Тадададам!

— Акейн! — радостно прокричала девочка лет шести. Небрежный хвостик скосило куда-то влево, а отросшая чёлочка беспощадно лезла в карие глаза. Забавно. — Акейн! Ребенок тут же прослезился, и мое сердце пропустило очередной удар. Присев на корточки, я обхватила руками крохотное тело сестры. Объятия получились чуть ли не удушающими. Это я поняла только тогда, когда девочка перестала всхлипывать. Мне даже показалось, что Нана посинела. — Долго ждала, да? — сглотнув вязкий ком в горле, спросила я. Со своим трудоустройством я напрочь потеряла счёт времени. Мне было так стыдно. — Долго-о-о, — протянула пухлощёкая, улыбаясь и плача одновременно. У неё всегда был своего рода талант — совмещать несовместимое. — Акейн, я так скучала. — Я тоже. Прости, — сначала я выпрямилась, а затем взяла ладонь девочки в свою. — Представляешь, мне разрешили забрать тебя на несколько дней. — Правда? — переспросила девочка. Глаза ребёнка загорелись, как две яркие лампочки. — Правда. Самая настоящая. Первым делом я отвела сестру к парикмахеру, а потом мы решили прогуляться пешком. В такие моменты я была самой счастливой на свете; рядом Нана, и весь мир подождёт. Но стоило на миг прикрыть глаза, как мне представлялась картина: её зареванное лицо, дрожащие ручки… Хочешь не хочешь, а я уже думала о том, что через пару дней Нану придется вернуть в детский дом. Иногда мне казалось, что у моего мнимого счастья есть какая-то демо-версия, но даже это не так важно. Мне крайне не хотелось оставлять её там, совсем одну. Собственно, именно для этого я и живу. Вцепилась в этот крошечный комочек счастья, и держусь изо всех сил. Серьезно, если бы не Нана, я бы давно простилась с этой жизнью. Не от какого-нибудь опустошающего горя, а просто потому, что «незачем». Незачем бороться, незачем выживать, незачем просыпаться каждое утро с непонятным чувством утраты. — Ты тут живешь? — вбежав в зал раньше меня, спросила кареглазая. Я кивнула и положила пакеты с продуктами на тумбочку. — Мы будем жить здесь? Совсем скоро, да? — Конечно, — разувшись, я прошла на кухню и поставила чайник. Нам было необходимо согреться. Весь мой вечер ушёл на готовку. Просматривая видео-рецепты, я даже соорудила несколько вменяемых блюд к новогоднему столу. Нане я включила весьма не детский фильм (детектив), ибо детских каналов у меня и в помине не было, но даже его она смотрела в оба глаза. Быть может, разбогатею и открою ей собственное агенство, раз интерес есть. — У тебя и дети есть? — мои мечты прервал чей-то не то вопль, не то возмущение. Денджи ворвался в квартиру, как к себе домой. Я даже успела привыкнуть, но… можно было хотя бы на праздник меня в покое оставить? — Ага. Вторым беременна, кстати, — на этой фразе в квартиру влетела и Пауэр. Сказать, что я была ошеломлена — ничего не сказать. До этого я не замечала, но ребята прибыли с полными пакетами еды. Следом более и менее культурно вошел и Аки. Стрельба переглядками закончилась моим поражением. Я просто тяжко вздохнула, а затем заулыбалась как в последний раз. В груди поселилось такое тёплое чувство, что я готова была растаять. Ну приятно же, праздновать всей толпой? Как я раньше не додумалась? — Сестрица, это твои друзья? — Нана быстренько вскочила с сидушки и прибежала ко мне сверкая глазками. — Друзья? Ха, — Пауэр вздернула носом и самодовольно сложила руки на груди, — Никакие мы не друзья! Мы просто работаем в одном месте, кушаем, веселимся, иногда гуляем и ходим к друг другу в гос… — Да-да, друзья, — перебил девушку светловолосый, пихнув её в бок локтём. — Дура, она сейчас вышвырнет нас! Что мы по-твоему кушать будем, а-а-а? Я расхохоталась прямо там, на месте, но из-за контракта получился беззвучный скулёж, состоящий из двух фаз — вдоха и выдоха. Получается, эти хитрюги понадеялись, что я их покормлю в обмен на продукты. — Что ж, по рукам! — успокоившись, выдала я. — Аки, поможешь на кухне? Кивок парня послужил мне ответом. Вымыв руки, брюнет принялся нарезать продукты к карри, и на меня накатил бесовский стыд. По сути, этот молодой человек справлялся с ужином куда лучше, чем я: морковочка была нарезана идеальной формы, да и кожура от картошки прямо сейчас очищалась тончайшими пластами. Я, конечно, за гендерное равенство, но честно признаться, до этого момента мне думалось, что готовлю я лучше среднего. Ни-хре-на. Пока эти трое досматривали фильм, я замерла на месте, вдыхая данное воспоминание, как свежий кислород. Не помню, чтобы я была как-нибудь так счастлива. В комнате мои друзья, моя любимая сестра, и нас ждёт целая ночь веселья. Вот бы всю жизнь праздновать Новый год… — Акейн, — уж больно твёрдо отозвал меня синеглазый, протягивая кухонную салфетку. — Соли в соусе достаточно. — Ой, — я мигом спустилась с небес на землю, когда заметила сорвавшуюся с щеки очередную слезинку. Она действительно попала в соус, оставляя за собой расплывающиеся круги. И чего это я? — Спасибо. Ухватившись за протянутую салфетку, я в глубине души поблагодарила Аки за то, что у него не было привычки копать как можно глубже и ставить человека в неловкое положение. Он никогда не лез с тупыми вопросами, не пытался вглядеться в нутро. Он просто был, и всё. По истине невероятный парень. — Твой контракт заключен на положительных эмоциях? — вдруг поинтересовался охотник. Ну вот, сглазила. — Ты не можешь смеяться, но улыбаться или злиться — вполне. Не совсем понимаю, что ты отдала взамен. — Нет, — я даже отрицательно махнула головой в догонку своим словам, — Просто не могу смеяться. И за физический призыв я лишаюсь какого-нибудь воспоминания. Пока не пробовала, но думаю, мне очень повезло. Аки округлил и без того большие глаза, выказывая своим видом сдержанное удивление. Я уставилась на него точно так же. — Что? — отрешенно спросила я, откинув ранее предложенную салфетку. — Ничего, — почти машинально отчеканил юноша, резко вернувшись к готовке. — Тебе действительно очень повезло. Неужто посчитал, что это подозрительно?       Далее наша готовка прошла в полной тишине. Лишь из зала иногда слышался гомон и споры Денджи с Пауэр. Что интересно, Нана наверняка находила их забавными, раз время от времени смеялась вплоть до первого кашля. Видимо, поладили. Оно и не удивительно, эти двое сами еще дети. Я, кстати, тоже. Наверное. Не знаю. — С новым годом, — первый выдал Денджи, поднимая стакан с Колой. Я последовала его примеру, и все остальные просто были вынуждены плясать под нашу шарманку. — Скажу тост! — Я тоже скажу тост! — подхватила Пауэр. Начал зарождаться очередной конфликт. — Нет, я скажу его первая! — Нарываешься что-ли? — Режим забияки Денджи был активирован. — Знаете что? Вообще-то принято тост говорить только самым младшим! — на ходу выдумала я, переключая внимание недотёп. — В моём доме я требую соблюдения традиций. Нана, валяй! Гибриды синхронно надулись, но стаканы всё-таки приподняли в ожидании пожеланий. Нана начала взволнованно верещать, и я достала телефон, дабы запечатлеть сей волшебный момент. — И много-много конфет! И много-много шоколадок, — с неприкрытым обожанием продолжала кареглазая, — И новую квартиру, чтобы сестрёнка забрала меня к себе! На последнем пожелании я снова выпала из реалий. Все три пары глаз смотрели на меня с явным недопониманием. Лицо зардело, а из ушей выпустился пар. Паровоз чух-чух, нафиг. В прошлый раз я объяснялась Нане, что не могу её удочерить по одной понятной причине — у меня ничего не было. Я наговорила ей про квартиру, про стабильный заработок и кучу-кучу всего… кто же мог подумать, что этот ребёнок на лету все схватит? — Аминь! — громко, задорно выдала я, разбавляя неловкую обстановку. — Аминь! — настроился на волну Денджи, и осушил стакан залпом. Во как надо за мечты пить!       И весь оставшийся вечер мы просто болтали ни о чём. Расходиться никто не торопился, и все разом заснули в гостиной; кто-то под столом, кто-то вдоль него. Только вот, краем уха я услышала, как среди ночи Аки поднял Нану на руки и уложил на диван. Заботливый такой. С виду и не скажешь… С наступающим нас, моя новая семья.