Во власти иллюзий

      — Так что, показать тебе, как надо? — Полынь закинула ноги на подлокотник, удобно расположившись на деревянном неудобном, казалось бы, стуле, и с удовольствием грызла орехи, наблюдая за подругой.       — А я делаю не так, как надо? — Эльва потянулась до хруста костей. Старое медное зеркало отразило ее обнаженное тело, на котором так и не осталось ни единого следа чьей-то страсти.       Келья наконец-то освободилась от бесконечной вереницы мужчин, желающих получить обещанную награду. Полынь крутанула в воздухе пальцем, задумчиво следя за прозрачной водной змейкой.       — Ты позволяешь им пользоваться своим телом, это, прости, и любая шлюха может. Но ты ведь не шлюха, ты богиня. Истинное искусство в том, чтобы доставить им неземное удовольствие, не прикасаясь и пальцем.       — И каким образом? — Эльва иронично выгнула бровь.       — Так тебе показать? — Змейка замедлила свои движения. В желтых глазах тифлинга вспыхнул азарт. — Спорим, заставлю тебя кончить, даже не поднимаясь с этого места.       Дроу расхохоталась. Ее довольный гортанный смех заполнил комнату, отражаясь от каменных стен легким эхом.       — Такие споры больше по моей части! И на что мы спорим? Полынь качнула ногой.       — Проиграешь — воспользуешься моей идеей. Выиграешь — сделаешь со мной все, что захочешь в своей любимой манере. В голубых глазах дроу мелькнуло что-то темное, алчное. Затем Эльва снова улыбнулась, прежде, чем насмешливо бросить:       — По рукам.       Полынь ухмыльнулась. Водяная змейка вдруг слетела с ее пальцев, чтобы тут же зацепиться за лодыжку Эльвы, заскользить по гладкой коже, порождая странные непривычные ощущения. Еще щелчок пальцев, и будто невесомый поцелуй осел на алых губах, затем еще один на шее, ключицах и плечах. Эльва не видела, пыталась поймать взглядом, но лишь чувствовала эти необычные касания, берущиеся из ниоткуда.       — Смотри только на меня. — Эльва подняла голову, чтобы тут же утонуть в желтых глазах, притягивающих к себе точно магнитом.       Полынь улыбнулась. Комната вдруг начала меняться: стены обретали зеркальную гладкость, запах пыли сменился запахов изысканных благовоний, а вместо камня под ногами оказался мягчайший ковер. Короткий толчок в грудь — и желтые глаза вдруг оказываются куда ближе, чем казались, а Эльва вжата в этот мягкий ковер спиной.       — Поиграем, богиня удовольствий? — Полынь так близко, что Эльва чувствует ее дыхание на своих губах, еще чуть-чуть. Эти пара сантиметров так мучительно близки и далеки одновременно, но Эльва не смеет шевельнуться, парализованная желтым взглядом.       Полынь все медлит. Эльва не сразу замечает, что подруга лежит на ней абсолютно обнаженная. Жар полудемоницы пропитывает ее тело. Эльва чувствует, что ее будто охватывает само пламя Демониума. Хотя, как может гореть вечное ничто? Но она горит! Эльва чувствует, как эти обжигающие пальцы скользят, исследуя ее тело. И этих рук не две, их будто десятки, стремятся коснуться ее везде, погрузить в свой жар всю, без остатка. Но эти чертовы руки так упорно обходят все те очевидные места, что обычно стремятся сразу облапать мужчины. И это вдруг кажется совершенно нечестным и обидным! Особенно когда легкое движение пальцев проскальзывает вдоль сгиба локтя вдруг вызывая сладкую дрожь во всем теле. Эльва горячо вздыхает, чуть подаваясь вперед, едва-едва касаясь других губ.       И руки скользят дальше, все чаще и чаще вызывая новый поток жара и новый вздох на раскрытых ладонях, на кончиках ушей, на раскрытых бедрах. Руки все касаются так быстро и ненавязчиво, что оставляют лишь вспышку огня и тягучую истому, что нарастает с каждым касание.       Желтые глаза крепко держат в своем плену, не отвести взгляд, не шевельнуться. Эльва чувствует в них улыбку, когда начинает нервно ерзать, кусая губу. Но руки все скользят, все ближе, и все также недоступно. Кажется еще чуть-чуть!.. И снова нет! Все мышцы напряжены. Эльва чувствует себя струной — тронь и зазвенит. Из ее рта вырывается жалобный стон.       — Проси. — Желтые глаза смеются над ней.       Вот еще! Эльва хмурится. Один из неуловимых пальцев вдруг меняет траекторию и задевает клитор мимолетным быстрым движением. Эльва вскрикивает от молние пронзившего все тело удовольствия. Вот только ее больше не трогают. Руки все также невинно и целомудренно скользят совсем не там, где надо бы.       — Проси, — жаркий шепот обжигает кончик уха.       Желтые глаза выпускают ее из плена лишь для того, чтобы Эльва могла увидеть себя в отражении потолочного зеркала — разгоряченную, с блестящими глазами и искусанными в кровь губами, все также прижатую к полу гибким телом тифлинга.       — Проси. — Отражение будто улыбалось ей. Та Эльва в зазеркалье вдруг потянула Полынь за волосы впиваясь в ее губы жадным поцелуем, их ноги переплелись, потираясь друг о друга бедрами. Эльва же в ее реальности могла лишь смотреть, истекая жаром и смазкой.       — Проси. — Это было похоже на пытку — сладкую, желанную пытку, пока она не сломается, не сдастся на волю победительницы.       — Прошу тебя, — Эльва сама едва узнала свой охрипший голос. — Пожалуйста…       — Просишь о чем? — Полынь села на ее бедра, с явным намерением продолжить издевательства.       — Ты сама знаешь.       — Правда? — Она точно издевается. Отражения на потолке уже перешли к куда более интересным действиям, и Эльва откровенно завидовала.       — Верни мне возможность двигаться!       — Так я тебе и не мешаю. — Полынь облизывалась так медленно и со вкусом, что Эльва малодушно подумала об убийстве прежде, чем по примеру отражения, дернуть подругу на себя, впиваясь в ее развратную улыбку поцелуем.       Так вкусно, так желанно… Эльва чувствовала, как затихший было жар разгорается с новой силой. Влажные тела сплелись, плавясь в объятиях друг друга точно мягкий воск. Руки снова касались ее тела, но теперь лишь там и так, как хотелось. Острые зубы прикусывали соски, и Эльва отвечала жаром, стонами и короткими укусами на шее. Совсем быстро руки опустились вниз — туда, где все уже пылало мокрым жаром, прося ласки.       Тихий всхлип, сорвавшийся с губ Полыни стал музыкой для Эльвы. И снова влажный поцелуй, долгий, жадный, оставляющий тонкую ниточку слюны, соединяющую припухшие губы. Полынь улыбается, ее улыбка пьяная и шальная.       «Теперь я буду часто видеть, как ты улыбаешься мне так, — мелькает мысль, — ведь ты проиграла наш спор».       Полынь опускается ниже, раздвигая заласканные темные бедра. Желтые глаза снова сковывают, не отпускают. Она чуть склоняет голову набок и коротко облизывает. Эльва замирает, обрывая тяжелое дыхание.       — Богиня удовольствий на то и богиня, чтобы получать удовольствие, а не только доставлять его другим, — голос Полыни звучит хрипче обычного, пробирая до мурашек.       Она склоняется ниже, давая волю языку и пальцам. Эльва замечает лишь отражение в потолочном зеркале — свою блестящую от пота фигуру и Полынь склонившуюся между ее ног — и мир взрывается яркими звездами. Зеркала вдруг разом бьются, время замирает, тысячи осколков зависают в воздухе, мерцая неровными гранями, отражая удивленный взгляд дроу.       А затем все исчезает.       За спиной хрустит разгрызаемый орех.       — Смотрю, тебе понравилось. Эльва вздрогнула, вдруг обнаружив себя лежащей на каменном полу кельи все у того же медного зеркала.       — Не пробовала еще использовать это заклинание так. Как ощущения? Я постаралась выставить начальные настройки нейтральными, так что тебе не должно было привидеться ничего сверхъестественного.       — Привидеться? — пересохшее горло с трудом выдавило звук. Эльва медленно села.       — Ну да, это одно из заклинаний фей. — Полынь все также восседала на деревянном стуле, закинув ноги на подлокотник. Кулек орехов в ее руках почти не уменьшился, а в желтых глазах не было ничего, кроме любопытства. — Оно создает для реципиента его собственную иллюзорную реальность, основанную на начальных настройках, ну и воображении самого реципиента. В общем то, это просто иллюзия, но для реципиента все более чем реально, даже все раны, полученные в иллюзорной реальности, останутся с ним в настоящем.       — Иллюзия… — Эльва перевела взгляд на свою грудь, на которой отчетливо виднелся след укуса. В памяти вспыхнули манящие желтые глаза, и обнаженная Полынь, склонившаяся над ней. Эльва тряхнула головой.       — А ты видела мою иллюзию?       — А? — Полынь удивленно вскинула бровь. — Нет, мне же концентрацию поддерживать надо. Говорю ж, я только стартовые настройки задала. Так что, перестаралась? Спор то я выиграла.       — Да иди ты. — Эльва резко поднялась на ноги, кажется, в соседней комнате еще оставалась вода для помывки. — К всем демонам иди!       — Эй, да что я такого сделала? Но в ответ лишь с громким хлопком закрылась дверь.