Кормилица для воина. Оплодотворение Весны

Елизар знал многих оборотней. Часть из них были призваны на службу тёмными силами, и тем занимались, что честной народ кошмарили. Те, что лапы свои замарали недобрыми делами, в полностью человеческий облик никогда уже не возвращались. С рассвета до заката напоминали они здоровенных сгорбленных мужиков, на руках и ногах у которых росла густая серая шерсть, а клыки даже с закрытым ртом наружу вырывались. Вместо ногтей так и оставались у них когти острые, какое бы время суток не наступило. Подумалось Елизару, что надобно с одним из таких ему дело иметь. Да только стыдился он сказать, зачем всё это провернуть решился. Придумал воин в долг к волколаку влезть, а телом Весны расплатиться. Так и сделал — попросил он оборотня ему в волчьем обличии крупную дичь загнать, а уж потом рассказал, каким способом готов должок покрыть. Оборотню по душе пришлось дельце приятное. Пригласил Елизар Хранительницу в старый охотничий домик — находился тот на границе владений самой Весны и Матушки Зимы. С одной стороны снег таял, и чем дальше от избы — тем сильнее из-под снега наружу рвались цветы и травы. С другой же стороны сугробы возвышались, а в лесу завывала метель. До заката оставалось два часа. — Проходи, краса моя, — открыл ей двери воин. Женщина, кутаясь в шерстяную накидку, шагнула в тёмную избу. В следующий же момент во мраке на шею её кольцо металлическое легло. Шла от ошейника цепи прямо к стене. И хоть бревна старые были, крепко сидела она — не вырвать. — Что же ты делаешь, Елизар? — спросила Весна, хватаясь за металл на своей шее. — Мы с тобой по-хорошему договаривались, а ты такое недоверие ко мне проявил! — Извини, голубушка. Да только выбрал я тебе в полюбовники чёрного оборотня. Он даже в человечьем своем облике жуткий, что можешь ты страху поддаться да убежать! Да только не бывать этому! А теперь давай, снимай накидку стою да на четвереньки вставай. Повадки волколака ему так соитие проводить велят! Подчинилась Весна, и, гремя цепью, встала по-собачьи на полу. Елизар длинное платье её задрал на спину и обомлел. Даже в темноте разглядел он округлые ягодицы женщины, а снизу, там где переходили они в ноги, посередине мясистые губки половые алели. — Давай помогу я тебе на нужный лад настроиться, голубушка! — сладко протянул Елизар. Он сбросил свои доспехи, оставшись в одних льняных штанах да белой рубахе. Сел воин около Весны на корточки да палец ей в половые губы сунул. Провалился он на одну фалангу вглубь, да только не туда Елизар метил. Другую точку искал он. — Вот она, горошинка твоя грешная! — проворковал он. — Это она вас, женский пол, на нехорошие дела влечёт! Заставляет вас желать добрых молодцев, да ножки открывать перед ними! Да только, пожалуй, она тебе сейчас поможет не бояться, а покорность со сладостью проявить! Начала стонать пленница, опуская голову и роняя волосы медные на холодный пол. Щеки её горели, но не видел этого Елизар. — Да почему же говоришь ты так, друг мой? — прохрипела она. — Не вам одним с усладой в постель прыгать! — Больно уж ты дергаешься, когда тыкаю я в неё! Погляди как сильно с ума тебя сводит зуд этот! — забавлялся парень над женщиной. — Скажи, красавица, хочешь оборотнев уд в себя? Красненький да с узелком блестящим?! — Аххх, — взвыла Весна. — Что же творишь ты, демон! Не тронь, а то на мысли грешные толкают меня пальцы твои молодые! Ах! Возжелала Весна грешной связи с нелюдем, да и не знала, что совсем рядом стоит он. Ещё в обыденном облике своём, неприглядном, злом — отчасти на волка оставался похож он. Чуял волколак её желание, и тяга природная завладела им. Тяжко было оборотням себе подобных плодить, а тут ему и утробу подходящую нашли, а сама женщина уже с влажной щёлочкой стояла на четвереньках, готовая к случке. Почтительно встал на ноги Елизар да сделал два шага назад. Время оборотня женщину пробовать пришло.