Заброшенный театр

Сценарии театральных спектаклей неосознанно основываются на жизненных сценариях.

Невермор — это школа для изгоев. Для тех, кому не место в обычном мире. Кого не принимают простые подростки и люди. Здесь можно встретить четыре основные группы обитателей: меха, как их называют тут, но если правильно, то оборотни; чешуйки, что являются сиренами; каменщики, они же горгоны; и клыки, то есть вампиры. Подростки Невермора любили придумывать странные клички к видам сверхъестественных существ. Простенькие названия уже никого не впечатляли, поэтому приходилось выдумывать новое. Но это были не все обитатели школы, самой маленькой группой учеников считались экстрасенсы. Они видели прошлое или будущее, и у каждого видения проявлялись по своему. Раньше групп было намного больше, но многие виды вымерли или больше не учились в Неверморе… — Вивиан Бейтс, хватит с такой ненавистью прожигать взглядом окно, — прошипела женщина, сидящая напротив. Ее эмоции, как всегда, были скрыты под маской высокомерия и презрения. Любила же она выставить себя королевой и отчитать дочь ни за что. — А что мне ещё делать, если моя матушка вновь сплавляет меня в Хогвартс с уклоном на трудных подростков? — в тон матери ответила Вивиан, смотря сквозь темные очки за изменением эмоций на лице женщины. Как обычно, ничего не изменилось, бесчувственная глыба льда. Девушка не удивилась, если бы при вскрытии, сердце Персефоны Бейтс было из железа или льдышек. Ведь по ощущениям, она настолько бесчувственна, что даже на её похоронах не всплакнет. — Радуйся, что не отправила тебя в обычную школу. А теперь, как я тебя и учила: на лицо маску равнодушия и вперед обучаться, — сказала женщина, и машина остановилась. Вивиан взглянула в окно, ворота Академии Невермора, как обычно, навевали тоску. Очередной год, без капли чего-то впечатляющего. Хотя, кого она обманывала, в школе было весело и интересно. Уж точно лучше, чем дома. Тут были друзья, уроки и возможность быть собой. При матери Вивиан всегда говорила, что это самое отвратительное место в мире. Иначе, она могла её отсюда забрать. Девушка должна быть бесчувственной, всех ненавидеть и презирать. Только так она может держаться в актерском составе своей семьи, в ином случае режиссёр в роли её матери, обязательно вышвырнет её со сцены. — Что, даже на прощание не обнимешь? — вылезая из машины, сказала Вивиан, выжидающее смотря на мать. Персефона Бейтс с презрением взглянула на дочь и театрально вздохнула, покачивая головой. Теперь она и слова её не достойна? Прекрасное начало учебного года, — Надеюсь, к моему возвращению домой на твоем лице появятся морщинки, — процедила Бейтс и захлопнула дверь машины. Девушка взяла в руки чемоданы, что уже были любезно вытащены водителем, и пошла по дороге в сторону школы. Ожидала ли она такого поведения от матери? Естественно, да. Это её традиция: испортить Вивиан настроение, чтобы она ходила пару дней мрачнее тучи. Эгоистичная женщина, только о себе и о своем статусе думает, никакой заботы и понимания. Дорога до школы казалась вечной, в добавок противное солнце ослепляло глаза так, что не помогали даже солнечные очки. Лето и начало осени выдались очень жаркими и лучезарными, от чего её натура была не в восторге. Вивиан нравилась более мрачная и дождливая погода, хоть с характером это совершенно и не сходилось. Бейтс нравилось затянутое тучами небо, как по окнам тарабанит дождь, а на горизонте сверкают молнии. В этом была своя, особая атмосфера более романтичная и загадочная. Наверное, именно так описывали её саму. Вивиан Бейтс — тот самый тип героя пьесы, что выглядит легкомысленным. Она любопытна, мягка и дружелюбна. Увидеть Бейтс злой фактически невозможно. Наверное только на ботанике, когда растения кусаются или горшок так и норовит упасть со стола… Но обычно именно такие персонажи оказываются ключевыми для сюжета. Сама Бейтс искренне считала, что если бы снимали фильм с её участием, то она была подругой главной героини. Та самая девочка, что каждый раз приходит на помощь, всегда улыбается и поддерживает… Вот начался более густой лес и яркие лучи перестали тревожить глаза, от чего Вивиан смогла расслабиться. До школы оставалось совсем чуть-чуть, вот уже видны старые каменные стены, а вот и всё здание во всей красе. Признаться честно, оно впечатляло, готический стиль архитектуры, большие окна, что чаще всего были витражными. За столько лет Невермор стал домом, и, кажется, ничего не испортит этот год. Вот на встречу уже бежит Энид, а следом за ней, смотря на все сквозь черные стекла очков, идет Йоко. Она наконец-то в родных стенах где её поймут и не осудят. Она дома. — Клыкастая Бейтс, как я по тебе скучала, — прижимая к себе и заставляя утонуть в объятиях, сказала Энид Синклер. Типичный представитель оборотней, только крайне дружелюбный. Синклер вела блог и, кажется, знала всё и обо всех. Если нужно перемыть кому-то кости или обсудить новую сплетню, то эта девушка подходит как нельзя лучше. Вырвавшись из объятий подруги, Вивиан посмотрела на Йоко Танака. Мрачная, бледная, но с радостной улыбкой. Бейтс должна опровергнуть стереотип, что все вампиры хмурые и злые. Правда, они с Йоко уже были живыми доказательствами, но этого было мало. Они, скорее, исключение, нежели большинство. — Я тоже тебя рада видеть. Иди сюда, Йоко, я задушу тебя в своих бессмертных обнимашках, — смеясь, сказала Вивиан и подошла к подруге, заключая её в свою крепкую хватку. Она скучала по этому месту, по людям и по тому как тут хорошо. Рядом со школой будто бы дышать было легче, не было тяжелого и презирающего взгляда мамы, что следит за мимикой лица и каждым её движением. Не было отца, что считал её отсталой, раз она не контролирует эмоции. Просто Бейтс из всей семьи была самой живой. Правда, для мертвой это звучит как оскорбление, но что поделать… Отпустив подругу и отойдя на пару шагов, она оглядывала девушек, но тут взгляд мазнул за их спину. Неподалеку шел погруженный в свои мысли Ксавьер Торп. Парень из богатой семьи, художник, экстрасенс и просто красивый парень. Как обычно, Вивиан куда-то не туда унесло. Увы, залипать на красивых мальчиков она любила даже больше, чем свои очки и пасмурную погоду. — Бейтс, так и будешь пялиться или всё-таки подойдешь к нему? — изогнув бровь и сложив руки на груди, спросила Йоко с усмешкой. Вот почему она лезет куда не просят, так ещё и отвлекает от разглядывания. Хоть раз, то можно нормально посмотреть, а то опять со своей девушкой крутиться будет. А с сиренами лучше не шутить, они существа вредные и высокомерные. Особенно Бьянка, которую Ксавье выбрал в роли своей спутницы подростковой жизни. Сволочь редкостная, наглая, высокомерная и самовлюбленная. Да, она докатилась до ревности, но в своей голове же можно? — Потом Бьянка меня в воде и утопит. Я, пожалуй, откажусь и проведу свою бессмертную жизнь не на дне пруда, — проморгавшись и снова посмотрев на подруг, сказала Бейтс и хитро улыбнулась. В голове всплыл образ Ксавье и парочка недавних сторис Бьянки в инстаграмме, — Энид, я уверена, ты уже знаешь, что они расстались, — улыбка на губах превратилась в оскал. Будто бы Вивиан хищник, а Торп её добыча, которую она утащит к себе в логово. Эх, мечты-мечты. Откинув эти мысли, девушка вновь переключилась на подруг, совершенно забывая о том, что спрашивала. Умение быстро забывать о ком-то или о чем-то - хорошая штука. Не дала ей влюбиться в Ксавье. Просто изредка поглядывает, наслаждается красивой внешностью, ничего более. Не хватало ей ещё художника странного в жизни. Своих причуд в голове хватает. — Вот как она это делает? Только приехала, а уже узнала новость, которую я вынюхивала месяц! — обиженно выпалила Синклер и, развернувшись, пошла в сторону входа в школу. Подруги засмеялись над поведением Энид, это было частым явлением, что она дулась как ребенок. Но шоколадка и искреннее "прости", сразу реабилитировали тебя в её глазах. Так они и зашли в школу: посмеиваясь над оборотнем из-за её обидчивости и немного детского поведения. Приезд сюда - это лучшее, что случилось в жизни Вивиан. Здесь была её жизнь и друзья. Тут хотелось дышать и веселиться, а не задыхаться и прятаться в тени. Невермор, это школа для изгоев, что стала семьей, где все близки. Так или иначе, ты сблизишься с человеком, сам того не замечая. Будешь счастлив и полон эмоций. Здесь учатся не простые подростки, у каждого свои способности, но более они ничем не отличались от обычных людей. Человеку свойственно бояться чего-то, что ему не знакомо, все это прекрасно понимали. Поэтому для удобства обеих сторон открыли Невермор. Здесь ты станешь обычным, среди необычных и не будешь чувствовать себя особенным. Можешь быть подростком, не думая о том, что ты какой-то не такой. *** — Как прошли каникулы, Вивиан? — с добродушной улыбкой спросила женщина с серыми глазами, что не скрывали интерес к ее персоне. Бейтс молчала, собиралась с мыслями, попутно оглядывая уже знакомый кабинет. Много живых цветов, декора, из-за благовоний пахнет лавандой, от чего хочется просто лежать и наслаждаться запахом. На кофейном столике молочного цвета стоит две кружки чая, от которых доносился аромат мяты и цитрусов. Помещение было в бежевых и белых оттенках, с небольшими яркими акцентами. Из-за этого было комфортно, а на душе тепло. Это было ещё одно до ужаса родное место, как и эта женщина. Доктор Валери Кинботт стала одним из самых близких людей в этом городе. Ходить к ней на сеансы оказалось хорошим решением. Они обсуждали её успехи, поведение, поступки людей и героев из книг. Разговаривали о прошлом или о будущем. Сейчас Вивиан Бейтс, усевшись на тахте, несвойственным ей, равнодушным взглядом, осматривала комнату, — Всё хорошо, дорогая? — спросила Доктор Кинботт, стараясь сделать улыбку ещё более нежной и заботливой. Переигрывает, Станиславский бы сказал: «не верю». — Если двое людей расстались, а я этому только рада, это значит, что я плохой человек? — отстраненный взгляд оливковых радужек и поджатые губы. Вивиан было до чертиков плохо на душе. Она не может радоваться тому, что кому-то плохо, нет. Она хорошая и добрая, но в душе кто-то радостно напевал песни, составляя план свадьбы. Ужасное чувство, хотелось от него избавиться. По иронии судьбы, вчера вечером, она увидела расстроенную Бьянку, и внутри всё ещё больше разгорелось пожаром счастья. — Радость моя, это совершенно нормально. Если я правильно понимаю, то тебе кто-то нравится и он расстался с девушкой. Внутри всё ликует, но ты же считаешь это совершенно плохим, — с ухмылкой сказала Кинботт и отпила немного чая из кружки. Вивиан закатила глаза и тяжело вздохнула. Так и хотелось прошипеть психологу в лицо, что он ей не нравится, и облив кипятком, уйти. Что за день то такой? Все вдруг решили, что Ксавьер Торп — предмет её обожания и восхищения. Он вроде бы ни сигареты, чтобы она пылала к нему теплыми чувствами. Любить внешность и человека — это две разные вещи. Ей в нем симпатизирует только внешняя оболочка, на то что внутри плевать как-то… — Он мне не нравится. Да, он симпатичный, но то, что у него происходит в душе мне неинтересно. Просто красивая оболочка на которую невольно заглядываешься, — отчеканила Бейтс и отвела взгляд в сторону. Теперь идея, что нужно об этом поговорить с психологом, казалась бредом. Вот кто её за язык потянул, пришла бы, как обычно, веселая и, как обычно, пропела бы радостно: «Я снова дома, а это значит никаких запретов на эмоции». Затем плюхнулась бы на тахту и оживленно рассказывала о том, что мать за эти три месяца стала ещё более мрачная и холодная. Но нет, теперь она вынуждена объяснять, что ей совершенно не нравится красивый мальчик. — Но ты рада, что он расстался с девушкой. Не находишь это проявлением чувств? — спросила Кинботт, занимая более удобное положение в кресле. Она знает Бейтс уже пару лет и такое поведение, что у неё сейчас — это буквально проявление симпатии, переходящей во влюбленность. Сама в таком же возрасте была, знает про что говорит. Да и не зря же у неё диплом психолога. Вивиан лишь нахмурилась, внимательно изучая мимику лица Доктора Кинботт. У девушки всё больше складывалось ощущение, что женщина хочет ей это больше внушить, нежели доказать обратное. — Я думаю, что не проработанные проблемы детства. Потому что мне внушали, что я не могу проявлять эмоции и чувства. Пользуясь случаем спрошу. Мы сегодня перейдем к обсуждению моих каникул или так и продолжим спорить из-за моего эстетического удовольствия? — взяв чашку в руки и немного отпив, сказала Бейтс. В своей голове она уже клялась, что больше никогда не заведет эту тему. Больше никому и никогда не скажет про Ксавье Торпа и не будет на него смотреть. Интересно, сможет ли она сыграть эту роль? Наверное. Всё зависело лишь от её силы воли, а у неё этого не было… — Что же, раз ты так хочешь. Как прошли твои каникулы, мама всё так же ведет себя отстраненно? — после долгой напряженной паузы сказала Доктор Кинботт и затем мягко улыбнулась, наблюдая, как девушка вновь оживляется. Всё-таки быть угрюмой ей не идет. Она девушка солнце, что несет за собой безудержный смех и веселье. Та, что даже на поминках развеселит народ, и все улыбнуться. Вивиан Бейтс яркое пятно среди героев, запоминающийся образ, хоть и обычный. В таких, как она, есть что-то то, что цепляет зрителя. Заставляет полюбить и ждать следующего выхода на сцену. — Оо, всё было до боли прозаично. Дорогая матушка заперла меня в своем темном склепе. Хоть мне и нравится мрачность, но яркие вещи в жизни должны быть. Ой, сбилась немного, так вот, она меня заперла в доме и заставляла каждый день тренировать вот это, — девушка умолкла на секунду, показывая абсолютно равнодушный взгляд и сжатые в тонкую полоску губы. Она должна быть такой везде, должна показывать, что холодна к этому миру. И ещё очень много всего должна, что Вивиан быстрее состарится, чем произнесет все свои обязанности, — Быть из древнего рода и уважаемой семьи с фирменным образом — отстой. Я говорю это после каждого лета. Так вот о чем это я, — Вивиан продолжала, высказывала всё что скопилось за лето. Она активно жестикулировала руками, эмоции и мимика на лице сменялись каждую секунду. Будто бы Бейтс боялась, что не успеет их показать и вновь войдет мать, отчитывая за излишнюю эмоциональность. Женщина сухарь, вот кто она. Настоящий черствый хлебушек, которым при желании убить можно. Почему именно ей досталась такая семья и, в особенности, мама. Час пробежал незаметно. Вивиан всё говорила и говорила, отвечала на вопросы, объясняла свои чувства в тот или иной момент. И так по кругу, каждый прием состоял из её рассказов, где она могла в полной мере выплеснуть эмоции. То, что делала Персефона Бейтс, имело свой успех. Дочь стала более сухой и менее эмоциональной. Да, это всё ещё было, но не так как раньше. Девушка всегда светилась и безудержно хохотала, сейчас, в обычной жизни, она просто улыбается и иногда выплескивает всё то, что скопилось. Бейтс стала более наблюдательна, она замечала детали, они откладывались в памяти. Могла с точностью определить как будет развиваться действие. Всё это с ней делала мать, она губила индивидуальность дочери, желая видеть в ней себя, а не шута, что развлекает публику… К концу сеанса, девушка изрядно устала, горло болело, как и мышцы лица. Давно же она не была настолько живой. Будто бы актрису снова выпустили на сцену и сняли маску, разрешая показывать настоящие чувства героя. Попрощавшись с Доктором Кинботт, Вивиан забежала в местную кафешку. Усевшись на любимый столик с видом на оживленную улицу, девушка только хотела пойти сделать заказ, как перед ней поставили кружку ароматного зеленого чая, что не так сильно раздражал чувствительность обоняния, как тот же кофе. И ещё её любимый и, на удивление, вкусный для этой забегаловки, яблочный штрудель. Красота и вкуснота, да и только. Подняв глаза она улыбнулась парню, что уже знал её вкусовые предпочтения и то, что она закажет. — Спасибо, Тайлер. Как прошло лето? — спросила Вивиан, наблюдая за парнем, что буквально сиял при виде её. Что сказать, она была хорошим собеседником. Многие предпочитали делиться с ней чем-то, считая, что она глупа для того, чтобы кому-то это рассказать. На самом деле, всё обсуждалось с Энид. Абсолютно всё то, что узнавал кто-то из них, с большой вероятностью в этот же час будет рассказано подруге… Вот сейчас перед ней стоит Тайлер Галпин, сын шерифа и отвратительный человек. Она до сих пор помнит, как он с друзьями, портил их выходы в город, портил картины Ксавье, что на удивление были и вправду красивыми. Как обзывал её саму же, сейчас он стоит тут с идиотской натянутой улыбкой и невинно хлопает глазками. После одной из выходок Тайлера и его друзей, подростки из Невермора не выдержали и пожаловались директрисе Уимс. Та сообщила шерифу и вуаля, Галпин ходит к психологу, прорабатывает свою агрессию и работает в кафе. За ним жесткий контроль, и не дай бог он окажется на территории Невермора. — Отлично. Проработали с Кинботт мои детские травмы, чувствую себя гораздо лучше. Ладно, я пойду работать, приятного аппетита, — сказал Тайлер и удалился к своему рабочему месту. Бейтс театрально закатила глаза и мысленно ударила эту сволочь по голове. Ни капли вежливости, мог бы спросить, как у неё лето прошло. Ещё это, травмы проработал. За одно лето, от проблем, что были годами, не избавиться. Она знает это по себе. Отогнав дурные мысли что могли испортить настроение, девушка пододвинула к себе свой десерт и чай. Вивиан с наслаждением изучала глазами эту красоту, причем так, будто бы видит это впервые: яблочный штрудель был украшен яркой посыпкой и немного растаявшим мороженным, и как прекрасное дополнение — листочки мяты. Не став ждать пока мороженное окончательно растает, Бейтс отломила кусочек ложкой и закинула в рот, а затем отправила туда же немного холода со вкусом шоколада. Если так можно было сказать, то она получила гастрономический оргазм. На языке был вкус яблок и шоколада. Всё это буквально таяло во рту и удивляло вкуснотой. Яблоко, тонкое тесто и шоколадное мороженое… Что, черт возьми, может быть вкуснее? Правильно, зеленый чай, и с шоколадным привкусом. Хорошее начало учебного года. *** Дорога до школы выдалась куда труднее, чем она ожидала. Рядом шел Ксавье, весь такой угрюмый и печальный. Ей даже его пожалеть хотелось, но Вивиан заткнув в уши наушники, наслаждалась музыкой. Он не тот с кем она собиралась провести дорогу домой. Она же поклялась на него даже не смотреть… Чертова судьба, как всегда, смеется ей в лицо. Вот нет бы дальше пойти мимо, так нет же, Торп, увидев её, с натяжкой улыбнулся и спросил не против ли она, чтобы он шел с ней. Бейтс только и смогла кивнуть, пока левый глаз дергался от нервов. Естественно она была не против, посмотреть то на симпатичное личико хочется. Игнорируя слова песни, девушка внушала себе что завтра же перестанет на него смотреть. Это всё глупое стечение обстоятельств. Голос в голове с насмешкой нашептывал, что-то на подобии: «Ты могла ведь отказать, но согласилась. Понимаешь, что это значит?». Вивиан вновь отвлеклась на музыку, чтобы не слушать бред от своего же сознания. Он ей не нравился, она в этом уверенна. Как вообще кому-то может понравиться внутреннее составляющее Ксавье Торпа. Там наверняка одна чернота и печаль. Под глазами уже мешки, будто бы вампир тут он, а не она… Наушники предательски пискнули, оповещая о том, что разряжаются и тут же выключаются. «Блять» — пронеслось в голове Бейтс и вытащив уже абсолютно бесполезные затычки, она горько вздохнула. Рука отправилась в карман и теперь за место наушников в пальцах оказалась пачка сигарет и зажигалка. Девушка вовсе не удивится, если в последнем не окажется газа или она сломалась. Что-то ей сегодня не везет. — Не знал, что ты куришь, — протянул удивленно парень, смотря, как она прикуривает сигарету. Пачка и зажигалка оказываются в кармане, а по лицу девушки растекается блаженство. От чего Ксавье лишь хмыкнул, она будто бы и вовсе старалась его игнорировать. С каких пор все начали от него отворачиваться? Будто бы он самый странный чудик, которого нужно избегать, а то ещё плащ распахнет и покажет свои гениталии. После расставания с Бьянкой, всё стало совершенно иным. Люди стали к нему более холодны, Невермор стал будто бы клеткой и даже Бейтс, что охотно со всеми разговаривает, молчала. Но тут девушка выдохнула дым из рта и пробежалась по нему взглядом. На губах девушки царила уже привычная для всех улыбка, которую буквально к ней приклеили. — Ты много чего не знаешь обо мне. Пусть так и остается, — ответила она радушно, хотя слова были совершенно не такими. Даже милым и мягким тоном, что не сулил вообще никакой враждебности, они ударили парня очень сильно. Творческие люди ведь слишком ранимые, верно? А состояние Ксавье и без этого было не лучшим. Теперь, уже бывшая девушка, заставила его думать с помощью своих способностей, что он ее любит. Еще и Бейтс. Они явно все решили добить его окончательно. Никакой поддержки… Вивиан искренне считала, что лучше держать его на расстоянии. Бьянка ведь и глаза вырвать может, за то, что она с ним «гуляла». Да и не особо ей было интересно, что он про неё знает. «Красивая обложка на содержание плевать» — она не уставала повторять это в своей голове. Почему он такой красивый? Ещё этот печально-загадочный образ, душа бедная скоро выть начнет. Пора запрещать создавать таких красивых парней, а то потом обвиняют бедных девушек в том, что они влюбились. А они ведь просто любуются эстетичной картинкой. — Решила взять пример с остальных и вести себя со мной отстранённо? — остановившись спросил парень, скорчив обиженную гримасу. Вивиан усмехнулась и прикрыв глаза, неодобрительно покачала головой. Ксавье был удивлен, с ее губ впервые сползла улыбка и появился легкий оскал. Он наблюдает, как она подносит к губам сигарету и втягивает дым. Будто бы старается отогнать накатившее наваждение, в виде раздражения. Это было обидно, не думал, что он её бесит, — Ты всегда была общительной, а тут сразу затыкаешь уши как только я подошел. Не находишь это странным? — грустная усмешка и в глазах понемногу появляется злость. Он не заслужил к себе такого отношения от других. Торп всего лишь расстался с Бьянкой, а не убил человека. Но все относились к нему так, будто бы убил. — Ты не думал, что дело не в тебе? Что с тобой творится, Ксавье? Я, может, и не твоя близкая подруга, но ты никогда не вел себя как человек, что видит в мире одно лишь игнорирование к своей персоне. Ты настолько зациклен на том, что сделала Бьянка, раз видишь в каждом чужом действии плохое отношение к тебе? — нагловатая, совсем не в её стиле ухмылка, насмешка в глазах. Бейтс наблюдала за выражением лица, и эмоциях в глазах парня. Приподнятые брови, расширенные глаза и в зрачках виднелось удивление. Он не ожидал такого от неё. Лето дома, всегда делало её грубее, но сейчас ей хотелось доказать самой себе в первую очередь, что она ничего не чувствует к Ксавье Торпу. Не вышло, внутри залегла вина и обида на саму себя. У него и так всё плохо и она ещё тут, с указанием, что он совсем с катушек съехал. Взгляд машинально опустился вниз, нижняя губа была прикушена до боли и казалось, что вот-вот и из неё брызнет кровь. В руках девушки медленно тлела сигарета, начиная понемногу обжигать руки. — Может, ты и права. Пожалуй, пойду другой дорогой, — выдал парень и свернул в сторону чащи, затем удаляясь по лесной тропе. Он хотел услышать что-то, что вернет его в реальность и кажется Бейтс, как всегда, смогла вразумить. Только ему досталось это куда более грубо, чем другим. Обычно мягкая и дружелюбная Вивиан умела поддержать и всегда говорила то, что нужно, деликатно. Но сегодня она явно была не в настроении, и это очень напрягало. Ведь кажется она всегда была счастливой и веселой. Ксавье, всю дорогу думал правда ли он настолько зациклен на обмане Бьянки или же девушка оказалась не права. Все ситуации перекручивались в голове и в каждой все или спешили или были сами без настроения. Вывод был один: Ксавьер Торп был одержим мнением, что никому не нужен и все его пытаются обмануть… Разозлившаяся девушка, пиная камни под ногами, шла к школе. Позади уже были ворота, а значит оставалось совсем чуть-чуть. Она не знала на что именно злилась, то ли на себя, что сказала всё это слишком грубо, то ли на Ксавье, что буквально её кинул одну. Да, похоже у неё биполярка. То она была раздражена, что он появился, теперь то, что ушел. Что за день то такой? — «Спасибо, дорогая Вивиан, я не знаю как бы справился без твоего совета. Прости, что появляюсь в твоей жизни и доставляю тебе неудобства. Просто ты единственная кто может меня поддержать», — пародируя голос Ксавье, говорила себе под нос Бейтс. После каждого слова, щебенка под ногами отлетали всё дальше. Пощечину бы дать этому Ксавье-мышье, ведет себя как использованная девочка подросток. Ещё бы в плечо ей поныл и вообще красота была бы… Под слоями злости и презрения к Торпу, скрывалась глубокая обида на саму себя. Почему ей не всё равно на его поведение, на то, что он появился из ниоткуда, а потом ушел? Почему ей на него не плевать, если она к нему ничего не чувствует? И почему она чувствует вину если сказала всё как есть? Для юной Вивиан, это было загадкой которую она не собирается разгадывать. Теперь точно, на этом придурке крест, ни взглядов, ни мыслей, ничего. Ксавье Торпа для неё больше не существует. Она не тот человек, на которого будут срываться просто так, всё-таки мать недаром её всё лето мучала…