"Преступление" и наказание

Чимин успокаивается к середине ночи. Утром он уже стоит на вокзале и, кусая губы, ждёт свой поезд в Пусан. Что ж. Вселенная его слышит. Пак никогда не забудет вечер в клубе. Ровно как и то, что его снова макнули лицом в реальность. В его «кино» нет хэппи энда. Зато одиночества — хоть отбавляй. Да, можно было бы перешагнуть через себя и остаться. Но зачем? Он никому не нужен в этом городе. А пострадать может и дома, в родных стенах и с друзьями на соседних улицах. Омега проходит в вагон и занимает место у окна. Глаза цепляются за пустой экран телефона. Ни одного звонка или сообщения. Это ли не ответ? Чимин поступает правильно. Всё проходит. И хорошее, и плохое. Ему нужно двигаться дальше. Желательно, со скоростью триста километров в час прочь из Сеула.

━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━

Чонгук проходит в квартиру Чимина и кусает губу. Омега зарёван, а на экране у него Гордость и Предубеждение. Всё как и раньше, только вот кигуруми с Пикачу он выбросил. Прошла неделя, как он вернулся из Сеула, и все эти дни омега не выходит из дома. Они с Сокджином приходят по очереди или иногда вместе, пытаясь вытащить друга из депрессии. — Как ты? — Нормально, — бурчит Пак и вонзает ложку в ведёрко с мороженым. Юнги начал обрывать телефон омеги, когда тот вышел на перрон родного города. Но Пак психанул и отправил его в чёрный список. — Может всё-таки стоит поговорить с ним? — Гук садится рядом на диван. — Тебя Тэхён попросил? — Нет, но он сказал, что Юнги страдает не меньше. И ему не дают выходной, чтобы он к тебе приехал, поэтому всё, что остаётся — звонить. А ты не берёшь. — А что он мне скажет? Прости, я был не прав? — Не будь таким… Чимин поворачивает голову к другу. — Пусть катится к чёрту, так ему и надо, — кивает Чон. На следующий день Пак пробует выйти на улицу и пройтись. За одно купить что-то из еды, потому что все шкафы он давно обнёс. Омега дожидается вечера и тенью выползает в город. Бродит по улицам и заходит в круглосуточный. Наваливает себе корзинку и подходит к кассе. Едва вернувшееся настроение улетучивается в миг, стоит Чимину увидеть стенд с Чупа-чупсами. «Мудила», — сдерживает порыв выругаться вслух и расплатившись, вылетает прочь. Снова это давящее чувство. Телефон светится незнакомым номером. Чимин снимает блокировку и, узнав знакомый голос, кричит в трубку: «Хватит, я не хочу тебя слышать!» Больше Юнги не звонит. Пак убирает номер из чёрного списка, но входящих нет. День, два, три. Молчание. Сначала омега испытывает радость, а потом начинает осознавать. Ему хочется, чтобы альфа позвонил. Хоть ещё разочек. Или сообщение. Одно маленькое. Чтобы был повод ответить. Ничего. Чимин ругает себя. Уже не Юнги, нет. Себя. Послезавтра Рождество. Завтра состоится концерт. Пак решает, что не поедет. Чонгук два часа вталдычивает, что его друг будет полным идиотом, если упустит шанс попасть на спектакль. Чимин сомневается. Приезжает Джин и вставляет ему пиздюлей. Они вместе с Чоном собирают ему сумку. Снова поезд. На этот раз Чонгук едет с ним. Для моральной поддержки и встретится со своим шкафом. Омега слушает музыку, чтобы отвлечься. Но Юнги и есть музыка. Это бесит. Он сумел оставить себя везде. Куда ни посмотри, что-то, да напомнит о нём. Бесит. «Хоть бы он не пришёл». Глаза цепляются за мужчину, что идёт на выход из вагона с цветами. «Хоть бы пришёл»

━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━

Чимин стоит в холле здания оперы и балета. На нём молочного цвета костюм и белая рубашка. Сокджин настоял, что вип ложе требует полного марафета. Омега сделал укладку и лёгкий макияж. Его глаза направлены на людей вокруг. Он ищет одного единственного, но его нет. Телефон молчит, и Пак отключает звук. Смотрит несколько секунд и выключает его совсем. Он здесь ради спектакля. Ради детской мечты, а не какого-то альфы. Чимин шагает по лестнице и проходит в зал. В его ложе всего восемь стульев и шикарный вид на сцену. Зрители потихоньку занимают места, и вот уже совсем скоро погаснет свет. Омега делает вдох. Стул рядом с ним пуст, как, кажется, и грудь. Все бабочки улетели. Он сидит во втором ряду и невольно слушает людей спереди. Их интересует балет. Чимин моргает и поднимает глаза к потолку. Он не может себе позволить заплакать. Капельдинер закрывает штору. Омега едва сдерживает рваный вдох. Свет начинает гаснуть. Кажется, можно не бояться, что кто-то заметит его слёзы. Он ждал. Боялся, но надеялся. Да, дурак и сам поставил точку. Киньте в него тапком, кто не путался в собственных чувствах. Нужно успокоиться. Вдох. Выдох. Глаза закрыты, руки напряжённо сжимают клатч. Справа скрипит стул. — Чимин? Омега распахивает глаза и резко поворачивает голову. — С тобой всё хорошо? Юнги. Здесь. В долбаном костюме с бабочкой и укладкой. Смотрит на него встревоженно и неловко кладет свою ладонь поверх его. Сердце ухает в пятки и звонко катится вниз к сцене. По щеке стекает соль, которую альфа смахивает пальцем и продолжает смотреть с ожиданием. Занавес поднимается, но Чимин смотрит только на Юнги. Ему радостно и стыдно. Больно и хорошо. Это шанс. Он будет дураком, если его упустит. Потому что альфа сделал шаг ему навстречу, несмотря на его поведение. — Ты же не любишь балет? — тихо шепчет Чимин. — Балет нет, а тебя — да. Ещё один укол пронизывает грудь. Это чёртово признание вышибает весь воздух из груди. Или показалось? Нет, Юнги держит его ладонь и поглаживает тыльную сторону большим пальцем. Ему плевать, что происходит на сцене. Впрочем, Чимину тоже. — Прости, — тихо произносит альфа. — Я был не прав. С самого начала. «Боже… я сейчас окончательно разревусь!» — вопит внутренней голос, и омега всхлипывает, так, что его сосед слева демонстративно громко кашляет. — Я тоже, — шепчет Пак, сильнее поворачиваясь к Юнги. — Нужно было поговорить, а не бросать трубку. — Молодые люди, может выясните отношения в другом месте, — пожилой омега с первого ряда недовольно смеряет их взглядом. — Идём, — Мин поднимается и тянет Чимина за собой. Альфа выводит Пака из зала и тянет вниз по лестнице. — Юнги, куда ты меня ведёшь? — Туда, откуда всё началось. Чимин туго соображает, потому что ещё не до конца понимает, что происходит и реально ли это вообще. Глаза Пака упираются в дверь туалета для альф, но он не успевает открыть рот, как стоит ей за ними закрыться, Юнги его целует. Желание возмутится отпадает сразу. Кроме них тут никого нет. Все на спектакле, да и по большому счёту плевать. Чимин отвечает сразу, он тоже соскучился, и ему страшно хочется снова почувствовать себя нужным. — Прости, что декорации так себе, — у Юнги сбито дыхание, и он продолжает целовать его лицо. — Я дико скучал, не представляешь как. Ты был прав я эгоист и тиран. Прости. Чёрт, ты такой красивый… Их губы снова сливаются в долгом поцелуе. — Умоляю, вернись, — с новым глотком воздуха произносит Мин. — Я поговорил с Хосоком, он ждёт тебя с документами. — Что? — Чимин распахивает глаза, держась за плечи альфы. — Я правда хочу быть с тобой, Мини возвращайся. — Ты сказал… там в зале, это правда? — Чимин со страхом смотрит в глаза Юнги и ждёт. — Да, — кивает альфа. — Я люблю тебя. Одна секунда длинною в вечность. Чимин теряет себя и находит. Не дышит, но живет этим мигом всецело. Он впивается в губы Юнги, желая выплеснуть всю свою радость через поцелуй. Внутри всё пылает, становится душно. И жадное нутро скребёт от удовольствия когтями. Как же тяжело быть омегой. Ему столько всего хочется сразу. Впрочем, этот вечер он тоже не забудет. Пак отрывается от альфы и заталкивает Мина в кабинку. — Ты серьёзно? — Мин издаёт смешок и улыбается в новый поцелуй. — Сам же жалеешь, что не трахнул меня в тот раз. Есть шанс исправится. — Ты когда-нибудь меня с ума сведёшь, — альфа расстёгивает на омеге ремень. — Какого чёрта так вырядился? — Тебя забыл спросить, — Пак справляется с брюками альфы. — Иди сюда, — Чимин снова виснет на Юнги, который видимо брал уроки пожирания омег у Тэхёна. Они целуются, если это можно так назвать, с расстегнутыми брюками, причём Мин в новом костюме от Валентино и где? Верно — в кабинке туалета. Юнги отрывается и, оглядев шальным взглядом не менее безумного омегу, разворачивает его лицом к двери. — Тебе идёт безумство, — Пак чувствует руки, ласкающие его живот и то, как они перемещаются на задницу. — А тебе деспотизм, но всё должно быть в меру. — Я не думал, что мы тут окажемся, поэтому потерпи, — Мин начинает растягивать омегу и тот стонет, упираясь руками в дверь. — Да входи уже, а не трепись… Несколько не очень ласковых манипуляций и Чимин стонет уже от того, как его распирает членом. Это и больно, и дико приятно, особенно сейчас после того, как он почти поставил на них с Мином крест. — Боже… Юнги…ох… — Тише, Чупсик мы всё-таки не в клубе… — Сука… — омега впивается ногтями в руку Юнги на своей талии, и тот шипит от боли. — Блять… ещё… — Твою мать… Мини… — Не вздумай кончить на костюм, я тебя убью, — рычит Пак, когда альфа прижимает его сильнее и насаживает на себя в полную силу. — Я без резинки… — И без мозгов, раз не взял… ох… боже…да… Омега задыхается от переизбытка чувств и сжимает свой член, чтобы самому не запачкать блузку или брюки, что покоятся в ногах. Ещё пара минут и Мин кончает следом, как и было приказано в него. Приходится долго приводить себя в порядок и вырвавшись из кабинки в одежде, но изрядно вспотевшие они оба подходят к раковине. — Ты меня простил? — Юнги умывается и протирает лицо салфеткой. — Я подумаю. — Не делай так, — качает головой альфа. — Это жестоко. — На счёт Хосока, ты серьёзно? — Да, — восстанавливает дыхание Мин. — Я бы и рад вернуться, но у меня нет денег снимать квартиру, а работу я ещё не получил, — пожимает плечами Пак. Внутри у него уже фейерверки взрываются и шампанское льётся рекой. — А я тебе на что? — Юнги подходит ближе и обнимает Чимина. — Хочу, чтобы мой омега жил со мной. — Слышу старого доброго собственника Юнги. — А если нас уже трое? Что тогда? — альфа бросает взгляд на живот Чимина. — Ты себя переоцениваешь. — Я хорош во всём, уж прости. — Боже, какой же ты мудила… Юнги целует его, и говорить больше не хочется. Но всему приходит конец. Учитывая, что это и правда не клуб, их воссоединение не остаётся не замеченным.

━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━

— Не берёт? — спокойно спрашивает Чимин, сидя нога на ногу уже на знакомой скамейке. — Они там трахаются, им не до нас. — Тэ, блять… — злится Мин и сбрасывает вызов. — Ну каково на этой стороне? — не без сарказма улыбается Пак, качая ногой в воздухе. Его молочный костюм, ровно, как и наряд Юнги очень «смотрятся» в обезьяннике. — Необычно, — поворачивается к нему Мин и делает глубокий вдох. — Не хочу звонить кому-то ещё. Это… — Испортит репутацию, — договаривает Пак. — Да, Чупсик, ты абсолютно прав, — так же саркастично отвечает альфа и садится рядом. — Я бы позвонил Джину, но он в Пусане. Ровно, как и родители, которые не очень обрадуются такому знакомству с моим альфой. — Хм, — расплывается в улыбке Мин. — Так мы вместе? — Как видишь, — разводит руками омега, демонстрируя камеру временного заключения. — Я только начал пить твою кровушку, и ты ответишь мне за каждую убитую нервную клетку. — Договорились, — Юнги тянет его к себе и целует. — Да вы прикалываетесь, — слышно голос Чонгука. — Юн, ты решил перейти на шансон? — следом шагает Тэхён. — Как вы узнали, что мы здесь, если не брали трубки? — Мин отрывается от омеги и поворачивает голову к друзьям. — Сонги позвонил сразу, как вас привезли. Ты сорвал мне славный секс за то, что сам оторвался в театре, — Тэ обхватывает прутья с другой стороны. — Жесть ты эгоист. И поздравляю с примирением, — улыбается, глядя на Чимина. — Уже вижу, как их сын подходит с вопросом: «Отец, а как вы с папой познакомились?» — хохочет Чонгук. Тэхён тут же подхватывает и продолжает, имитируя Юнги. — Он отсосал мне в туалете, и я посадил его за решётку. — Какие же вы гондоны, — качает головой Пак, поднимаясь и шагая к решетке. — Да, Чупсик, нужно бы проучить, — хмыкает, улыбаясь Мин. — Мин, Пак, — на выход, — громкий голос полицейского, привлекает внимание всех четверых. Вся компания выходит на воздух и любуется ночным городом. Сочельник. Чимин второй раз выходит из-под заключения. Только сейчас он не пытается убить Юнги, а держит его за руку. — Я должен тебе два билета, — альфа смотрит на Пака с виноватым видом. — В следующем году, — улыбается омега. — Да, но постарайтесь не трахаться в общественных местах, — взрывается Тэхён и сразу бежит к машине, поскольку за ним несётся Юнги с Чимином, а Чонгук снимает всё на камеру.