Шутка судьбы

– Что тебе нужно, Малфой? Не помню, чтобы у нас были общие темы для разговора, – с вызовом в голосе спросила Гермиона, пока парень быстро шел ей навстречу. Это надо же, какая неслыханная наглость: заговорить с ней после того, как буквально сбил с ног и даже не извинился. Но он бросил ей в лицо лишь: – Надо кое-что проверить, – схватил за руку и затолкал в ближайший пустой класс. – Ты что творишь?! Ты, кажется, перепутал меня с одной из своих подружек! – возмущение Гермионы нарастало с каждой секундой. А Малфою ее недовольство было до одного места, судя по решительно настроенному виду. Он грубо прижал Гермиону к стене и, не обращая внимания на брыкания и протесты девушки, начал задирать ее рубашку к самой груди, бесцеремонно лапая там, где его рукам было явно не место. – Пусти меня! Пусти! – она уже кричала. Возмущение сменилось паникой, а из глаз брызнули слёзы, но парень и не думал останавливаться, лишь сильнее вжал ее в стену. – Что ты сделала со мной, Грейнджер? – рычал он ей в ухо. – Хорошую золотую девочку потянуло на плохих парней? Если я трахну тебя, ты снимешь это чертово проклятье? Она совсем не понимала, что Малфой ей говорил: только плакала и пыталась вырваться. В ее голове крутилась лишь одна мысль: если она сейчас что-нибудь не придумает, он просто изнасилует ее в этом классе. Девушка изо всех сил вцепилась в руки Малфоя и, наверное, впервые пожалела, что у неё не было длинных острых ногтей. Он немного ослабил хватку, и этого было достаточно, чтобы оттолкнуть парня и броситься к выходу. Пытаясь унять истерику, она бежала по коридору, пока не влетела в первый попавшийся туалет. И только когда умывала покрасневшее залитое слезами лицо, поняла, что настойчивые прикосновения Малфоя не были болезненными. Ее телу они даже нравились, судя по мурашкам и дрожи в коленях. Какой-то дурацкий парадокс! Уже лёжа ночью в кровати Гермиона мысленно вернулась к этому неприятному событию, попыталась спокойно проанализировать произошедшее. Малфой далеко не дурак, чтобы насиловать девушку в Школе. Причём грязнокровку. Да ещё и героиню войны. Не нужно быть гением, чтобы понять, какие за это его будут ждать последствия. Он говорил, что-то о проклятии и обвинял её. Малфой думает, что она прокляла его? Но с чего бы? И его касания: он облапал своими руками половину ее тела, но ничего не случилось. Никакой боли, тошноты. Да если бы не истерика, ей бы ещё и приятно было! Шестерёнки в голове Гермионы крутились с бешеной скоростью: вспоминались детали, складываясь в пазл, а вывод напрашивался сам собой. «Мерлин, неужели на нем то же проклятье?…»