Green & Gold II

Вторник, 10 сентября 2004 года — Не оставляй меня. Джаспер смотрел на серебристого оленя, который только что повторил мягкую просьбу Гарри, и чувствовал, как его сердце сжимается от боли. — Прости, — прошептал он оленю, надеясь, что у него есть сила, чтобы передать это послание Гарри. Олень с гордостью мотнул головой, словно осуждая его, прежде чем исчезнуть в мгновение ока. Джаспер очень хотел, чтобы олень вернулся. Было бы приятно иметь хоть какое-то теплое напоминание о Гарри, пока он сидит на ледяных вершинах гор, поглощенный своими мыслями. Он вовсе не планировал оказаться здесь, он просто отчаянно нуждался в уединении, и его шаги привели его на эти холодные вершины. Теперь, спустя целый день, ему становилось всё труднее уйти. Как он теперь должен встретиться с Гарри? «Прости, что атаковал твою подругу.» «Прости, что ушел.» «Прости, что ты влюбился в меня, когда заслуживаешь лучшего.» «Прости, что тебе так не повезло с родственной душой.» Джаспер обычно оставлял такие пессимистичные и самокритичные мысли Эдварду, но ведь Эдвард не был тем, кто едва не убил невинную девушку, не так ли? Более того — Эдвард не хотел убить эту бедную человеческую девушку. Не так, как хотел этого Джаспер. В те несколько мгновений, когда он стоял рядом с кровью Изабеллы, он не желал ничего, кроме как выпить из нее каждую каплю. И это вызывало у него отвращение. Его отвращало то, как мгновенно он мог вернуться в того бесчувственного монстра, каким он когда-то был. Ему было все равно, кого он убивал, он не слышал их мольбы о пощаде, игнорировал их ужас и отчаяние. Он был полон только одного — желания, и следовал ему, разрушая жизни, одну за другой. Разве Гарри не заслуживает лучшего? Простит ли он его теперь, за то, что тот ушел? Джаспер сидел, неподвижный, в маленькой пещере среди ледяных гор — за исключением того, как его пальцы без усталости крутили серебряное кольцо в руке.

***

Джаспер едва ощущал течение времени, поглощённый собственным горем и пытаясь найти ответы на свои мучительные вопросы в бесполезных тенях, отбрасываемых в его горной пещере. Стоит ли ему вернуться домой? Стоит ли признаться Гарри, что он вовсе не тот человек, каким тот его видел? Признать свою трусость? Слабость? Своё зловещее и невыносимое желание пить человеческую кровь? Будет ли Гарри всё ещё желать видеть его рядом? Заслуживает ли он быть рядом с Гарри, если тот всё-таки захочет этого? Гарри был воплощением всего хорошего в этом мире. Он был смелым, самоотверженным, добрым, чутким, любящим лучиком света, таким тёплым, что растопил сердце, сделанное из камня. У него были свои недостатки: он часто винит себя за вещи, которые не в его власти, у него был сильный и бурный характер, склонность к депрессии и поспешные выводы. Но эти недостатки только подчеркивали его человечность, делали его не сказочным героем, а настоящим человеком. Ни один из его недостатков не мог остановить Джаспера от желания быть с ним. Но чем дольше он оставался неподвижным, замороженный, как и его окружение, тем меньше он верил, что Гарри примет его обратно. — Не оставляй меня. Но Джаспер ушёл.

***

Джасперу потребовалось немало времени, чтобы его отвращение к себе уменьшилось хотя бы до такой степени, чтобы он смог осознать ошибочность своего подхода. Гарри не нуждался в том, чтобы Джаспер сидел здесь и принимал решения за него. Гарри был взрослым человеком, человеком, которого Джаспер глубоко уважал. Было бы не только неуважительно, но и несправедливо по отношению к способностям Гарри как взрослого решать за него. Он просто изложит все факты, а решение предоставит Гарри. Если тот решит, что Джаспер — неисправимый монстр, то так тому и быть. Джаспер убрал кольцо в карман, молясь Господу, чтобы Гарри снова простил его за проступки, которые казались непрощаемыми, и чтобы в будущем у него всё же был повод вручить это кольцо.

***

Хотя… он мог бы признать, что его шансы на то, чтобы молитва была услышана, резко уменьшились, когда он добрался до подножия горы, на которой он (в страхе) скрывался, и вновь включил свой мобильный телефон. Дата поразила его. Двадцать первое. Неужели он действительно провел там одиннадцать дней? Но именно уведомления заставили его снова ощутить желание спрятаться. Пятьдесят семь пропущенных звонков. Равномерно разделённых между Карлайлом, Элис, Эмметом, Эдвардом и Гарри. Восемь голосовых сообщений. Все от Гарри. — Привет, я не знаю, что происходит… но я скучаю по тебе. — Люблю тебя. И последнее, от семнадцатого числа… — Я скучаю по тебе, но ты болван. Если ты исчез с остальными, я буду искать тебя всю свою жизнь, а потом… не знаю, но что-то, чего тебе точно не понравится. Глупый. Джаспер проигнорировал оскорбление, зная, что заслуживал гораздо худшего. Чувство вины охватило его, когда он услышал явное разочарование в голосе Гарри. Но его сбивало с толку середина этого сообщения. Исчез с остальными? Он открыл переписку с Элис, надеясь хоть немного прояснить ситуацию. — Позвони мне. — Как только спустишься с гор, позвони мне. — Ты ранишь Гарри. — Позвони мне. — Никто на тебя не злится. — Позвони мне. Разве это не имеет значения, что Джаспер злился на себя? Он не смог открыть сообщения от Гарри, увидев лишь краткий фрагмент одного: «Ты в порядке?» На свете не было ни одной другой души, как у Гарри Поттера. Джаспер позвонил своей сестре, начиная бегом двигаться в сторону Форкса, обратно к своему суждению. — Наконец-то, — выдохнула Элис, ответив до того, как прозвучал первый гудок. — Боже, ты пыхтишь так же, как Эдвард. — Прости, — сказал Джаспер. — Передай Эдварду, что мне очень жаль. — Его нет здесь. Он сейчас в своей метафорической пещере. Джаспер немного замедлил бег, услышав это. — Почему? — Джаз… мы уехали из Форкса. Джаспер полностью остановился, бледная фигура, застывшая от удивления среди тускло освещённого леса. — Что? Его мысли промелькнули через несколько возможных причин, которые могли бы заставить его семью покинуть Форкс на два года раньше, чем они планировали. — Изабелла…? — С ней всё в порядке, — быстро ответила Элис. — Ну, расстроена, конечно. Но Эдвард не хотел, чтобы её жизнь оставалась под угрозой, пока мы рядом, а Карлайл сказал, что мы все поддержим решение Эдварда и уедем вместе. Джаспер фыркнул, его первая реакция была осудить брата. Это было очень в духе Эдварда — оставить хрупкую человеческую девушку, ошибочно пытаясь защитить её. Но разве Джаспер был лучше? Он не пытался физически защитить Гарри. Вместо этого он уехал, чтобы не омрачить жизнь Гарри. Легко было бы осудить Эдварда, назвать его эгоистом, высокомерным, трусом. Но он не стал этого делать. Как он мог? Джаспер собирался спросить, где его семья, но вместо этого вырвалось: — Где Гарри? Голос Элис, всегда такой сладкий и музыкальный, теперь прозвучал жестко, как никогда: — Там, где ты его оставил. — Ты тоже, судя по всему, — не согласился Джаспер, пытаясь хотя бы немного сбросить с себя часть вины. Он продолжал свой молчаливый бег через лес, лишь изредка отвлекаясь, чтобы избежать столкновения с деревьями и мусором на пути. — И я, конечно, разбила его сердце, — прорычала Элис. — Эдвард и Эммет думают, что ты присоединишься к нам, но ты же не вернешься, правда? Ты ведь идешь к Гарри? Несмотря на то, что Элис не могла видеть его, Джаспер кивнул. — Я иду к Гарри. Я надеюсь, что он меня примет, но… — Но ты дурак, и думаешь, что твоя история жизни изменит его решение. Поняла. Джаспер понимал, что полностью неправ, но порой Элис могла быть такой же раздражающей, как и остальные его родные. — Карлайл просил передать, что все мы, кроме Эдварда, сейчас у Тани, и что ты с Гарри можете к нам присоединиться. И если между вами что-то произойдет, ты всегда можешь вернуться к нам. — Карлайл примет меня обратно? — тихо спросил Джаспер. — Не будь идиотом, Джаспер. Ты — семья. И с Изабеллой все в порядке, — Элис вдруг засмеялась. — Но думаю, я оставлю это Гарри. У него ведь такой дар красноречия, да? Люблю тебя. Удачи. Джаспер не был суеверным вампиром, но в её смехе было что-то предвещающее беду. Он отправил короткое сообщение своим родственникам: — Простите меня. Невозможно извиниться за то, что он исчез, но этого было достаточно на данный момент. Особенно учитывая, что они, похоже, были далеко, в Аляске. Когда до Форкса оставалось чуть меньше восьмидесяти миль, Джаспер остановился, чтобы поохотиться. Он почувствовал жажду, которую пытался забыть за эти одиннадцать дней. Он переборщил, убив примерно одну горную львицу, но сказал себе, что это нужно, чтобы укрепить стойкость и не поддаться искушению, если он встретит Изабеллу. Он знал, что это ложь. Он просто боялся встретиться с Гарри и услышать его приговор. Но он был трусом достаточно долго.

***

К моменту наступления сумерек Джаспер наконец-то подошел к дому Гарри. Ему пришла в голову мысль: станет ли это когда-нибудь снова их домом? Джаспер прислушался, пытаясь уловить хоть малейший звук, который мог бы свидетельствовать о жизни внутри, прежде чем поднять руку и постучать. Он едва ли мог воспользоваться своим ключом. И на самом деле его ключа не было. Как он мог оставить его? Непростительно. Тем не менее, он надеялся, что Гарри все же простит его. За ярко-желтой дверью не было ни шагов, ни шороха, ни дыхания. Эта дверь, в своем живом и беззаботном цвете, казалась ему насмешкой. Джаспер остался стоять, потому что стоять было столь же спокойно, как и сидеть. Он был решительно настроен ждать здесь столько времени, сколько потребуется, пока Гарри не вернется. Элис сказала, что Гарри «находится там, где его оставили», так что Джаспер предположил, что Гарри дома. Его машина стояла на месте, но это вовсе не означало, что он не мог телепортироваться куда-то в укромное место, не воспользоваться камином или… Или, возможно, просто прокатился на мотоцикле своего крестного. Прошло всего несколько минут, прежде чем Джаспер услышал знакомый гул волшебного мотоцикла. Его нервы напряглись, когда звук стал усиливаться, приближаясь. Он думал, что готовился к точной речи, но все слова, как только мотоцикл приближался, вылетали из головы. Очевидно, ни водитель, ни пассажир не заметили Джаспера, сидящего на крыльце Гарри, и он мог свободно наблюдать за ними, пока они двигались по дороге. Если бы не невероятно сладкий запах ее крови, Джаспер, вероятно, не узнал бы пассажира, сидящего за Гарри на мотоцикле. Гарри выглядел, как всегда, привлекательно. Но в то же время он казался больным. Его лицо было бледным, темные круги под глазами казались глубокими, а кожаная куртка (подарок от Элис, за который Джаспер никогда не сможет отплатить) болталась на его хрупкой фигуре. Эмоции Гарри были крайне запутанными. Даже издали Джаспер ощущал его горьковатое самодовольство и семейную привязанность. Привязанность к Изабелле? Это хоть как-то объясняло все, ведь Гарри и Изабелла были друзьями. Наверное, она обратилась к нему, когда все остальные ушли. Джаспер чувствовал себя подлецом, представляя, как Гарри и Изабелла, вероятно, поддерживали друг друга после того, как их несправедливо и жестоко оставили их партнеры. Джаспер надеялся, что факт его возвращения все же что-то изменит. Изабелла крепко держалась за Гарри, ее теплые карие глаза сверкали от волнения, когда Гарри мчался все ближе к дому. Она была одновременно напугана, взволнована, грустна и благодарна. Но даже эта странная смесь эмоций не была тем, что озадачило Джаспера в ее внешности… Ему пришлось прищуриться, чтобы понять, что же изменилось в этой девушке, пока, наконец, не дошло. Почему, черт возьми, у Изабеллы волосы стали фиолетовыми? Джаспер был уверен, что раньше ее волосы были темно-коричневыми, когда он видел ее в последний раз… Когда пытался убить ее на ее день рождения. Но теперь они были светлее, грациозно выцветшие в глубокий фиолетовый оттенок. … и это что, новая челка у нее? Разве она всегда носила челку, а Джаспер этого не заметил? Это новый модный тренд? Что-то в этом роде? Но он был просто рад, что у Гарри не появилась новая прическа. Джаспер понял, что его заметили, как только пара обратила внимание на него. Эмоции Гарри резко усилились и менялись с такой скоростью, что Джаспер едва успевал уловить их суть. Изабелла была явно расстроена. Что, впрочем, было вполне оправдано, если учесть события их последней встречи. Гарри припарковал мотоцикл у подъезда и резко заглушил двигатель. Оба молча смотрели друг на друга. Джаспер уже выдумал около семидесяти девяти способов начать разговор, но вежливое приветствие Гарри не входило в этот список. — Привет, Джаспер. Ты за мотоциклом пришёл? — спросил Гарри, улыбаясь так же вежливо, как и говорил, но его тон совсем не соответствовал тем чувствам — злости, обиды, горечи, — которые он переживал. — Нет, я хотел поговорить с тобой, — ответил Джаспер, стараясь не повышать голос. Гарри аккуратно перебросил ногу через мотоцикл и помог Изабелле спуститься. — О чём? — О том, что произошло, Гарри. Я так… — Извиняться будешь? — перебил его Гарри, и его взгляд стал гораздо более искренним, чем та безжизненная улыбка. — Почти две недели прошло. Ты хоть понимаешь, как я переживал? Джаспер не мог представить, что кто-то так переживает о нём. И, что ещё более удивительно, он не думал, что ему нужно оправдываться перед кем-то. — Мне очень жаль. Изабелла фыркнула, скрестив руки на груди, но так как Джаспер не собирался разговаривать с ней, он с лёгкостью проигнорировал её. — Могу ли я объясниться? Гарри задумался на несколько секунд, его грусть была почти ощутимой, прежде чем он слегка кивнул головой, давая знак согласия. — Мне нужно проводить Беллу домой, потом поговорим. — Это всего четыре квартала, Гарри, думаю, я смогу дойти и одна, — сказала Изабелла. — А смогу ли я пережить, если шеф Свон узнает, что я отпустил тебя одну ночью? — Гарри улыбнулся ей. — Скоро вернусь, — добавил он Джасперу без следа улыбки. — Не пропадай до этого времени. Джаспер кивнул, напомнив себе о своём непростительном поведении, и прислонился к стене дома, пока Гарри и Изабелла шли по дорожке. — Изабелла? — крикнул он, не желая забыть извиниться, если вдруг Гарри решит выгнать его из своей жизни. Он дождался, пока она не обернется и не бросит на него любопытный взгляд. — Я искренне прошу прощения за свои поступки в день твоего рождения, — сказал он, вложив в слова всю свою искренность. — Если я могу как-то компенсировать это, пожалуйста, сообщи мне. Гарри и Изабелла остановились, и она, развернувшись, закатила глаза, глядя на него. — Ты вампир, я человек. Если я предложу наркоману героин, разве он не будет соблазнён? — прошептала она, так чтобы только Джаспер её слышал. — Я не злилась на тебя тогда и не злюсь сейчас. Это даже не было проблемой. Джаспер не знал, что ответить человеку, который говорит, что «это не было проблемой», когда он чуть не убил её, поэтому он просто молча кивнул. Гарри и Изабелла продолжили свой путь, а Джаспер, всё ещё смущённый происходящим, едва сдержал смех, когда услышал, как Гарри, невинно спрашивает у Изабеллы: — Что такое героин?