Stuck in a place so cold, feeling my frozen heart

      Акито осознал что у него депрессия в случайный четверг, прямо перед началом зимы.       Он не мог точно сказать когда это всё началось, наверное потому что он чувствовал себя так, сколько себя помнил. Он не знал что это ненормально, пока Тойя не сказал ему.       Они ждали Ан и Кохане в Weekend Garage, перебрасываясь словами о своем дне и поедая панкейки, как и в любой другой четверг. — Если я завалю этот тест, я клянусь, я убью себя. Я готовился к нему слишком много, чтобы получить плохую оценку.       Акито попытался стащить один из панкейков Тойи, но его остановила рука его партнёра. Его лицо могло выглядеть нормальным для всех остальных, но Акито считовал все выражения Тойи идеально большую часть времени. Слегка наморщенный лоб. Немного надутые губки. Хватка на его руке, чуть крепче, чем обычно. Тойя был очень обеспокоен.       Но он не понимал почему он выглядел обеспокоенным. К счастью, Тойя ответил на его вопрос даже раньше, чем он спросил. — Иногда ты заставляешь меня волноваться, Акито. Ты шутишь о суициде слишком много. И это не нормально, знаешь ли. Нет, он не знал. — Бывает, я даже не могу сказать, правда ли это шутка.       Он тоже не знал. Временами он желал быть раздавленным метеоритом. Но он не собирался рассказывать ему это. — Я в порядке, Тойя, правда. Не волнуйся обо мне, — он улыбнулся и медленно подвинул свою вилку к тарелке Тойи. В этот раз ему действительно удалось украсть панкейк и лицо Тойи немного расслабилось. Он по прежнему выглядел раздражённым, поэтому Акито взял одну из своих клубник, и положил её на тарелку партнёра.       Скоро вернулись Ан и Кохане и репетиция прошла успешно, поэтому Акито не думал о том разговоре пока Тойя не обнял его чуть крепче, чем обычно на автобусной остановке перед тем, как уйти. — Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, если тебе нужна помощь, Акито. Если ты чувствуешь себя, будто у тебя депрессия, то не нужно импульсивно делать что-то, вы разберёмся с этим вместе.       Акито правда не пытался накручивать себя по дороге домой, но он с треском провалился. Тойя использовал слово «депрессия». Но он не использовал его в буквальном смысле, ведь так? Депрессия была той вещью, которой страдали многие. Акито просто был уставшим и любил чёрный юмор. Тем более, Эна постоянно шутила о том, как хочет исчезнуть, и никто не говорил ей что у неё депрессия. Они были в порядке. Он был в порядке. Просто уставший и немного грустный.       Но он не мог остановить себя от отправки сообщения Тойе, прося его объясниться. От: тойя<3 Я не знаю как объяснить это, что-то чувствовалось не так сегодня. Сначала я подумал, что случилось что-то плохое. Например ты поругался со своим отцом, но ты не говорил о чём-то подобном. Ты выглядел… грустнее? обычного И если ничего не триггернуло это, и это появилось из ниоткуда, то это могла бы быть депрессия. Ещё ты имеешь плохую привычку держать свои чувства при себе. Поэтому я подумал, что если скажу тебе это, то ты это поможет тебе открыться когда тебе это нужно. Я всегда буду рядом, если тебе это нужно. От: акито спс бро чесна все ок не беспокойся       Акито точно не покраснел, когда понял что Тойя заметил небольшое изменение в его поведении. Он знал, что больше никто этого не сделал, потому что каждый раз, когда он был заметно грустным, Ан обнимала его слишком крепко.       Он решил игнорировать точно-не-существующую-депрессию и подумать об своей подавляющей влюблённости в Тойю. Ему даже не нужно было стараться. Его разум вновь и вновь возвращался к Тойе, даже когда он не хотел этого. Его улыбка была самой прекрасной вещью, которую могла дать вселенная. Акито был так сильно влюблён. Такая жалость, что он не любит меня в ответ.       Он заметил Эну в двери, только когда она крикнула ему. — Ты когда-нибудь собираешься ему признаться? — Привет, Эна, как ты? Я в порядке, спасибо, что спросила. Как ты узнала, что я думал о нём?       Эна закатила глаза и легонько ударила его по голове. — Ты выглядишь радостным, Акито. Ещё твоё лицо всё красное.       Он проигнорировал свою сестру и ушёл к себе в комнату. Его родители ещё не вернулись, так что он оставил дверь открытой. Его отношения с Эной были сложными, но он доверял ей. Он знал, она будет уважать его личное пространство. Поэтому он включил компьютер и вбил в строку поиска «симптомы депрессии». У него точно не было депрессии, просто устал. Ему просто нужно было подтверждение. И может, просто может, он искал это, потому что Тойя попросил. Может быть он сделал бы вид что не слушал, если бы его попросил кто-то другой. Акито заметил что имел схожесть с какими-то пунктами, но Гугл сказал что эти симптомы также могут быть просто грустью от сезона экзаменов. Он был прав. Просто устал.       Парень решил проигнорировать тест, который прошёл. Случайный тест из интернета не может поставить ему диагноз. Он показал, что у него «умеренная депрессия» но опять же, это был тест из интернета. Он был в порядке.       Эна постучала в открытую дверь. Акито жестом указал ей войти. — Чего тебе? — Мне скучно, так что я пришла побесить тебя, — она взъерошила ему волосы и посмотрела ему в компьютер. Они оба знали, что Акито бы не позволил этого, если бы не хотел, чтобы она увидела то, что на экране. — Тест на депрессию, серьёзно? — Заткнись, Тойя беспокоился обо мне, и этим я доказываю, что здесь нет причин для этого. — Ууух, Тойя беспокоится о тебе, — она ткнула его в рёбра, — Я клянусь Богу, если ты ему не скажешь, это сделаю я. — Если ты сделаешь это, я тебя убью. — Пожалуйста, вперёд.       До того, как Акито успел защитить себя, Эна слегка нахмурилась. — Однако эти результаты напрягают, если честно. — Умеренная депрессия ещё ничего не значит, это всё просто из-за экзаменов. — Тут пишут «депрессия умеренно средней тяжести», Акито. — Да, умеренная. Я в норме.       Эна больше ничего не сказала. Ссориться с Акито было просто невозможно, ведь он был вторым самым упрямым человеком, которого она знала, первым был их отец. Кто, по звуку шагов, уже вернулся. Эна и Акито посмотрели друг на друга. — Просто не делай ничего глупого, дурень.       Выйдя из комнаты, она закрыла за собой дверь.       Остаток дня прошёл без происшествий. Его отец был в хорошем настроении, так что он не был особенно резким со своими словами, только обычное недовольство о его частых провалов в тестах, но он также предложил заплатить за репетитора. Акито действительно нужно было сдать тот последний тест. Он пожертвовал своим сном для этого, и он не хотел потратить ещё больше времени на рассмотрение законов физики. Я клянусь, я убью себя, если не сдам.       Он не был удивлён этой мысли, которая снова пронеслась у него в голове. Это было обычной вещью для него. Большую часть времени он не хотел действительно умирать, это была метафора или типа того. Слово «метафора» кажется было не тем словом, которое Акито должен использовать, но он не мог вспомнить нужное. Боже, я такой идиот.       Он вспомнил, что сказали Тойя и Эна. Что имелось в виду под глупое и импульсивное? Зачем им нужно было говорить это? Он покончил с ужином и пошёл в свою комнату, чтобы прочитать статью, в которой был тест. Там упоминалось что-то о самоповреждении, но он не собирался что либо делать. Он был в порядке. Чтож, не в полном порядке. Может совсем немного депрессивен, но он не собирался покончить со своей жизнью или что-то в этом роде. Так что это означало, что это не депрессия. Ничего серьёзного, поэтому это считалось за «быть в норме». Совсем крохотная частичка его самого знала что он не был в норме. Акито решил игнорировать это, отправив сообщение со «спокойной ночи» Тойе и лёг спать, всё-таки у него был тест завтра.       Он точно завалил ту контрольную. В его защиту, математика была тяжёлой. Цифры точно были бифобами. — Арифметическое значение не может быть бифобом, Акито. — Тойя, то, что ты используешь слово «арифметическое» тоже бифобно вообще-то.       Они ждали Ан и Кохане точно также, как и в тот день. В этот раз, Акито почти не притронулся к своим панкейкам, и даже не пытался украсть одну из клубничек у Тойи. — Ты уверен, что всё хорошо?       Нет, не уверен. Он был измотанным, грустным и уставшим. Парень был зол на себя за то, что не учился больше. Он был напуган. Акито знал, что отец будет в бешенстве. — Немного измотан, но не о чем волноваться, Тойя. Чего эти двое так долго?       Даже если Тойя заметил эту резкую смену темы, он не подметил это. — Уверен, они ищут отмазки чтобы побыть наедине.       Тойя и Акито посмотрели друг на друга. — Я всё ещё верю, что Ширайши признаётся первая, — сказал Тойя, придвинув тарелку ближе к Акито. Рыжий парень успользовал возможность, чтобы наколоть клубничку на вилку. — Чел, я же тебе говорил, Ан чуть ли не плавится каждый раз, когда Кохане смотрит на неё. Точно также как и я, когда ты смотришь на меня, — он хочет сказать. — У неё просто кишка тонка. Как и у меня. — Кохане будет той, кто признается. Я желаю, чтобы я смог также. Но я не хочу портить всё это.       Они спорили об этом около полтора часа и согласились на пари. Проигравший будет платить за обед победителя в следующий раз, когда они пойдут есть вместе. Акито даже не заметил, как съел обе тарелки панкейков пока вёл разговор. Придти туда для Ан и Кохане заняло ещё пятнадцать минут. У обеих был румянец на щеках, очень сильный румянец. Перед тем как дойти до парней, они подошли к стойке, чтобы сказать что-то Кену, который уже улыбался и взъерошил волосы Ан. Тойя и Акито посмотрели друг на друга: кажется кто-то из них сейчас получит бесплатный обед. — Вы потратили столько времени, конечно, — сказал Акито, когда их одногруппники сели с ними. — Мы с Кохане встречаемся.       Лицо Ан было красным как помидор, но Кохане, на удивление, выглядела нормально. Отсутствие реакции от двоих парней сказало всё за них. — Поздравляем, очень вовремя. Давайте уже перейдём к репетиции, расскажите детали потом.       Никто не жаловался, здесь и так было много людей вокруг. Людей, которым они все доверяли, но если Вивиды начнут отвечать на все вопросы, им не хватит времени даже на половину песни.       Репетиция прошла хорошо. Акито всё ещё был зол из-за теста, но он не позволил гневу повлиять на его пение, что означало он был абсолютно точно в порядке.       Тойя предложил сходить на ужин, чтобы отпраздновать. Акито написал своему отцу, что он будет поздно. Пресное «ок», которое он получил в ответ не было чем-то необычным. Парень всегда считал своего отца странным. Акито никогда не отпрашивался у него, что бы сходить куда-то, он просто говорил ему, что идёт, неважно когда и куда. Тойе же временами приходилось умолять своих родителей дать разрешение. — Что с лицом? — спросила Ан.       Он не ответил. Быть грустным из-за того, что папа отпускал его куда угодно было странным. Быть заметно грустным из-за этого – ещё хуже. Шинономе решил отложить этот кризис в долгий ящик, сейчас ему нужна была веская причина выглядеть грустным. — Он завалил контрольную, — сказал Тойя. Спасибо Богу за Тойю. — Бро, это не твоя вина, — Ан погладила его по спине, — Цифры и лесбофобы и бифобы. — Цифры не могут быть гомофобами, любимая.       Обращение Кохане выбило Ан из колеи, пока Акито и Тойя смотрели то на друг друга, то на подруг. — Хватит пялиться, это лесбофобно и мизогинично.       Кохане нежно взяла свою девушку за руку, переплетая пальцы. — То есть цифры не могут быть гомофобами, а я могу? — В точку.       Они спорили так же, как и в любой другой день, однако каждые пять минут, Кохане прерывала их чтобы защитить свою девушку. Ей также очень эмпатизировало слово "девушка". В то же время, Ан была одним большим беспорядком. Я хочу того же, что и у них. Но я не могу разрушить то, что мы имеем сейчас.       Все сделали вид, что поверили Акито, когда он подтвердил свою грусть из-за теста по математике.       Ан стала выкладывать всё в деталях в ту же секунду, как они добрались до выбранной забегаловки. Судя по всему, именно она первая сказала «ты мне нравишься», однако Кохане поцеловала её, выражая все свои чувства до того, как Ан успела выйти из транса. — Чтож, что ты подразумеваешь под «признанием»? Кто призналась первой?       Акито заказал маленький сендвич, что был не таким уж дорогим. Тойя взял бургер с картошкой фри, но только потому что было время низких цен или типа того, они стоили столько же, сколько и еда Акито. Дело было не в деньгах. Дело было в том, чтобы быть правым. И Шинономе Акито всегда был прав. — Это была Ан-чан. — Не-а, это не было признанием, если сравнивать с твоим, Кохане. — Но ты первая это сказала. — Но ты сказала это лучше.       Вивиды разделяли одни из тех больших бургеров с четырьмя говяжими котлетами и миллионом картошки рядом. Они кормили друг друга фри, кусая чужие бургеры, и крали поцелуи друг у друга время от времени. — Боже мой, мы в дерьме, Тойя. Они уже не выносимы.       Тойя посмеявшись, подвинул тарелку к Акито, чтобы он мог стащить чуть-чуть картошки фри.       Был ли это знак? Метафора? Или он просто был добр к нему?       Акито никогда не узнает.       Ан и Кохане всё ещё спорили кто призналась первой, что даже не замечали ничего вокруг. — Это была ты, Ан-чан! — Нет! Ты, Кохане!       Тойя сделал глубокий вдох, достаточно долгий для того, чтобы привлечь внимание своих друзей. — Ничья?       Вивиды посмотрели друг на друга и одновременно ответили: — Ничья.       Шинономе не был не был доволен таким исходом, но это были трое против одного. Достаточно честно.       Когда они получили счёт, Тойя оплатил всё своей картой. Акито всё ещё не мог поверить, что она у него была, но это был кризис на другой день. Я должен перестать откладывать свой кризис в долгий ящик.       Когда Акито дал денег Тойе за свой бургер, их руки соприкоснулись всего на миг, но этого было достаточно для того, чтобы он почувствовал искровой разряд. Он был в дерьме.       Акито вернулся домой к полуночи, Эна в это время ждала его, поедая кусочек чизкейка. Их отец скорее всего уже спал. Хорошо. Они могли нормально посплетничать. — Кохане и Ан теперь официально встречаются.       Эна тут же рванула к нему, выпрашивая детали. Конечно его подруги разрешили ему рассказать ей, но что-то в реакции Эны показалось ему странным. — Значит Вивиды снова победили. — Что? — Ан призналась, и теперь у неё есть девушка. А ты нет, и ты одинок и тоскуешь из-за этого. Вивиды снова выиграли. Лесбиянки, в общем.       Типичная Эна, снова против него. — Лесбиянки выиграют тогда, когда ты признаешься Акияме. Когда это случится, я уже женюсь на Тойе.       Эна ударила Акито по голове. Акито пнул Эну по ноге. Драка была неизбежна. Конечно, они никогда не применяли силу, тянули за волосы или сражались друг с другом. Это была глупая, безвредная драка. Пока Акито не ударил руку Эны, и она не вздрогнула. — Я упала с лестницы сегодня. — Ты идиотка. — Возможно.       С Эной точно было что-то не так. Да, она была на кухне, потому что Акито ещё не вернулся, и да, чизкейки никогда не задерживались в доме Шинономе, но она всегда была достаточно внимательной чтобы не упасть с лестницы. Она не была идиоткой настолько, если только... — Ты снова заедаешь стресс чизкейком? — Заткнись.       В точку.       Эна становилась невнимательной как только она начинала грустить или стрессовать, настолько, что не могла сосредоточиться чтобы не упасть или что-то в роде. В начальных классах старший ребёнок Шинономе была полностью покрыта в синяками и ссадинами. В то время, Акито волновался до тошноты в животе всё время. Сейчас он просто волновался. Она была бы в порядке, если бы Акито принёс ей ещё чизкейка. Эна разблокировала свой телефон и показала пару сообщений от их отца. Шиней вошёл к ней в комнату пока её не было дома. Он увидел одну из новых картин Эны и прокритиковал её. Очень жёстко. У Акито дернулось веко. — Я клянусь, я наору на него, если он снова это сделает.              Эна закатила глаза, и снова ударила своего брата. Это была довольно личная тема и она хотела избежать её настолько, насколько она может. Акито не мог винить её в этом. Они дрались ещё какое-то время, пока не стукнуло 25:00 . Парень пошёл в свою комнату, но улыбнулся своей сестре перед тем, как захлопнуть дверь. — Если хочешь, чтобы лесбиянки выиграли — признайся Акияме прямо сейчас. — Спокойной ночи, Акито, спи спокойно, сладких снов, не дай волчку укусить тебя за бочок, отъебись.       Акито свалился в кровать и открыл приложение будильника, устанавливая его на чуть ранее время, чем обычно. Зная, сколько ему понадобится времени чтобы действительно заткнуть свой мозг, ему удастся уснуть всего на часв четыре, но ему плевать. Купить побольше чизкейков для своей сестры было намного важнее.       Он также мог бы использовать серотонин.       Он должен был быть счастлив. Он счастлив.       Ан и Кохане были его самыми близкими друзьями, не считая Тойю. Их счастье были и его тоже, и он не был по-настоящему зол из-за того, что они сошлись первыми. Они просто шутили и он знал это. И вообще, лесбиянки реально собирались победить, потому что он никогда в жизни не признается Тойе. Да, он сказал что его подруги невыносимы, но он не имел это всерьёз. Видеть их настолько влюблёнными было очаровательно. Он правда был счастлив за то, что они были вместе. Он в принципе был счастлив, не считая проваленного теста по математике. Но конечно, его отец был обязан испортить ему день. И в этот раз, ему даже не нужно было говорить что-либо. На самом деле это было из-за того, что он ничего не сказал.       Кен был готов подвезти всех четырёх подростков, если бы понадобилось. Отец Кохане ждал её на станции. Харумичи… он никогда не был доволен тем, что Тойя гулял с ними, но он ждал, когда сын вернётся домой. Это уже что-то, на худой конец.       Но Шиней?       Он ушёл спать. Он даже не задавался вопросом где его сын. Акито был уверен, он мог сказать ему что идёт гулять в самое опасное место в городе, чтобы купить наркотиков и продать свою печень, а его отец всё равно ответит своим пресным «ок». Не только это, он бы ещё накричал на него за то, что Акито выбрал не те наркотики или типа того. Хорошо, может я слишком преувеличиваю. Он всё-таки не без сердечный. Он заботится.       Но правда ли заботится?       Отец, который заботится, не стал бы заходить в комнату своей дочери без разрешения только чтобы покритиковать её искусство и назвать безталантной. Отец, который заботится, не сказал бы своему сыну, что его выбранная карьера будет морить его голодом, прекрасно зная сколько человек до него стали успешными в ней. Если Шиней действительно заботился, он бы попытался понять своих детей и дал бы им советы получше. Он он не делал этого. И именно по этому, Акито мечтал умереть перед сном каждую ночь. Может у меня правда депрессия.       Он проверил свой телефон. «Будильник сработает через 3 часа и 7 минут.»