но не мог ничего делать, видеть, или чувствовать. Этот кошмар всё ещё преследовал его по ночам, заставляя делать практически всё, чтобы убедиться, что он жив. Было лучше, когда он спал рядом с Лань Чжанем. Сердцебиение мужа освободило его из тюрьмы тех мрачных моментов, и они часто проводили час или больше, убеждая друг друга в том, что они живы и вместе. Вэй Ин сомневался, что когда-нибудь сможет исцелиться от всех ран, полученных в прошлой жизни. Ошибки, которые он совершил, до сих пор преследовали его, особенно смерть Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли. Он потерял контроль независимо от того, кто был там и почему. Да, он не доверял Цзинь Цзысюаню или тому другому Цзиню, как бы его ни звали. Да, его окружали люди, которые хотели его убить. Да, Цзинь Цзысюаню не следовало ожидать, что он просто отойдёт в сторону, когда так много лучников только и ждут удобного момента, чтобы понаделать в нём дыр. К сожалению, это не оправдывало его в ответ. Он потерял контроль. Были ли у него причины? Да, но он мог бы справиться с этим лучше.       Демонический заклинатель застонал и ударился головой о спинку кровати. Ах, это всё было в прошлом. Зацикливание на этом ничего не изменит. Кроме того, теперь все были живы. Всё, что ему нужно было сделать, это принять лучшие решения, сделать лучший выбор, и они останутся такими. Если же они не сумеют выжить, то, по крайней мере, это будет не его вина.       Пойманный в нисходящую спираль, Вэй Ин подпрыгнул, когда Лань Чжань положил руку ему на плечо. Его возлюбленный встал на колени рядом с ним и обнял, целуя в макушку и напевая их песню, пока Усянь не прекратил разваливаться на части.       Следующие два дня Лань Чжань наслаждался радушием и добротой своей новой семьи. Утром бабушка учила его различным рецептам, пока Вэй Ин проводил время с детьми в саду. Во второй половине дня он брал на себя их уроки, в то время как его муж уходил в свою пещеру, чтобы поработать над идеями для талисманов, и к тому времени, как они уехали, у него была огромная куча новых талисманов, чтобы помочь в военных действиях.       Через несколько часов они снова собирались вместе и продолжали очищать Могильные Курганы. Власть Вэй Ина над мёртвыми поразила Ванцзи. Его муж не просто отправлял их на перерождение, он разбирал происхождение и возможности духов, каталогизируя их на ходу. С помощью Лань Чжаня он разговаривал с ними, как с живыми, анализировал их потребности и помогал им избавиться от обид. Некоторые из мертвецов просто хотели, чтобы кто-то выслушал их историю, другие же мечтали снова быть полезными. Последних он отправлял работать.       Бывшие плотники строили им лучшие дома, фермеры заботились об урожае, другие же делали одежду, корзины или глиняные горшки. У них даже был свой ювелир, и два кузнеца, которые постоянно спорили о наилучших методах изготовления идеального металлического горшка, а ещё группа горняков, погибших во время обвала. Сначала они не знали, что делать с шахтёрами. Однако предложение Четвёртого дядюшки, чтобы те выкопали немного золота, заставило Вэй Ина отправить их на поиски золота, серебра, нефрита или чего-либо ещё ценного, чтобы пополнить их доход. Никто не знал, найдут ли они что-нибудь, но шахтёров работа обрадовала, так почему бы и нет.       В своём новом доме они наслаждались ужином со своими детьми, прежде чем провести время вместе. Вэй Ин развлекал их играми и историями, заставляя детей хихикать, пока они не начинали корчиться на полу от смеха, хватая ртом воздух. Тогда они укладывали младших спать и отправлялись на встречу с Вэнь Цин и Вэнь Нином, чтобы снова и снова поработать над дополнительной информацией для предстоящих военных действий.       И только после этого они проводили время наедине, наслаждаясь обществом друг друга.       В общем, Вэй Ин не хотел уходить.       Но два дня спустя они оставили поселение и свой дом в умелых руках Вэнь Цин. Бабушка настояла на том, чтобы остаться с детьми в запасной комнате, чтобы они могли как следует обжиться, а не прыгать из дома в дом. Они не возражали. Там было достаточно места.       Плач детей почти заставил Лань Чжаня сдаться. Остальной мир мог обойтись и без них. К сожалению, Вэй Ин напомнил ему, что им ещё нужно вернуть нескольких беженцев, прежде чем кто-нибудь обнаружит, что они Вэни…       Когда они прибыли в Нечистое царство, сюнчжан встретил их у ворот.       - Ванцзи, Усянь, рад вас видеть. - Выражение лица главы дрогнуло, когда он попытался что-то сказать.       Большинство людей не заметили бы этого, но Лань Чжань понимал те крохотные подсказки, которые они оба научились использовать, когда росли.       - Дети в безопасности с друзьями, - сказал он, чтобы успокоить брата.       - С друзьями? – растерянно переспросил Сичэнь, не успев сдержаться.       Лань Чжань понял. У него не было друзей.       - Друзьями Вэй Ина. Теперь они и мои друзья.       - Ах. Это... это прекрасно.        Улыбка на лице сюнчжана говорила об обратном, но Лань Чжань не хотел вдаваться в подробности.       - Мн. У нас есть информация, которой мы можем поделиться с тобой и Не Минцзюэ, - вмешался Вэй Ин.       Сюнчжан слегка кивнул и направился в кабинет Не. Прежде чем следовать за братом, Лань Чжань поцеловал своего мужа, благодарный за его способность изменить ситуацию. Вэй Ин хихикнул, схватил мужа за руку, подпрыгнув от восторга, и как ни в чём ни бывало зашагал рядом с ним.