Кто мой отец?

***

      — Фил, Майлз, вы как? — взволнованно спросил Старк. Едва войдя в комнату, он увидел погром, устроенный Паркером.       — Все хорошо, сэр, — уверили его ребята и без уговоров стали помогать приводить комнату в порядок.       Питер Паркер очнулся где-то через полчаса. Он был крепко связан и сидел на стуле. В незнакомой полупустой комнате, помимо него находились и несколько Мстителей — они пришли в гости к Тони и узнали о нападении.       — Паркер, что ты творишь?! — воскликнула Наташа и, заметив, что Питер очнулся, решила попытаться вразумить парня.       — Я не виноват! Это все Моралес, он мое место занял! — зло прошипел бывший Мститель, злобно глядя на всех.       — Ты перестал быть Мстителем по своей вине, Питер, — устало возразил Тони, который пока что просто наблюдал за ситуацией.       Паркер снова посмотрел на всех со злостью в глазах, а особенно на юного Фила, который ему ничего не сделал.       — Ну и что будем с ним делать? — спросил ТЧалла, смотря с осуждением на Паркера, который никак не хотел раскаяться и попросить прощения.       — Предадим его правосудию, конечно, — сказал Стив Роджерс.       Фил с восхищением в глазах смотрел на друзей отца и, разумеется, дяди, не забывая внимательно прислушиваться к разговорам взрослых.       — Знаете, сэр, а может, отдать его на перевоспитание тому журналисту? — спросил Фьюри-младший, чем удивил всех.       — Нет, только не Джеймсону! — воскликнул Питер, догадавшись, о ком идет речь. Паркер терпеть его не мог, и это было взаимно.       — Надо, Паркер, может в следующий раз подумаешь, прежде чем что-то предпринимать, — нахмурившись, ответил Тони, которому понравилась идея Фила.       Так Мстители и поступили, написав письмо Джею Джеймсону, в котором попросили взять Питера Паркера на перевоспитание. Лет на десять, так как, мол, бывший Мститель упорно не желает думать о последствиях своих поступков, отчего страдают окружающие.       — Не-ет, пожалуйста! — воскликнул Питер, когда с помощью Тони его переместили в кабинет редакции газеты «Дейли Бьюгл».

***

      Кабинет Джеймсона       Джей, как всегда, готовил репортаж, когда в его кабинет ворвался Железный Человек и, усадив Питера Паркера на стул, протянул письмо мужчине.       — Вот как, интересно, — протянул Джеймсон. Прочитав письмо, мужчина недобро прищурился и посмотрел на Паркера. — О да, можете не беспокоиться, я научу этого оболтуса уважать чужую собственность.       — Что вы со мной сделаете?! Убьете?! — воскликнул Паркер, недовольно глядя на своего «перевоспитателя».       Питер никак не мог понять, что его поступки портят жизнь не только ему самому, но и окружающим.

***

      Неделю назад       Дом тети Мэй       Тетя Мэй приводила в порядок дом и палисад, когда приехали полицейские. Офицер направился прямо к женщине и поприветствовав ее.       — Что ещё натворил мой племянник, Джефферсон? — с тревогой спросила Мэй у давнего знакомого. Недаром же он приехал лично?       — Представь только, Мэй, он напал на моего сына! — недовольно буркнул Дэвис, высматривая в окне непутевого подростка, которого там уже не было. Питер, увидев отца Майлза, тут же сбежал, используя паутину.

***

      — Ну что ж, Паркер, кажется, я знаю, куда тебя пристроить, — злорадно ухмыляясь, сказал журналист и, попрощавшись со Старком, отвел хулигана в столовую, чтобы тот помогал поварам в готовке.       Тони же, сдав с рук на руки трудного подростка, отправился к себе в Башню, где его ждали друзья.

***

      Штаб-Квартира Щ.И.Т.а       Мелинда Мэй и Фил Коулсон тренировались, разумеется, под контролем Ника Фьюри, который давал указания по тем или иным приемам, когда из образовавшегося портала вышагнули Стивен и Фил Фьюри.       — Привет, пап, — раздался звонкий голос ребенка, который тут же заинтересовался тренировочным поединком.       — Здравствуй, сын, — ответил Фьюри и, взглянув на доктора, добавил: — Спасибо, что доставил его в целости и сохранности, Стивен.       — Пожалуйста, директор Фьюри, — улыбнувшись, ответил Стрэндж и, попрощавшись, открыл портал к себе домой.       Фил же спокойно наблюдал за тренировкой отца и его людей и улыбался, во весь рот, так ему все тут нравилось.