Олимпийские каникулы

Солнце, подобно гигантскому апельсину, висело над горизонтом, щедро разливая по пляжу Барселоны золотые лучи. Белый песок, словно бархатный ковер, приглашал босые ноги к себе, а лазурная вода, сверкающая на солнце миллионами бриллиантов, манила прохладой. Женя, сидевшая на шезлонге, опустила солнцезащитные очки, но взгляд ее оставался рассеянным. Она невольно прижимала к себе пляжную сумку, как будто в ней таился весь груз ее переживаний. Олимпиада. Серебряная медаль. Радость, смешанная с досадой. И, наконец, долгожданный отдых. Но чувство усталости, которое скопилось за годы упорных тренировок, никуда не делось. Оно тянуло ее вниз, как якорь, не давая почувствовать легкость и беззаботность, которые обещала Этери. Тутберидзе, сидевшая рядом, улыбалась, наблюдая за ней. — Ну как, милая? Море тебе нравится? — спросила она, откидываясь на спинку своего шезлонга. Женя, невольно сжав кулаки, прошептала: — Красиво, конечно. — А что тебе не нравится? — Этери, как всегда, прочитала ее мысли. — Тебе, может, жарко? Или хочется пить? — Нет, ничего. Просто... я устала, — призналась Медведева. Тренер, наклонившись, погладила ее по руке. — Я знаю, ты устала. Но именно для этого мы и приехали сюда. Чтобы ты отдохнула, чтобы ты забыла о тренировках, о соревнованиях, о всем, что тебя тяготит. Давай, вставай, пойдем купаться! Женя, нехотя, поднялась, но взгляд ее по-прежнему оставался грустным. Она смотрела на море, словно зачарованная его бескрайней синевой, но не решалась войти в воду. — Что, снова боишься? — спросила Этери, замечая ее нерешительность. Девушка кивнула, но тут же добавила: — Нет, что ты! Просто... мне холодно. — Ну и что! — Тутберидзе встала и, улыбаясь, потянула Женю за руку. — Море прогретое, ты сама убедишься. Давай, беги! Она засмеялась и, взяв Медведеву за руку, потянула ее к воде. Этери, сбросив с себя легкий сарафан, вошла в воду. Волны, мягкие и теплые, ласкали ее ноги. Она вдохнула полной грудью соленый воздух, чувствуя, как он проникает в легкие и дарит долгожданное ощущение свежести. Женя, стоя по пояс в воде, смотрела на любимую, словно завороженная. Ее глаза, обычно такие яркие и полные решимости, теперь были притупленными, словно от жары, а уголки губ слегка опущены. — Ты чего такая грустная? — спросила Этери, подходя ближе. — Просто… я боюсь, — призналась девушка, немного краснея. — Боишься чего? Море тебе ничего не сделает, — Тутберидзе улыбнулась, заметив, как Женя робко переминается с ноги на ногу. — Нет, море… Я боюсь, что не справлюсь, — прошептала Медведева, опуская взгляд. Этери, с любовью глядя на нее, протянула руку. — Не бойся, я буду рядом. Давай, иди ко мне! Женя, вдохнув полной грудью, взяла Этери за руку. Она чувствовала, как теплая вода окутывает ее ноги, как капельки брызг падают на лицо. Девушка боялась, но рядом с любимой, с ее спокойной уверенностью, этот страх таял, оставляя лишь легкое волнение. — Ты такая сильная, Жень, — прошептала Этери, глядя в ее глаза. — Ты преодолела столько препятствий, ты выиграла столько медалей. Ты обязательно справишься и с этим. Медведева, глядя на Тутберидзе, ощущала, как тепло разливается по ее телу. Она чувствовала ее любовь, ее заботу, и это чувство давало ей силу, заставляло забыть о страхах. Этери, с нежностью, обняла ее за плечи. — Ты можешь все, Женя. Просто верь в себя, — прошептала она, и, словно подтверждая свои слова, потянула девушку за собой вглубь, в объятия моря.

***

Медведева со смехом выбежала из воды, словно морская русалка, вынырнувшая из своей стихии. Она стряхнула с волос капли воды, которые блестели на солнце, как бриллианты, и уселась на песок, вновь зарываясь в него ступнями. Ей нравилось это ощущение тепла, влажного песка, которое ласкало ее кожу. Этери купалась недолго, ей и так было жарко. Выйдя из воды, она хотела пройти к топчану, но, заметив, как Женя зарылась в песок, улыбнулась и протянула ей тюбик с кремом. — Намажешь мне спину? Солнце сильно печет, — сказала она, укладываясь на песок, подставляя свое тело под лучи. Девушка, с легким смущением, поднялась и села рядом с Этери. Она нежно взяла крем и начал наносить его на спину любимо. Ее руки, едва касаясь теплых плеч, дрожали. Она ощущала вкус соли на губах, аромат моря и тепло тела Тутберидзе. — Нравится? — спросила Этери, чувствуя, как Женя нежно массирует ее спину. Медведева кивнула, не отрывая взгляда от нежного изгиба ее плеч. Она испытывала удовольствие от того, что может так близко касаться Тутберидзе, чувствовать ее тепло и ощущать ее нежный аромат. — Ты такая красивая, — прошептала Этери, оборачиваясь к Жене. Девушка застенчиво улыбнулась. — Ты тоже красивая, — ответила она. — И самый лучший тренер в мире. Тутберидзе, встретившись с ее взглядом, улыбнулась еще шире. Она подтянула Женю к себе, прижимая к груди. — Ты знаешь, что я люблю тебя? — спросила она, глядя в ее глаза. Медведева, вздрогнув от ее слов, ответила: — Да. И я тебя люблю. Их губы встретились в нежном поцелуе. Солнце садилось, окрашивая небо в яркие цвета. Морской ветер нежно шелестел во волосах, а песок грел их тела. Этери перелезла на бедра Жени, разведя согнутые в коленях ноги по разные стороны, и заключила с ней поцелуй, который вышел намного напористее предыдущего. Медведева сминала губы любимой, прикусывая и оттягивая нижнюю, пока руки принялись развязывать завязки купальника. Этери перестала терзать губы Жени и, справившись со всеми узлами верхнего элемента, принялась за шею девушки. Она кусала её, тут же зализывая укусы, оставляла бордовые следы на ключицах. Медведева в свою очередь откинула голову назад, открывая больше пространства для «меток» Этери, и оперлась на руки чтобы не упасть на песок. Тутберидзе, чуть поелозив на ногах Жени, спустилась ниже и обхватила губами левый сосок. Медведева подняла и прикусила ладонь чтобы не издавать лишних, по её мнению, звуков. — Если будешь и дальше так делать, я прекращу. — Женя вернула руку на песок тут же получая новые ласки груди, от которых с её губ срывается протяжный стон. Этери обводит ореол языком, чуть прикусывая, и получает новые звуки сверху. Она отлипает от левой груди, переключая внимание на вторую, пока руки принимаются развязывать узлы по бокам низа купальника. Медведевой кажется, что она сейчас расплавиться под напором любимой. Она скулит с каждым новым смазанным прикосновением языка, а посасывание груди заставляет её выгнуться в спине, издавая ещё больше пошлых звуков.  Расправившись с узлами белых плавок, Тутберидзе вытягивает их из-под Жени и слегка касается комочка нервов. Девушка вскрикивает от таких действий, а Этери поднимает свою голову, вновь целую любимую. Рука внизу начинает активно массировать клитор из-за чего Медведева стонет, разрывая поцелуй, и утыкается лбом в шею Этери. Тутберидзе нравится такая реакция, она обводит половые губы, собирая смазку, и аккуратно входит одним пальцем, на что получает стон куда-то в плечо. Палец начинает двигаться, выбивая из Жени целую симфонию неприличных звуков, что так нравятся Этери, и она добавляет второй палец, начиная активнее двигаться вперед-назад. Медведева кусает ее куда-то в плечо, оставляя след.  — Этери... Я сейчас.. — договорить она не смогла. Тутберидзе ещё раз целует её, начиная двигать рукой быстрее, чем выбивает из Жени громкие стоны. Ещё пару толчков и бедра девушки начинают трястись и через секунду она кончает на пальцы своей любимой, которая подавляет ее стон в очередной раз целуя и придерживая свободной рукой за спину.  Медведевой понадобилось несколько минут чтобы отдышаться и прийти в себя. 

***

Вечернее солнце, уже не такое жгучее, окрашивало небо в нежные оттенки розового и оранжевого. Морской бриз, пропитанный солью и ароматом цветов, нежно ласкал лица. Этери и Женя шли по берегу, босыми ногами ощущая влажный песок. Волны, с тихим шумом откатывались назад, оставляя на песке яркие, блестящие полосы. — Помнишь, как мы только начали тренироваться? — спросила Этери, оглядываясь на девушку. — Ты была такой маленькой, худенькой, а сейчас ты — настоящая чемпионка. Женя улыбнулась, вспоминая то время. — Я тогда ничего не умела. Ты все мне показывала, учила с самого начала. — Да, ты была очень трудолюбивой, — подтвердила Тутберидзе, остановившись и беря Медведеву за руку. — Ты всегда шла к цели, несмотря на все препятствия. Ты упорная, сильная, и я горжусь тобой. Женя, встретившись с ее взглядом, покраснела. Она никогда не думала, что Этери смотрит на нее с такой гордостью. — А ты — самый лучший тренер в мире, — ответила девушка, с нежностью сжимая руку любимой. — Ты научила меня всему, что я знаю. И ты всегда была рядом, поддерживала меня. Они шли молча, наслаждаясь тишиной и красотой окружающего мира. В воздухе пахло солью, морем, и чем-то еще, чем-то очень приятным и уютным. — А что ты хочешь делать дальше? — спросила Этери, остановившись и поворачиваясь к Жене. — О чем ты мечтаешь? Медведева задумалась. Ей хотелось сказать, что она мечтает о новых победах, о новых рекордах. Но в ее сердце звучала другая мелодия. — Я хочу быть с тобой, — прошептала она, вглядываясь в глаза Этери. Тутберидзе улыбнулась, еще крепче сжимая ее руку. — Я тоже хочу быть с тобой, Женя. Всегда, — ответила она, наклоняясь и нежно целуя ее в губы. И вот, уже в полумраке, они снимали смешные видео на телефон, делали глупые фотографии, заставляя друг друга смеяться. Барселона окутывала их своим волшебством, скромным освещением уличных фонарей, а море, словно гигантский блестящий камень, простиралось перед ними. На берегу стояли такие же влюбленные, как они. И каждый из них, наверное, думал о том, что эта вечерняя прогулка станет одним из самых ярких и дорогих воспоминаний в их жизни. — Это был самый лучший день, — прошептала Женя, оглядываясь на закат. — И самый лучший отпуск, — добавила Этери, нежно сжимая руку любимой. И в этой простой фразе была вся их любовь, вся их радость. И они знали, что их отношения только начинаются, и их ждет еще много прекрасных моментов.