Любовь во всём

В последнее время Тревожность очень много стрессовала. То у Райли матч по хоккею, то этоговая работа по биологии. Эмоция постоянно находилась в беспокойстве и расписывала бесконечные варианты исходов тех или иных событий. Сегодня её волновало особенное событие, произошедшее с Райли. В школе к ней внезапно подошел мальчик из паралели (кажется его зовут Питер) и предложил сходить с ним куда нибудь после школы. Тревожность не успела нажать кнопку на столе управления, как за секунду до нее это успела сделать Радость. «Да, конечно! Как раз мне заняться нечем! Куда сходим?» — ответила ему Райли. — Нет, ей есть чем заняться! Завтра будет устная проверка на уроке английского, ей нужно подготовиться! — заговорила Тревожность. — Да всё будет впорядке, скорее всего ее не спросят на этом уроке. — беззаботно махнула рукой Радость. «Давай сходим в кафе, которое недалеко от школы?» — предложил мальчик. — Фу-у, у него пятно на футболке! — воскликнула Брезгливость. — И вообще, он не очень опрятный. Посмотрите на его волосы! Он их когда расчесывал в последний раз? Два года назад? — она тоже нажала на свою кнопку. — Не очень внешне приятный мальчик. — Зато он добрый и веселый! Помните, как мы с ним в паре на совмещенном уроке физкультуры мячи кидали? — продолжала позитивно мыслить Радость. — И к тому же, внешность вообще не главное! — заключила она. «Ладно, давай.» — согласилась Райли, чуть подумав. После этого они попрощались и разошлись. — Она даже имени его не знает! — воскликнула Тревожность, всё же нажав кнопку. Райли, до этого момента спокойно идущая к кабинету музыки, вдруг остановилась и задумалась. В груди зародилось сомнение. Тревожность быстро печатала на лаптопе, а в голове Райли возникали беспокойные мысли. «Я не знаю его имени. А вдруг он пригласил меня на свидание для того, чтобы потом посмеяться надо мной с друзьями? А что, если мне нужно будет оплатить за него счёт?..» — О Бог мой, вдруг он сговорился с каким нибудь преступником, и Райли заберут на черной машине, как только она отойдет с тем мальчиком от школы! — испуганно проговорил Страх. — Да что ты говоришь, ерунда какая то! — посмеялась Радость. — Это просто свидание, не выдумывайте! — А вдруг они правы?.. — проговорила тоскливо Грусть. — Вдруг он разобьёт ей сердце? — Да что вы все заладили, все будет прекрасно! — уверяла Радость совершенно спокойно. — Ну не знаю, не знаю… — Тревожность строчила новые мысли и отправляла их прямо к Райли. Именно после этого Тревожность нашла первую записку от таинственного друга. Ну как друга. Он, или она, писал или писала ей постоянно всякие приятные подбадривающие вещи, а она всегда читала эти записки, улыбалась, успокаивалась, а потом раздумывала — кто бы это мог быть? Итак, первую записку она нашла на дне своей кружки, когда Тревожность хотела сделать себе кофе для активной работы мозга. Записка была написана на достаточно маленькой (чтобы поместиться в кружку) бумажке, на обычной бумаге цвета слоновой кости. Черными чернилами и немного неаккуратным, но весьма разборчивым подчерком было написано следующее: «Несмотря на все твои переживания, всё будет хорошо.» Тревожность сначала удивилась, потом испугалась, а в конце осознала, что кто-то из эмоций о ней думает и заботится. Она перечитала предложение и улыбнулась, на душе стало спокойно. В этом коллективе как минимум один человек желает ей всего наилучшего, это просто чудесно! После, она снова задумалась, кто же ей мог это написать? Она осмотрела листок с обратной стороны в надежде на подпись, но ее там не было. Тогда Тревожность бережно сложила записку попалам и положила в карман. Заварив себе кофе, она зашла в свою комнату, и снова достала записку. На чей подчерк это похоже? Она не знает. Никто ещё не писал при ней, она без понятия, как выглядят подчерки её друзей-эмоций. «Это писала точно не Зависть, она бы не смогла дотянуться до полки с кружками. Только если у нее не было сообщника, что навряд ли… Может быть Стыд? Ему подходит этот стиль: сделать что-то в тайне, чтобы никто не узнал. Не знаю…» — думала Тревожность. Она решила вклеить эту записку себе в дневник и записать свои мысли по этому поводу. Тогда эмоция достала свой блокнот, в котором она часто писала что-то о своих идеях, или о самых интересных событиях, в целом о том, что она хочет написать. «Сегодня я нашла такую записку у себя в кружке. Не знаю, кто это, но думаю, что скорее всего…» писала она, а после вклеила записку в дневник. Уже перед сном, она, сидя на кровати, думала о том, как бы узнать подчерк своих друзей. Как вариант, она думала над тем, чтобы попросить их всех что-то подписать, или попросить внести поправки в какой-то текст, чтобы можно было выцепить хотя бы какую нибудь мелочь. Она сидела над блокнотом, грызя ручку, и время от времени записывала идеи. В конце концов она решила составить не очень хороший по определенным меркам текст, чтобы потом дать его прочитать каждому, попросить исправить какие нибудь вещи по желанию. В тексте будут такие ошибки, что им обязательно нужно будет что то написать на листке. Бонусом в конце текста она решила спросить про варианты концовки, мол не может придумать сама. И тогда каждый бы написал хотя бы пару слов. План был прекрасный. Итак, Тревожность составила и скопировала 8 текстов с одним вопросом после него. Свое сочинение она старалась писать максимально плохо, чтобы обязательно можно было что-то добавить. Грамматические ошибки, не совсем подходящие олицетворения и т.д. Была уже поздняя ночь, когда Тревожность наконец завершила свою работу. Она была довольна собой на все девяносто процентов. Всё же были некоторые опасения, варианты решения которых она пыталась найти. Внезапно она поняла, что безумно хочет пить, и вышла на кухню. Сегодня дежурил Гнев, и увидев эмоцию, он тихо и чуть агрессивно спросил: — Что не спишь? На твоем месте я бы давным давно видил десятый сон! — добавил он так же тихо, чтобы никого не разбудить. — Так вышло. — пожала плечами Тревожность. Она искала свою кружку на полке, как вдруг вспомнила, что оставила ее у себя в комнате. Забыв про всё, она решила попить из под крана. Желание выпить было слишком велико. Вернувшись к себе в постель, она уже почувствовала желание спать. Тревожность залезла под теплое одеяло и легла на спину. На потолке была приклеена новая записка. «Чего? Её же не было раньше!» — подумала она, и отодвинув шторку, выглянула из комнатки, осматривая всё помещение. Все спали, нигде не было света, абсолютная тишина и спокойствие. «Надо же! Ну ладно…» — она потянулась к записке, включила лампочку, и прочитала: «Ты великолепная! Спокойной ночи, приятных снов.» Тот же подчерк, та же бумага, и опять нет подписи. «Кто из всех настолько бесшумный и быстрый, что успел приклеить свою записку мне на потолок, пока я ходила пить воду? Может быть Радость? Она всегда такая активная и часто поддерживает меня. С другой стороны, она засыпает ровно во время отбоя, и спит очень крепко. Не может быть, чтобы она отступилась от своей привычки. Не спит она только тогда, когда дежурит. Кстати, можно точно знать, что это не Хандра, она слишком неподвижная для этого. И еще, скорее всего это не Стыд, он практически никогда не может бесшумно что-то подобное сделать, я уверенна, что услышала бы…» В этих раздумьях Тревожность и заснула. На следующий день она подходила к каждому по отдельности и просила прочитать её маленький текст, а потом помочь что-то улучшить. Все реагировали по разному. Зависть сказала, что она вообще не умеет читать и писать; Брезгливость раскритиковала и исписала весь её текст; Гнев перечитывал текст четыре раза, чтобы найти ошибку, а когда находил, злорадно улыбался, но не написал свою идею для концовки; Радость дружелюбно объяснила и указала на все ее ошибки, поговаривая некоторые моменты вслух, например на строчку «он был зеленого цвета, оттенка как лимон», она вежливо предположила, что Тревожность скорее всего имела ввиду лайм, а не лимон, и аккуратно сверху над «лимон» надписала «лайм?»; Хандра лениво прочитала её сочинение, еле оторвавшись от телефона, а на вопрос «есть ли тут какие то ошибки?» она лениво ответила «не знаю»; Страх, когда исправлял ошибки, все время произносил «я надеюсь, я тебя не обижу» или «это не со зла», и исправлял он только то, что было явно неправильно и резало глаз. Видимо не хотел слишком сильно обидеть Тревожность; Грусть молча, со знанием дела, исправила все ошибки, и написала пояснения к своим исправлениям; а Стыд очень испугался исправлять ошибки и написал только свою идею для концовки, в конце добавив «наверное…», на том дело и кончилось. Тревожность уселась со своим дневником и всеми листами с исправлениями в своей комнате, раскрыла дневник на новой странице, вклеила вчерашнюю записку, и начала сравнивать подчерки. Ни у кого не было точно такого же подчерка, как в записке. Более-менее был похож подчерк Гнева, но у него он был слишком прямой, как в азбуке, и писал он только заглавными буквами. Ещё стиль написания был немного похож на подчерк Страха, но всё же тот писал слишком неразборчиво. Весь день Тревожность ждала новой записки, а таковой так и не находилось. По крайней мере она была спокойна за Райли: мальчик оказался приятным и добрым, звали его всё-таки Питер, а устную проверку отменили. Сегодня настал черед дежурства Тревожности. На ночь она взяла с собой ручку и свой дневник, чтобы подумать еще немного о записках. Все уже легли спать, и Тревожность осталась одна. Открыв энергетик, она села на кресло неподалеку от пульта управления, и вдруг заметила на нем что-то, напоминающее бумагу. Сердце быстро забилось. Подойдя ближе, она взяла бумажку в руки и стала читать. «Ты интересно придумала. Скажи, это всё для того, чтобы узнать кто я? По подчерку ты меня не сможешь узнать. Удачного дежурства!» И в следующие дни она получала записки. «Ты большая молодец, я горжусь твоей старательно проделанной работой!»; «Несмотря ни на что, ты постоянно находишь выход из сложной стиуации. Продолжай в том же духе!»; «Помни, что тревожиться слишком много – вредно! Поменьше пей кофе и энергетиков, лучше замени их ромашковым чаем и лимонадом», и многие другие вещи. Так продолжалось около двух недель. Каждую записку Тревожность ждала с великим нетерпением сердца. В первых, было очень приятно читать такие вещи, а во вторых, она продолжала раскрывать тайну доброго анонима. Каждый раз она приходила к определенным мылям, каждый раз придумывала новый план и новые догадки, но всё это быстро рушилось поле прочтения новой записки. Было ясны только две вещи: неизвестный достаточно умен, и точно не хочет чтобы его личность узнали. Опять бессонница. Тревожность ворочается с одного бока на другой, но никак не может заснуть. Мысли о таинственном незнакомце и записках никак не могли оставить её, даже на ночь. Они глубоко врезались в память и никак не хотели пропадать. Тревожность думала над тем, чтобы немножко пройтись, если уж заснуть не получается, то возможно после небольшой прогулки по головному отделу заснуть будет легче. Но она всё же не решалась. Что-то её останавливало. Вдруг кто-то очень громко захрапел, и она поняла, что это знак. Выйдя из общей спальни, она увидела Страха, аккуратно что-то выписывающего на бумаге. Она вздрогнула. «А вдруг это писал он?» — подумала эмоция, встав как вкопанная и устремив взгляд на Страха. В сердце что-то затрепетало, в животе возникло непонятное чувство, которое ранее она не испытывала. Страх же её даже не заметил и продолжал писать. Тревожность сделала пару тихих шагов в его сторону, боясь напугать. Он же не обращал на нее внимания, полностью погрузившись в себя. Вдруг он привстал с места, задумчиво перечитывая то, что написал, и тогда Тревожность смогла увидеть: та же бумага, черные чернила… Глаза широко распахнулись. Страх, всё еще не замечая эмоцию, повернулся в её сторону, ещё раз перечитывая свою записку. Тут он заметил маленький силуэт, стоящий неподалеку. Подняв глаза, он вздрогнул и быстро убрал бумажку. Они молча смотрели друг на друга где то минуту, а потом Тревожность подошла к нему и нежно обняла. — Спасибо тебе. — проговорила она тихо. Страх неуверенно приобнял её в ответ. Эмоция чувствовала, как сильно бьётся сердце её таинственного анонима. — Ты правда помогал мне. Эти приятные слова… Они всегда давали мне надежду и мотивацию идти дальше. Благодаря тебе я точно знала, что меня любят и поддерживают. — она ненадолго замолчала, а потом с небольшим смешком продолжила. — Правда я немного волновалась по этому поводу, хотела выяснить кто мне писал всё это. Но это не важно, всё равно я тебе очень благодарна. — Рад слышать. — проговорил Страх, чуть успокоившись. — Очень рад. Они стояли, обнимаясь ещё долго, постепенно успокаиваясь всё больше и больше. — Можно я останусь с тобой? Не могу заснуть. — спросила робко Тревожность. — Да, конечно, оставайся. — кивнул с легкой улыбкой Страх. Они вдвоем сели на диван, плечо к плечу. Страх дал ей свой фиолетовый плед, а она, уютно в него укутавшись, обняла эмоцию за руку и совсем быстро уснула. Рядом с ним было комфортно и спокойно. Такого Тревожность давно не испытывала.